В травы

"Дежавю", - подумал Гарри при виде стройной малфоевской спины в белой рубашке и коротеньких брюках, выставляющих напоказ идеальные щиколотки. Драко не обернулся на шум, доносящийся из камина. - Это так не работает, - сказал он вместо приветствия. - Парные вещи выбирают, чтобы лучше узнать друг друга. Для этого вместе идут по магазинам, проводят там время, обмениваются впечатлениями. Сближение - это процесс, Поттер. Нельзя просто пошить пару мантий и вдруг начать читать мои мысли. - Эванеско! - сообщил Гарри одежде, по-прежнему разложенной на одном из диванов в гостиной, к которому Драко обращался лицом во время своей короткой, энергичной речи. - К твоему сведению, я недолюбливаю шоппинг. Как быть с этим? Не дожидаясь ответа, Гарри вызвал домовика, пожертвовавшего пальцем ради воскрешения своего хозяина, Сириуса Блэка. "Ну что ж, - вспомнил герой слова Рона, - теперь хотя бы понятно, к чему тут эльф". У Гарри с пониманием сложилось гораздо хуже. Тот факт, что крестный взял со Снейпа Непреложный обет, никак не укладывался в его голове. - Ты отправился с домовиком в Святого Мунго, - сказал герой, закончив допрос и осмотр. - Я впечатлён. Муж обернулся к нему не сразу, словно ему требовалось некоторое время, чтобы совладать с собой. - Что теперь? - как и следовало ожидать, Драко проигнорировал животрепещущую тему. - Должны ли мы освободить дом? - Не думаю, что Снейп в ближайшее время отпустит его от себя, - Гарри покачал головой, всё ещё не веря в воскрешение крёстного, который выглядел, как оплавленный в костре пластиковый пупс с конечностями монстра. - Твой декан ведь использовал в ритуале собственную кровь, если я правильно понял? - Ох уж эта школьная вражда, - вымученно рассмеялся Драко, разводя руками. Гарри посмотрел на него, такого жертвенного и открытого, как святой с церковного витража, и не вполне логично заключил: - Раздевайся. Хочу тебя. - Нет, - твердо сказал Драко, успевший поежиться под голодным мужниным взглядом. - Я не хочу. Гарри уже сделал шаг в сторону аристократа и успел погладить его по спине, когда смысл сказанного дошел до него. - Это просто физиология, - пояснил Драко, инстинктивно прогнувшись в копчике, подставляясь под ласку. Он почти стонал. - Убеждай в этом себя, не меня, - Гарри попытался сохранить остатки достоинства и самообладания, но сузившиеся в негодовании зрачки были призваны выдать его с головой. - Переночую в гостевой, - прибавил он, оттолкнувшись от мужа. В комнате ничего не изменилось с тех пор, как Гарри выпивал с Панси. Кресло у окна, кровать с изумрудно-газовым балдахином, шелковая драпировка стен и даже лунная дорожка на палисандровом полу занимали свои места. Гарри разделся догола, нырнул в хрустящую, накрахмаленную постель и принялся ждать. Несколько раз он проваливался в тревожный сон, из которого выныривал вновь. Наверное, если бы не Гермиона со своими лекциями о домашнем насилии, герой вообще бы не принял отказа, но подруга разъяснила, что желания тела не всегда имеют отношение к душевным порывам. Как некто одержимый ранее Волдемортом Гарри смог проникнуться пониманием изложенной теории, а вот какими демонами одержим был Драко, ему лишь предстояло выяснить. - Спишь? - дверь тихонько скрипнула, и на пороге возник охваченный слабым светом "Люмоса" силуэт. Гарри промолчал, подпуская мужа ближе, и так оно и вышло. Покрутившись у кровати в нерешительности, Драко хрустнул простынями и забрался в постель. - "Раздевайся", - проворчал он на грани слышимости, когда тишина в комнате окончательно сгустилась, хоть ножом режь. - Кто так разговаривает вообще? Ты не на приёме в Мунго! Гарри закусил краешек подушки, чтобы не рассмеяться вслух. Драко поелозил немного, устраиваясь у него под боком, и как бы невзначай забросил руку герою на талию. Луна отражалась от шелка стен, наполняя комнату спокойным сиянием. - Сердишься? - герой приложил всю свою выдержку к тому, чтобы голос его звучал нейтрально. - Не