В травы

Из воспоминаний Гарри вывел лёгкий скрип кожи, раздавшийся в подозрительной близи от чуткого геройского уха. Распахнув усталые глаза, он с неудовольствием посмотрел на своего помощника, носившего на правом запястье широкий шумный браслет с выжженной на нём каким-то кудесником анаграммой. Странное, почти варварское украшение лишь подчеркивало утонченность Бэддока, а выглядывающая из-под его края татуировка придавала образу жеманного засранца зловещую таинственность. Гарри хмыкнул, подмечая обращённый к нему вызывающе прямой взгляд. Вряд ли Малкольм носил метку упивающегося. В противном случае ход в святая святых министерства был ему закрыт. Остальное Гарри не интересовало. Он уже открыл рот, чтобы спросить о судьбе списка, вверенного намедни в руки подотчетного слизеринца, когда ощутил сильнейший толчок внутри, будто сердце рванулось вперёд и вверх и вопреки законам физиологии расплющилось о грудную клетку изнутри. Зрачки сузились, фокусируясь исключиткльно на анаграмме, а в висках застучала о наковальни сотня оголтелых молотков. - Винсент Крэбб, - прохрипел Гарри, чувствуя, как предательский спазм сковывает горло, и всегда скучающее лицо Малкольма приобрело встревоженное выражение. - Драко у него. Дальнейшие события подхватили и закружили героя, словно ураган. Гермиона руководила Бэддоком в те моменты, когда на Гарри наказывала предательский слабость, и он переставал соображать, так что меньше чем за час они составили список мест, где мог находиться Драко и установили за этими объектами наблюдение. - Как ты догадался? - наконец спросила Гермиона, когда ещё через час авроры Уильямсона приволокли свидетеля, которым оказался домашний эльф Паркинсонов, и геройское подозрение обрело под собою почву. Несчастный домовик попытался разбить голову об угол стола, но Гарри вовремя предотвратил это, шарахнув по нему "Ступефаем". Он бы с удовольствием забил эльфа, воплощавшего верность Паркинсонам, насмерть, но тот был нужен следствию живым. Пришлось уступить. И вот, после непродолжительного допроса без какого-либо пристрастия, потому что на изощрённые пытки у Министра магии, к его величайшему сожалению, не было ни времени, ни сил, следственная группа во главе с ним, Уильямсоном и Гермионой аппарировала в охотничьи угодья Крэббов, где их уже поджидал извещенный обо всем Рон. - Гарри, - позвала Гермиона, намеренно громко повторив свой вопрос. - Я подписал его прошение о помиловании, - нехотя сказал Гарри. - И что? - Рон был хмур и держался небрежно, но подо всем этим чувствовалась неуверенность. - А то, что я видел анаграмму на полотенце, которым Драко вытирал волосы, - нехотя признал герой. - Анаграмму Винсента Крэбба. Рон посмотрел на него непонимающе, но Гарри не было никакого дела до того, как нескладно прозвучали его слова. Драко был где-то там, в этом долбанном охотничьем замке Крэббов, который выглядел жутко даже со стороны, и о малфоевском местонахождении следовало догадаться раньше. Еще и дурацкий эльф Паркинсонов не сообщал никаких подробностей, так что герой понятия не имел, чего ожидать. Отчаянно хотелось верить, что Драко жив и здоров, и находится в гостях по доброй воле, но чутье и страх буквально вопили об обратном, не оставляя надеждам ни малейшего шанса. Замок в стиле ренессанс был таким белым, что буквально слепил глаза. В нем ощущалось нечто леденящее душу и неотвратимое, как надвигающийся айсберг. Гарри сглотнул и отвернулся, мазнув взглядом по переминавшемуся с ноги на ногу Рону. - Гарри, я... - начал было он, но герой лишь нетерпеливо качнул головой. - Меня не интересуют подробности, - оборвал он. - ... Прости, - резко выпалил Рон, будто в воду нырял. Герой только кивнул и отдал приказ начинать операцию. Вблизи замок, богато украшенный барельефами, флюгерами и витражами на тему родовой геральдики Крэббов, производил не менее, а то и более зловещее впечатление. С трудом продравшись сквозь охранные заклинания, их группа ворвалась в главные ворота и очутилась во внутреннем дворе, фахверковые фасады которого были похожи на грубо сколоченные гробы с отстающими по углам деревянными рейками. Уильямсон вновь зачитал стандартную фабулу о содействии следствию, которое, как известно, смягчает