В просторной, пропахшей лекарствами комнатке медпункта то разносились, то порой стихали негромкие беспокойные голоса. Около койки, на которой лежала бессознательная Канда, хлопотала немолодого возраста женщина — медсестра по имени Матрона. Она, присев на стул около Юу, положила на покрывшийся испариной лоб мокрый платок, после чего, закатив рукав рубашки на руке девушки, принялась измерять ее давление, недовольно ворча:
— У девочки сильный жар, как можно было приходить в таком состоянии в школу?
С другой стороны, беспрестанно и взволнованно кусая губы, стояла Аллен, боясь даже лишний раз пошевелиться. Учитель Кросс, то и дело нервно расхаживающий по кабинету, в очередной раз отошел к дальнему окну — покурить. Нервы сдавали у всех. Дверь медпункта распахнулась, и внутрь быстро вошел ректор Комуи, тут же закрывая ее.
— Как дела? — на редкость серьезно спросил он, поправив очки. — Отца Канды уже вызвали? — не дождавшись ответа, он подошел ближе и посмотрел на Уолкер, — Аллен, расскажи, что произошло.
Девушка невольно вздрогнула, отвлеченная от своих переживаний, и подняла испуганные глаза на ректора.
— Это трудно объяснить, — она рвано вздохнула, взволнованно оттягивая рукава своей рубашки и даже не замечая этого, — она ворвалась в класс посреди перемены. Это все из-за меня, — девушка прикусила губу, — переволновалась. И вот, что вышло, — Аллен опустила голову.
— Переволнова-алась, — тихонько ворчала себе под нос Матрона, — дома сидеть надо, а то приходят больные, а потом осложнения на всю жизнь остаются, — она сложила тонометр, закончив измерять давление девушки, и тоже прислушалась, надеясь услышать историю Аллен.
— Почему же из-за тебя? — поинтересовался ректор и, подумав, сел за стол медсестры, положив на него стопку каких-то документов, которые принес с собой, — Мариан, ты ведь тоже был там?
— Не знаю я, чего те бабы дурные не поделили, — послышалась недовольная ругань, — Томсон, Стивенсон и Фейбер устроили какую-то потасовку. Канда упала как раз в это время. Стивенсон так вообще весь мой урок за телефоном просидела. Даже за двумя.
Аллен невольно подняла голову, вслушиваясь в слова учителя, и ужаснулась: «Как я не заметила этого?! Наверняка, один — мой!» Злость и обида на королев противной змейкой закралась в сердце девушки.
Окурок оказался выброшен в окно и учитель повернулся к ректору, стремительно зашагав к нему.
— Я пришел уже тогда, когда начался скандал.
— Конкретно — кто и с кем ругался? — спросил Комуи негромко, чтобы не побеспокоить больную, а затем посмотрел на стоящую девушку, — Аллен, ты знаешь?
Та вновь уставилась в одну точку.
— Ругались Канда и Мишель с Кэт. А потом начали Мишель и Лиззи, — бесцветным голосом пробормотала она и на секунду замялась, — не понимаю толком, почему это случилось. Они ненавидят Канду и хотели оклеветать ее передо мной. Канда же — узнала об этом и прибежала в класс с температурой, чтобы с ними разобраться. Наверно, так.
Перед ее глазами вновь будто проносились события, произошедшие несколько минут назад: Канда, вся в снегу, раскрасневшаяся и жутко горячая из-за температуры; Лиззи, внезапно проявившая себя; их с Мишель ссора. Мишель… Небось, несладко ей сейчас приходится там, в классе. Но девушка мысленно усмехнулась. Для кое-кого настал час расплаты.
Тут же ее больно кольнула совесть за эти мысли. Но они были неизбежны — это из-за Мишель, в первую очередь, Канда сейчас лежит в медпункте без сознания.
Она перевела взгляд на Юу, теперь ровно дышащую, но все еще нездорово румяную. Заботливые руки Матроны прикладывали к ее лбу новый компресс. Даже несмотря на ее состояние, Канда прибежала сюда, в школу, чтобы не дать этой парочке их поссорить. Аллен чувствовала себя отвратно, осознавая это. Выходит, Канда знала, что Уолкер обязательно в ней усомнится. И не зря, потому что у Кэт и Мишель почти получилось. Девушка закрыла лицо руками.
Она как сквозь вату слышала разговор ректора с учителем, а затем Комуи внимательно посмотрел на нее и бесшумно вздохнул.
— Будем выяснять причину, по которой таким наглым образом сорван урок, — он мягко улыбнулся ей, а затем встал, — я поговорю с ними в классе. Ох, надеюсь, моя милая Линали в порядке! Мариан, за мной, — мужчина уже зашагал к двери.
— Постойте! — вдруг отозвалась Аллен, дернувшись с места, — если можно, пожалуйста, приведите сюда Лиззи. Она не виновата, это Мишель и Кэт все устроили. Она хотела Канду защитить. Мне нужно с ней поговорить. И скажите ей, чтобы взяла мой телефон, — девушка сделала умоляющий взгляд, — пара минут.
