Шоколад

Тишину сумрачной квартиры разорвал протяжный, но слегка приглушенный мяв. Его автор, только что проснувшийся, находился у кровати посапывавшей в подушку Аллен, был полон сил и энергии, но за ночь ужасно проголодался. Так как хозяйка никак не отреагировала на его зов, котенок вылез из-под кровати и ещё раз коротко мяукнул. Девушка что-то пробормотала и перевернулась на другой бок, но так и не проснулась. Тогда котенок решился действовать более нагло. Аллен разбудили мягкие лапы, а затем и пушистый животик, неожиданно появившийся у неё на груди. Сонно приоткрыв один глаз, девушка хрипло пробормотала: — Уже утро? — Мяу, — послышался ответ, теплая мордашка потерлась о ее щеку, окончательно вырывая хозяйку из царства сна. Аллен тихонько рассмеялась и нежно погладила котёнка. — Ты что, проголодалась? Да, Ама-тян? — с улыбкой спросила девушка, тут же хихикнув с того, как забавно она использовала японское обращение. Уолкер зевнула, почесывая котенка за ухом. — Сейчас, еще пару минут. Вставать было откровенно лень. А котенку определенно не нравился такой расклад. Двумя крошечными лапками он уперся ей в подбородок, слегка надавил, затем снова опустился всеми четырьмя на грудь Аллен и стал по ней топтаться, но, благо, коготки еще были совсем маленькие и неощутимые. Уолкер прикрыла глаза, наслаждаясь «массажем», вновь накрыла ладошкой крохотный шерстяной комочек и несколько раз провела ею от макушки до самого кончика хвоста. — Ладно уж, так и быть, — она подхватила легкого котенка под брюшко и, прижав к груди, приняла сидячее положение. Снова зевнула и посмотрела на часы. Пять утра. После выходных дождь, наконец, перестал лить, как из ведра, и было солнечно, правда, теплее от этого не стало. Наоборот, воздух постепенно становился холодным, даже морозным, а трава под ногами покрывалась инеем — приближалась зима. Аллен изнывала от скуки, сидя дома, а теперь, наконец, она может увидеться с Линали и — что радовало еще больше — с Кандой. В этот понедельник Аллен вошла в класс за пятнадцать минут до начала урока. Еще не все успели прийти — Линали не было, поэтому девушка одиноко села за свою парту и тут же уткнулась носом в учебник истории, стараясь остаться незаметной. К счастью, самопровозглашенных «королев» еще не было, но так же не было и Канды, потому Уолкер сгорала от нетерпения. Она и сама не могла его объяснить, чего именно она хотела: поговорить же или же сделать еще одну попытку подружиться. Ведь после случившегося в пятницу такая миссия не казалась такой уж невыполнимой. Постепенно класс наполнялся людьми, а Аллен увлеклась чтением учебника. Мишель и Кэт вошли вдвоем к уже поджидавшей их третьей девушке, о чем-то переговариваясь. На Аллен почему-то они не обратили никакого внимания. Уолкер не сразу заметила, что и Канда тоже уже здесь. Та абсолютно бесшумно прошла на свое место, которое находилось на два ряда впереди места Аллен. — Канда! — подняв голову, радостно окликнула её девушка. Ноль реакции. Фыркнув, Аллен поднялась, подкралась к ней и выглянула из-за её спины: — Доброе у-утро, — протянула она, улыбаясь. — Тч, — японка закатила глаза. — Теперь ты таскаться за мной будешь, что ли? — она достала из-под парты прозрачный зонтик и, не смотря на девушку, протянула его через плечо, больше ничего не говоря. Ну и что это было? — Поздороваться уже нельзя? — Аллен надула губки. Приняла зонт и, несильно дернув японку за прядь волос в хвосте, ретировалась обратно к себе за парту. Канда недовольно потерла макушку. — Вот ведь мелочь… Звонок прозвенел, и все сели за парты. Но Линали так и не появилась. Что же случилось? Сходить на перемене к Комуи? Теперь место рядом с Аллен пустовало. Линали очень редко пропускала школу, и в такие дни обычно Аллен приходилось сидеть одной, ходить одной и молчать целый день. А еще, желательно, не попадаться на глаза одноклассницам. Канда и так сидела одна. Тем более, что урок только начался. Так почему бы не... На парту Юу шлепнулись тетрадки Аллен, и сама девушка плюхнулась на стул рядом, весьма довольная собой. Ну, она ведь и не ожидала, что все будет так просто? Раздался шлепок — Канда ударила себя по лбу. — Мояши! Ты какого сюда села? — брюнетка незаметно скосила глаза на троицу. Аллен задорно улыбнулась: — Единственная моя подруга не пришла, а сидеть одна не хочу. Ты ведь тоже одна, Канда. Аллен не заметила, как та самая троица переглянулась, внимательно посмотрев на сидящих за одной партой девушек. — Тч, — Юу скривилась и уткнулась в учебник. — Кстати, — Аллен, словно сомневаясь несколько секунд, закусила губу, а затем легонько толкнула японку локтем, — Ама-тян по тебе скучает. В общем, Канда, не хочешь прийти сегодня? — девушка постаралась непринужденно улыбнуться. Она больше не знала способов, чтобы сделать Канду