Туман

- Надо ли говорить, джентльмены, с каким чувством огромного облегчения мы оставляли за кормой этот прОклятый богом и заброшенный людьми островок, который теперь стремительно удалялся из поля зрения, превращаясь в маленькую точку, и в скором времени совсем исчез из вида, словно мираж, растаявший в безбрежной синеве, - слегка отрезвевший Джек продолжил свою захватывающую историю, к великой радости своих любопытных, но благодарных слушателей, за все это время ни разу не перебивших рассказчика, а лишь нетерпеливо ерзающих на лавках. - Все вы прекрасно знаете, други, какие чувства испытывает бывалый моряк, вновь оказавшийся посреди этой опасной и капризной, но ставшей за долгие годы такой привычной и родной стихии, с наслаждением подставляя лицо солнечному соленому ветру, басовито поющему в парусах и снастях, игривому плеску волн, бьющихся в борта корабля, и веселым воплям горластых чаек, кружащих над мачтами, упирающимися своими верхушками в лазурно-голубое, чистое небо. Разыгравшийся пятидневный шторм, который мы благополучно переждали в заливе, наконец-то, соизволил закончиться, и море снова стало спокойным и покладистым. Довольная матросня привычно галдела, занятая своей повседневной судовой работой, а сам же я теперь почти целыми днями торчал на командном мостике, оставляя Элен за полноправного капитана в нашем совместном жилище. Хозяйственная девушка вполне успешно справлялась со возложенной на нее нелегкой работой, а освободившись, о чем-то подолгу болтала с Дарки. И хоть я не слишком вникал в их затяжные беседы, но тесное общение со старым шаманом явно шло ей только на пользу. Она снова стала шустрой и жизнерадостной, как прежде, и ни единым словом не обмолвилась о случившемся. Как-то раз, зайдя в каюту в отсутствие Элен, я увидел аккуратно разложенное платье, так предусмотрительно прихваченное мною с "Лианды", и теперь втайне от меня потихоньку перешиваемое. Я понимающе ухмыльнулся, разглядывая это нехитрое рукоделие, ярко свидетельствующее о том, что маленькая хитрюга, все-таки, совсем непрочь примерить на себя свадебный наряд, а вместе с ним и роль замужней дамы. Значит, моя кандидатура окончательно не отвергнута, и находится на самой последней стадии рассмотрения. Но не дожидаясь возвращения плутовки, поспешно вышел из каюты и с самой невозмутимой рожей проплыл мимо Элен, крутившейся на палубе с ведром в руках и перешучивающейся с отдыхающими матросами. За это время мои парни успели привыкнуть к женскому присутствию на корабле, переставая бросать в ее сторону недвусмысленные алчные взгляды, уже заранее зная, чем могут грозить домогательства до будущей супруги капитана, и стали проявлять к ней должное уважение. Я же, терпеливо дожидаясь ответа на свое предложение руки и сердца, сам себе торжественно поклялся, что ни под каким предлогом не стану донимать нескромными порывами неторопившуюся с ответом крошку до тех пор, пока она сама этого не захочет, и с того злополучного вечера своей суровой клятвы ни разу не нарушал. Но, по правде сказать, для такого обета воздержания имелась еще одна крайне важная причина - "дутая напасть", словно в наказание за совершенный мною тяжкий грех, обрушилась на толком незажившее многострадальное мужское достоинство. И все те пять дней, которые мы проторчали возле острова, пережидая шторм, я вынужден был, кряхтя и охая от боли, привязывать вонючую мазь к расхворавшемуся "парню", борясь со жгучим желанием без всякой жалости оторвать его, к чертовой матери, и вышвырнуть за борт. Только вскоре болезнь отступила, и охота лишать себя столь непокорной, но весьма ценной части, сразу отпала сама