Комуи, секунду подумав и решив, видимо, что урок все равно сорван, кивнул и вышел вместе с учителем. Девушка протяжно вздохнула и посмотрела на медсестру.
— Давление уже нормализуется, — сказала та, вставая со стула, — скоро она придет в себя.
Аллен облегченно вздохнула.
— Как хорошо, — теперь уже она села на освободившийся стул и придвинулась к лежащей девушке поближе. Несмело провела ледяной от переживаний рукой по ее щеке, — ох, БаКанда, БаКанда…
«Поправляйся быстрее, пожалуйста», — закончила она мысль про себя.
Матрона стремительно подошла к столу, шурша бумагой, которую принес ректор.
— Ее отец скоро будет здесь, а мне нужно кое-что отвезти в поликлинику. Ты не могла бы посидеть с ней это время? — спросила она, — здесь должен кто-то остаться, когда он придет.
— Конечно, — Аллен закивала головой, — можете на меня положиться.
Отец Канды придет сюда! Девушка знала его только по малочисленным рассказам Канды, поэтому оживилась и занервничала, но совсем чуть-чуть. Интересно, какой он на самом деле?
— Хорошо, — Матрона серьезно кивнула, и в следующий момент уже вышла из своего кабинета, прикрывая за собой дверь.
Аллен осталась одна рядом с Кандой. Она вздохнула. Провела рукой по спутанным немного темным волосам… Часы мерно тикали на стене. Девушка пару минут послушала эти звуки, единственные, кроме едва слышимого дыхания японки, раздававшиеся в спокойной тишине, но не нарушавшие ее.
Атмосфера кабинета, приятный запах лекарств убаюкивали, от чего Аллен слегка расслабилась и прикрыла веки. За стеклянными дверцами витрин, отражавших бледный свет ламп, таинственно поблескивали разнообразные склянки; лежали в коробочках бинты, пластыри и прочие средства первой помощи. На полках пылились мягкие игрушки, предназначенные для боязливых младших школьников. С ними же соседствовали искусственные цветы, пластмассовыми лозами свисавшие вниз, а настоящие — прижились на подоконнике. Их цветущий вид и приятный аромат ясно свидетельствовали о том, что уж этим цветам здесь уделяли должное внимание.
Особого почтения заслуживал стол Матроны: под стеклом, положенным на столешницу, виднелось множество бумаг, записок и заметок. Всевозможные справки, печати и канцтовары содержались в исключительном порядке, а в файлах покоились добротные, толстые медицинские карточки. Где-то в ящиках коварно притаились одноразовые шприцы, это Аллен точно знала. Но как можно было думать о них, когда на стене, прямо над входом, висел замечательный пейзаж?
Однако, даже им девушка любоваться не хотела. Из-под полуприкрытых век она наблюдала за спящей японкой, готовая в любой момент к тому, что она очнется. Скупые зимние лучи солнца просочились сквозь оконные стекла и теперь световыми дорожками исполосовали всю койку, и вместе с ней лежащую девушку. Солнечные зайчики будто запутались в ее темных волосах, которые под их воздействием начали отливать какой-то таинственной синевой. На длинных ресницах подрагивала прозрачная капелька воды, словно светившаяся изнутри — видимо, слетела с компресса, когда Матрона его меняла. Так и норовила сорваться, упасть на розоватую щеку и скатиться вниз, оставив за собой мокрый след.
Аллен открыла глаза, улыбнулась уголками губ и, привстав со стула, аккуратно смахнула каплю прочь. Оглядела лицо Канды. Такая спокойная и умиротворенная… Даже немного непривычно. Ее губы были слегка приоткрыты и трепетали на каждом выдохе. Влажные, розоватые, нежные, они тоже отражали солнечные блики. Аллен невольно залюбовалась и сама не заметила, как склонилась чуть ниже. Еще раз убрав непослушную прядь черных волос за ухо, она глубоко вдохнула и… затаила дыхание, словно опьяненная какой-то почти неощутимой нежностью, не в силах отстраниться. Захотелось вдруг склониться еще, еще ниже…
Внезапно проскрипела дверь. Аллен дернулась в сторону, немного испуганно моргая, но увидев, кто пришел, облегченно выдохнула и села обратно на стул. В дверях стояла Лиззи. Не поднимая головы, она медленно зашагала к Уолкер. Ее светлые волосы были в легком беспорядке, а щеки и уши неестественно пылали, будто она плакала несколько минут назад. Подойдя, девушка без лишних слов протянула Уолкер ее телефон, и лишь после этого приглушенно спросила:
— Ты хотела меня видеть?
— Лиззи? — тихо, удивленно прошептала Уолкер, забирая его, но даже не посмотрев, — можешь рассказать, что там произошло?
Фейбер невольно скосила печальные глаза на Канду и, тяжело вздохнув, все-таки заговорила, перебирая пальцами подол темной туники.