более открытой, кроме как остаться с ней наедине. Девушка мельком посмотрела на нее, фыркнув. — Мелочь, а ты в курсе, что мы с тобой не подружки? — она невозмутимо перевела взгляд на доску. — Держись от меня подальше. Аллен насупилась. Не подружки, говорит? «Да неужели я так ее напрягаю? Отмахнулась, как от назойливой мухи!» — подумала девушка. — Почему? — тихо спросила она. — Тебе что, совсем не нужны друзья? Канда не отводила глаз от доски. — Тч. Это мое личное дело. Может, просто отстанешь? Вот и чего она такая? Просит держаться подальше, сама ходит одна… Может, она скрывает что-то? Или просто не доверяет? Хотя, действительно, доверять тому, с кем знакома от силы неделю… Глупо было Аллен надеяться, что Юу тотчас могла проникнуться к ней симпатией и посчитать другом. Это же Канда. В класс вошел профессор, и урок начался. — Хм. Есть запасная ручка? — спросила вдруг Аллен, обнаружив, что своя осталась спокойно лежать дома. Она мило улыбнулась, стараясь заранее задобрить Канду, чтобы та сильно не бесилась. — Тч, — девушка подвинула к Уолкер пенал, — возьми. И прошу тебя, молчи. — Спасибо, — пробурчала в ответ Уолкер. Вытащила из предложенного пенала нужную вещь — единственную ручку, кстати, очень-таки красивую на вид, и отвернулась. Все занятие они обе провели в молчании. Канда не заговаривала с Уолкер, даже шепотом. И на вопросы не отвечала. Аллен не знала, по какой причине: боялась ли, стеснялась ли или же просто не хотела, делая вид, будто бы рядом и вовсе никого нет. Рядом с ней словно было холодно. Едва урок окончился, Юу встала со своего места и куда-то ушла, оставив Аллен одну. Той ничего не оставалось, кроме как смириться. Собрав все учебники с парты и убрав их в рюкзак, Аллен, немного подумав, прицепила ручку за колпачок к нагрудному карманчику голубой рубашки. Это был странный жест, но иногда она делала так — другие девушки любили носить украшения: кольца, браслеты, подвески, а вот Аллен любила повесить ручку на карман. Так та всегда была на месте и под рукой. Она не спеша направилась к выходу: нужно было всё-таки разузнать, что же случилось с Линали. Выйдя из кабинета, она, лавируя между бегавшими и галдевшими младшеклассниками, направилась к лестнице. Пробежала пару пролетов вниз и вошла на первый этаж. Если она не ошибалась, профессор Комуи сейчас должен был быть в классе для учеников средней школы. Аллен свернула направо и достигла, наконец, кабинета с большой белой дверью. Постучав, приоткрыла её и заглянула внутрь. В глаза тут же бросился чудовищный беспорядок на столе и в близстоящих шкафчиках ректора — с её ракурса его было едва видно за стопками непроверенных тетрадей и не подписанных, сваленных в кучи документов. Сам он склонился над чем-то и усиленно писал. Со столом резко контрастировало остальное пространство кабинета: ровные ряды парт, чистые, ещё мокрые, зеленые доски, светлые обои на стенах, легкие занавески, цветущие растения на подоконниках — всё это создавало достаточно уютную атмосферу и располагало к учебе. — А, Аллен, заходи, — помахал девушке рукой наконец заметивший её Комуи. Видимо, все ученики умчались в буфет, стремясь очутиться там до появления огромной очереди, и оставили его справляться с тетрадями в одиночестве. — Добрый день, профессор Ли, — девушка, немного помявшись на пороге, прошла внутрь. — Добрый-добрый-добрый, — заулыбался профессор, поправив очки. — Ты что-то хотела, моя милая? — Линали не было на первом уроке, — улыбнувшись, ответила та. — Пришла спросить, не случилось ли чего. — Линали нехорошо себя почувствовала, — ответил тот. — Я сразу оставил ее дома отдыхать. Может, она полежит еще пару деньков. Аллен понимала, что брат девушки не врет — Линали никогда не пропускала учебу без серьезной на то причины. — Вот как… Тогда передавайте ей привет. И пусть поправляется поскорее, — немного разочарованно протянула Аллен. Выходит, эти «пару деньков» ей придется ходить и сидеть на уроках одной. Либо бегать за Кандой, которая была явно не в восторге от её компании. Не радужные перспективы… — Конечно, — протянул ректор. — Захочешь ей что-нибудь передать — только скажи! Кивнув, Аллен помахала рукой и вышла. Вот ведь… Пусть такое было и нечасто, но когда пропадала Линали вот так вот, то впору было прогуливать. Трудно признать, но Аллен чувствовала себя очень и очень одиноко в этих стенах. Но сейчас ее хотя бы не трогали задиры-одноклассницы, а все из-за новенькой и зависти этих троих. Кстати, о них. Аллен как раз проходила мимо туалета, вернувшись на свой этаж, когда услышала знакомые голоса. — Как же вымораживает меня эта Юу Канда! — презрительным тоном протянула, судя по голосу, Кэт. — И не говори, — фыркнула в ответ Мишель. — Хоть бы она сдохла. Аллен замерла и прислушалась. Эти выскочки обсуждали Канду. Сердце