Туман

Однако восхищаться прорехой на моих штанах собравшимся на палубе парням было совсем недосуг. Вся немногочисленная команда "Жемчужины" столпилась вокруг юнги Джима, и не решаясь прикасаться к нему, лишь испуганно таращила глаза, угрюмо перешептываясь и толкая друг друга. Я с трудом протиснулся сквозь настороженно глазеющую, гудящую, словно пчелиный улей толпу, подошел к парню, который был без сознания, и наклонился над ним, вглядываясь в его побелевшее лицо, а всполошенная матросня как-то сразу притихла. На Джиме не было рубашки, и первое, что сразу кинулось в глаза - это странные, шевелящиеся, отвратительные бугорки, покрывавшие тело несчастного парня, сидящие где-то глубоко внутри, и выпирающие из под кожи огромными шишками. Эти непонятные, мерзкие наросты пульсировали, перемещались с одного места на другое, то сливаясь друг с другом, то снова расходясь в разные стороны, будто под кожей бедолаги бегал кто-то невидимый. Я, собравшись с духом, опасливо протянул руку и осторожно дотронулся до одного из них. Вспухшая "шишка" мгновенно съежилась, делаясь твердой, как камень, резко увеличилась в размерах, и как живая, плавно перетекла на другое место. На вздувшейся поверхности сразу же выступила кровь и тонкой струйкой стала медленно стекать на палубу, а Джим протяжно застонал, но в сознание так и не пришел. - Кто-нибудь из вас видел, когда и как давно с ним это началось? - обернувшись к стоящей с разинутыми ртами матросне, сердито спросил я и сурово поглядел на притихших парней. - А если видели, что он болен, то почему сразу же не сказали мне? - Э-э-э, п-понимаете, кэп, мы у-убирали весь этот кровавый б-бардак в п-пристройке, - переминаясь с ноги на ногу и заикаясь, промямлил Раджетти. - С Джимом все было в порядке, клянусь, а когда мы поднялись наверх набрать чистой воды, он вдруг так страшно закричал, весь побелел, схватился за живот, рухнул на палубу и с такими дикими воплями начал кататься по ней... Сразу весь народ сбежался. А потом замолчал, наверное, потому, что сознание потерял... И когда мы его на спину перевернули, то увидели вот это... эти... кучки, - и ткнул трясущимся пальцем в покрывающие его тело бугры, а все присутствующие снова загалдели и согласно закивали. - "Кучки!" - передразнил я одноглазого умника. - Мистер Раджетти, кучки бывают, знаете где? Ну, вот то-то же. А у этого парня под шкурой уже не просто "кучки".. У него..., - но объяснить, что же такое бродит под кожей у Джима, так и не успел. Он вдруг издал короткий вопль, изуродованное буграми тело скрючило судорогой, а изо рта резкими, короткими толчками начала выплескиваться черная густая кровь, растекаясь жирно блестевшими на солнце лужами по мокрым доскам палубы. Даже мои повидавшие виды, но потрясенные этим отвратительным зрелищем парни вздрогнули и попятились. Джим вопил, не умолкая, и душераздирающим воплям бьющегося в конвульсиях страдальца вторили громкие, пронзительные крики чаек, одурело круживших на судном. Избавить же несчастного от жутких мучений мог только один-единственный выход. Я еще раз взглянул на корчившегося в предсмертных муках, и дрожащая рука сама потянулась к пистолету за поясом. Но тот уже не понадобился... Тело истерзанного бедняги вдруг взорвалось изнутри, и брызнувшая фонтаном во все стороны красно-черная кровь окатила меня с головы до пят, а матросня в ужасе ахнула, теряя с перепуга всякую способность соображать и толкаясь, явно намеревалась дать деру с палубы. Я тоже шарахнулся прочь от этого бесформенного кровавого месива, бывшего еще несколько мгновений назад славным малым Джимом, и торопливо вытирая залитые глаза, лишь еще сильнее размазал кровь по всей роже. Но тут мы все отчетливо увидели, что останки начинают таинственно исчезать. Кровавые куски