— Дело вот в чем. В прошедшую пятницу, когда в классе никого не было, Мишель украла твой телефон, а сегодня прочла переписку с Кандой и писала ей от твоего имени гадости. Я знала об этом, но… Но ничего не сделала. Прости меня.
Уолкер невольно сжала телефон в руках сильнее и опустила голову. Такой злой и обессиленной она себя еще никогда не ощущала.
— Нет, все в порядке, — тихо ответила девушка, — ты же высказала ей все в итоге. Но почему ты вообще была с ними? Я не понимаю, — призналась она.
Судя по тому, как сконфузилась от вопроса Лиззи, у нее не было на этот вопрос ответа, или же она просто не знала, как объяснить ситуацию. Постаравшись взять себя в руки, она несколько раз выдохнула и глаза ее, еще более печальные, чем прежде, вдруг повлажнели.
— Лиззи? — испугалась Аллен, поздно осознавая, что задала вопрос наверняка неприятный, и тут же торопливо стала оправдываться за свою нетактичность, — прости, пожалуйста, это я не со зла! Если ты не хочешь, или тебе тяжело — не отвечай!
— Нет, совсем нет, — Фейбер покачала головой. — Просто, понимаешь, Аллен, тут очень непростая ситуация.
Уолкер невольно подалась вперед, видя, что девушка не против ей рассказать об этом.
— Все дело в Кэтрин. Мы были хорошими подругами, понимаешь? Но потом Мишель… — Лиззи запнулась и опустила голову, — на самом деле Кэт совсем не плохая девушка. Хотя ты можешь мне не верить. Я уже сама не уверена. Такое чувство, будто я и не знала ее никогда. До того, как появилась Мишель, она была совсем другой — это точно.
Аллен склонила голову набок, начиная догадываться, к чему идет этот разговор. Это что же выходит, Мишель и дружбу Кэт с Лиззи разрушила? Как же это гадко!
— Мишель — она, хоть и сволочь, — продолжала Лиззи, — но тоже устроена не так-то просто. У нее некоторые проблемы в семье, — девушка махнула рукой, — а, впрочем, что это я. Я не стану ее жалеть.
— Проблемы в семье? — удивилась Уолкер.
— Да. Но, пожалуйста, не спрашивай меня об этом, — губы девушки внезапно задрожали, а в голосе послышались нотки отчаяния, — я не знаю, как мне вернуться в класс, Аллен. — она вдруг всхлипнула, — мы с Мишель опять рассоримся, а Кэт меня, похоже, теперь ненавидит!
Лиззи закрыла трясущимися руками глаза и замолчала, то и дело лишь тихо всхлипывая, но стараясь хоть как-то себя сдерживать. Теперь уже Аллен разволновалась не на шутку.
— Так и не возвращайся! — судорожно зашептала она, — ребята вряд ли там с Мишель церемонятся. А ты можешь пока остаться здесь, так будет лучше, — девушка даже встала со своего места, чтобы быть с Лиззи на одном уровне, положила руку на ее плечо. Ободряюще посмотрела. Девушку было жаль, но Аллен не имела понятия, как помочь, — а Кэт… Она ведь тоже пыталась ее остановить, в конце концов. Присядь, — Уолкер кое-как усадила Фейбер на освободившийся стул.
Сама же очень аккуратно присела на краешек койки, чтобы не задеть Канду. При этом она не смогла удержаться и снова посмотрела на нее. Лиззи судорожно вытирала ненавистные слезы рукавом туники. Аллен даже слегка удивилась, но и восхитилась тому, как быстро она умеет взять себя в руки. И вот, девушка уже более-менее твердым взглядом смотрела в ответ, поправляя свою прическу.
— Я так устала от этих гадостей, — призналась она спокойным голосом, — она… Так на меня смотрела. Кэт. Будто я ее предала.
Аллен отметила про себя, что на самом деле все случилось наоборот и предателем является как раз Кэт, но решила промолчать.
— Я не представляю, как вернусь, — тихо продолжила Фейбер, — и не знаю, что делать, мне ведь еще учиться с ними.
Уолкер задумчиво прикусила губу. Никто из девушек не заметил, что Канда начала дышать тише.
— Ребята разберутся со всем. Все будет хорошо, вот увидишь, — мягко сказала Уолкер и успокаивающе улыбнулась. Ей самой хотелось верить, что все обойдется, но, увы, она не была психологом, как ее отец. — а Кэт рано или поздно образумится. Может, вам стоит… поговорить?
— Ни за что, — резковато ответила Лиззи, тут же осеклась и вздохнула, махнула рукой, уже готовясь что-то печально возразить, но неожиданно с койки донеслось негромкое:
— Тч…
Юу открыла мутные, уставшие глаза и слегка скривилась, что-то промычав. Сердце у Аллен ухнуло, и она тут же повернулась на звук, не в силах сдержать свою радость:
— Лиззи, смотри! Канда очнулась! БаКанда, как ты? — до ужаса разволновавшись, Уолкер коснулась рукой компресса на лбу девушки. Поняв, что он давно уже теплый и почти лишен влаги, она убрала его прочь и потрогала лоб.
