Сизигия

      Пока шло расследование, новоявленные сторонники почившего Волдеморта не теряли времени даром. Среди магов распространялись листовки с вызывающими материалами и лозунгами. Поначалу они несли довольно абстрактный характер, но позднее стали принимать всё более грозные формы. «Министерство не уберегло Поттера! Двойное нападение, жертвы — от нас скрывают правду!» Кто стоял за нападением на Золотого Мальчика, до сих пор неизвестно, где скрывался он сам — тоже, и это играло подстрекателям на руку.       Припомнили все грехи Министерства за последние годы. Ошибки, допущенные в ходе Магических войн. Буйства авроров при исполнении, когда те частенько превышали собственные полномочия. Позднее стали требовать публичной демонстрации Гарри, причём живого, а не погибшего в ходе несогласованных и топорных действий по его защите. «Если он жив, зачем скрывают его? Не потому ли, что герой войны покинул этот мир из-за чьих-то просчётов?»       Своевременное упоминание о суровой судьбе Люциуса Малфоя, который за помощь следствию был лишён магических способностей и титулов, и вовсе произвело фурор. «Визенгамот — божественная сила, раз присвоил себе право коверкать чужую жизнь?»       Раздосадованные авроры принялись таскать «скользкого друга» на бесконечные допросы и обыскивать его антикварные лавки, чтобы обнаружить подпольную типографию. Аристократ яростно сопротивлялся попыткам приписать ему «порочные связи», но безуспешно. Более того, многие высокопоставленные семьи, ранее встречавшие его холодно и надменно, вдруг стали выражать поддержку, пусть осторожную, но от этого не менее настойчивую. В этой среде, как узнал от Нарциссы Снейп, было огромное количество сочувствующих новым идеям. Мало кто готов протестовать публично, однако у недовольства появилось «живое воплощение», и действовать через него — более удачная затея. В итоге бывший Пожиратель оказался под грандиозным прессом: с одной стороны давило Министерство, требуя чистосердечного признания, с другой — люди из высоких же кругов, уговаривая принять новую миссию. Измученный сомнениями и чрезмерным вниманием к своей персоне (в другое время это бы льстило, но не теперь), Малфой-старший едва не заработал нервный срыв.       Авроры не оставляли в покое и Драко. Юноша, которому отец запретил даже думать о «фанатичной заразе», стал очень скрытным и озлобленным. Коллеги глядели волком и ясно давали понять: уволиться или перевестись в другой отдел они не дадут. Неблагонадёжный человек должен быть под присмотром.       Мракоборческие облавы, призванные выявить места распечатки брошюрок и буклетов, особого успеха не имели; более того, вредили имиджу властей. Если кого-то из противников удавалось взять живым, то на первом же допросе маги погибали из-за Непреложного Обета и поделиться сведениями о «начальстве» не могли. Призывы реформировать вконец обнаглевшее от собственной безнаказанности Министерство звучали всё чаще, Тёмная Метка венчала каждый листок пропаганды. Теперь её трактовку плавно свели к символу перемен, разрушения всего устаревшего, косного, тормозящего развитие. Здравомыслящие хватались за голову. Но они были в меньшинстве.       Тёмный маг сильно переделал рецептуру отвара на втором этапе и добавлял некий неизвестный ингредиент. Всё, что смогла разглядеть Гермиона, — светлый кристаллический порошок, который на миг делал цвет содержимого котла фиолетовым. На вопросы о происхождении компонента и необходимости такого объёма оборотного зелья Снейп наотрез отказался отвечать. Оставалось ждать, когда он сменит гнев на милость, если это вообще произойдёт.       Новый состав оказался достаточно вязким и иссиня-чёрного цвета. Чтобы студенты или сама мисс Грейнджер случайно не перепутали его с чем-то другим, шпион выделил для этих флаконов отдельную полку, подальше от входа в кладовую. Волшебница сомневалась, что допустит ошибку, но спорить с бывшим учителем не стала — нашлись другие дела.       — Привет, Герми! — возвестил на всю лабораторию Рон, внезапно ввалившись в пустующие подземелья. — Как дела? Тебя не обижают? — он стащил шапку и плюхнулся на лавку неподалёку, попутно стягивая шарф и расстёгивая пуговицы на куртке. Перчатки полетели в сторону, но за ними парень не смотрел. «Как у себя дома», — подметила девушка, глядя на бесцеремонного посетителя.       — Рон? Здравствуй. А… что ты тут делаешь?       — В смысле? Мы с Джинни вернулись из Румынии. Тебе привет от сестрёнки, кстати.       Заметив, что Гермиона по-прежнему в недоумении, Рон самодовольно приосанился:       — А, да, ты же не знаешь. Я сюда попросился. Теперь профессор меня выгнать не сможет, — рыжий парнишка покосился на портрет зельевара. О визите Уизли тот уже знал — у дементоров чрезвычайно острый слух, а топот молодого аврора было слышно даже из кладовой. — Ну, в общем, теперь тебя охраняю я, — аврор прошёлся к столу, за которым сидела девушка, и опёрся на него ладонями. Потом принюхался и скривился: — Фу, что вы тут варили? Воняет как стиральный порошок.       «Ни капли общего у моих костей с магловской химией!» — Северус незаметно вернулся в портрет и теперь внимал происходящему.       — Погоди-погоди, — Гермиона отложила в сторону пергаменты и встала. — Ты тоже за мной следить собираешься? Вместе со своими коллегами?       — Да не «вместе», а «вместо», — поправил её друг. — Одного убрали, а меня на замену поставили. Какие споры были — ух! Нет и всё! Нельзя! Будто ты преступница какая-то. А я когда узнал, что тут творится, сразу решил: сам постерегу. Мало ли кто к тебе сунется. В общем, договорились, — хитро намекнул юноша на свои так называемые «связи». — Так чем воняет-то?       — Мы с профессором готовили зелье…       От упоминания о Снейпе Рон заметно скривился, но постарался отвернуться от портрета на всякий случай. Ведьма предпочла не комментировать этот жест.       — Приятно, что хотя бы ты не считаешь меня преступницей. Сам ведь знаешь, как сейчас терроризируют Малфоев.       — Мгм, — кивнул Уизли, тарабаня пальцами по столу. — Драко с папашей, конечно, те ещё типы, но мне их даже жалко. Хотя Министерству виднее, может, так и надо… О, слушай! Ещё не поздно, и погода нормальная. Давай в «Котле» посидим? Расскажешь, как твои дела… Можно и в «Мётлы», но там народу знакомого больше, поговорить не дадут. Пойдём?       Его глаза с надеждой искали взгляд Гермионы, и той стало неловко. Северусу хотелось выгнать Рона, один вид которого сегодня раздражал больше, чем за все годы обучения, вместе взятые. Однако шпион признавал: как-никак, это дополнительный источник информации с его-то болтливостью.       Грейнджер колебалась.       — Может, попозже? Мне надо проверить ещё несколько работ и убрать здесь…       — Если это единственный аргумент, то он — не причина для отказа, — с деланным равнодушием произнёс Снейп. Две пары изумлённых уставились на портрет, а мракоборец и вовсе дар речи потерял. С каких пор слизеринский змей — на его стороне? На стороне непутёвого и бестолкового Уизли, который вечно выезжал бы на «троллях», если бы не помощь друзей?       Вопрос был написан большими буквами у парня на лбу, и, заметив это, не менее удивлённая Гермиона переспросила, имея, однако, в виду несколько другое:       — То есть вы отпускаете меня, профессор? Вам не нужна моя помощь?       — Отпускаю. Идите, — с нажимом повторил Северус. Юноша не верил своим ушам. Герми, его Герми (ну, почти его, но ведь не всё потеряно!) отпрашивается у какого-то портрета? И более того — жуткий мертвец неожиданно разрешает ей уйти?! Эти две мысли не укладывались в голове. Вообще, какого Мерлина Грейнджер должна выполнять чьи-то указания? Хотя если вспомнить, при каких обстоятельствах Рон и зельевар расстались в прошлый раз, то мнение «в пользу Уизли» для Снейпа вообще нехарактерно. Что происходит?       — Происходит то, что я не хочу никого видеть, — тёмный маг не скрывал раздражения, и юноша густо покраснел, сообразив, что последняя фраза была сказана вслух. — Идите, мисс Грейнджер. Записи оставьте мне.       Ведьма вдруг поняла, почему шпион сменил точку зрения. «Ну, конечно. Рон ведь может рассказать нечто интересное. Значит, я по-прежнему инструмент». Осознавать это было как-то по-особенному больно. И почти сразу вспомнилось далёкое «Вам предстоит сыграть мою роль».       Гермиона тут же упрекнула саму себя за минутную слабость.       «У меня такое неприятное ощущение — лишь второй раз. А он жил так всю жизнь».       — Хорошо. Если вам не трудно…       Снейп неопределённо махнул рукой, мол, делайте что хотите. Рон активизировался, поторапливая девушку со сборами. И пока та одевалась, парень несмело обратился к портрету.       — Э-э-э… м-м-м… спасибо, профессор. Я рад, что мы… ну… поняли друг друга…       — Не обольщайтесь, — Мастер зелий с его язвительностью умел охладить пыл любой температуры. — Я вовсе не считаю, что мисс Грейнджер несправедливо с вами обходилась. Но ей действительно нужно отдохнуть. Пусть и в вашей компании.       Аврор потоптался на месте, не решаясь натянуть шапку.       — Ну… наверное, ничего и так…       — Я готова, — вмешалась ведьма, подхватив юношу под руку. — До свидания, профессор. Мы скоро вернёмся.       С последним Рон категорически не согласился, но мстительно промолчал, подумав, что сделает всё от него зависящее, чтобы задержаться подольше.       В опустевшей лаборатории Северус вдруг с убийственной ясностью понял, насколько же он одинок.       Маг привёл подземелья в первозданно-чистый вид. Проверил оставшиеся пергаменты, оставив лишь краткие оценки без своих комментариев. Придирчиво рассортировал своё же зелье. И в конце концов застыл у окна неподвижной статуей. Снова и снова мял в ладони стеклянную крошку от выпитого флакона оборотного зелья — как верующие люди считают чётки, — и с щемящей тоскою вглядывался в ночное небо.       Разве Снейп не уходил молча и надолго? Разве не уходила Гермиона на занятия или сбор ингредиентов? Да, ведьма сейчас с Роном, но кто её отпустил? И вообще, с чего вдруг шпион решил, что дело только в Уизли? Наверняка есть кандидатуры получше, просто они благоразумно не появляются здесь.       Маг стал сам себе до омерзения противен.       «У тебя нет никаких прав. Никаких. Не отравляй человеку жизнь».       Ревность сменилась злостью — на Дамблдора, на Поттера, на Люциуса… список имён можно продолжать бесконечно. Тем не менее это придало сил; не стоять же всю ночь у окна, дожидаясь мисс Грейнджер. Хоть подобное стремление действительно было, Северус усилием воли подавил его и вернулся в портрет.       «Лучше порадовать Альбуса вестями. Как раз одна другой хуже».