по себе. Ведь, если хорошенько разобраться, в отрывании больше всего нуждалась моя дурная, косматая башка, не дающая покоя всему остальному и доставляющая столько хлопот своему незадачливому хозяину. А с нею расставаться я тоже не слишком торопился. В любом случае, я теперь спал в гордом одиночестве и на полу, каждую ночь прислушиваясь к шороху снимаемой Элен одежды, слабому поскрипыванию койки под нежным, легким телом и тихому посапыванию засыпающей девушки. От таких манящих звуков и близкого присутствия недоступного соблазна жаркие волны окатывали с пяток до макушки, и обливаясь горячим потом, начинал беспокойно ворочаться с боку на бок на соломенном матрасе... "Солнышко, ну, хватит прикидываться, - и в ожидании поглядывал на свернувшуюся клубочком Элен, которая, как мне казалось, тоже не спала, а только притворялась, чутко прислушиваясь к моей шумной возне, но упрямо не хотела сжалиться над несчастным, измученным страдальцем. - Ведь ты тоже не спишь и исподтишка посматриваешь сюда, на меня. А я так соскучился по тебе... Только приставать все равно не стану, даже не надейся, пока ты сама ко мне не придешь," - и не дождавшись, с досадой поворачивался задом к находящемуся всего в трех шагах искушению. И вот в одну из таких бессонных ночей ночей я лежал, блуждая глазами во мраке полутемной каюты, как вдруг старая койка подозрительно скрипнула, и девушка, путаясь в кружевных юбках, в которых теперь укладывалась спать, поднявшись с нее, осторожно подошла ко мне и смущенно присела на матрас. - Что, дорогая, тебе тоже не спится? - лукаво поинтересовался я, чувствуя наступление своего звездного часа. - Тогда ложись рядышком, вдвоем-то в потолок пялиться гораздо веселее, - и подвинулся, освобождая место. - Руки распускать не стану, обещаю. Кстати, детка, а ведь ты мне тоже кое-что обещала... Надеюсь, еще не забыла, а? Мое предложение руки и сердца остается в силе, и если ты..., - но договорить так и не успел - мягкие, пухленькие губки Элен неожиданно прижались к моим, а хрупкие ручки робко легли на плечи... Конечно же, я не стал терять времени даром, ловко поймал эти сочные вишенки своими губами, порывисто отвечая на ее неумелый поцелуй, и жадно сгреб девушку в охапку... - Как большой знаток женской натуры, понимаю, что это и есть ответ, - жарко прошептал я, с явной неохотой прерывая такое приятное занятие. - Да... Знаешь, Джек, я вот тут немного подумала и решила, что, пожалуй, согласна, - задыхаясь, отозвалась она. - Ну, вот и чудненько... Очень правильный выбор, - серьезно сказал я. - Только как-то странно, детка... Что именно, дорогой? - лукаво поинтересовалась Элен, проводя тонким пальчиком по моим колючим усам. - Ты, как подавляющее большинство женщин, ни разу не потребовала от меня пылких признаний в любви и клятв в верности до гробовой доски.. Это - подозрительно, - и с притворной строгостью взглянул на девушку. - Что за бардак на корабле, цыпа? - То есть, Джек, сейчас ты хочешь, чтоб я заставила тебя расточать признания, клятвы и грохотать при этом в свою крепкую грудь кулаком? - улыбнулась она. - А зачем? - Ну, не знаю, - усмехнулся я. - Наверное, потому, что у вас, у женщин, так принято, понимаешь? И без этого вы прожить не можете. - Ну, наверное, я еще просто не успела..., - рассмеялась Элен, но тут же снова стала серьезной. - Дже-ек, фу-у, какие глупости... Да с чего ты это взял? Мне вовсе не нужны никакие клятвы верности, тем более, что они все равно невыполнимы, и пылкие признания в вечной любви до гроба, существование которой тоже вызывает огромные сомнения. Ведь женщина почти всегда сердцем чувствует, любима она или