Расскажи мне о Пьетро

На пути от Херши до Гринсборро Ртуть, кажется, начинает покрываться инеем: заметно холодает и Пьетро сжимается на сидении, пытаясь уснуть. Когда он наконец снова проваливается в сон, Логан убирает руку с рычага передач и касается ладони — как лёд. Тело, измотанное усталостью, клонится набок, он почти слышит мерное дыхание парня и отчетливо представляет, как едва заметно поднимается грудная клетка; расслабленное сном оно охотно делится теплом со встречным ветром и мальчишка снова вздрагивает, на секунду разлепляя глаза. Пусть Пьетро не болеет простудой, но не для протокола: Логана мучило чувство вины. Урча мотором и наехав на лопнувший асфальт со стороны Ртути автомобиль въезжает на стоянку. Питер глядит на него, не понимая, почему они остановились, сонно встряхивается, подняв голову с ледяной рамы — на щеке у него остался след от хромированного молдинга — и внахлёст запахивается слишком короткими, чтобы согреться, кожаными лацканами. — Выметайся. Приехали. Забытое богом место, на краю трассы, где подают дерьмовое пойло и есть пара убитых номеров, в которых стоят кровати со сбитыми об стену спинками и продавленными матрацами. Место, которое мотелем язык назвать не поворачивается, не то обитель для трудных подростков, не то просто бордель, домашний мальчик Питер никак не вписывается сюда, хотя та ещё оторва. Здесь от него режет глаза, сам воздух, кажется, дрожит от неуёмной энергии. Парень деловито и от того не менее брезгливо скользит взглядом по пыльным окнам и паре-тройке сгорбленных фигур за липкими от самой атмосферы столами. Росомаха предусмотрительно не опирается на столешницу. Питер не смотрит по сторонам, он уже знает об этом месте всё: чтобы пересчитать наличные в кассе и быть уверенным, что кольт ненадёжного типа в углу даст осечку, ему нужна пара секунд. Вместо этого он, кажется, даже забывая моргать, не сводит глаз со спины Логана. Когда Пьетро слышит «One solodo whisky» у барной стойки, у него встает. Он отстраненно опускает глаза вниз и натыкается на своё отражение в лакированной поверхности: синяки под глазами, курносый нос, спутанные ветром волосы, рассеянный взгляд — в целом помятый вид. Он ошеломленно выдыхает, когда понимает: ничего особенного, выдающегося. Затяжной подросток, каких на улицах тысячи, миллионы, таких много, как мелочи в кармане, хотя у Питера за душой и цента нет. И он задается вопросом: а что здесь делает Логан? Почему он едет в отпуск от жизни в далёкое никуда, прихватив с собой Пьетро? Все эти мысли проносятся нестройным, сбивающим с толку рядом в голове Пьетро за мгновение и укладываются в один взгляд. Деньги проходят круг из кассы до кармана и снова ложатся на стойку с щедрыми чаевыми. Ртуть неуклюже хватает Логана за рукав и тянет за собой наверх. В замочной скважине интимно звякает ключ, потом дверь захлопывается под спиной Ртути и путей к отступлению уже нет. Они одни в запертой комнате, губы Логана на расстоянии возбужденного вздоха от лица Пьетро — это путешествие от замершего между ними предчувствия смазанного «да» до обжигающего поцелуя со вкусом виски на поражение. Логан думает о том, что сегодня трахнет Пьетро Маскимоффа и о том, что Пьетро знает об этом. От нервов кончики пальцев холодеют, время тянется и ломается как жженный сахар в один момент, когда Питер решительно подаётся вперед: обхватывая лицо Логана ладонями, сталкиваясь губами, заслоняя собой всё — всё, что было до и будет в давно минувшем будущем. Ртуть сдаётся при первом же поцелуе, запрокидывая от наслаждения голову; объявляет полную капитуляцию, хватаясь от злости за кожаный ворот куртки Логана, и попадает в мягкое окружение противника: ладонь Логана — под головой, поцелуи Логана — на шее, губы Логана - везде. Один шаг назад, один за ним — навстречу. Звякает пряжка ремня. У Пьетро подкашиваются колени, когда Логан прижимает его бедра к себе, и из-за разницы в росте Питеру приходится встать на цыпочки, чтобы потереться об его эрекцию, так что приходится почти держать его, потому что он немыслимо выгибается, попеременно подставляя то губы, то шею, и толком не даётся, рефлекторно судорожно цепляясь за плечи. Он замирает на секунду, только когда край кровати упирается ему под коленки. Когда приходится отпустить руки, съехавшая на локти куртка спадает с его плеч. Первая проба коротким звериным укусом отдается сдавленным «ах» прямо над ухом. Один шаг назад, один за ним — навстречу. Волосы Пьетро разметались по подушке, поцелуи под подбородком заставляют его сходить с ума. Логан проводит от бедра к голени, и обхватывает тонкую лодыжку. Он кусает мальчишку под подбородок и Ртуть выгибает от нетерпения. Он замечает, что футболка задралась, видит как западает живот Ртути на каждом вдохе, как тугой деним давит на подвздошную кость, и расстегивает узкие джинсы. Забираясь ладонями в узкие джинсы и раздвигая упругую ложбинку между ягодицами приходится наклониться ближе к Пьетро, который пробует потереться о бедро, не теряя в ощущениях сзади. Он настолько теряется в разрывающем движении, что Росомаха отдергивает руку, потому что Пьетро дрожит на такой бешеной скорости, что начинает мерцать. Перед ним в абсолютно беззащитной позе лежит подросток, полностью безоружный и тонущий в откровенном желании. Глаза у Питера прикрыты, ресницы дрожат, и нестерпимо хочется взять его такого: с размытыми чертами лица, задранной футболкой и расстёгнутыми джинсами. Что-то меняется в Логане резко и непоправимо так, что Пьетро кажется, будто он тонет в жидком серебре. Логан ласкает тяжёлыми ладонями затянутые серебристой кожей рёбра, вспарывает поцелуями ключицы и оставляет обжигающие следы по линии пульса: от яремной впадинки до уха. И во рту у Пьетро горчит от нежности, с которой Логан относится к его собственному несовершенству. Он двигается экстатически, выдыхая протяжное, с хрипотцой, «ааах» и «ЛоганЛоганЛоган!» с каждым движением, он выгибает шею и прогибает спину, с особым исступленным фанатизмом. Пьетро с наслаждением истязает своё тело за все годы одиночества. Наутро Пьетро выглядит выебанным от и до.