Туман

Солнце стояло высоко, значит, я долго заспался. На лазурно - голубом небе не было ни облачка, и наконец-то установилась отличная погода, что само по себе уже очень хорошо. Но сейчас любоваться красотой морских просторов и наслаждаться прекрасной погодой у меня не было ни времени, ни желания. Я еще раз взглянул на чистую линию горизонта, и обогнав Гиббса, торопливо спустился в гудящий, словно пчелиный улей, шумный пиратник, как тут же увидел малоприятную картину. Пятеро человек лежали в гамаках, ни на что не реагируя, и в бреду выкрикивали какие-то бессвязные фразы, а трое крепких парней навалились на лежащего на полу и связанного по рукам и ногам Малыша Ларри, у которого изо рта шла кровавая пена. Мальчишка-юнга Джим настойчиво пытался напоить несчастного Ларри водой из фляжки, но здоровенный парень вырывался изо всех сил, грозя своим мощным напором порвать веревки, и раскидать всю державшую его троицу вместе с Джимом, как цыплят. Остальная же находящаяся в пиратнике, всполошившаяся матросня, даже не замечая меня, старалась оказать хворым бедолагам посильную лекарскую помощь, и при этом галдела так, что у меня зашумело в ушах и башка пошла кругом... - Слышите, парни, надо этих, которые бредят, ледяной водой окатить. Говорят, очень хорошо от сильного жара помогает, и в чувство приводит... И Малыша Ларри - тоже..., - высказал умную мысль мистер Раджетти. - Ага, облить, как же... Где ты ее возьмешь на такой жаре, эту ледяную воду, а? Светлая твоя головушка..., - ворчливо отозвался Пинтел, обтирающий мокрой тряпицей покрытую испариной физиономию Хью Льюиса, метавшегося в бреду, а заодно вытирая этой же самой тряпицей свою вспотевшую лысину. - Думай, что говоришь, приятель. Захотел ты ледяной водицы... - А еще ускусом можно... Уксус тоже хорошо помогает, - не унимался одноглазый "лекарь". - Или кровопускание... А еще пиявки... Если их поставить на... - Тьфу ты, зараза! Да заткнись же ты, наконец, приятель, пока я тебе самому кровопускание не сделал! А этих самых пиявок не приладил к твоему длинному, болтливому языку! - окончательно разозлился Пинтел, у которого Хью вышиб из рук миску с водой. - И нету у нас никакого уксуса, и никаких пиявок! И не было никогда! Хватит всякий бред нести. Тут и без тебя охотников предостаточно... Целых шесть человек... - Так я это... Вот если бы были... - Мистер Раджетти, если бы у людей задница была разделена пополам не вдоль, а поперек, то обе ее половины громко хлопали при беге... Доброе утро, джентльмены! - тут я решил, что пора обратить внимание местных "лекарей" на свою скромную капитанскую персону. - Хотя, уже давно не утро, и судя по тому, что здесь вижу, оно совсем недоброе..., - и подошел к хворым мореходам своего без того немногочисленного экипажа, внимательно разглядывая каждого из них, а затем повернулся к остальным. - Итак, господа пираты, рассказывайте, что сегодня ночью, во время своей тайной попойки вы ели - пили. Ведь если эти ребята отравились, то нужно знать, чем... Озадаченные парни переглянулись... - Сэр, но мы... Ну, ром пили, тот, который с "Лианды", а ели только то, что наш кок приготовил. На шхуне полно провизии, но почти все уже испортилось, и мы ничего не трогали... Честное слово, сэр, - затараторил Раджетти, а остальные молча закивали. - Это точно? - я недоверчиво глянул на команду. - Точно, сэр... Мы правду говорим, - загалдели парни. - Ладно, поверю. Да оставьте вы бедного Ларри в покое! - раздраженно прикрикнул я на оседлавшую Малыша троицу, все еще пытающуюся успокоить бушующего парня, и на Джима с