В травы

Гарри предпочел бы стоя принять удар. Мерить комнату шагами тоже было бы привычнее лежания на кушетке, однако у колдомедиков были свои представления о первой помощи почти что вдовцам. Хоть Невилл и заверил Гарри в том, что ничего смертельного не произошло, тот благодаря связи с Малфоем прекрасно мог чувствовать, как на самом деле обстоят дела. Следующие несколько часов прошли в напряжении. Споро обработав мелкие царапины, оставленные на геройском теле несколькими отскочившими от пола осколками, колдомедики убрались восвояси, оставив Гарри один на один с мыслью, что вот на этой самой кушетке Драко, возможно, и лежал - голый, своенравный и, возможно, даже напуганный собственной смелостью. Гарри уж точно был напуган, а ещё подавлен и самую малость зол. Когда Невилл отпустил его с условно хорошими новостями домой, чувство злости усилилось. О том, чтобы лечь спать, не могло быть и речи. Гарри ничком упал на несуразно огромное в сложившихся обстоятельствах супружеское ложе, как был - в двух халатах, домашнем и больничном, с прослойкой из тренчкота и подкладкой из липкого ужаса на голое тело. Несмотря на то, что камин давно погас, его лоб в скором времени покрылся испариной. Постель всё ещё хранила запах Драко, немного мускусный, с горькой толикой миндаля. Хотелось плакать, но глаза будто высохли, а веки не смыкались, только чесались от острой рези. Герою было впервые в жизни так неосознанно страшно и очень жалко себя. Дыхание прерывалось, как будто кто-то с размаха дал ногою в живот, и это чувство со временем не проходило. Гарри знал, нужно подождать, но не знал сколько. Боль скапливалась в отдельные очаги, разбросанные по телу стигматами. Всё закончилось резко, и Гарри сразу же понял, что самое страшное позади. За окном занималась заря. Неприлично алая, как артериальное кровотечение. Погода прояснялась, вскоре должен был пойти первый снег. Герой закрыл глаза и медленно выдохнул, сосчитав до десяти. В Святого Мунго на больничной койке ему вторил другой такой же измученный маг, и ему тоже не нравились безжалостные солнечные лучи, не оставившие им обоим ничего тайного, не ставшего явным.