— Мелкая, не ори ты так, прошу, в порядке я, — прохрипела Канда, постепенно приходя в себя и возвращая себе контроль над эмоциями. Пару секунд она бегала глазами по медпункту, затем зацепила взглядом телефон в свободной руке Аллен и напряглась. Девушка привстала.
«Только не говорите мне, что она уже прочла переписку!» — подумала она и со злостью посмотрела на Лиззи. Вопреки ее ожиданиям, та не только не отвела взгляда, но и смотрела в ответ. Твердо, решительно. Немного холодно. Аллен нахмурилась и медленно переводила взгляд с одной на вторую, не понимая, что происходит. Между девушками чувствовалось напряжение.
Канда явно не доверяла Лиззи. А та, в свою очередь, была… не такой, как всегда. Совсем не той скромной, тихой, милой Элизабет Фейбер, и это вызвало у Уолкер совершенное непонимание. То ли девушка в один момент смогла стать совершенно другим человеком, то ли она всегда незаметно для остальных такой была. Такой… бесстрашной. Но при этом ее глаза оставались грустными.
— Я знаю, что поступала ужасно, зная о всех этих выходках и не пытаясь что-либо сделать, — сказала Фейбер, которой надоела тишина, — не стану оправдываться.
— Что было после того, как ты вышла против Томсон? — прищурившись, спросила Канда, — вы поругались. Что ты сказала этим двоим?
Лиззи, чуть помолчав, ответила с печальной усмешкой:
— Послала обеих. Они достаточно поиздевались надо мной, большего я им не позволю.
В глазах японки неожиданно возникли искорки неподдельного интереса, однако, недоверие к ней явно еще не ушло.
— Вот как? А ты в курсе, о чем они переписывались с Мелкой?
Тут же послышался недовольный фырк со стороны Уолкер.
— Аллен я, — поправила она Канду, но, посмотрев на свой телефон, немного растерялась. И правда, она ведь еще не видела переписку.
— Только начало, — Лиззи незаметно прикусила губу, — они громко комментировали, но потом отсели друг от друга, а Мишель… села рядом с Аллен, — она перевела взгляд на Уолкер.
«Сука… Сидела с ней, значит? Что же она наговорила?» — подумала Канда и неожиданно выхватила телефон из рук Аллен, едва та успела его разблокировать.
— Канда?! — вскрикнула Уолкер, — ты что?
— Тихо, — холодно ответила Канда, а затем поинтересовалась жутким голосом, — ты читала?
Аллен энергично замотала головой.
— Честное слово, я не понимаю, о чем речь! — почти панически пролепетала она, немного заикаясь от волнения, — не читала. Не успела.
— Вот и хорошо, — Канда, не отрывая взгляда от телефона, быстро бегала глазами по надписям, недовольно фыркала, явно удаляла все ненужное. Аллен стало так неудобно и обидно, что она сама не заметила, как изменилось выражение ее лица — оно стало почти отчаянным, — и не делай такое лицо, — японка неожиданно подняла на нее взгляд, — не обижайся, пожалуйста, но так правда будет лучше.
На это Аллен лишь поджала губы, мысленно проклиная себя за то, что не прочла переписку раньше.
— Ты что-то скрываешь от меня.
— Аллен, не стоит, — неожиданно вступилась за Юу Фейбер, — если ты все еще думаешь о том, что пыталась сказать Мишель — это клевета, не более, — мягко сказала она, — не сомневайся в Канде, вы же подруги.
Уолкер прикусила язык. Конечно же она знала, что Лиззи права.
Канда вот-вот собралась возразить что-то, но резко передумала и опустила глаза, что Аллен тут же заметила.
— К тому же, — продолжила Лиззи, смотря на Юу многозначительно, но почему-то виновато, — Канда тебя даже при всех обняла. Это ведь доказательство того, что ей не плевать на тебя.
Юу сперва покраснела. Она смутилась, хоть и не подала виду, но затем, вглядевшись в светло-карие глаза девушки и увидев нечто, что осталось загадкой для Уолкер, неожиданно побледнела и тут же выпрямилась в кровати:
— Это все температура! — прошипела она и резко отвернулась, старательно хмуря брови.
Ее сердце забилось в груди быстрее. «Она… Поняла. Она в курсе. Тогда и Аллен точно заметит! Что делать, блять?!» — девушка незаметно взволнованно выдохнула.
Лиззи смотрела прямо, думая о чем-то своем и гадая, правильно ли она только что поступила.
Аллен же не удержалась от слабого смешка, но промолчала. «Температура, хах… Что ж, Канда всегда будет Кандой». Конечно, девушка была рада, что Юу пришла в норму.
Внезапный скрип двери прервал воцарившуюся неловкую тишину. В проходе показался учитель Кросс, и, зыркнув на Лиззи, огласил:
— Фейбер, давай-ка в класс.
Девушка вздохнула, кивнула и поднялась со стула.
— Твой опекун, — далее Кросс посмотрел на пришедшую в себя Канду, — уже здесь, и скоро спустится. Собирайся.