нет. Также, как любит ли сама. Стоит лишь только внимательней к нему прислушаться, - с этими словами девушка нежно погладила меня по щеке. - Вот и выслушала свое... Это оказалось совсем нетрудно. - Ну, что же, тогда все просто замечательно, - довольно промурлыкал я, покрепче прижимая ее к себе. - Даже представить себе не мог, что ты такая... мудрая. А раз ты, любимая, у меня такая умненькая, знаешь ли, чем мужья с женами по ночам занимаются? Да и не только по ночам? - моя проворная рука уже забралась к Элен под рубашку. - Догадываюсь..., - смущенно заулыбалась она. - Джек, но ведь я тебе еще не жена, - и попыталась отодвинуться от моего проснувшегося "парня", настойчиво упирающегося ей между ног. - Так что, дорогой, тебе придется немного подождать. - Ну-у, цыпа, так не пойдет, это слишком жестоко, - я обиженно надул губы. - Ты сама приходишь ко мне в постель, набрасываешься с поцелуями, заставляя меня, изголодавшегося по твоему восхитительному телу, напрочь терять голову, а потом... Это нечестно..., - однако, выпускать Элен из своих цепких объятий явно не спешил. - Ничего, любимый, как-нибудь переживешь, - она попробовала освободиться из моих соскучившихся рук. - Да и дело не только в этом... Просто я сейчас не могу.. быть с тобой по некоторой более веской причине. Смекаешь? - М-м, и что же это за серьезная причина? - те временем другая моя рука уже нырнула к Элен под юбки. - О-о, солнышко, так ты, все-таки, решила поступиться своими железными принципами и надела это шелковое недоразумение? - хитро поинтересовался я, с глубоким сожалением обнаруживая легендарные панталоны, надежно скрывающие желанные прелести. - А позволь спросить, чем вызвана такая резкая смена приоритетов? Впрочем, кажется, сам догадываюсь..., - и ласково погладил ее круглую попку. - Ежемесячное недомогание, да? - Да... Поэтому возникла крайне острая нужда... Джек! Ну, хватит, перестань, - Элен сердито засопела и в замешательстве завертелась, стараясь избавиться от моих нахальных ощупываний. - Какой же ты, все-таки, бесстыдник! - Понятно..., - тяжко вздохнул я, с неохотой убирая руку, но девушку от себя не отпустил. - И почему сразу - бесстыдник? Просто... нечаянно наткнулся... А когда у тебя все это... дело закончится? - Не... не знаю, - она стыдливо опустила глазки. - У меня такого еще ни разу не было. - Не понял... То есть, как это? - в испуге вытаращился я. - Детка, так сколько же тебе лет на самом деле? - Шестнадцать... Будет через неделю, - чуть слышно пробормотала она. - О, господи, - тихо простонал я. - Как же все запущено... - Что ты сказал? - не поняла Элен. - Нет-нет, ничего, дорогая. Просто думал, что ты немножко постарше, и шестнадцать тебе уже есть, это во-первых. В дневнике капитана Брандта был написан твой возраст, но видно, ваш кэп слегка ошибся. И через неделю у тебя день рождения - это во-вторых, - тут же пояснил я свое недоумение. - Слушай, Элен, а давай-ка, мы объединим эти два знаменательных события? Быстренько сообразим нашу женитьбу и заодно отпразднуем твои именины. Ну как, идет? Платье у тебя, как понимаю, уже готово. - Все-то тебе, Джек, надо обязательно раскопать. Значит, это ты мое перешитое платье увидел, вот и решил меня поторопить, да? - укоризненно сказала она. - Ну, да, видел... И что в этом такого? Ведь оно на койке лежало, на всеобщее обозрение, - не понял я. - Ай, ладно, глупости все это, - беспечно махнула она рукой. - Просто говорят, что жених не должен заранее видеть свадебное платье. Очень плохая примета. Только ведь ты мне сам его с "Лианды" притащил, значит, эта глупая байка уже не в счет. А со всем остальным я вполне