развороченной плоти и оголившиеся кости стремительно таяли, а вместо них на палубе появилось ОНО, какое-то существо очень жуткого вида, словно вышедшее из самых кошмарных снов или древних легенд, и с трудом поддающееся описанию. Сидящая в огромной кровавой луже мерзкая тварь по виду напоминала горбатого четырехрукого карлика с раздувшимся от чрезмерной сытости брюхом. Уродливое, скрюченное тело прожорливого страшилища было покрыто пучками редкой шерсти, слипшейся от пролитой крови и сочащейся из него гадкой слизи, с толстыми, мощными ногами и корявыми шестипалыми, такими же волосатыми лапами-руками, вооруженными длинными и кривыми когтями.Чудовище подняло страшную вытянутую морду, немного похожую на обезьянью, с торчащими из пасти двумя рядами острых, огромных, сверкающих на солнце холодным стальным блеском зубов. Оно хищно уставилось на нас, и в выпуклых, остекленевших глазах ярко вспыхнуло кровожадное пламя... - А-Адаи, - только и сумел шепотом пролепетать я заплетающимся языком, и выдернув из-за пояса пистолет, попытался прицелиться в эту сытую мерзость, только что на наших глазах сожравшую беднягу Джима, но рука тряслась так, что едва смог нажать на курок, и очень метко промазал. - О-о, дьявол! Ну, что уставились, недоумки!? - перезаряжая пистолет, заорал я во всю глотку на остолбеневших от ужаса парней. - Стреляйте же, черт бы вас всех подрал, его нужно прикончить! Пока эта жуткая тварь не прикончила всех нас! Мой злобный окрик, казалось, вернул ошарашенным парням почти утерянный рассудок и самообладание, на палубе дружно захлопали выстрелы, но никто так и не смог попасть в чудовище. Казалось, что оно неуязвимо, и выпущенные нами пули отскакивают от него, не причиняя никакого вреда. Я, хорошенько прицелившись, выстрелил еще раз, а пистолет, как назло, дал осечку, ужасная тварь, взвизгнув, подскочила, и задрав отвратительный, тонкий, как у крысы хвост, одним прыжком взлетела на корму... Тут снова раздался мощный хлопок - и старый Дарки опустил ружье, собираясь снова перезарядить его для следующего выстрела... Чудовище пронзительно заверещало, и на короткий миг словно зависнув в воздухе, рухнуло вниз, за борт. Но плеска от падения тела никто из нас не слышал. Мы всей кучей кинулись на корму, и перегнувшись через борт, во все глаза глядывались в сине-бирюзовые полупрозрачные легкие волны. - Как думаете, парни, мы его доконали, а? - вытирая пот со лба, тихо спросил Раджетти. - Не знаю... Тела-то ведь нигде не видно, - тяжело отдуваясь, пробурчал Пинтел. - Не могло же оно сразу камнем ко дну пойти. И вода такая спокойная, будто и не падал никто... Кэп, а вы что скажете? Я лишь молча пожал плечами и взглянул на Дарки, задумчиво уставившегося куда-то вдаль, осторожно потрогав его за плечо. - Дарки, а Дарки... Ну, скажи же что-нибудь.. Ведь ты своим последним выстрелом убил его, или... - Или вам сказать правду, сэр, или солгать? - старый индеец устало посмотрел на меня. - Если солгать, то тогда убил, ну, а если нет... Сэр, я правда, не знаю, - и тяжело вздохнул. - Адаи очень ловок и хитер. И так просто его не уничтожить. Но одно могу сказать - он сейчас очень сыт, а еды ему хватает на несколько дней, и какое-то время он не будет нас тревожить, затаясь где-нибудь в укромном и тихом местечке. Если, конечно, выжил. Ну, а если нет... То тогда не стоит беспокоиться. Чего не могу сказать о его голодных собратьях... - Что-о? Так у этой кровожадной твари есть еще и собратья? - заорал не своим голосом Дик Рейли, страшный склочник и задира. - Это что же такое получается, а, парни? Мы так и будем сидеть здесь, как свиньи на бойне, и молча ожидать конца, пока нас всех не сожрет это жуткое чудовище? - А что ты предлагаешь, Дик? - как можно спокойнее спросил я его. - Если мы все