С этими словами он вышел из кабинета, а Лиззи поспешила последовать его примеру, но возле выхода остановилась и повернулась к девушкам.
— Удачи, — тихо сказала она, взглянула на Канду тем самым взглядом, которого Аллен так и не смогла расшифровать, — поправляйся скорее, — вымученно улыбнулась она и, наконец, посмотрела на Уолкер, — увидимся, Аллен. Еще раз прости, — девушка покинула медпункт, оставив после себя все ту же неловкую тишину.
Юу нахмурилась и тихо фыркнула, размышляя о чем-то и не замечая, как сжала в руке чужой телефон. Аллен, прикусив губу, скосила на нее взгляд. Некоторое время посидев в молчании, будто обдумывая, что сказать, она озадачено проговорила:
— Знаешь, она совсем не такая, какой мне представлялась поначалу, — и, вдруг почувствовав укол ревности, неожиданно даже для себя выдала, — что это было? Вы словно глазами говорили друг с другом.
— Я бы сказала, что общий язык мы нашли, — ответила Юу и хмыкнула, — она потеряла подругу и теперь будет одна. Понимаешь, к чему я?
Уолкер задумчиво кивнула.
— Кажется, да… Хочешь, чтобы она была с нами? — она склонила голову в сторону Канды.
— Неплохо бы просто начать общаться. Я думаю, скоро ты сама этого захочешь, — Канда прикрыла глаза, — такие девушки на дороге не валяются, вот и все.
— Это какие? — заинтересованно спросила Аллен.
Юу цокнула языком.
— Как бы сказать. Правильные и смелые, наверно.
Мысленно согласившись со сказанным, Уолкер добавила:
— А еще стойкие, — она невольно выдохнула. Нелегко было осознавать, что, окажись Аллен на месте Лиззи, труднее всего ей было бы сдержать слезы.
— Не спорю, — Канда вдруг потянулась и щелкнула девушку по носу, — в таком случае бери с нее пример.
Еле сдержав улыбку, та буркнула:
— А я и так больше не забитая «моль-Уолкер», — она, машинально поймав руку Канды, удержала ее в своей. — Правда, только когда ты рядом. Твое присутствие придает мне смелости, — уже тише добавила: — за тобой как за каменной стеной, Канда…
Внимательно разглядывая Аллен, что опустила взгляд, Канда не отняла руку и позволила девушке продолжать ее держать.
— Тебе нужно быть такой и без меня, я же не всегда… — она замолчала, прикусив язык, а после про себя продолжив: «Не всегда буду рядом».
Аллен вздрогнула.
— Что?
— Ничего, — был быстрый ответ.
Уолкер опустила глаза, печально осознавая, что Канда права. И впрямь, не может же она всегда быть рядом, поэтому Аллен нужно было становиться сильнее. И почему же она не смогла нормально дать отпор этой Мишель?! Ведь Уолкер больше ее не боялась. Но все было просто: Мишель надавила на больное — на Канду. Снова нашла слабость Аллен. И если раньше это был просто шрам, то теперь, конечно, заставить Уолкер сомневаться — плевое дело!
Выдержав длинную паузу, Аллен глубоко вздохнула и прикрыла глаза.
Канда посмотрела в сторону, открыв было рот… Но далее они начали одновременно:
— Мелкая, я…
— Канда, прости меня, прошу! — взмолилась Уолкер, зажмурившись крепче и прижимая руку Канды к своей щеке.
— За что? — удивленно моргнула Юу.
Не глядя на собеседницу, Аллен сбивчиво затараторила:
— Я едва ли не поддалась, почти усомнилась в тебе. Прости, я не представляю, как я могла…
— Мелкая, — прервала ее Юу и глубоко вздохнула, — не говори ерунды. Я слышала, как ты орала на Мишель, защищая мое доброе имя, — девушка криво усмехнулась куда-то в сторону.
Губы Аллен задрожали.
— Это не считается. Она хотела что-то рассказать о тебе. Возомнила, что может знать о тебе больше, чем я, а потом еще и оскорбила Лави. Это меня взбесило! Но, как бы прискорбно ни было, ей почти удалось. Я усомнилась в тебе, мне очень стыдно, клянусь. Просто это все потому, что я до сих пор могу лишь гадать о том, что у тебя в голове. И не могу понять, наконец… кто мы, — она сглотнула и продолжила почти шепотом, — друг другу?
«Кто мы друг другу? И правда, кто же?» — подумала Канда, тихо обернулась, и внезапно Уолкер почувствовала, как горячие руки обнимают ее со спины. Это ощущение вызвало дрожь во всем ее теле.
— Ну, после всего, что случилось, сама ты как считаешь? — шепотом спросила Юу у самого уха девушки, — я могу быть для тебя кем угодно, только скажи, кем я должна быть?
Сердце Аллен дрогнуло.
— Это ты не свалишь на температуру, так и знай, — дрожащим голосом сообщила она и… заулыбалась.