фляжкой, продолжающего свои безуспешные попытки напоить непослушного больного водой. - Не поможет это, не видите, что ли... Он же ничего не соображает, пусть уж лучше так лежит. - Кэп, а что с больными-то делать будем? - осторожно поинтересовался молчавший все это время Гиббс. - Всех больных нужно немедленно убрать из "пиратника", - не допускающим возражений тоном ответил я. - Освободить какое - нибудь хозяйственное помещение. Мистер Гиббс, что там у нас есть? - Ну, есть одна пристроечка..., - Гиббс почесал затылок, - правда, в ней хлама много... - Вот и поместить всех больных туда, а перед этим весь хлам, разумеется, убрать. И присматривать за этими буйноболеющими будут, ну, не знаю..., кто тут из парней покрепче. - Пожалуй, на данный момент это было самое разумное решение. - Будет сделано, сэр. Освободим пристроечку, и поместим в нее всех хворых, - с тяжелым вздохом отозвался Гиббс, понимая, что теперь на его боцманскую башку свалилась еще одна проблема. - Дже-ек, а ведь бредящие-то про черную собаку плетут, и все одно и тоже, - тихо, почти мне на ухо, заговорщицки прошептал он. - Как ты думаешь, почему? Что это с ними? - Не знаю. Говорили вчера много про собаку, вот им в больные мозги и втемяшилось, - с невозмутимым видом ответил я, чувствуя, как при этом упоминании по всему телу сразу же пробежал противный холодок, ведь эту черную собаку тоже видел. - Так, все, Гиббс... Разговоры про неизвестно откуда взявшихся собак, а равно как и других животных, увиденных на судне с глубокого перепоя, немедленно прекратить... Это приказ! Нечего попусту панику сеять. А кто будет продолжать трепать языком всякие небылицы, отправится за борт с ядром на ногах. - Сделав Гиббсу такое "отеческое внушение", я повернулся к остальным. - Господа, а что стоим, кого ждем? Займитесь же вы делом, наконец, - строго глянул на притихшую команду и быстро покинул "пиратник". Оказавшись на палубе, я шумно фыркнул. После полутемного, душного, вонючего, словно насквозь пропитанного болезнью "пиратника" залитая ярким солнцем палуба, веселые крики чаек и свежий морской воздух показались мне настоящим раем. И тут же крепко задумался. Перспективка нарисовывалась, мрачнее некуда. В том, что на судне началась какая-то непонятная и серьезная болезнь, сомнений у меня уже не было. Впрочем, как и в том, что теперь "Жемчужина" превратилась в самый настоящий плавучий госпиталь. И кроме того, в каюте меня ожидала еще одна крайне неприятная обязанность, которую сам же на себя и возложил. Ведь теперь еще предстояло сделать перевязку моей рыжеволосой гостье.. Я обреченно вздохнул, и отперев дверь, хотел было войти в каюту, как вдруг кто-то осторожно тронул меня за плечо... - Прошу прощения, сэр... От неожиданности я вздрогнул, и обернувшись, увидел матроса Дарки, по прозвищу Шрам, которое этот парень получил из-за своего жуткого шрама, изуродовавшего почти все лицо. Дарки был самым старым матросом на "Жемчужине" и выходцем из большого индейского племени. Некоторые даже поговаривали, что в родне у Дарки водились шаманы, и что сам он когда-то был шаманом, а Дарки - вовсе его ненастоящее имя. Но я не очень-то верил всем этим россказням. Ха, из шаманов - в пираты? Бред... Впрочем, в жизни ведь всякое бывает. Да и по старости Дарки уже не участвовал в боях и абордажах, но очень добросовестно и прилежно выполнял на судне разную мелкую и нудную работу, и все были им очень довольны. И сейчас выжидательно смотрел на подошедшего ко мне старого матроса, не слишком-то расположенный к каким-либо разговорам: - А-а, это ты, Дарки... Что-то