***
Тау-Грир кинул все силы семьи на переход пиратской вольницы в мирное русло. Сперва он учил сестру и близнецов сращивать своё сознание с искиноми самых современных кораблей. Именно этот секрет берегли пилоты и навигаторы звёздных империй. Только сливая воедино механическую логику машин и гибкую пластичность человеческого разума, они смогли покорять сверхдальние расстояния, проводить корабли бесконечными цепочками гиперпрыжков, просчитывать курс через кривые поля астероидов, совмещая разумный риск с точным расчётом. Пара лет ушла на первые опыты, подбор подходящих звёздных лайнеров, притирку интеллектов и тренировку до полной слаженности. В его успех поверили только после того, как Тау продемонстрировал четыре монстроподобных транспортника, которые под мысленным управлением юных пилотов производили синхонизированные маневры в ближнем космосе. Эта кажущаяся лёгкость стоила его семье долгих месяцев тренировок, сперва на тренажерах, а затем в настоящей командной рубке звездолёта.***
В то же время Тау-Грир сумел связаться с семьей своей матери, задействовал опытных интриганов втёмную, поманив шансом прославиться в веках умелыми дипломатами, которые примирили свирепые пиратские кланы с остальной цивилизацией. Семейство Винченцо не случайно славилось своими связями и способностями, они добились успеха, попутно поимев выгоду и с мегакорпораций, а также умудрились выторговать свой пакет акций и в новосозданной транспортной компании экс-пиратов. Тау-Грир передал им пять процентов акций только после успешно подписанных договоров, гарантий и амнистий от всех членов альянса. Что это стоило Винченцо, никто не знал, но и оплата была более чем щедрая. Но под прикрытием бизнеса Тау-Грир умудрился провернуть свою аферу с родственниками — потребовал к себе в заложники одного из Винченцо. После долгих торгов позволил себя уговорить на замену мужчины женщиной. А именно — Орсавию Винченцо, графиню Эттано, которая ему и была-то нужна. Любящие родственники быстро выдали вдову в виде гарантии договорённостей. Каково же было её изумление, когда главой этих отщепенцев космоса оказался её давний возлюбленный Ромеро, который, казалось, ничего не забыл, стал ещё заботливее и нежнее. Замуж звал… — Я не могу выйти замуж по любви… — жаловалась бедная Орсавия какому-то серебристому домашнему питомцу, похожему то ли на лирнийского микродракона, то ли на зардийского хамелиоварана. — Мои братья могут объявить меня безумной и на том основании взять опеку надо мной и моим имуществом, — она сидела возле барной стойки в доме Ромеро и упорно напивалась старосицийским вином, по-видимому, удачно напивалась, раз её не удивило появление Тау-Грира. — Один ты понимаешь бедную женщину, — она кивнула варану. — И ты… — такого же кивка удостоился Тау. — Зря вы так думаете, миледи. Если они вас так просто отправили к пиратам — значит, не так вы им и нужны! — возразил Тау, до поры скрывающий и своё имя, и изуродованное лицо под маской представителя Ромеро. — Я? Им нужна не я, а мои активы, наследство моего мужа и сына… А теперь, когда их нет в живых… Это не семейная любовь… Мои братья могут только финансовой удавкой меня удерживать, отобрав управление всем моим имуществом. По нашим законам только мужчины могут всем владеть, а женщины должны подчиняться… — Варварство какое! — возмутился Тау. — Да, варварство… А что мне остается делать? Если я выйду замуж — мое имущество от моих братьев уплывет. Поэтому они этого не допустят. Обвинят меня во всех смертных грехах, моего избранника ославят охотником за приданым... — А что вам мешает бросить им всё и просто быть счастливой с Ромеро? Тем более, если вы выйдете замуж за хозяина межмирового холдинга, тогда вашим родным не в чем вас будет упрекнуть. — Возможно… — задумчиво проронила Орсавия. — Но брака они не допустят, в любом случае от денежных счетов меня отодвинут. Я ведь в бизнесе ничего не понимаю, моими делами давно управляют братья, а я только слабая женщина. Они мне перечисляют деньги, на которые я живу в столице. — Ах, миледи, оставьте им их жалкие интриги. Решайте сами, стоит ли лишать себя настоящей любви, только бы угодить родственникам, — попытался успокоить её Тау. — Не думайте о том, осудят вас или одобрят, отберут достояние или ограничат свободу. Просто живите своей волей, делайте то, что вам по сердцу. А я позабочусь, чтобы у вас не было недостатка средств. Сколько вам выделяли из прибыли? Полмиллиона? Миллион? Вот