защемило. Как можно так говорить о человеке, который совершенно ничего плохого не сделал? Уолкер фыркнула. Да, конечно, Канда явно не ангел, но ведь они первые начали… Выскочки. А слабо это Юу в глаза сказать?! Она бы с ответом не тянула! Тем временем разговор продолжался: — Все мальчишки теперь только на неё и смотрят, словно других в классе нет, — с обидой в голосе продолжала Кэт. — А ей и плевать! «Смотрите, какая я невозмутимая и крутая!», — передразнила она. — Не лицемерие ли?! Тут в туалете что-то грохнуло. Как оказалось, это разъярившаяся девушка со злостью пнула пустую корзину для мусора. Аллен закатила глаза. Ну конечно, что же ещё могло волновать этих двоих, кроме их пошатнувшейся популярности? И виной этому, как они считают, — Канда. Вот и злятся на неё. Юу ведь оказалась совершенно права: она серьезно задела их самолюбие. — Лиззи, ну а ты что молчишь? — послышался недовольный голос Мишель. — Тебя это не раздражает? В голосе Элизабет не было слышно злости: — Да ладно вам. Перебесятся эти парни, все равно она их динамит. Рано или поздно им надоест. — Ты права, — вздохнула Кэт. — А видели, как моль за ней таскается? Хвостик, ей богу. И вот зачем, спрашивается? В ответ — игнор полный. А этой пофигу, она продолжает. Какая дура! Аллен вспыхнула, ей захотелось сжаться в комочек. Это было уже слишком! Мало того, что задевают новенькую, так еще и её приплетают! То, что троица — большие сплетницы — тоже не новость… Хотя, впрочем, ведь не так уж они и неправы. Канда и правда оставалась слишком холодной, чем временами и обижала девушку. «Хвостик». Аллен с сожалением отметила, что, пожалуй, последнее время действительно слишком на него походила. И, возможно, весьма надоела Канде. Но неужели Юу и правда не понимает, почему Аллен так себя ведет? — Надеется, что если с ней подружится, то перестанет быть молью? Глупо, — прервала её мысли Мишель. — Канде не нужны такие, как моль. Ей вообще как будто бы никто не нужен. А эта надоеда не понимает. Аллен поникла. Отступать девушка не собиралась, но и бегать за Кандой оказалось не вариантом. Как же к ней подступиться? Стоп. Почему Аллен вообще так волнует человек, которого она почти не знает? — Ладно. Какая разница? Идем в класс. Аллен заметалась. Уйти незамеченной она уже точно не успеет, поэтому девушка решила сделать вид, что как раз направлялась в туалет. Уолкер резко повернулась к двери и рванула её на себя, стараясь выглядеть как можно более естественной и уверенной. Впрочем, она тут же столкнулась с выходившим оттуда одноклассницами. Те дернулись от неожиданности, а сама девушка не могла поверить в такую свою смелость. — Привет, — невозмутимо буркнула она и хотела уже прошмыгнуть мимо них, но Мишель ухмыльнулась и дернула ее за край рубашки. — Стоять! И тут Аллен стало до жути страшно. Почему-то каждый раз перед издевательствами она испытывала это и ругала себя. Но, глубоко вздохнув, она вывернулась из цепкой хватки и отошла на пару шагов. На всякий случай. — Чего еще? — стараясь казаться смелее, она приподняла одну бровь и скрестила руки. Ну вот почему они просто не могли пройти мимо? Кэт усмехнулась, передразнивая ее позу — точно так же скрестив руки. — Моль, ты и правда решила набиться в друзья к этой выскочке? — Аллен я! А вам-то какое дело? — спросила Уолкер. — К кому хочу, к тому и набиваюсь! — и менее уверенно добавила, не особо задумываясь о последствиях: — Выскочки здесь только вы. Лицо Мишель покраснело от ярости, но сказать она ничего не успела — внезапно одна из кабинок открылась, и никто не ожидал того, что случилось следом. Уолкер, прочитав на лицах девушек, смотрящих ей за спину, неподдельное удивление и гнев, медленно обернулась. И так же застыла. — К-канда? Она была здесь? Дурдом… Следовательно, все слышала. Канда выглядела так, словно едва сдерживала свой гнев —  это читалось в ее глазах, по-прежнему грустных и каких-то пустых. — Все сказали? — процедила она. — А теперь разбежались! Курицы. Вы бесите меня не меньше. —  Тебе родители не говорили, что подслушивать не хорошо? — ехидно поинтересовалась Кэт, едва отойдя от шока. Уж слишком внезапно Канда появилась. — И кто еще здесь курица… — У меня нет родителей, — холодно ответила Канда под резко дрогнувшее сердце Аллен. — Так что нет, не учили, и как-то насрать. А вас, видимо, не научили терпимости к другим? Если парни вас не замечают, может, дело в вас самих, а не в остальных? Не будьте тупыми суками! Свои комплексы ни на ком срывать не надо. Пора признать, что вы — просто пустышки. Но на последние слова девушки не отреагировали, больше обратив внимание на то, что Юу сказала перед ними. — Ну прости-прости, не знала, что ты сирота, — протянула Мишель, выступая на шаг вперед и закрывая собой прикусившую язык Кэт. — Неудивительно, что у тебя