будем осторожнее и внимательнее... - Да заткнись ты, Джек Воробей! Это ты во всем виноват! - продолжал наседать на меня Дик, нервно тиская рукоять сабли. - Это ты затащил нас на проклятую шхуну, и это ты проволок к нам на "Жемчужину" эту рыжую стерву. И это все началось, как только она появилась на нашем судне. Скорее всего, рыжая дрянь тоже больна... Или она - колдунья, умеющая вызывать злых духов, которые охотятся на таких незадачливых мореходов, как мы... - Черт возьми! Думай, что ты несешь, Дик! - рявкнул я, очень сильно жалея, что так и не успел перезарядить пистолет.. - Да, признаю, виноват, что привел вас на "Лианду", но все вы, кажется, были совсем не против, и обрадовавшись легкой добыче, без оглядки поперлись за мной, - и гневно зыркнул на разъяренного Дика. - И девчонка тут совсем не при чем. Она всего лишь ранена, а не больна.. - Кэп, а ведь Дик правду говорит! - поддерживая Рейли, дружно загалдели остальные. - Нужно избавиться от нее, как можно скорее, и тогда проклятье потеряет свою силу. - Э-эй, парни, парни, что вы несете!? Побойтесь бога! Что вам сделала эта бедная раненая девочка? - замахав руками, попытался перекричать галдящую матросню стоявший рядом со мной Гиббс, но боцмана уже никто не слушал. Взбунтовавшаяся команда, оттерев Гиббса, угрожающе подступала ко мне, и никаких сомнений относительно их намерений не оставалось. - Джек, ведь ты гордо именуешь себя капитаном Джеком Воробьем.. Так докажи своей команде, что ты - хороший капитан, - издевательским тоном продолжал Дик. - Отдай нам девчонку, или в противном случае, ты сам отправишься за борт на корм акулам, следом за своей подружкой. - Метишь на место капитана, Дик, не так ли? - ехидно спросил я. - Ведь ты сейчас подбил всех на бунт, чтобы занять мое место на мостике, да? Выбрал благоприятный момент.. Но самые страшные муки ада ждут предателей и мятежников.. - Быть капитаном на этом, отныне прОклятом богом корыте? Ни за что..., - презрительно фыркнул в ответ Дик. - И мне глубоко наплевать и на твой корабль, и на тебя, Джек, но не хочу подыхать такой жуткой смертью. Да и остальные тоже... Ведь так, парни? - обернувшись к команде, спросил он, и услышав согласные выкрики, вновь повернулся ко мне. - Вот видишь, Джек, - остальные тоже не горят желанием видеть твою рыжую шлюшку на судне. Конечно, я понимаю, что ты с ней спишь, и тебе очень жаль расставаться с этой крошкой, но..., - и похабно ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы. - Капитану корабля, если, конечно, он - настоящий капитан, почти всегда приходиться чем-то жертвовать, таков морской закон. Так что... - Да пошел ты к черту, Дик Рейли, законы я знаю не хуже тебя, - мило улыбаясь и сжимая вспотевшей рукой рукоять незаряженного и бесполезного пистолета, я, продолжая держать Дика на мушке, стал потихоньку отступать назад. - Ты слишком торопишься, приятель, и не даешь мне подумать. А это не по Кодексу... И тут краем глаза увидел Элен, с трудом стоящую на ногах в проеме каюты, и державшуюся за дверной косяк. В широко распахнутых изумрудных глазах девушки застыл безграничный ужас. "М-м-м, вот дьявол! Ну, угораздило же эту крошку появиться здесь в самый неподходящий момент! - прикрывая Элен собой, с отчаянием подумал я. - А дело-то принимает для вас обоих совсем дурной оборот, приятель. Эти парни не шутят. И по-моему, в случае твоего отказа, вам обоим придется отправиться за борт. Эх-х, а ты, старина, так и не успел зашить свои порванные штаны. И сделать еще одно очень важное... дело, - и с сожалением покосился на Элен. - Теперь придется тебе появиться пред ясны очи морского дьявола в незаштопаных штанах, к тому же, напоследок обделив и эту девочку, и себя нежностью и лаской. Какая досада.... Я всегда говорил, дружище, что