спишь, - Драко попытался убрать руку, но его пальцы тотчас были пойманы в замок геройскими пальцами. - Ты здесь ни при чём, - отмахнулся аристократ. - Перенервничал? - рука Драко была прохладной и безвольной, так что Гарри поводил по ней пальцами, разгоняя кровь. - И это тоже, - аристократ высвободился и откатился на край постели. Герою было нечего ему сказать, ведь никто не мог обещать близким, что никогда не умрет. Гарри жил, как умел, и не раз рисковал собой, чтобы сохранить привычный миру уклад, таков уж он был. Драко же был волен выбрать кого-то ещё, кого-то менее рискового. - Страхи - это нормально, - сказал Гарри и понял, что не чувствует этого. Нет, он боялся за свою жизнь, и мучительная смерть не внушала ему привлекательности, но эти мысли никак не были связаны с его самым главным внутренним знанием: он никто, если смиряет голову перед лицом опасности. Смотреть своим страхам в глаза и преодолевать их, вот что было по-настоящему нормально для Гарри Поттера. - Я же мужчина, - голос Драко был глухим, как раскаты грома. - И я люблю тебя как мужчина. Мы должны были стоять там плечом к плечу - это был мой мужской поступок, - а вместо этого... - Ты удрал, - поддразнил Гарри ласково. Он ничего не мог поделать с собой - губы так и расплывались в веселой улыбке. Драко был тем самым человеком, который предаст его, чтобы выжить, и если раньше это беспокоило и задевало, то теперь Гарри по каким-то необъяснимым причинам трусоватость супруга только радовала. Аристократ смолчал, и это было то самое таинственное молчание, которое всегда выводило героя из душевного равновесия. - Договаривай, - посоветовал Гарри с угрозой в голосе, моментально теряя самообладание, но добился лишь негодующего сопения. - Спасаешь эльфов от потери крови, одеваешь и кормишь нуждающихся... Кто ты? И где дел моего мужа?! Воистину, когда дело касалось Драко, Гарри был непредсказуем и бросался из крайности в крайность. - Я - твой муж! - аристократ звучал так, как будто был искренне расстроен этим фактом. - Хотя с тем же успехом ты мог бы жениться на мелкой Уизли! - Не мог бы, - возразил Гарри. Драко продолжал сопеть, будто пойманный еж, вызывая тем самым у героя улыбку. - Я не люблю Джинни. Я тебя люблю. К его ужасу, Драко громко застонал, подкатив глаза. - Не то чтобы я совсем не чувствовал твоей любви, - пробурчал он, размазывая по щекам злые слёзы. - Так что необязательно твердить об этом так часто. - Напротив, - возразил ему Гарри, - мне следовало давно признаться тебе, но как-то так получилось... любой тебе скажет, как сильно я влюблен, кроме меня самого. И когда ты говоришь, что любишь больше, ты же понимаешь, что это - вызов? Даже если и так, мне невыгодно признавать твою правоту, ведь тогда я потеряю шанс на преимущество в нашем противостоянии. Должен ли я проиграть тебе, Драко? Ты этого хочешь? - Разве ты ещё не понял, что в любви проигравший получает всё? - Гарри не нужно было смотреть на Драко, чтобы понять, что тот улыбается. - Похоже, у тебя нет выбора, Поттер! - Ты все подстроил, - рассмеялся Гарри, в один прыжок подмяв под себя любимого мужа, - признай! Не мог иначе поиметь меня, вот и соблазнил! - О, да, - хохотнул распятый на постели Драко, качнув бедрами вперёд, - это всё моя слизеринская изворотливость. Гарри замер. Драко двигался ему навстречу, и когда их тела сталкивались, волна возбуждения вышибала все мысли из головы, да что там мысли - искры из глаз. - Уступи мне, - шепнул Драко, обнимая мужа ногами за талию. - Пожалуйста, Поттер, уступи мне хоть раз. Он говорил так страстно, как будто от этого зависела его жизнь, и Гарри, конечно, готов был на любые уступки, но это-то и смущало. Что значит "хоть раз"?! Он и так всё делал для своего семейного благополучия. Мог быть Драко настолько слеп, чтобы не видеть этого? - Погоди, - потребовал герой. - То ты меня хочешь, то - нет. Так не пойдет. Драко нехотя разжал объятия. Лицо его выражало при этом величайшую