такой трудный характер. Совсем плевать на чувства других людей? — и она кивнула головой в сторону Аллен. Канда язвительно усмехнулась, намереваясь что-то сказать, но внезапно взорвавшаяся Аллен прикрикнула на нее. — Плевать на чувства?! И это говорит та, которая сама же превратила мою школьную жизнь в ад?! Да как… Да как у тебя язык поворачивается?! И «прости» говорят, когда сожалеют, а по тебе не видно что это так! — у Уолкер даже щеки покраснели, а Канда удивленно заморгала на такую реакцию. — Да ты... — вскипела Кэт. — Девочки! — испуганно подала голос Лиззи. — Да ладно вам, оставим уже их. — Молчать! — рявкнула на нее Мишель и со злостью посмотрела на попятившуюся в испуге Аллен. — Неужели у моли наконец появился язык? Или перед новенькой тут выделываешься? — крикнула Мишель. — Так знай же, что это бесполезно: такой дуре никто не нужен, да и такая язва вряд ли с кем-нибудь вообще сможет сойтись! — она злобно повернулась к Канде. Было видно, что ей хотелось сказать пару ласковых, но из-за душившей её ярости она не могла ничего произнести, лишь шумно дышала, сдвинув брови, и собирала мысли. Юу в ответ только с превосходством смотрела. Аллен же прикусила губу и уперлась взглядом в пол, переваривая информацию. — А не тебе обо мне судить, — ответила Канда сквозь зубы. — Уж лучше быть язвой, чем не иметь мозгов и «сходиться» с кем-то вроде вас, — она усмехнулась и вдруг повернулась к Аллен: — Они правы, Мояши. Хватит бегать за мной, ты же их слышала — мне никто не нужен. — Ха! — Мишель усмехнулась и тоже обратилась к Аллен. — Видишь, моль, что и требовалось доказать. Ты же не дура, ведь так? Лучше давай к нам. Много чести — бегать за этой идиоткой! Знаешь, сколько девчонок из всей школы мечтают тусить с нами? Подумай хорошо: это же шанс для тебя перестать быть молью. А в конце дня скажешь нам, — она явно почувствовала свою победу. — Чем больше людей будет против нее, тем легче будет поставить на место эту выскочку. Канда не ответила, лишь прожигала кривоносую ледяным взглядом. Не дав замеревшей Аллен ответить, «королева» отвернулась и вышла. Кэт, фыркнув, пожала плечами, улыбнулась Аллен, и тут же последовала за подругой. Только последняя девушка, Лиззи, прежде, чем уйти, виновато поджала губы, как бы извиняясь за всех троих. Аллен так и не подняла взгляд. Только что целых четыре человека сказали ей, что она «бегает» за Кандой и выглядит глупо. И чтобы Аллен прекратила это делать. Сказали её враги и, самое главное, сама Канда! Еще и заставили выбирать между ними. Хотя Канда ей ничего не предоставила. Но ведь… Так нечестно! Если Аллен сделает выбор, то, какой бы он ни был, она все равно будет выглядеть глупо! Либо подружиться с «королевами» и быть у них на побегушках (в этом Аллен не усомнилась), либо… Продолжить бегать за Кандой, которой, как оказалось, она совершенно не нужна. Получается, что единственный выход — всё же отказать себе в дружбе с Юу, послать троицу и вернуться к началу? Все равно все издевательства будут направлены на Канду — они так ее не оставят. Аллен немного затрясло. — Не думала, что… Я тебе так противна. Тяжело, наверно, когда кто-то тебе навязывается? Я всё поняла, могла бы сразу сказать. Прости, что причинила неудобства. И спасибо за ручку, — она сняла ручку с кармана, отдала Канде и на ватных ногах повернулась к двери. Хотелось зареветь вслух. Уолкер не знала, откуда у нее в душе такая обида. Юу просто наблюдала за тем, что девушка сделает дальше, не говоря ни слова. Даже не пытаясь оправдаться! Сказать, что все вовсе не так! А родители? Интересно, а отец-аллергик выдуман? Юу Канды, с которой они недавно пили в уютной кухне сладкий чай, словно бы не существовало в природе. Сейчас она видела другую Юу. И, кажется, этот человек Аллен просто терпеть не мог. Но Уолкер уже было как-то все равно. Она твердо намерена была покончить с этим. Но вдруг послышался разочарованный вздох. — Ты и правда идиотка? Они терпеть меня не могут. Как думаешь, что будет с человеком, который станет моим другом? Тем более, если это будет кто-то вроде тебя. Мне-то плевать, я к такому дерьму привыкла, а вот тебе это ни к чему, раз уж смелости не хватает дать отпор, — она подошла к Аллен и ловким движением прицепила ручку ей обратно на карман. — Поэтому повторяю — держись от меня подальше. А ручка — на память, — она мрачно посмотрела на девушку и тоже вышла. Просто вышла! Аллен не могла поверить своим глазам и ушам. Девушка впала в ступор. Облокотилась на стенку и медленно осела на плиточный пол. Мысли смешались. Она не могла понять: её сейчас окончательно послали, или… Или что? И тут её осенило. Догадка украдкой забралась в голову и, постепенно отметая сомнения, снова дала маленькую надежду. Может, Канда так проявила заботу? Выходит, она боится, что, если Аллен