такую сумму вам на булавки будет перечисляться из нашего холдинга. Вы ничего не потеряете. — Вы умеете убеждать, но не в этом дело… — печально улыбнулась Орсавия. — Просто я не хочу идти на поводу у родственников, не хочу им дарить ничего, ни одного кредита, ни одного предприятия, ни одного транспортника… Я не оставлю им на растерзание своё имущество. — Мадам, вы так привязаны к деньгам? — Вы меня обвинили в жадности?! — сардонически выгнала бровь Орсавия. — Нет, я не жадная, я — злопамятная! Я ничего не забыла и не простила своим родственникам. И то, что они разлучили меня с любимым и принудили к браку со стариком, и то, что лишили самого дорогого, забрав от меня смысл жизни… — Простите, не понял. — Вы же ничего не знаете, — печально усмехнулась Орсавия и поднесла бокал с вином к губам, словно колеблясь, рассказывать ли, но потом решилась. — Мой сын… мой ребенок должен всему наследовать. Так мои братья отобрали у меня моё дитя, отправили его в закрытый пансион на неизвестной планете. Я не видела своего сына много лет. Я вынуждена была подчиняться приказам родственников, отдавать им управление всем имуществом. — Мадам, вы не похожи на ту женщину, которую легко покорить. — Как просто подчинить мать, шантажируя её ребенком… — вздохнула Орсавия. — И вы смирились? — Нет, я бунтовала, искала своего сына, посылала запросы, но… но в нашем альянсе двести планет, десятки тысяч учебных заведений на планетах, а ещё больше — на космических станциях. Да и какая гарантия, что моему сыну не сменили имя? Двенадцать долгих лет я его искала, а потом смирилась. Родственники поощряли это смирение — передавали мне голограммы и снимки с моим дорогим Грегором. А несколько лет назад изображения перестали посылать — объяснили, что он в закрытой академии учится. Хотя я подслушала разговор дяди и брата, они утверждали, что Грегори пропал в космосе, и теперь им надо ждать или пока найдут тело, или пока пройдёт семь лет и его признают погибшим. Тогда они могут по закону отобрать у меня всё имущество, ведь это было наследство сына, а я просто бесправная женщина, — расплакалась Орсавия. — Миледи, ответьте честно, что вам больше нужно: сын, деньги или возможность прищучить родственников? — Как вы смеете?! Да пусть они подавятся этими деньгами! Хотя… я бы скорее нищему приюту всё отдала, чем своей семье. У других демоны лучше, чем у меня родственники! Я бы всё отдала, чтобы сына вернуть да из-под власти семьи вырваться. — Тогда я вас могу обрадовать: ваш сын жив! Со временем вы сможете с ним увидеться… — Мой мальчик жив?! О, я так счастлива! Где же он? Я немедленно полечу к нему! — Успокойтесь, миледи. Не надо никуда лететь. Через некоторое время он сам к вам придёт. А пока включите здравомыслие и логику, вы же Винченцо… и вы должны знать, как бороться с интриганами вашей семьи, чтобы вернуть наследство. — О, теперь, когда мой сын нашёлся, мне плевать на деньги. Вот он пусть и забирает наследство у родственников, а я приму ваш совет… отброшу всё наносное и просто буду жить… жить здесь и сейчас… жить с любимым мужчиной в ожидании любимого сына. И пусть деньги идут к чёрту!***
Окрылённая новостями, Орсавия унеслась в свою комнату, а ошарашенный Тау-Грир остался допивать старосицийское вино и печально размышлять над этой запутанной ситуацией. Он всё детство мечтал увидеть мать, потом всю юность презирал и ненавидел её же, подлую кукушку. А теперь… его покрывшаяся бронированной коркой душа уже не нуждалась в её обществе, он бы теперь и слышать о ней не стал, если бы не отец. Ради Ромеро он затребовал Орсавию в клан, ради счастья отца он разводил политесы и интриги, ради семьи он приблизился к этой женщине… и не смог больше её презирать. Ведь она никогда не бросала и не забывала о нем, она искала и страдала. Да и сейчас готова послать в чёрную дыру и богатство, и семейство аристократов, и свой титул, только бы быть счастливой, только бы вернуть сына. Тау легко прочитал в её душе, он понимал её стремления и чаяния, сочувствовал, но как помочь — не знал. Легко пообещать — сын вернётся… А как это сделать, если лицо и руки сожжены?.. Легко пообещать слабой женщине, что разрешит все её имущественные проблемы... А как это сделать, не предъявляя генную карту наследника?! Какой из него наследник графа Эттано, если его отец — Ромеро?! Вот Тау-Гриру и оставалось только напиваться, обдумывая те обещания, которые он в угаре родственных чувств успел надавать своей матери.