муку. - Что на кладбище произошло, ты мне можешь сказать? - Гарри нахмурился. Он чувствовал, что упускает нечто очевидное, и искомые ответы так и лежат на поверхности в тщетном расчёте на его догадливость. Драко отвернулся. - Я не могу спать без тебя, - наконец спустя вечность выдавил он, - не могу не лечь под тебя, когда ты хочешь, даже если мы в ссоре. Это сильнее всех доводов рассудка, понимаешь? Это как дышать - само собой разумеющееся. Гарри сел на постели. Он повернул Драко к себе лицом, увидел слезы и вытер. - Думаешь, это всё магия рода? - догадался герой. - Я вообще не уверен, что ты любишь меня на самом деле, - пожаловался аристократ. - Вдруг это только чары? Я бы даже с тобою развелся, чтобы знать наверняка. - Не боишься, что я освобожусь и уйду? - улыбнулся Гарри натянуто. - Я не знаю, что страшнее, - признался Драко. - Я не хочу делать из тебя миньона, если что-то пойдет не так, но я ведь сделаю! Потому что это сильнее меня. Я не хочу так! Лучше руки на себя наложить. - А в своих чувствах ты, стало быть, уверен? - Гарри обнял лицо мужа ладонями. - Правда, с детства, что ли, в меня влюблен? - Ты не поймёшь, - Драко постарался высвободиться. - И всё же, - Гарри взбил подушки и усадил мужа на них лицом к себе. - Ты был моим кумиром, - Драко смотрел куда угодно, только не на мужа. - Некий образ, способный изменить ход истории. Отец был вынужден сотрудничать с Волдемортом, и я знал, что должен подружиться с тобой, чтобы избавить нас всех от пожизненной кабалы. Ты мог спасти меня, мою семью и моих друзей. За одно только это я боготворил тебя непрерывно, но ты отверг мою дружбу и стал заниматься обычными детскими делами с нищебродом и грязнокровкой. - Но я же спас, - возразил Гарри, - и я был ребенком. И ты сам тоже мог бы их всех спасти! Это, пожалуй, возмущало Гарри больше всего. Все эти волшебники, даже кичившийся чистотой своей крови Драко, ждали его, воспитанного магглами, как какого-то долбанного мессию, вместо того, чтобы сделать что-нибудь с тем, что их не устраивало, самостоятельно. А ведь их с детства готовили к той жизни, в которую Гарри был выброшен, как в стремительный поток, без какого-либо навыков и умений. И вот он, выживший исключительно благодаря собственному упрямству, должен был теперь в чем-то там уступить мужу, чтобы тому жилось полегче с жизненной ношей прежнего бездействия. - Сумасшествие какое-то, - возмутился Гарри. - Шляпа, кстати, могла бы и в Слизерин меня распределить. Герой помолчал и продолжил, не получив никакой реакции: - Недавно приходил твой отец. Прозрачно намекал о разводе. Твоих рук дело? Положа руку на сердце, Гарри был настолько зациклен на себе и своих семейных проблемах, что едва слушал Люциуса со всеми его полупрозрачными намеками насчёт детей, династических традиций и продолжения рода. - Нет, - Драко побледнел и качнулся к мужу. - Ты не сделаешь этого! - Я-то не сделаю, - Гарри погладил его по щеке, - потому что уверен в истинности моих чувств к тебе и не заметил за собою никаких подозрительных проявлений. Кроме того, я решительно не собираюсь на тот свет, что бы ты там себе ни надумал, но я понимаю, что воскрешение моего крестного произвело на тебя сильное впечатление, и готов за это нести ответственность. Если ты не можешь спать без меня, давай спать вместе. Если хочешь разрядить напряжение, обращайся. С этими словами Гарри, довольный собой, растянулся на своем краю постели. - Ты больше меня не хочешь, - заметил Драко, подкатившись к нему под бок. Он говорил немного в нос, как будто принюхиваясь, с ноткой сожаления. - Я был бы рад, - Гарри перевернулся на спину и обнял мужа, устало вздыхая, - чтобы ты сам чего-нибудь захотел, и делал именно то, что ты хочешь и что делает тебя счастливым. Так мне легче тебя понять. - Я очень сожалею о своем сегодняшнем поведении, - сказал Драко серьезно и поцеловал Гарри. - Не надо, - улыбнулся герой, углубляя поцелуй. - Я все равно люблю тебя и так будет всегда.