будет находиться рядом, то ее непременно загнобят за двоих, раз Канду никак не задеть? Уолкер хлопнула себя по лбу. Вот же… БаКанда! Если уж считает Аллен такой беспомощной, то пусть научит, как защищаться! Точно… Канде ведь как-то удается… Она совсем не боится их, в отличие от той же Аллен. Может, просто попросить помочь? Сердце подпрыгнуло. Все правильно. Аллен ведь дала себе слово не сдаваться! Прозвенел дребезжащий звонок. Девушка поправила волосы, вздохнула и выбежала из туалета. Вернувшись в класс, она застала японку, судорожно хватающую свои вещи и собирая сумку. Движения были нервные, неловкие. Ну вот, опять с ней что-то непонятное происходит. Сбежать удумала? Что, и теперь не удастся поговорить? Нет уж, пока есть решимость все наладить, Аллен быстро подошла к ней. — Куда ты так спешишь? Все в порядке? — несколько напряженно спросила она. Голос предательски дрогнул. Юу на секунду прикрыла глаза, а затем резко открыла и посмотрела на девушку. — Домой, — грубо ответила та. — Все охуенно. Как всегда, — она повела плечом, покосившись на «королев». Но ведь прошел только один урок! — Канда, что произошло? — уже обеспокоенно спросила Уолкер. — Ничего, что касалось бы тебя, ясно? Я ухожу и все, — Юу накинула на себя пальто, наспех его запахивая, свалила сумку на плечо и прошла мимо девушки. Аллен уж было приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но Юу все равно бы её не услышала, а догонять её девушке как-то не хотелось — все равно ведь пошлет. А вдруг это та троица так постаралась? Аллен подозрительно оглянулась, ища «королев» глазами. Те нашлись у окна, весьма довольные собой. Мишель и Кэт смотрели на уходящую Канду с триумфом и качали головами, как бы показывая Аллен, чтобы она не позорилась. Все ясно. Они смотрели, поэтому Канда просто притворялась. Уолкер же не ошибается? Может, ей просто так хочется думать? Не легче ли признать, что Канда стерва похлеще этих двоих? Хотя вряд ли они были бы так же обеспокоены судьбой маленького котенка, забытого на дороге. Аллен тяжело вздохнула и села за парту. Зато теперь у нее явно есть, над чем подумать. Еще и этим стервозным девчонкам нужно сказать ответ. А может, как Канда — просто уйти? Сослаться на плохое самочувствие… Ей и правда было страшно перед предстоящим. Аллен еле досидела до конца уроков. Время тянулось до невозможности медленно, а материал совершенно не хотел усваиваться. Но вот, наконец прозвенел звонок, оповещающий об окончании последнего урока. Девушка облегченно вздохнула и ещё раз прокрутила в голове заранее заготовленную речь, которую собиралась выложить королевам. Она так этим увлеклась, что и не заметила, как класс почти опустел. К ней со спины приблизились трое девушек. — Ну что, Аллен, — обманчиво мягко начала Мишель. Остальные молчали. — Ты подумала над нашими словами или как? — она даже села с Уолкер за одну парту. Черт, плохо… Значит, мотать отсюда надо быстро и неожиданно. Мало ли. — Подумала. И решила, что… — сердце почему-то колотилось, — ...мне это не нужно, — девушка тут же отвернулась. Все заготовленные слова неожиданно выветрились из головы. Мишель даже глаза вытаращила — она явно ожидала другого ответа. Пользуясь замешательством всех троих, девушка подхватила свою сумку, зонтик вместе с курткой, которую в спешке даже не надела, и вылетела из класса, надеясь, что за ней не будет какой погони. Все, теперь точно — все. Они не привыкли к отказам, и теперь наверняка возьмутся за старое. Выход из этой ситуации был только один — подружиться с Юу и попросить научить ее защите. Почему-то она надеялась, что может сегодня еще встретить Канду. Но этому не суждено было сбыться, ведь девушки не было ни на первом этаже, ни на улице. Разочарованно вздохнув, погрустневшая Аллен повернула в сторону дома. Нужно было торопиться, пока «королевы» не нашли ее. Если, конечно, они вообще пытались это сделать. На душе так пусто… Ужасный понедельник. Странно всё-таки Канда убежала. И, главное, как не вовремя! Аллен пнула аккуратным лакированным ботинком близлежащий камень. Эта троица… Только и делает, что портит ей жизнь. Еще и попытались против Канды ее настроить. Но, может, все изменится, если она убедит Юу? Вот только как теперь заговорить с ней? Отпустив мысли в свободное плавание, девушка всё приближалась к дому. Холодный ветер поддувал в спину, толкая вперед и забираясь ледяными прикосновениями под шарф, заставляя девушку подрагивать и втягивать голову в плечи. Городские голуби сидели, нахохлившись, на карнизах и перилах открытых балконов домов, под защитой прочных стен, и прятались от вездесущего ветра. Далекое небо было затянуто сплошной безликой массой серых облаков, а облетевшие деревья тянулись к нему своими отощавшими ветвями. Вот, наконец, показалась парадная Аллен. Сама