ты - полный и бесповоротный идиот." - Ну, что скажешь, Джек? Так ты отдаешь нам эту рыжую ведьму, или решил вместе с нею, уподобившись двум неразлучным голубкам, спуститься на дно морское? - раздраженно спросил Дик. - Не тяни время, приятель, мы начинаем терять терпение... - Ха, ну, конечно же, отдаю... На кой черт она мне сдалась, ведь все, что хотел, уже получил. Так какой может быть разговор, джентльмены? - постарался как можно хладнокровнее и равнодушнее ответить я Дику. - Подойдите и возьмите эту крошку.. Если сможете.. Элен, а ну, живо в каюту, и запри за собой дверь! - Но, Джек, н-нет... А как же ты... - Брысь отсюда, кому сказано, - рявкнул я на нее, выхватывая саблю, а девушка, лишь тоненько пискнув в ответ, тут же исчезла за дверью. Теперь отступать было некуда. Я стоял, упираясь спиной в запертую дверь каюты, и насмешливо глядя в горящие нетерпеливым предчувствием кровавой потехи глаза бунтовщиков, собирался очень дорого продать две наших жизни. И отлично зная, что сейчас произойдет, в любой момент ожидал атаки, с отчаянием прислушиваясь к тоскливым и пронзительным крикам кружащих над головой чаек... "Обидно, конечно, что все в нашей жизни так быстро кончается, да и сама эта жизнь чертовски быстротечна", - с некоторым сожалением подумал я. Но успел заметить, что далеко не вся немногочисленная команда перешла на сторону мятежников Дика - Пинтел, Раджетти и еще несколько человек стояли в сторонке, виновато пряча глаза. Только это уже не имело никакого значения. Трусоватые парни тоже были против Элен, а значит, и против меня, так что надеяться на их помощь глупо и бесполезно. - О-о, джентльмены, как у вас тут жа-арко! - откуда-то из-за спин окруживших меня парней раздался скрипучий голос Дарки, и старый индеец стал протискиваться ко мне, а с его появлением готовые броситься на меня мятежники как-то сразу притихли и неохотно расступились, давая старику дорогу. - А я вот все ждал, когда же вы, наконец, угомонитесь, но, видимо, напрасно. Джентльмены, оставьте нашего капитана и девушку в покое. В наших несчастьях и бедах она совсем не виновата, и от нее нет никакого зла. Это вы сами напридумывали себе черт знает, что, и сами же поверили в свой бред, - сердито сверкнув глазками-бусинками, твердо сказал старый индеец. - Шел бы ты отсюда подобру-поздорову, старик, - огрызнулся Дик, наступая на него. - Без тебя как-нибудь разберемся. И потом, ты-то откуда знаешь? А может быть, ты врешь, выгораживая эту рыжую ведьму? Или на старости лет окончательно выжил из ума... - Значит, Дик Рейли, ты хочешь сказать, что я спятил, и сейчас при всем честнОм народе обвиняешь меня во лжи? - гневно глянув на него, спросил Дарки. - Другими словами, ты назвал меня лгуном? - Я этого не говорил, старик, - как-то сразу замялся Дик, пряча глаза от его колючего взгляда, прожигающего насквозь. - И только хотел сказать... - Да, Дик Рейли, ведь ты сказал, что я лгу, так стало быть, кто я? Лгун. Именно так ты меня и назвал. Меня, Большого Черного Змея, бывшего шамана некогда могучего и грозного племени такайя, который общался с духами, повелевая ими, когда ты, парень, еще сидел на горшке, - глаза старого индейца уже не просто горели гневом и возмущением, теперь они метали в сторону опешившего Дика и других растерянных мятежников самые настоящие молнии. Он рванул на себе обычно наглухо завязанный ворот потрепанной, замызганной рубашки, и все присутствующие увидели на смуглой темно-коричневой груди Дарки большую татуировку с изображением готового к броску Черного Змея, из хищно раскрытой пасти которого вырывалось пламя. - О-о, Дарки, отличная работа, - я тоже решил вставить словечко во всю эту захватывающую беседу. - Выглядит очень... экстравагантно. Э-э, то есть, хотел сказать, что в этом