согласна - пусть будет, как ты предложил, - и Элен попыталась подняться с матраса. - Ну, постой, солнышко, подожди... Не уходи, - я продолжал удерживать ее, упорно не желая отпускать. - Останься со мной... Мы тихонько полежим рядышком, свои длинные руки распускать не стану, честное слово, - только такое обещание легче было дать, чем выполнить. - Знаешь, а некоторым барышням "визиты гостей" совсем не мешают заниматься любовью, - и повторил попытку снова забраться девушке под рубашку. - Детка, ведь я так соскучился... Ну, не будь такой бессердечной... - Нет уж, дорогой, - Элен настойчиво и ловко вывернулась из моих рук, запутавшись в юбках. - Я, к счастью, не причисляю себя к этим твоим знакомым... некоторым барышням. И вообще, слышать о твоих подружках-развратницах больше ничего не хочу. Понял? - и гневно сверкнула в темноте изумрудными глазищами. - Это во-первых... А во-вторых, очень плохо себя чувствую и меня болит живот, - она быстро подскочила и рассерженно направилась к койке. - Все-все, понял, детка, - виновато пробормотал я, смекнув, что вновь брякнул очередную глупость. - Больше ни единым словом даже не заикнусь о своих... И если тебе нехорошо, то конечно, какой разговор..., - и обреченно вздохнул. - Ладно, тогда давай спать. Пожалуй, ты и вправду, правильно сделала, что ушла к себе. Иначе могу не сдержаться и стану нагло приставать, нарушая свою суровую мужскую клятву. - Доброй ночи, любимый, - хихикнула маленькая вредина и завозилась, поудобнее укладываясь в постели. - Доброй ночи, - с досадой проворчал я. - Да какая же она добрая? Ай, ладно, как-нибудь переживу, - и повернувшись на другой бок, в расстроенных чувствах сам не заметил, как вскоре заснул. ***** - Итак, джентльмены, как вы все уже поняли, я собирался связать себя священными узами брака, - важно произнес Джек и поставил опустевшую кружку, которую ему тут же наполнили, переливая через край живительную жидкость, растекающуюся большущей лужей по истертым доскам стола. - Осторожнее с ромом, господа, этот напиток не любит такого наплевательского обращения, - слегка отвлекся он. - Ну, а в ожидании грядущего радостного события изволил пока что почивать на лаврах, то бишь, на соломенном матрасе, страдая от воздержания, так как моя будущая супруга вдруг неожиданно раскапризничалась и теперь наотрез отказывалась спать со мной до свадьбы в одной постели. Но иногда я, все-таки, не выдерживал, и как мальчишка-сопляк, отлавливал Элен в каюте, с наслаждением тиская возмущенно пищащую в ответ на мои приставания крошку. Надо ли говорить, что все мы маялись дурью от безделья - при такой малочисленной команде ни о каком мало-мальски приличном разбое не могло быть и речи, а перетряхивая с Гиббсом и Чарли наши весьма скудные запасы продовольствия и рома, пришли в настоящее уныние. "М-да-а, приятель, отпраздновал ты и свою женитьбу, и день рождения Элен, у-у...Чем и с чем это ты намерен делать? - я крепко озадачился. - Ну, чем обычно начало супружеской жизни отмечают, хе-хе, и так понятно. Тут можно особо не беспокоиться, этот необходимый предмет у меня, слава богу, всегда при себе. А вот насчет остального не уверен. Черт, мне даже нечего подарить своей любимой цыпе на именины. Вот зараза! Ну, разве что, только себя самого. Была одна надежда на кружевные панталоны, да только Элен их уже сама реквизировала. Какая досада... Впрочем, возможно, я себя слишком недооцениваю - ведь капитан Джек Воробей сам по себе есть прекрасный подарок. А маленькая вредина наверняка не догадывается, какое счастье обрушилось на ее хорошенькую рыженькую головку", - и тут же грустно вздохнул, кое-что