— Переживу, — был ответом ей тихий фырк на ухо.
— Мы все-таки подруги? — тихо проговорила Уолкер.
— Разумеется, Мелкая, — так же тихо подтвердила Юу, — подруги, — и почему-то вздохнула, — но имей в виду, что повторять я этого еще раз ни за что не стану.
Глаза Уолкер засияли от восторга.
— Я Аллен, БаКанда. Знаешь, что бы ты там не таила в секрете — это твое дело. Ведь мы с ребятами правда примем тебя любой. Ты тоже не сомневайся в нас, ладно? И, если захочешь чем-нибудь поделиться, неважно, чем, положись на меня, — Аллен верила, однажды Канда откроется ей, что бы ни скрывала. И отворачиваться или отступать Уолкер не станет.
Канда незаметно улыбнулась.
— Знаю, — прошептала она где-то ближе к щеке Аллен, — и, чтобы ты знала, мне нравятся эти распевки и репетиции. Хоть они и дурацкие.
Девушка в ответ тихо рассмеялась.
— Рада, что мы поговорили по душам. Я давно хотела тебе это сказать. И, Канда… Ты можешь меня уже отпускать, — Уолкер ухмыльнулась.
Канда вздрогнула, будто только сейчас заметила, что все еще обнимает девушку, но…
— А если я не хочу? — неожиданно спросила она, прижимая Уолкер к себе крепче и прикрывая глаза. Ее подбородок уткнулся в плечо девушки, а тихое, но горячее дыхание щекотало щеку.
Отпускать ее и правда не хотелось, но страх выдать себя был сильнее. Аллен же хитро улыбнулась, чувствуя смущение. Как бы смутить Канду в ответ?
— БаКанда, ты знаешь, написанный тобой текст для песни всем очень понравился.
Буквально на секунду Юу замерла, не шевелясь, но после вдруг дернулась от Аллен, почти что с ужасом воскликнув:
— Что?! — её щеки порозовели, и Уолкер показалось это забавным.
Безумно развеселившись с ее реакции, но не подавая виду, Аллен, как ни в чем не бывало, безжалостно продолжила:
— Мы пропели его, так хорошо на мелодию лег, знаешь? — мечтательно спросила девушка, — а слова, слова… Вообще шикарно, так тонко, эмоционально, чувственно. Ты просто умница!
Все больше и больше смущать Юу девушке явно нравилось.
— Какой… подлый ход, Мелкая! — обиженно прошипела Канда, — не могу поверить! Кто еще знает? Миранда сказала?! — она нахмурилась.
— Миранда хорошая и честная девушка, — улыбнулась Аллен, — она не может присвоить себе чужой труд, — она гаденько захихикала, — так что мы все в курсе… Не сердись на нее только! — Уолкер, хихикнув, придвинулась к Канде и уже сама, не особо задумываясь, что делает, расположила ее руки у себя на талии.
Канда громко выругалась, но обняла ее крепче.
— Выключай свою темную сторону, — отчеканила она, — обычный текст. Обычные слова! И вообще, я писала от фонаря.
— Конечно, конечно, — хихикнула Аллен, — таки от фонаря? А мы-то гадаем все, что же тебя вдохновило, хм, — девушка выдохнула и спокойно улыбнулась, — очень красиво получилось, правда. Все так считают, и ты никого не переубедишь.
— Ваше дело, — тихо проворчала Канда, а её мысли по этому поводу так и остались загадкой.
Девушки друг от друга так и не отстранились. Было так хорошо на душе! Так спокойно. Аллен словила себя на мысли, что давно хотела, чтобы Канда ее… обняла. Вот так. Как самого близкого человека.
Никто из них не услышал за дверью гулких и четких шагов. Они опомнились лишь в тот момент, когда в медпункт с коротким стуком вошел обеспокоенный мужчина явно уже немолодых лет. Он был в длинном темном плаще, с видными кое-где на нём следами от красок. Увидев девушек, он остановился как вкопаный и поправил очки на носу. «Художник, наверно. Ой, а это не отец Канды?» — подумала было Аллен, как вдруг до нее начало доходить, чем оборачивается ситуация… Юу все еще её обнимала.
— Оу, Юу. Вижу, ты в порядке…
— Тч, — тихо фыркнула в ответ девушка, смотря на него в упор, — в полном порядке, — и она усмехнулась.
— Кхм, — мужчина откашлялся и мягко улыбнулся, — я рад. Ты так стремительно убежала, я волновался, не вздумала ли ты опять сбежать из дома. А тут вон что, оказывается…
«Ась? Что?! — пунцовая от смущения Аллен до сих пор не смогла выговорить ни слова, а вопросов уже было немеряно, — минутку, Канда сбегала из дома? Почему он так смотрит? Что он подумал?!»
