Только очень жди

      Весть о нападении осман достигла столицы вечером того же дня. Ворвалась в пределы города стылой метелью, закружилась и рассыпалась мертвой порошей. Пока встревоженный гонец, загнавший не одну лошадь, докладывал королю Константину, слухи расползались по кварталам и переулкам, ледяным дыханием сковывая все живое, к чему прикасались. Нельзя сказать, что новость была неожиданной: после спешного отъезда двух посольств, османского и русского, печальное будущее Румынского королевства ни у кого не вызывало сомнений. И все же… начиная от нищего на паперти городского собора и заканчивая председателем боярского совета, каждый продолжал надеяться. Отчаянно, до боли мечтать о невозможном, тем временем готовясь к самому худшему.       Со всех концов страны к окраинам Бухареста стянули войска. Половина из них осталась в качестве резервов, а остальные рассредоточились вдоль южной границы, расположившись в поселениях на разном удалении от нее. До последнего ждали писем от европейских союзников, но те принесли с собой лишь разочарование. Русский император отказал в помощи, сославшись на собственные интересы в Балтийском море, а эрцгерцог Австрийский засыпал брата-монарха похвалами и заверениями в искренней дружбе, полностью проигнорировав заданный вопрос. Остальные не стали утруждать себя официальными ответами. В предстоящем противостоянии оставалось рассчитывать только на собственные силы, которые не шли ни в какое сравнение с огромной армией Османской империи.       Последующие сутки главный штаб принимал донесения о передвижении врага, и ближе к ночи государь собрал военный совет.       По опустевшим коридорам королевского дворца гуляло редкое эхо шагов. Почти все придворные оставили столицу и разъехались по своим имениям, некоторые и вовсе подумывали покинуть пределы страны. Стража мрачной тенью застыла на своих постах, солдаты больше не разговаривали и не шутили — будущее давило на всех неотвратимостью и неопределенностью. Восковые свечи едва рассеивали темноту вдоль стен, на лучшее освещение не то поскупились, не то махнули рукой за ненадобностью. И прислугу, и управляющих занимали сейчас другие, более важные и серьезные проблемы.       Один за другим в кабинет короля входили приглашенные. Офицеры главного штаба в количестве восьми человек, несколько министров снабжения, глава дипломатического корпуса Марко Варгош и его второй заместитель Владислав Дракула. Неторопливо и степенно они располагались за рабочим столом, словно явились на поминальный обед, а не на деловое совещание. Государь в сопровождении обер-секретаря ожидал их, едва слышно постукивая пальцами по столешнице. Пламя свечей трепетало, рождая призрачные тени, сгущая краски по углам и обрисовывая темный и печальный силуэт властителя Румынии.       Когда все присутствующие расселись по своим местам, секретарь разложил на столе большую карту, планы местности с пометками и ворох последних донесений, подписанных командирами полков и боевых застав. Медленно обведя взглядом собравшихся, Константин открыл совет:       — Господа, — произнес он слегка охрипшим, глухим голосом, — ранним утром вчерашнего дня войска Османской империи перешли реку Дунай. Недавние переговоры не помогли сохранить мир между нашими государствами, но мы полагаем, что султан изначально его не планировал. Союзников у нас нет, бремя защиты страны ложится полностью на наши плечи. И сегодня мне хотелось обсудить сложившееся положение и принять решение о дальнейших действиях.       Генералы вполголоса заговорили, обмениваясь жестами и бросая косые взгляды на дипломатов. Дракула прошептал Варгошу что-то на ухо, и тот кивнул головой.       — Князь, — обратился государь к сидящему справа сановнику, — вы отвечали за подготовку первого этапа обороны. Прошу, доложите нам обстановку на границе.       Зиновий Настерский с достоинством поднялся, взял в руку карандаш и склонился над разложенной картой.       — Все пограничные части были усилены пехотой и кавалерией, вдобавок мы расставили множество взаимосвязанных патрулей. Врасплох нас не застали, но передовые части осман оказались слишком сильны и многочисленны. Они смяли наши силы здесь и здесь, — он ткнул карандашом в края карты, — и закрепились в населенных пунктах… — вытащив из кармана сложенную вчетверо бумажку, генерал зачитал названия деревень и поселков.       — Как много людей мы потеряли?       — По приблизительным данным — половину приграничного состава. Говорят… — Настерский осекся и слегка понизил голос, — что янычары не берут пленных.       Шелестом ветра по собранию пронесся возмущенный ропот, все снова заговорили, но король сделал знак, призывая к молчанию.       — Какова численность вражеской армии?       — Самые оптимистичные подсчеты говорят о превосходстве над нашими войсками в четыре или пять раз, — подал голос другой офицер. Он сжимал в руках несколько смятых листов и постоянно поправлял воротник мундира, словно тот был узок и передавливал шею.       Константин поднялся и медленно прошел вдоль стола, сложив за спиной руки.       — Положение неутешительно, — резюмировал он, — однако мы имеем резервы, подготовить которые я поручал графу Дракуле.       — Совершенно верно, мой государь, — отозвался дипломат. — В крупных провинциях вокруг столицы, перечень которых я представлял вам ранее, собрано и полностью вооружено ополчение. Все мужчины возрастом от двенадцати лет призваны в резервные полки, обучены и ждут приказов главного командования.       Офицеры удивленно переглянулись.       — Двенадцать лет… — протянул лысеющий пузатый генерал со звонким именем Драгомир Капоши, которое не очень вязалось с его простой и непритязательной внешностью. — Вы бы еще женщин под ружье поставили!       — Полагаю, генерал предложит нам более блестящую альтернативу? — холодно парировал Дракула.       Капоши пробурчал под нос что-то невразумительное и отвернулся.       — Суровые времена требуют суровых мер, — вмешался король Константин. — Мы одобряем действия графа. Сейчас на счету каждый, кто может держать в руках оружие.       — Но Ваше Величество, — возразил Зиновий Настерский, — вы думаете, что дети и крестьяне смогут достойно умереть за свою родину?       — Более того, — поправил его граф, — они смогут убивать за нее.       — Вопрос решен, — государь поднял ладонь, прекращая спор. — В ближайшее время резервные полки соединятся с основными, а пока следует разработать стратегию боевых действий. Пока мне не видится обнадеживающих путей, но, возможно, сообща мы найдем спасительное решение.       Слово вновь попросил генерал Настерский, как видный представитель главного штаба.       — Предлагаю отправить лучшие из наших частей навстречу османским войскам. Выступив единым фронтом, они ослабят и задержат их, а мы тем временем окончательно укрепим Бухарест, стянув к нему оставшиеся силы. Если враг подойдет к столице, то получит решительный отпор прямо под ее стенами. Наша вера, единство и любовь к отечеству воодушевят солдат и позволят самоотверженно сражаться до последней капли крови! — усы генерала воинственно встопорщились, а на висках заблестели капельки пота — так страстно и вдохновенно он рассказывал свой план.       Поднялось обсуждение. Кто-то поддержал озвученное предложение, надеясь на сплоченность и патриотизм, кто-то сомневался в направлении ударов и сетовал на невыгодное соотношение сил, кто-то призывал осторожно выжидать. Варгош, потирая пальцами переносицу, казался безучастным. Потерпев поражение с поиском союзников, глава корпуса размышлял, какие еще шаги можно предпринять в дипломатическом направлении. Король Константин молча наблюдал за министрами, временами поглядывая на графа Дракулу.       Сложив ладони в замок, тот тоже внимательно слушал собравшихся. Как только в разговоре наметилась небольшая пауза, он негромко произнес, обращаясь к князю Зиновию:       — Ваше предложение погубит румынскую армию. Войска, направленные к границам, неминуемо разобьют, а Бухарест возьмут в кольцо. Как долго мы сможем выдерживать осаду при столь значительном перевесе противника?       — Что же нам делать? — с досадой спросил генерал и язвительно добавил. — Быть может, позорно отступать, оставляя наши земли врагу?       Граф покачал головой:       — Как ни тяжело признавать, но отступление необходимо. Пока мы не готовы дать отпор османскому войску, неразумно вступать с ним в открытое противостояние. Следует собирать армию и ополчение, постепенно отыскивая уязвимые места противника.       — Вам хорошо рассуждать о военных маневрах, — презрительно заметил Настерский, — спрятавшись за троном короля.       Повисла напряженная тишина. Столь дерзко разговаривать с королевским фаворитом еще никто не решался. Внешняя вежливость графа скрывала под собой довольно жесткие качества. Соперников он не терпел, а недоброжелатели недолго задерживались при дворе, да и на своих должностях тоже. Константин нахмурился, но Дракула неожиданно улыбнулся:       — Странно, что мое положение занимает вас больше, нежели сохранение собственной страны. Впрочем, если бы моя власть простиралась на армию, я действительно рассуждал бы смелее.       Марко Варгош отвлекся от горьких мыслей и с интересом посмотрел на заместителя. Остальные молчали, ожидая продолжения.       — Так расскажите нам, граф, — возвысил голос государь, которому надоели бесплодные препирательства, — как следует поступить по вашему мнению?       — Я бы позволил войскам султана пройти вглубь страны без серьезных сражений, в которых они с легкостью сокрушат нас. Как сегодня не раз говорили, преимущество в живой силе не на нашей стороне. Но можно замедлить и осложнить их продвижение, для этого потребуется не много. Пусть османы входят в сожженные деревни без скота и посевов, с отравленными колодцами и перекрытыми водоемами, и тогда им придется везти с собой обозы. Короткие ночные атаки заставят находиться в постоянной готовности и постепенно изнурят их, — граф поднялся со своего места и обвел взглядом совет. — Тем временем мы соберем армию и, подготовив ее, дадим решительный бой.       — Это пораженчество и утопия, — пробормотал Настерский, нервно пощипывая кончики своих усов.       — Это единственная возможность одержать победу над Османской империей, — возразил граф.       — Рискованная тактика… — задумчиво проговорил король. — Но, потеряв солдат в слепой обороне, мы не оставим себе шансов на дальнейшее сопротивление. Соглашусь с вами, Влад, это разумное предложение. В таком случае… отчего бы вам действительно не возглавить армию?       — Ваше Величество! — воскликнул несчастный князь. — Это невозможно, он погубит нас! Дракула понятия не имеет, как командовать войсками, у него даже воинского звания нет!       — Вы поможете ему, — спокойно ответил Константин, — разве я распускаю офицерский штаб? Что до присвоения звания, то это дело нескольких минут.       Он повернулся к дипломату и решительно произнес:       — С этого часа вы назначаетесь главнокомандующим всеми воинскими частями Румынского королевства. Помните, я надеюсь на вас.       — Благодарю за оказанное доверие, мой государь, — ответил Дракула с низким поклоном. — Я положу все силы и саму жизнь на благо Румынии.       Никто не посмел перечить воле монарха, и даже возмущенный генерал Настерский благоразумно предпочел промолчать. Больше обсуждать было нечего, и после подведения итогов генералы так же тихо и по одному стали расходиться, оставив короля Константина и его нового ставленника продолжать совещание уже наедине.