девушка, быстро сделав последние шаги, приблизилась к двери и пошарила замерзшей рукой в сумке. Вытащила ключи, открыла тяжелую дверь и засеменила ногами вверх по лестнице. Через полминуты Аллен уже снимала сапоги в своей квартире. Тут она с удивлением обнаружила, что рядом с папиной уличной обувью стоит еще одна пара — чужая. Мужская. Аллен зависла на секунду. Грусть как рукой сняло, она, сообразив что-то, радостно заорала: — Неа приехал! С кухни послышался жизнерадостный смех приехавшего, а в воздухе пахло чем-то вкусным, пряным. Аллен не без радости заметила, что белый пушистый комочек шерсти, перебирая маленькие лапки, подбежал к хозяйке и довольно мяукнул. — О, и Ама-тян пришла! — Аллен улыбнулась и погладила ласкавшегося котенка по голове. Затем, нарочно не спеша заходить на кухню, прошла в ванную и с наслаждением помыла замерзшие руки в горячей воде, хотя и понимала, что это вредно. И только после этого распахнула дверь, ведущую на кухню. — А вот и я! — она с хохотом кинулась на шею уплетавшему вкусности мужчине. Неа Уолкер, дядя Аллен, был братом-близнецом ее отца. Если присмотреться, они-таки очень похожи! Только Мана, ее отец, сидящий за тем же столом, носил длинные волнистые волосы, которые собирал в хвост, а Неа — короткие, слегка взъерошенные, чуть более темные. — Задушишь же, Аллен! — расхохотался дядя, вторя девушке, как бы игнорируя обеспокоенное лицо сидящего рядом брата. — Ну, как поживаешь? — Лучше всех, — ответила девушка, не желая возвращаться к проблемам в такой момент. Она перевела взгляд на Ману и помахала рукой. — Привет, пап! Наглый представитель кошачьих перекочевал к отцу на колени и теперь по-королевски развалился маленьким животиком вверх, игриво изгибаясь и подергивая лапками. «Любите меня, любите!» — мысленно угадала настроение котенка Аллен. — Он просто прелесть, — усмехнулся Неа. — Или это она? Пробовала уже пылесосом пугать? — Как можно! Она же ещё совсем крохотная! — Аллен хихикнула и почесала котенку животик. - Это она... Девочка. Тогда, ранним утром в субботу, отец был очень рад, увидев в доме это маленькое чудо. Аллен поведала ему историю о том, как нашла его и спасла от дождя, о новенькой из Японии по имени Юу Канда, правда, умолчала о том, что им пока не удалось поладить. Если подумать, она и об издевательствах одноклассниц не говорила… Ей почему-то было страшно. Аллен еще немного посидела за столом со взрослыми и, попивая чай с разными вкусностями, слушала их рассказы, тоже иногда участвуя в разговоре. Сделав последний глоток, Аллен со стуком поставила чашку на стол и, отдуваясь, встала со стула. Чуть до смерти не закормили. — Спасибо, всё было очень вкусно, — улыбнулась девушка. — Пойду-ка я теперь к себе. Однако, до своей комнаты она так и не дошла. Остановившись на пол пути, и, словно бы задумавшись о чем-то, она медленно повернула голову в сторону, где стоял рояль. Давно она не играла… Внутри вдруг снова накатило чувство грусти, даже некой… Пустоты. Бросив сумку на одно из кожаных кресел, она села перед инструментом, открыла крышку, легко провела пальцами по клавишам… А затем начала играть. Она и не думала, как и что именно играет — ее пальцы играли сами, звуки сливались в общей тишине просторного зала в грустный вальс. Она так увлеклась, что не обратила внимания на звонок в дверь. Наверное, это пришли к отцу и дяде… Но послышавшийся из коридора голос отца донес обратное: — Аллен! К тебе пришли! Проходи, чувствуй себя, как дома. Аллен занесла руку над клавишей, так и не опустив ее. Она даже немного побледнела. К ней? Кто? Это шутка? Она резко обернулась на стуле. В зал вошла Канда… Аллен, распахнув глаза, неожиданно даже для себя резко опустила руку на клавиши, по несчастливой случайности попав на «секунду» — раздался громкий, пренеприятный звук, будто рояль болезненно простонал. — К-Канда? — ошарашено пробормотала Аллен, забыв даже поздороваться. От звука та неприятно скривилась. — Это ты так меня видеть рада? — она даже слегка усмехнулась, но тут же вернула своему лицу обычное выражение, глядя на ошарашенную девушку. Послышался стук двери — отец Аллен вернулся на кухню. Сама Уолкер замерла с открытым ртом, даже не зная, что сказать. — А… П-привет, — опомнилась, наконец, Уолкер. «Что она здесь забыла? Пригласить сесть рядом? Или, может, чай? Раз уж она сама пришла, я должна быть гостеприимной!» — судорожно соображала она.  — Чем обязана? — взволнованно улыбнулась Уолкер. — Извини за вторжение, — Юу немного помолчала и отвела взгляд, что было само по себе странно — обычно она казалась очень решительной. — Я пришла проведать этот пушистый комок шерсти. А заодно и поговорить. Аллен удивилась, но, несомненно была рада. Наверное, нужно срочно привыкать к такой Канде — наедине она совсем не такая, как в школе. Но Аллен и сама хотела поговорить, и теперь не пришлось думать, как начать разговор и выбирать подходящий момент. — Конечно, — она быстро придвинула ещё один стул за рояль и похлопала на образовавшееся рядом с собой место. — Садись. Канда, помявшись с секунду, села. Она и сама не до конца понимала, на кой-черт ноги понесли ее сюда… Вовсе не дурацкое чувство вины за свое поведение, нет! — Значит, играть умеешь? — спросила она. — Немного, — поскромничала Аллен. — А ты? — она с интересом взглянула на японку. Та покачала головой. — Хотела бы. Но нет, — и внезапно спросила: — Покажешь? Аллен улыбнулась. — Это несложно. Могу показать, как играть лишь приятные звуки. Смотри, — она увлеченно занесла руку над клавиатурой, — вся музыка состоит из интервалов между клавишами, — нажала ноту «до», и одинокий, просто никакой звук разнесся по комнате небольшим эхом. — Это прима, «один». Всего из одной ноты, видишь? Канда кивнула, внимательно следя за пальцами девушки даже как-то… Заворожено. Далее Аллен снова коснулась этой же клавиши и одновременно с ней нажала соседнюю белую клавишу с нотой «ре». — А это секунда, «два». Не очень приятно звучит, правда? — девушка переместила палец с «ре» на следующую клавишу, «ми». — А это терция. Ее называют «большая терция», она звучит радостно, мажорно. Но если сделать так, — вместо белой «ми» девушка нажала черную клавишу — «ми-бемоль», — то она станет грустной, минорной. Ее зовут «малой терцией». В общем, терции звучат приятно, можно даже совмещать несколько терций сразу, и получится уже настоящая музыка, — Аллен нажала одновременно «до», «ми», «соль», совмещая их в красивый мажорный аккорд. — Здорово… — отозвалась Юу, слушая дальше. — Дальше то же самое. Интервал между первой и четвертой нотами — это кварта, — сказала Аллен под звуки призывно звучащих «до» и «фа». — Звучит хорошо. Между первой и пятой нотами — квинта, но она звучит пусто, как колодец. Слышишь? Будто чего-то не хватает. Но можно добавить к ней терцию, а лучше даже две, и выйдет очень красиво, — Аллен переместила пальцы дальше, радостно улыбаясь, будто она рассказывает о самом прекрасном чуде на свете. — Секста — шестой интервал, септима — седьмой. И, наконец — октава, «восемь». Вся клавиатура делится на такие вот октавы, — девушка сыграла их на разной высоте. И с улыбкой повернулась к Канде. — Хочешь попробовать? — А ничего? — Канда неуверенно положила длинные пальцы на клавиши. — Смелее! — Аллен рассмеялась и положила свою руку поверх руки Канды, направляя ее пальцы на нужные клавиши. Сердце от прикосновения вдруг взволнованно затрепетало, и она сглотнула. Канда поджала губы и начала почти уверенно повторять нежные звуки, раннее проигранные девушкой. Она явно не верила, что это делает. — Совместить две терции сразу, — проговорила она, нажимая поочередно клавиши, но вместо средней «ми» нажала черную «ми-бемоль». Аллен улыбнулась. — У тебя получилось минорное трезвучие. Мне кажется, оно красивее мажорного. — Тебе нравится грустная музыка? — Да. Она кажется мне более душевной. И иногда даже доводит до мурашек, — Аллен убрала мешающую прядь за ухо и продолжила игру. — Не хочешь сыграть всю гамму? Это когда ноты идут одна за другой, сначала вверх на несколько октав, затем — вниз. Можно даже двумя руками сразу. Юу помотала головой. — Лучше ты сыграй что-нибудь, — просто сказала она, убрав руки. — Хорошо, если хочешь. Она, поерзав, удобно устроилась на стуле и поставила правую ногу на педаль. — Меня приводит в восторг «Реквием по мечте». Аллен замерла на секунду и, плавно приподняв руки над клавишами, взяла первые аккорды. Левая рука брала низкие октавы, пока однообразная, но очень красивая мелодия под правой зазвучала высоко, щемяще душу печально. Аккомпанемент, басы так же вели свою партию: спокойно, уверенно, подкрепляя основную тему. Музыка лилась плавно, медленно, унося обеих девушек куда-то за пределы зала, заставляла мысли раствориться в себе. Громкость все нарастала, и «Реквием» приблизился к своей первой кульминации. Аллен взмахнула руками, как легкими, но сильными крыльями, и спустилась на октаву ниже. Теперь тема повторялась здесь, но уже более серьезно и выразительно. Пальцы Аллен все ласкали клавиши, извлекая чистую, гармоничную и глубокую музыку. Девушка словно слилась с роялем, буквально чувствуя руками все нюансы Реквиема и вкладывая в игру все свои чувства. Было видно, что Аллен сама получает от нее удовольствие. Она двигалась поистине завораживающе: спина слегка покачивалась, добавляя рукам силы. Пальцы непринужденно, но весомо опускались на клавиши, а ступня ритмично нажимала педаль, которая размывала звуки, слегка добавляла эхо и делала из них ту изумительную, скорбную композицию, которую с таким вниманием и с плохо скрываемым наслаждением слушала