Сизигия

      Когда Снейп прибыл в лабораторию, было далеко за полночь. Он сразу ринулся в кладовую, но, подхватив нужную бутылочку, обнаружил, что впервые за долгое время ошибся. Не стеллажом, не полкой, не флаконом — составом. Смесь в данном сосуде была другой.       Северус с трудом подавил порыв разнести здесь всё к Дамблдоровой матери. Он отодвинул несколько других бутыльков, осветил их для верности слабеньким «Люмосом», обшарил запас по соседству…       Ни одного оборотного зелья не было.       Авроры?       Нет, мракоборцы уходили с рецептом и больше ничего тут не тронули.       Мисс Грейнджер?       Вздор! Как бы она вынесла такую батарею склянок?       Сундуки и лари запечатаны магией, их давно не трогали. Так куда делось зелье?       Не найдя ответа, шпион на негнущихся ногах покинул кладовую и тупо уставился в окно, озарённое безразличным к любому несчастью светом луны.       — Вы что-то забыли, профессор?       От мелодичного тихого голоса из явно пустующего угла Мастер зелий едва не развоплотился по собственной воле.       Мантия-невидимка пришла на выручку в самый важный момент. Гриффиндорка утаила её от Министерства после окончания войны, сославшись на то, что бесценный артефакт утерян. Нарочно оставив окно открытым и наложив на подземелья всевозможные чары-маячки, чтобы отследить сову с письмом матери, девушка, в конце концов, отправилась спать. Когда же сработали сигнальные чары, пусть и не так, как должно, Гермиона набросила мантию, выскользнула из своих покоев и отправилась в лабораторию. Рон с напарником храпели в коридоре, а Бетани на ночь в Хогвартсе не осталась. Раз Снейпу срочно потребовалось его странное зелье, то пусть соизволит ответить на некоторые вопросы. Если из-за их с Дамблдором планов погибнет её отец, то Гермиона никогда не простит этого. Никому из них. Не говоря уже о том, что она имеет право знать правду — как полноправный участник событий и пострадавшая сторона.       — Где. Моё. Зелье? — рыкнул тёмный маг, стараясь звучать по обыкновению с пугающей неприязнью.       — Я спрятала его, — гриффиндорка аккуратно приподняла мантию, стаскивая её, и переложила на лавку. Прямой взгляд карих глаз встретился с бездонными чёрными «омутами». Что-то в ужасе подземелий, определённо, изменилось, но что?       — Где?..       — Ищите, — спокойно отозвалась волшебница, складывая руки на груди. Конечно, на призыв «Акцио» ни один из флаконов не отозвался, их предусмотрительно оградили от подобного воздействия на небольшой срок. Северус, до того момента неподвижной глыбой возвышавшийся над разделочным столом, неестественно, даже с пафосом выпрямился. Но голос его, внезапно потеряв краску и силу, звучал колко и надрывно, резко контрастируя с позой.       — Мисс Грейнджер. Мало времени. Отдайте…       — Нет, — она твёрдо покачала головой, смело приближаясь к бывшему учителю. — Сначала вы поможете мне попасть в больницу, куда эти мерзавцы отправили моего отца. Потом расскажете, что вы с Дамблдором затеяли, из-за чего я попала ещё и под арест. И только потом я верну зелье.       Спинка сюртука уже рассеивалась, превращаясь в знакомую дементорскую хламиду, дюйм за дюймом. Голос сорвался на хрип.       — Оно нужно сейчас!..       — Вы меня слышали.       — Вы не понимаете, — маг вцепился костенеющей рукою в столешницу так, что дерево жалобно хрустнуло. — Время… Верните хотя бы одно…       В свете луны Снейп был особенно похож на покойника. Ведьма заколебалась — а не слишком ли она упорствует? Судя по измождённому лицу Северуса, если тот и не был повторно при смерти, то уже практически на грани. Однако мысли об отце, который, возможно, сейчас в аналогичном состоянии, придали сил, и девушка повторила ответ. Увы, он всё ещё был отрицательным.       — Ты будешь слабеть.       — Ты уже слаб.       — Единство.       — День единства.       Губы Мастера зелий скривила неоднозначная ухмылка сумасшедшего. Он будто приклеился к полу, и только терзаемая столешница продолжала страдальчески поскрипывать.       — Мисс… Грейнджер, — это была угроза пополам с отчаянием утопленника, — я не смогу помочь без зелья. Пожалуйста…       — День единства.       — Заткнитесь.       Ботинки, доселе скрытые мантией, развеялись, превратившись в неопределённый сгусток тени. К счастью, Гермиона их и так не рассмотрела в темноте. Зато Северус вспомнил, что такое «холодный пот». Он всё ещё силился держать себя в руках.       — Единства…       Тень продолжала расти, словно съедая фигуру шпиона, — снизу вверх.       — Заткнитесь!       Грейнджер уже не могла толком разглядеть своего учителя. Его очертания расплывались то ли в тумане, то ли дыме… «Что происходит?!» Снейп, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза, как на сеансе окклюменции, когда появилась камера в Азкабане. Девичья рука, потянувшись к палочке, застыла на полпути.       — Единства…       Слишком аппетитная, слишком сочная жизнь для дементора, и он вытягивал её со всей свойственной сородичам ненасытностью.       — Заткнитесь!       — Мисс Грейнджер… — неслышно обратился к ведьме Северус, даже не замечая, что убивает её. — Отдайте зелье!..       Пальцы скелета сомкнулись на худенькой шее, лишив возможности сделать даже самый простенький вдох. Картинка перед глазами Гермионы «поплыла», возвращая уже почти забытый мрачный тоннель с размытыми стенами. Тот самый, в котором произошла жуткая сцена с пытками. Вдруг в затуманенном мозгу забрезжила догадка, и иллюзия Снейпа видоизменилась.       Вдали, там, где был выход из призрачного тоннеля, волшебница рассмотрела желтоватый, окутанный зловещим блеском череп в чёрных одеяниях. Остатки сюртука, слабо держась на том, что можно назвать плечами, пытались избавиться от строгой надоедливой формы и принять ту, которая была дана с самого начала существования.       — Пожалуйста… — откуда-то прорвался голос бывшего шпиона. Удушье немного ослабло, но это не помогало гриффиндорке. Перед её глазами вертелся калейдоскоп воспоминаний, только теперь они ускользали.       «Северус?!»       Тоннель мерцал, и силуэт дементора, ровно напротив волшебницы, был отчётливо виден сквозь пелену фрагментов чужой памяти. Грейнджер почти физически испытала, как пожираемую душу начинает заполнять чудовищная тоска. Тоска и боль.       «Северус…»       Повторный оклик был слишком чётким для обмана. Маг, слегка притушив свой голод, пришёл, наконец, в ясное сознание, и его заполонило чувство вины. Он немедленно оттолкнул ведьму прочь, на пол, попутно восстанавливая человеческую форму. Надолго не хватит, но, быть может, час-другой в запасе отыщется?       — Я бесконечно сожалею, что воспользовался вами, но вы не оставили выбора, — зельевар старался больше не двигаться, чтобы не навредить подопечной. — Отдайте зелье, чтобы я помог, а не убил вас.       Гермиона, с трудом подняв голову, ошеломлённо всматривалась в Снейпа.