И только сейчас девушка поняла, что выглядит, по меньшей мере, невежливой, застыв с неловкой улыбкой и пылающими щеками. Отпустив Канду, подавив нервный смешок и заикнувшись от волнения, она неловко произнесла:
— Здравствуйте, приятно познакомиться, меня зовут Аллен Уолкер, — и тут же спрятала глаза за челкой, покраснев, если это возможно, еще больше. Лицо Аллен пылало. Она была смущена до предела и совершенно не представляла, что нужно говорить в таких ситуациях. — Медсестра ушла, к сожалению, если Вы хотели ее видеть, — выдавила она невпопад и непроизвольно сглотнула. В горле пересохло от волнения, но она постаралась его скрыть за неловкой улыбкой.
— Вот как, — мужчина неожиданно тепло улыбнулся, — совсем не обязательно. Я просто заберу Юу, и она отлежится дома несколько дней.
Канда при упоминании своего имени недовольно насупилась, но возразить ей было совсем нечего. Она поспешно встала с койки. Ноги ее едва держали.
— Это было бы замечательно, — продолжала улыбаться Аллен, провожая подругу обеспокоенным взглядом. Спиной Уолкер все еще чувствовала ее тепло.
Без лишних слов Канда, стараясь держаться невозмутимо и уверенно, вдруг посмотрела на девушку как-то задумчиво и печально, после чего протянула ее телефон. Аллен, не отводя почти загипнотизированного взгляда, взяла его и, случайно или нет, но Юу прошлась по ее пальцам своими, тут же отворачиваясь.
— Похоже, что следующая наша встреча произойдет только в выходные, — произнесла она, смотря на своего опекуна, но обращаясь явно к Аллен, — явно, времени до конкурса ничтожно мало. Вы уж не теряйте времени даром.
— Не будем, — пообещала Аллен и, вздохнув, немного грустно добавила, — поправляйся быстрее.
Когда дверь за Кандой и Тидоллом закрылась и Аллен осталась одна, она с огромным облегчением откинулась на койку. Уголки губ Уолкер невольно поползли вверх, изображая на ее лице глупую мечтательную улыбку. Такое… потрясающее чувство эйфории. БаКанда ее обняла.
«Она так изменилась с начала нашего знакомства», — подумала она. И правда, только что их отношения… заметно потеплели, это было невозможно не заметить. Это грело ее. Теперь девушка ясно видела, что общение с ней вовсе не тяготит Канду, а совсем наоборот. Аллен чувствовала, что между ними… Как это назвать? Связь? «Не-е-ет… — вдруг подумала Аллен, — абсолютно нет, не просто связь. Нечто большее». Вот только что? Если бы Аллен знала. Но сама она назвала бы это чувство только одним словом — «помешательство».
И правда… Почему-то последние дни ее мысли были лишь о Канде. Если не последние недели. Вздохнув, девушка поднялась, поправила кровать и, еще раз оглядев весь лазарет, нехотя покинула помещение. Идти в класс ей совершенно не хотелось. Но, вспоминая о ребятах и о Лиззи, она начинала волноваться.
В коридоре не было ни души: урок еще не кончился, поэтому стремительные, но легкие шаги Аллен тихим эхом отражались от стен. Вскоре она приблизилась к классу, но стоило ей занести руку, чтоб постучать, внезапно ее оглушил звонок. Он вмиг разорвал царившую тишину, и Аллен дернулась от неожиданности. Дверь кабинета распахнулась, да с такой силой и стуком, что казалось, что ее чуть не вышибли. Уолкер едва успела отскочить. Из кабинета вылетела вконец разозленная и красная Мишель, и, даже не глядя на Аллен, с проклятиями скрылась на лестничной площадке. За ней выбежала Кэт, закусив губу, тоже красная, но от слез. Она тоже не обратила внимания на Уолкер и та, проводив парочку взглядом, выдохнула, гадая, что это было. Она быстро вошла в кабинет.
Опомниться от увиденного она едва ли успела. В классе стоял такой шум, что казалось, будто голова Аллен сейчас лопнет. Учителя Кросса не было, что и объясняло эту суматоху. Наверное, он спустился к ректору.
Решив не терять времени, Аллен поспешила к друзьям, так же весьма оживленным и обеспокоенным. Они окружили сидящую за партой Лиззи и о чем-то с ней говорили. Сама Фейбер выглядела усталой и расстроенной, но и отвечала спокойно, твердо держась.
— Аллен! — Джасдеро радостно позвал девушку, заметив ее, и, как только она подошла, сказал, — Мишель уходит из школы.
Аллен как молнией ударило. Она застыла на мгновение, переваривая услышанное.
— Эй! — шикнул на брата Деби, — не напоминай ей, не видишь, ей плохо, — парень кивнул на Лиззи.
— Бросьте, я правда в порядке, — спокойно заверила та, впрочем, не удержав горькой усмешки.
— То есть — уходит? — проговорила Аллен, удивленно моргая и смотря то на Деро, то на остальных ребят. — Ее что, исключают? — поинтересовалась она.
— Нет, — ответила Лиззи, — она сама уходит.
Аллен обеспокоенно посмотрела на девушку — она была бледной.
— Лиззи, все хорошо? Ты разве не рада? Мишель уходит!