вину, после чего ударил бомбардой в двери. Гарри вздрогнул, услышав, как в наступившей вслед за взрывом тишине башенные часы над входом пробили полдень. Подняв взгляд, он увидел бронзового ястреба, раскинувшего крылья над отсчитывающей свои последние секунды добычей. - Омерзительная скульптурная группа, - поежившись, констатировала рядом стоящая Гермиона. Вслед за Уильямсоном они вошли в образованный заклинанием разлом и очутились в узком белом вестибюле с отделкой из древесины грецкого ореха. Гарри окинул комнату взглядом, равнодушно отмечая детали - позолоченную деревянную люстру, богато украшенные часы на столике из белого мрамора с фигурными ножками, бело-голубые напольные вазы из китайского фарфора и бьющихся по углам в бессилии домовиков, неспособных противостоять магии вторжения. Гарри с шумом втянул носом воздух, пахнущий полиролем, кожей, пудрой и розами. Вестибюль вел в сумрачный высокий зал, стены которого были драпированы черным шелком. Здесь запах кожи и полироля усиливался, а на узких винтовых ступенях, ведущих куда-то вбок, и вовсе становился невыносимым. Стрельчатый ход к подножию этого ажурного произведения литейного искусства был слабо освещен и утоплен в стене. Гарри, не задумываясь, шел на запах, ощущая лишь прилив иррациональной паники и шум крови в ушах. В конце концов, лестница привела его на чердак, откуда открывался вид на раскинувшиеся у подножия замка холмистые ландшафты и сочные поля. Стены, пол и потолок из красного дерева делали комнату похожей на гигантское дупло, а вделанные в них металлические кольца с крепящимися к ним эластичными лентами и ремнями - на гимнастический зал. Здесь пахло воском, как в церкви. Имелось и свое распятие из двух скрещенных балок, зависшее на уровне строгого, без излишеств, трюмо и крепившееся к потолку на толстых тросах. Секретер, украшенный деревянной мозаикой и снабженный множеством узких выдвижных ящиков, выглядел чуждым анахронизмом рядом с кованной решеткой, выполнявшей роль ширмы и условно разделявшей комнату на две зоны. Полуденное солнце проникало в комнату сквозь стрельчатые окна, и от сверкавших в его свете наручников и цепей, прикрепленных к решетке, щипало глаза. Были тут и бечевки, и плети, кнуты и стеки. Обогнув всю эту выставку по кривой дуге, Гарри замер в нерешительности. Силуэт мужа, словно вырезанный из белой бумаги, он узнал сразу. Драко стоял спиной к нему и лицом к полуторной кровати на витых ножках, изголовье которой терялось в стенной нише, скрытое темно-вишневым балдахином. Если бы не блестящий медный шест, вделанный в потолок и в пол, который аристократ обнимал и в который упирался виском, стоять он, по всей видимости, не смог бы. Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего для своих целей, Гарри стянул с себя мантию и набросил на голые плечи. Драко вздрогнул, как от удара, и обратил наконец к нему свой затуманенный взгляд. - Кто здесь? - спросил он, щуря слезящиеся глаза. И Гарри, прижавший уже было свою пропажу к груди, встретил неожиданно сильное сопротивление. - Уходите! - закричал, вырываясь, Драко. - Вон! - Успокойся, - попросил Гарри робко, на всякий случай разжимая объятия. - Это всего лишь я, Малфой. - Поттер?! - Драко несколько раз моргнул, и на стрелочках слипшихся ресниц повисли крупные капли. Гарри снял их пальцами, шепча какую-то успокаивающую лабуду. К этому моменту его уже сильно потряхивало от пережитого напряжения. - Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда, - услышал он свой дрожащий голос со стороны. - Поттер, - обреченно простонал Драко, - только не ты! Почему это всегда ты?! - Потому что больше некому, - Гарри горько рассмеялся, погладив мужа по спутанным волосам. - Уходи, - потребовал Драко, вразрез со своими словами вцепляясь мужу в запястья. - Только не ты, Поттер. Кто угодно, только не ты. - Я люблю тебя, - Гарри старался, чтобы его голос звучал уверенно, когда обнимал бьющегося в истерике мужа, но Драко оттолкнул его и осел на пол, закрывая лицо руками. - Нет-нет-нет, - твердил он сквозь всхлипы, размазывая по лицу без остановки катившиеся слезы, и Гарри едва успел придержать на нем мантию, прежде чем комната наполнилась людьми и их оттеснили друг от друга.