припоминая. Но вскоре удача вновь улыбнулась нам, и самое настоящее счастье так случайно привалило в виде захудалой рыболовной шхуны, торчащей посреди морских просторов в глубоком дрейфе. Вся команда этого плавучего старого корыта, включая капитана, была мертвецки пьяна, и не держась на ногах, с трудом сообразила, что на их бесподобный и гордый корабль посмели напасть мерзкие пираты, которые сейчас их будут нагло грабить. Пришлось доходчиво объяснить этим незадачливым трагическим пьянчугам, за какой надобностью мы незванно пожаловали к ним в гости. Правда, провизией утлое суденышко было небогато, а полупротухшая вонючая рыба своим дивным пикантным "ароматом" нас совсем не прельстила. Зато запасы превосходного ямайского рома оказались просто неисчерпаемы и немедленно перекочевали в трюм "Жемчужины". Никакого золота, разумеется, нигде не завалялось, и мы, пожелав расстроенным парням счастливого плавания, покинули шхуну, с миром отпуская расстроенных, несчастных мореходов на все четыре стороны, оставляя и кэпа, и команду горевать об их потерянном главном "сокровище". Вот теперь можно было спокойно жениться, что я, воспользовавшись своим капитанским правом, сделал через четыре дня, и уложив судно в дрейф, на закате связал себя и мисс Робертс священными узами законного брака на палубе, под ласковый шелест полусонных волн и песни соленого ветра, в присутствии всей команды и при участии нашего замечательного корабельного пастора - мистера Джозефа Мартинсона, одноглазого и почти беззубого, а по сей причине страшно шепелявящего, да еще имеющего дурную привычку тихо бормотать себе под нос. Вместо обручального кольца я в знак любви и верности подарил новоиспеченной супруге свой перстень, который конечно, оказался слишком велик для ее тоненького безымянного пальчика. Поэтому свадебный подарок был одет ей на шейку, подвешенный на цветной веревочке наподобие кулона, и заключая в жаждущие объятья свою краснеющую юную жену, слился с ней в жарком поцелуе на глазах у разинувших рты парней. Люблю ли я Элен? Не знаю, но думаю, что да.... Хоть раньше это чувство не существовало для меня по определению, ограничиваясь лишь случайными плотскими утехами. Я переспал с огромным количеством женщин, только с уверенностью могу сказать одно - ни с одной из них мне не хотелось вместе встречать рассветы и провожать закаты, делить горе и радость, богатство и бедность, тяготы, невзгоды и лишения, и ни с одной из них мне не было так легко, тепло и уютно, как с этой маленькой врединой. Ведь пылкая страсть рано или поздно проходит, а пустые слова, сказанные в ее безумном порыве, не имеют никакого значения. И если верно утверждение, что любовь есть забота, то да, пожалуй, эту крошку очень люблю. И исходя из своих же умозаключений получается, что капитан Джек Воробей, великий знаток женской натуры и всего остального, прилагающегося к этой натуре, умудрился теперь так бесславно утонуть в темно-изумрудной пучине глаз рыжеволосой ведьмочки, ненавязчиво околдовавшей его своим бездонным взглядом. А в этот знаменательный день Элен была, просто чудо, как хороша - ярко-бирюзовое пышное платье идеально подчеркивало ее стройную, изящную фигурку без всякого корсета, соблазнительно приоткрывая упругие округлости, туго обтянутые низким корсажем и стыдливо выглядывающие из его глубокого выреза. Огненно-рыжее облако густых кудрявых волос, стянутых зеленой шелковой ленточкой, так кстати отыскавшейся в "волшебном" сундуке, полыхало искристым, переливающимся пламенем в последних ярких лучах закатного солнца, и вечерний морской ветер шаловливо играл развевающимися длинными локонами. Когда