Сизигия

      Часть информации с допроса не вызывала сомнений в подлинности, но некоторые данные заставили сотрудников Министерства призадуматься. Например, что это за тень, обернувшаяся блеском чужой «Авада Кедавры». Или неизвестное заклятье ослепления. Колдомедики в один голос утверждали, что со зрением у Гермионы всё в порядке. Или ведьме оказали квалифицированную помощь, или заклятье оказалось слабым, или Грейнджер — гениальный зельевар, способный без оборудования, ингредиентов, да ещё и вслепую приготовить лекарство. Но такими навыками не бравировал даже предыдущий Мастер, небезызвестный герой войны Северус Снейп, хотя его опыт и талант вполне позволяли.       Если же ведьме помогли, то логичен вопрос — кто? А вдруг она заранее приняла зелье противодействия и продемонстрировала Вазиру хорошо спланированное алиби? Снова загвоздка — где искать утечку информации? Гарри бесследно пропал, Кингсли и его помощник хранили молчание; сама Грейнджер также не знала местоположения Поттера. А может, она в сговоре с врагом?       Мнения разделились. Кто-то требовал повторного допроса, несмотря на возражения колдомедиков. Кто-то ратовал за дополнительные проверки на улицах. Некоторые настаивали, что волшебницу можно отпустить, но держать под неусыпным надзором. И поймать «с поличным», как говорили маглы, если та попытается передать информацию «на сторону». Либо защитить, если невиновна.       Как ни крути — на данном этапе расследование зашло в тупик.       В конце концов Гермиона вернулась в школу, но отныне пребывала под неусыпным надзором Аврората. В Хогвартсе дежурили несколько агентов, в чьи обязанности входило наблюдение за порядком и своевременный доклад руководству. Девушке позволили вернуться на свой пост; на всех занятиях молчаливой тенью неизменно присутствовал мракоборец. Единственное, чего удалось добиться, — самостоятельной работы в подземельях, по разным причинам.       Во-первых, змей Салазара был не рад гостям, и полотно с его изображением всякий раз угрожающе шипело на проходящих мимо чужаков.       Во-вторых, авроры мешали работе с составами, постоянно задавая неуместные вопросы.       В-третьих, сами агенты не горели желанием пребывать под гнетущими сводами — атмосфера там царила та ещё, не говоря уже о вредных испарениях. Поэтому по негласной договорённости дежурства осуществлялись только у входа.       Мастер зелий больше ни разу не появился. Гермиона под разными предлогами посещала кабинет директора МакГонагалл, но даже там портрет пустовал. Дамблдор отшучивался, не говоря ни слова по существу, и ведьма терялась в догадках. Она частенько засиживалась в подземельях, надеясь встретить Северуса раньше, чем это сделают ищейки Министерства. Учитывая фантастическую работоспособность нового декана и преданность предмету, такое рвение не выглядело странным.       Ни для кого, кроме одной из агентов. Любопытная блондинка модельной внешности, с ярко-голубыми глазами, чуть вздёрнутым носиком и тонкими, аккуратными губами.       Прибавить к этому безупречные фигуру, макияж и чувство стиля — готовая звезда любого магловского журнала мод. Но нет, она выбрала стезю аврора. Удивительная штука — жизнь.       Звали эту девушку Бетани. Фамилию Гермиона не спрашивала, да и агент не спешила представляться. Они вообще нечасто разговаривали, хотя, признаться, из всех, кто постоянно несли «вахту» в Хогвартсе, блондинка выглядела более человечно. Людей этой профессии ведь не назовёшь дружелюбными.       К исходу второй недели Бетани завела диалог, выходящий за рамки стандартных разговорных формул.       — Это и есть профессор Снейп? — в тишине подземелий, изредка прерываемой шипением препаратов и глухим стуком ножа о разделочную доску, вопрос прозвучал как гром среди ясного неба. Ведьма, увлечённая приготовлением зелья, чуть не разрезала палец, работая с корнем мандрагоры.       — Да, — с некоторым удивлением подтвердила она. Бывшего учителя далеко не все знали в лицо; портрет на стене выглядел абстрактно и во многом схематично. Его писали не для красоты, а для удобства перемещения. — Он также занимал пост директора… недолго, правда.       Бетани изучала изображение, запоминая увиденное в подробностях. Гермионе почудилось, что губы зельевара шевелятся, выражая столь свойственное ему пренебрежение. «Удивительно. Даже его портрету не нравится осмотр», — подумала она.       — Жестокий человек, — аврор явно ждала более развёрнутого комментария.       — Нет, — покачала головой Грейнджер, пряча улыбку. — С ним непросто поладить, но в своей области он величайший специалист. И многое сделал для победы над Волдемортом.       Волшебница не замечала, что строит некоторые фразы в настоящем времени; зато от её визави сей факт не укрылся. До поры она не акцентировала на этом внимание.       — Я о другом. В жизни он был явно непростым типом.       Гермиона готова была поклясться, что на «лице» портрета отпечаталась неприязненная ухмылка. Бетани стояла спиной к картине и видеть этого не могла.       — Что вы хотите сказать?       Та пожала плечами.       — То, что его роль в войне могла наложить определённый отпечаток. Не лучший пример для подражания.       — А с чего вы решили, что я ему подражаю?!       — Вы сидите тут безвылазно. Оглядываетесь на портрет каждую свободную минуту. Думаете, он влепит вам «тролль», если вы что-то сделаете не так? Или, наоборот, поставит «превосходно» за успехи? Это всё выглядит странно для ведьмы с большим будущим.       Гриффиндорка, внутренне обрадованная столь «удобным» (хоть и несколько обидным) выводом, постаралась поддержать аврора в её заблуждении.       — Профессор очень требователен. И когда работаешь здесь, это чувствуется. Поверьте, никому не пожелаю получить у него «тролль»… даже посмертно.       — А что вы готовите? — перебила Бетани, не дослушав. Выражение лица на картине действительно изменилось — теперь это было ядовитое, полное ненависти полотно. «Неужели вернулся?!»       — Зелье излечения фурункулов, это для младших курсов. В кладовой почти не осталось, я решила сделать ещё.       Блондинка скептически оглядела батарею флакончиков на столе.       — И зачем так много?       — Существует определённый запас, профессор всегда его поддерживал…       Теперь на героиню войны смотрели как на тяжелобольную.       — Нда. Об этом я и говорю — идеал для подражания. Вы ко всему так фанатично относитесь?..       — Он это заслужил. И не только это, но не вам судить, — грубовато одёрнула аврора Грейнджер, демонстративно собирая уже заполненные бутылочки. — А сейчас извините, мне надо отнести зелья и подготовиться к занятиям.       — Разумеется, — мракоборец ушла в коридор, плотно прикрыв за собой двери.       В тесной, полутёмной кладовой ведьма уткнулась лбом в полку с Веритасерумом, глубоко вздохнула и попыталась мысленно провести черту в воспоминаниях, за которую не стоит пускать посторонних. Ведь беседа явно продолжится.       — Очень мило с вашей стороны, — прервал аутотренинг знакомый глубокий голос.       Гермиона от неожиданности приложилась головой о деревянный выступ, но, не ощутив боли, сразу обернулась, толкнув стоявшего рядом Мастера зелий. Выглядел он ещё более худым и бледным, нежели обычно.       Угольно-чёрные глаза насмешливо рассматривали волшебницу, но та даже не скрывала радости.       — Профессор! — громким шёпотом воскликнула Гермиона, но Северус моментально приложил палец к её губам, призывая к секретности. Девушка спохватилась и понизила голос. — Здесь повсюду авроры! Вам опасно появляться в лаборатории — они следят за мной.       — Вижу, — угрюмо сообщил тёмный маг. — Особенно та, любопытная, которая постоянно рассматривает мой портрет. Раз уж вы дали ей столь подробное описание моей биографии, не соблаговолите ли намекнуть: я не люблю, когда на меня пялятся.       — Я думала, мне показалось, — вздёрнула подбородок Грейнджер. — Если хотите, чтобы я о вас рассказывала, то выражайтесь яснее, а не стройте гримасы в картине.       Несколько секунд глубокий, непроницаемый взгляд испытывал «на прочность» карие глаза собеседницы. В конце концов Снейп противостояние прекратил.       — Да. Теперь я вижу, что Слизерин — это судьба. Даже неисправимых гриффиндорцев вроде вас он способен переделать.       — У меня были хорошие учителя, — не осталась в долгу подопечная. И дружески улыбнулась: — Давайте не будем ругаться, профессор. Я и в самом деле рада видеть вас. Почему вы не возвращались? И ещё вы обещали учить меня, а сейчас — самое время…       Невинное напоминание почему-то рассердило шпиона.       — Не беспокойтесь. От своих слов я не отказываюсь, — сухо сказал он, и бархатный голос, в котором едва-едва проявились тёплые нотки, снова стал холоден и безлик. — Но сначала я сделаю то, за чем пришёл. Возвращайтесь и начинайте готовить оборотное зелье. Котёл только медный! Недостающие ингредиенты я добавлю сам, потому что на втором этапе приготовления есть некоторые… коррективы.       — Оборотное зелье? Зачем?! — ахнула ведьма, но маг смерил её таким взглядом, что стало ясно — ответа на этот вопрос Гермиона не дождётся. И вообще получилось неловко — будто она ждала его только ради своего профессионального роста, а ведь это не так. Впрочем, поди объясни это Мастеру зелий. Он же во всём и всегда видит корысть.       — Вы меня не так поняли, — начала девушка. — Конечно, я бы хотела учиться, но это не главное! Мне…       — Я в курсе, что вы хотели сказать, — раздражённо бросил Северус, прислоняясь к полкам напротив. — Возвращайтесь. О своём неискоренимом благородстве и желании спасать заблудшие души поведаете позже.       — Что?! — вспыхнула теперь уже волшебница — от обиды. Неприятно осознавать себя открытой книгой для легилимента такого уровня. — Профессор, это… это… подло, в конце концов!       — Думаете, я буду тратить время на расшифровку ваших косноязычных изречений? Увольте. Я бывший Пожиратель и к тому же мертвец, так что оставим никому не нужную мораль. Займитесь зельем.       Грейнджер открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но из зала донёсся шум и топот чьих-то шагов. Кажется, кто-то из учеников искал преподавателя. Гриффиндорка погрозила Снейпу пальцем и, сверкнув неодобрительным взглядом, удалилась.