вашем... племени такайя были отличные мастера, да, - и еще раз взглянув на тату, восхищенно затряс башкой, а Дарки посмотрел на меня, как на идиота. - Благодарю вас, кэп.. Я знаю, - он сдержанно улыбнулся и повернулся к незадачливым мятежникам. - Ну, а тебе, Дик, и всем остальным хочу еще кое-что сказать - девушка эта - не колдунья, и она не больна, а всего лишь ранена, - Дарки настырно сверлил Дика глазами. - Адаи не может вселиться в тело женщины, он может лишь убить ее, разорвав на части. Так что, мистер Рейли, и вы, джентльмены - оставьте в покое своего капитана и девушку. И разойдитесь по местам - это самое лучшее, что вы сейчас сможете сделать. Мятежники, словно завороженные, слушали старого шамана, и в ответ на его последние слова, постояв еще немного и пошептавшись друг с другом, стали потихоньку расходиться, сразу позабыв о своем недавнем горячем желании вышвырнуть меня вместе с "рыжей ведьмой" Элен за борт. - Ну, спасибо тебе, старина. Теперь капитан Джек Воробей - твой должник, - я с нескрываемым восхищением и благодарностью смотрел на хитро улыбающегося индейца. - Что, приятель, все-таки не смог сдержаться и выдал тайну своего шаманского прошлого? - и лукаво подмигнул старику. - А ловко ты их... М-да-а... Уж не знаю, как ты этого добился, но это было...сильно. - А то! Ведь мы, шаманы, пусть даже бывшие, можем все! Ну, или почти все, - отшучиваясь, довольно ухмыльнулся Дарки, гордо задрав нос кверху, но тут же вновь стал серьезным. - Да бросьте, сэр... Не стоит вам рассыпаться передо мной в благодарностях. Я ведь не сделал ничего особенного, а просто и доходчиво объяснил заплутавшим в дебрях сознания людям, насколько они неправы. Короче, нам можно попробовать избавиться от страшной напасти... - Говори, старина, что для этого нужно сделать..., - нетерпеливо перебил я его. - Сэр, для этого мне необходимо, чтобы корабль был пуст. Ни одной живой души не должно быть на судне, когда..., ну, неважно, - Дарки внимательно заглянул мне в глаза. - Кэп, нам нужно добраться до суши. И чем скорее, тем лучше. Я ненадолго задумался, прикидывая, где поближе можно взять эту самую сушу: - До ближайшей суши два дня пути. Здесь неподалеку есть маленький, но очень милый островок... - Ну, вот и отлично. Тогда нам остается только взять новый курс - на этот остров, - и Дарки, не сказав больше ни слова, бесшумно удалился прочь. Я не стал останавливать его, и теперь молча стоял возле запертых дверей каюты, переваривая все произошедшее за последние часы, и пытаясь успокоиться, любовался лазурно-голубым небом, с нескрываемым удовольствием подставив полыхающее лицо легкому солнечному ветру. А горластые чайки, переговариваясь на своем птичьем языке, весело драли глотки над моей многострадальной головой. "А жизнь-то, оказывается, замечательная штука, - устало прикрыв глаза, подумал я. - Вон какая красота кругом... А ведь еще совсем недавно для тебя и той крошки, которая сейчас наверняка умирает от страха в твоей каюте, все могло кончиться по-другому, и вовсе не так хорошо." И осторожно, чтобы не пугать Элен, постучал в дверь: - Дорогая, я вернулся... Будь так любезна, пусти "старого хрыча" домой... Я очень устал и хочу есть.. Но тут дверь вдруг резко распахнулась, а Элен схватила меня за рукав, втащила внутрь, и обхватив своими маленькими ручками, уткнулась заплаканной мордашкой в грудь. Вот так мы и стояли - она, повиснув на мне, молчала и тихо сопела, смачивая скупыми слезами рубашку. Я же был не в силах оторвать от себя перепуганную всем случившимся девочку, да и просто не хотел покидать ее теплые, ласковые объятья. И лишь крепко прижал к себе, зарываясь лицом в мягкое, пушистое облако огненно-рыжих волос. А соленый солнечный ветер радостно ворвался в распахнутые двери каюты...