же мы с ней, Гиббсом и Дарки, приглашенным в качестве почетного гостя, наконец, отправились в каюту, оставляя довольных парней разгуляться, как им хочется, я с плотоядным нетерпением любовался на Элен, мысленно облизываясь от предвкушения сладкой, хоть и не первой, но, все-таки, брачной ночи. И пока мы с дорогими гостями отмечали сразу оба торжества одновременно, мои истосковавшиеся руки сами тянулись покрепче обхватить осиную талию своей красотки-супруги. Только в скором времени атмосфера праздника взяла верх над не вовремя вспыхивающими похотливыми желаниями. Правда, угощения были весьма скромными, а добросовестный Чарли старался вовсю, с раннего утра крутясь, как заведенный, на камбузе, да так рьяно, что даже ошпарил себе ногу. Наш расторопный Дарки сумел-таки облегчить страдания бедного кока до такой степени, что теперь тот успевал пьянствовать с остальными парнями, уговаривавшими на палубе солидный бочонок отличного ямайского пойла, и попутно заниматься своими кухонными делами. Зато рома было в избытке... Время от времени снаружи доносились громкие заздравные тосты, тоже самое раздавалось за нашим праздничным столом, мы втроем с боцманом и шаманом от души прикладывались к кружкам, которые уже не просто стукались друг об друга деревянными боками - они гремели, во все стороны расплескивая свое веселящее содержимое. Молодой муж, разумеется, не отставал от дорогих гостей, а потом на всех парусах и вовсе обогнал их, что незамедлительно сказалось на его умственных способностях и орлином зрении опытного морехода. А целых две его новоиспеченных женушки, которым еще ни разу не посчастливилось принимать участия в такой грандиозной гулянке, лишь в тихом ужасе таращили посиневшие, словно грозовое небо, огромные глазищи, и надувшись, сердито хмурились. После второй перемены блюд старый шаман, в силу своего преклонного возраста менее стойкий к убойному спиртному, да к тому же, почти непьющий, стал настырно требовать в каюту свой драгоценный, лопнувший во время обряда бубен, на котором пожелал сыграть для новобрачных что-нибудь лирическое. Но умаявшись, начал клевать носом, рискуя свалиться на пол. Тогда Гиббс, сверхстойкая трагическая пьянь, с трудом державшаяся на ногах, подхватил дремлющего старика подмышки: - Э-эй, п-приятель, по-поплыли до... до гав-гавани... Слышь? Ик, лю-люди вдв-вдвоем остаться хо-хочут... хо-хотят. А у те-тебя к-какой-то н-недосонок твой бу-бубен стя-стянул, - и выволок засыпающего на ходу шамана из-за стола... - М-м-м? - лишь грозно промычал тот и дальше продолжил "общаться с духами". Мой догадливый боцман, пьяный по самое некуда, потащил Дарки к выходу, еще раз радостно поздравил нас, громко икнул на прощание и скрылся за дверью, до которой я, героически сражаясь с бушующим в башке сильнейшим штормом, все-таки, соизволил сам добраться, смог запереть ее и повернулся к двум Элен. - Лю-любимые, н-ну наконец-то, мы одни... Д-да..., - заплетающимся языком прошлепал я. - Ик... У-ф-ф... Все-е, п-пора, цы-цыпы мои, исполнять су-супружеский д-долг, - и попытался обнять сразу обеих своих женушек, стоящих предо мной с рассерженными мордашками, но почему-то оказавшись между ними, вмиг очутился на полу. Происходящее после такого страстного падения к ногам любимых женщин окутано полнейшим мраком тайны - помню только, что мои разъяренные супруги, с чувством бранясь, и еще какой-то парень с козлиными рогами на полуседой башке, куда-то меня поволокли и крайне грубо швырнули на что-то мягкое. А потом перед глазами завертелась радужная карусель, стремительно умчавшая незадачливого молодого мужа в бескрайние непостижимые дали...