хотел, приятель? Только говори быстрее, очень тороплюсь, - неприветливо и неохотно пробурчал я. - Сэр, именно поэтому и пришел к вам, - тут Дарки слегка замялся. - Я слышал, у вас в каюте находится тяжело раненая девушка, которую вы вчера нашли на шхуне. Так вот, я тут кое- что принес..., - с этими словами он бережно достал из кармана склянку, завернутую в цветную тряпицу. - Возьмите, сэр, я принес это средство для девушки, оно отлично лечит и заживляет самые тяжелые, гниющие раны. Когда-то мне пришлось испытать эту мазь на себе, - и Дарки потрогал свой уродливый шрам. - Ведь если бы не она, меня бы уже не было на свете. Я взял склянку и повертел ее в руках, пытаясь разглядеть содержимое, но стекло было слишком темным и мутным... - Вот спасибо, старина.., - и с уважением посмотрел на матроса. - Конечно, это очень похвально, что ты так беспокоишься за незнакомого человека, и сейчас твоя мазь будет, как нельзя, кстати, - тут же открыл склянку и понюхал ее содержимое. - Фу-у, ну и вонища, - ударивший в нос сильный, резкий запах мне совсем не понравился. - А что это такое? Ну, в смысле... - Это совсем неважно, сэр, и слишком долго объяснять. Ведь главное, чтобы девушка поправилась, а из чего это средство приготовлено, не имеет никакого значения. Разве не так? - старый Дарки смотрел на меня, хитровато прищуря свои мудрые, блестящие, маленькие глазки. - Ну, да-да, конечно... Просто как-то интересно стало..., - я понял, что сейчас задал своему матросу дурацкий вопрос и слегка замялся. - Разумеется, это неважно. Но тут заметил, что Дарки как-то уж очень внимательно меня разглядывает, вернее, даже не меня самого, а висящий на моей шее медальон рыженькой мисс Элен. - Позвольте вопрос, сэр - а откуда у вас эта вещица? - спросил Дарки, осторожно трогая маленькую серебряную пластинку. - Э-это... А-а это досталось мне в наследство от моей покойной матушки, - не моргнув глазом, соврал я, но тут же поймал на себе насмешливый взгляд старого матроса. - Ну, ладно, ладно... Шучу, на самом деле эта милая безделушка принадлежит той девушке, - и покосился в сторону каюты. - А нашел его у себя на полу и просто взял на сохранение, пока эта крошка больна. А как только она поправится... Дарки, ты знаешь, что это? Старый индеец немного помолчал, словно что-то вспоминая, и его обезображенное лицо помрачнело. - Сэр, женщины многих индейских племен надевают такие медальоны своим детям на шею сразу же после рождения, чтобы защитить их от злобного, кровожадного духа... - Хм, и интересно, от какого же? - стараясь ничем не выдать своего любопытства, спросил я у индейца. - Хотите, кэп, я расскажу вам маленькую сказку? - он исподлобья сверкнул на меня глазами. - А вы внимательно послушаете. - И не дожидаясь ответа, Дарки присел на ступеньки капитанского мостика и начал рассказ... Когда то давным - давно на маленьком острове жил один жестокий, хвастливый и очень жадный человек. Он ловил на озере рыбу, но улов все время казался ему невелик. И он каждый раз все яростней забрасывал сеть, и каждый раз вытаскивал ее полной почти до краев, но все равно был недоволен. И вот однажды, когда он снова был очень сердит из-за небольшого улова, на зеркальной поверхности озера показалась сама Хозяйка Синих Вод. "Скажи, человек, зачем ты почти каждый день ловишь столько рыбы? Ведь тебе не нужно ее столько для еды.. А ты истребляешь рыбу просто так, ради забавы. Ты скоро выловишь всю рыбу в моем озере, тогда люди и звери будут голодать." - строго сказала она жадному рыбаку. "А я ловлю рыбу не только для еды. Я хочу, чтобы все