Канда. В аккомпанементе четыре быстрых аккорда, один за другим, с нарастающей громкостью взметнулись вверх, прогоняя по телу слушательницы волну мурашек, и музыка достигла следующей кульминации. Теперь большим пальцем и мизинцем правой руки Аллен брала октавы, которые вместе снова составляли тему Реквиема. Аллен теперь, не сдерживаясь, играла «форте» — громко, все усиливая и усиливая звук, и, наконец, композиция достигла своего пика. Уже четырьмя пальцами правой руки девушка с силой брала быстрые огненные аккорды, особенно выделяя самую верхнюю ноту, которая вела всю мелодию. Басы рокотали, гордо показывая всю свою мощь, но не заглушали ведущую партию. Опять проведя основную тему, аккорды по тонам поднялись вверх, до ноты «си-бемоль», музыка достигла максимальной громкости, и Аллен, не отпуская педали, резко подняла руки, позволяя звукам смешиваться друг с другом еще мгновение. Затем, сняв педаль, и снова взяв ее, тихо заиграла успокоившийся, выплеснувший все ее эмоции «Реквием». Доводя музыку до конца, она немного замедлила темп, с оттяжкой взяла последнюю ноту, подавшись вперед и переместив вес на руки. Подержала их так еще несколько томительных секунд и сняла их с клавиатуры, положив на колени. — Фух! — она улыбнулась и подняла глаза к белому потолку. — Даже полегчало… Канда сидела, словно загипнотизированная. Она явно не сразу поняла, что композиция уже закончилась, будучи под большим впечатлением. Девушки даже не заметили, что в качестве слушателей на заднем плане объявились отец и дядя Аллен. — Потрясающе, — заключил Неа, заставив Аллен смущенно заулыбаться. — Это ведь ты меня играть научил, — она повернулась на стуле к сидящим на креслах друг напротив друга братьев. Отец гордо улыбался. Он очень любил слушать, как она играет — сам никогда не умел, в отличие от брата, который был мастером в этом деле. Да и научиться так и не смог. Несколько секунд стояла тишина, уносящая за собой впечатление от музыки, все потихоньку приходили в себя, и Аллен опомнилась. — А… Точно. Канда, ты ведь хотела поговорить? Идем ко мне в комнату, ладно? Из-за инструмента вдруг выбежал котенок, который, завидев Канду, приветливо потерся о ее ноги. — О, а вот и Ама-тян! — обрадовалась Аллен, смешно пародируя японское обращение, на что Канда хмыкнула и взяла маленький комочек шерсти на руки. Через несколько минут они уже сидели в комнате Аллен, пили ароматный чай и ели кексы с шоколадной крошкой. Про себя Уолкер отметила, что Канда похоже, испытывает страстную любовь к шоколаду — она выглядела на удивление довольной, а это редкая картина. — Так что же ты хотела сказать? — Аллен была крайне заинтригована и не сводила глаз с нее. Канда сделала глоток ароматного чая. — Я хотела узнать, что ты решила. — Ты еще спрашиваешь, — фыркнула Аллен. — Конечно, я не присоединилась к этим… После всех унижений еще и быть у них на побегушках — это слишком. — И что ты теперь намерена делать? — Канда слегка приподняла темную бровь вверх. — Они мстительные, полагаю. Аллен опустила голову. Вот он, тот самый момент… — Я, если честно, тоже собиралась с тобой поговорить, — она сделала паузу и прокашлялась, собираясь с духом, выдохнула: — Ты же не хочешь со мной дружить не из-за того, что я тебе надоела, ведь так? Боишься, что рядом с тобой меня совсем забьют? «Хоть бы я не ошиблась, хоть бы не ошиблась! Иначе это было бы слишком нагло…» — панически крутились мысли в голове Аллен, хотя внешне она оставалась достаточно спокойной. Канда несколько томительных мгновений молчала, серьезно смотря на девушку. — Мелочь, — она вздохнула, — я сразу хочу тебе сказать: сблизишься со мной — очень пожалеешь в конце концов. Я недружелюбная, недоверчивая, я буду тебя мучить. Так что хорошо подумай и скажи, зачем ты хочешь стать моим другом? С чего ты вообще взяла, что я умею в эту вашу… «дружбу»? «Переломный момент?» — взволнованно подумала Аллен. Ответ на этот вопрос она уже хорошо знала сама для себя. — Потому что… — начала она, — ...ты не такая, какой кажешься. Я почти никогда не могу угадать, что же ты скажешь в той или иной ситуации, как поступишь. Но с тобой интересно. Еще ты всегда говоришь то, что думаешь, не смотря ни на что. Мне это в тебе очень нравится, и, наверное, я бы хотела хоть капельку стать похожей на тебя. Канда замерла и затаила дыхание, внимательно смотря на Аллен и слушая, что она собирается сказать дальше. Уолкер медлила. Сердце девушки колотилось, как очумелое. В голове отчаянно крутились мысли о том, как правильно сформулировать свою просьбу. Канда как-то сказала, что того, кто не умеет давать отпор, всегда обижают. Значит… — Канда, — Аллен сжала руки в кулаки, глубоко вздохнула и подняла на нее глаза. — Канда, научи меня защищаться пожалуйста! — внезапно выпалила она и отчаянно покраснела.