знали, что я самый лучший рыбак, и ни у кого в нашем племени нет такого богатого улова. - Хвастливо и непочтительно ответил он владычице озера. - И если захочу, я выловлю всю рыбу в твоей жалкой, грязной луже." "Ну, что же, хорошо, пусть будет так." - вздохнула Хозяйка Синих Вод и исчезла. На другой день жадный рыбак снова отправился на озеро, вошел по пояс в воду и начал ставить сеть, как вдруг под водой кто-то большой и очень сильный крепко схватил его за ногу, и стал тянуть в воду. А когда человек, совсем обессиленный, упал, этот кто-то утащил его в озеро, и сине - бирюзовые воды тотчас же обагрились кровью. Находящиеся неподалеку люди все видели, но никто так и не захотел помочь ему. А по ночам из вод озера стало выходить на берег жуткое чудовище с железными зубами, нападая на рыбаков и пожирая их, но почему-то никто не мог найти их останков или самой мелкой косточки, а кругом были лишь огромные лужи крови. И оставшиеся в живых люди племени, спасаясь от чудовища, навсегда ушли из этих страшных мест, где поселилось зло... Но оно последовало за ними. После рассказа Дарки в воздухе повисла напряженная тишина, которую я нарушил первым. - Ну, спасибо, Дарки, старина, вот повеселил, нечего сказать.., - и усмехнулся себе в усы. - А я-то и рад, уши развесил. Ох, люблю ваши эти... индейские сказочки. Но сказки сказками..., - и уже собрался было зайти в каюту... - Сэр, подождите, - Дарки поднялся со ступенек. - Этот рисунок на медальоне... Это Адаи - полудух и полусущество. Адаи настолько уродлив, что сам панически боится своего изображения, и ищет для себя тело человека или животного, вселяется в него, и таким способом входит в мир людей. Но он никогда не задерживается в одном теле надолго, он все время находит нового хозяина, а прежнего убивает, пожирая его изнутри, и оставляя бессмертную душу без ее телесной оболочки вечно скитаться, не находя покоя. А еще говорят, что Адаи, будучи полусуществом, может производить на свет потомство, такое же уродливое и кошмарное, как он сам. А растет этот жуткий "урожай" в гнездах, подобных осиным. Вот что такое Адаи, сэр. Дарки умолк и хотел уйти, но тут вдруг страшная догадка озарила меня и схватил старика за рукав: - Дарки, а ведь ты знаешь, что произошло на "Лианде"! И ты знаешь, что произойдет, вернее, уже произошло у нас на "Жемчужине"! Это... Адаи, да? Выходит, что мы, сами того не подозревая, дали прибежище злому демону? - я нетерпеливо потряс Дарки за плечи. - Скажи же правду, шаман! - Сэр, я не шаман, и никогда им не был, - спокойно сказал индеец, мягко отстранив мои руки. - Откуда мне знать, Адаи это или нет? Ведь я же никогда его не видел... Я просто старик, болтающий всякий вздор, - с этими словами Дарки потрогал свой уродливый шрам, как-то странно посмотрел на меня и потихоньку удалился... Я так и остался с открытым ртом возле дверей своей каюты и чувствовал, как сейчас все мачты "Жемчужины" дружно рушатся на мою дурную башку. "Если все эти россказни старого индейца - правда, то ты, приятель, сам, своими собственными руками впустил на свой корабль зло, - с содроганием подумал я. - И теперь нужно серьезно подумать, как всем нам спасти свои... головы от кровожадного индейского гостя. Но свою старушку "Жемчужину" бросать не намерен. Ну, а если старик набрехал, и все это - просто сказка..? - попытался успокоить сам себя. - Ладно, поживем - увидим. Но в любом случае, пока никому ни слова. Разве что, только Гиббсу." Я вошел в каюту, запер за собой дверь и посмотрел на лежащую девушку. Скоро мне предстояло еще одно крайне неприятное дело.