— Конечно, я рада, что Мишель уходит, — спокойно кивнула Лиззи, — но Кэт… — она не договорила, но Аллен прекрасно поняла, что она хочет сказать.
На ее плечо вдруг легла рука Линали.
— Аллен, можно тебя на секундочку? — спросила она, и, дождавшись кивка, вместе с Мирандой отвела Уолкер в сторонку от ребят.
Лави, находившийся, как и братья ДжасДеби, рядом с Лиззи, тяжело вздохнул и сел рядом с ней за парту.
— Не переживай, — сказал он ей, — ты правильно поступила.
Лиззи слабо улыбнулась.
— Наконец-то, — выделила она, — правильно поступила, — и опустила голову.
Тем временем Линали, покосившись на Лиззи, тихо начала:
— Аллен, тут такое было…
— Что произошло? — испуганно проговорила девушка, смотря то на Линали, то на Миранду.
— После того, как ты ушла, начались разборки, — тихо, неуверенно продолжила Лотто несчастным голосом, — Мишель истерически кричала. Едва ли не набросилась на Лиззи, я думала, она ее на лоскутки порвет — такой злой казалась.
Линали кивнула, подтверждая слова Миранды.
— Лиззи крупно ее задела… Она так невозмутимо ей противостояла, ты бы видела, какой она смелой оказалась. А потом Мишель заявила, что в этом классе учатся одни придурки, — на этих словах девушка закатила глаза и продолжила уже с едва скрываемой улыбкой, — и она отсюда уйдет. На что Лиззи, представляешь, ответила, что на одну придурошную станет меньше.
Аллен слушала их, приоткрыв рот. Все, что ей рассказывали, было просто поразительно.
— Но потом, — продолжила Миранда, — вмешалась Кэт, сказала, что никогда ее не простит и… это самое непонятное — Лиззи снова стихла.
— Бедная Лиззи, — искренне расстроившись, прошептала Линали, — выходит, это из-за Кэт она терпела все это.
Аллен прикусила губу.
— Да, я уже знаю это, — кивнула она, — надеюсь, она справится.
Лиззи за партой спокойно беседовала с парнями, когда в класс по звонку вдруг зашла девушка. На первый взгляд — незнакомая, но заставившая Фейбер тут же встать с места. Она узнала в ней Кэт. Только не такую, как обычно.
По классу прошелся шепот. Вошедшая девушка быстро подошла к своей парте, не поднимая головы первое время. А когда подняла — присутствующие словно отмерли и класс оживился еще больше. Лицо Кэт было совершенно чистым и… почти обычным, без намека на ужасную косметику, которая, как оказалось, только портила ее лицо. Кэт смыла все, уже, видимо, наплевав. Но сейчас, без косметики, со своими от природы большими и светлыми глазами, и пусть даже красными и опухшими от слез — Кэт была красива, как никогда не была прежде.
— Кэтрин… — прошептала Лиззи и нахмурилась, несмело сделав шаг в ее сторону, — Кэт! — она подалась вперед, желая подойти, но та тут же обрушила все пути.
— Не подходи! — крикнула она, сжав кулаки. Глаза Кэт заблестели от новых подступающих слез.
Лиззи резко остановилась.
— Кэт, — умоляюще, — ну прошу…
— Все из-за тебя, это ты виновата. Я не смогла ее отговорить, она уйдет, — Стивенсон глубоко дышала. Она вытерла слезы и отвернулась, — к черту тебя, не приближайся ко мне, — быстро собрав все вещи, она покинула класс, оставив в ступоре всех, кто в нем находился.
Лиззи продолжила стоять на месте, глядя туда, где только что скрылась ее некогда любимая подруга.
Аллен переживающе глядела на эту сцену, чувствуя, как сердце обливается кровью. Наконец, не в силах больше смотреть на застывшую девушку, сделала неуверенный шаг вперед.
— Лиззи?
Но ее намерения прервал Лави, неожиданно подошедший сзади. Он положил руку на ее плечо и прошептал:
— Аллен, ты ничем ей не поможешь. Дай ей побыть одной, — было видно, что и сам парень сочувствует Лиззи.
Девушка прикусила губу и склонила голову.
— Ты прав.
Фейбер тяжело и глубоко дышала, опустив голову. Но слез не было. «Не реветь, — повторяла она себе, — иначе станешь мягкотельной. Неудачницей. Ничего страшного на самом деле не произошло. Н-не… — она до крови закусила губу, — не смей больше унижаться и просить прощения…» Она медленно зашагала к своей парте, на ходу обращаясь к ребятам:
— Простите меня. Передайте учителю, что мне сегодня нездоровится, — она взяла свою сумку и тоже ушла.
— Я хотела… Предложить ей дружбу. Быть с нами, — убито, вполголоса начала Аллен. — Чтобы она не чувствовала себя так одиноко.
— Мне кажется, что именно в одиночестве она сейчас и нуждается, — тихо проговорила Линали. — Она выдержит, Аллен. Удивительно, но она сильнее, чем кажется.
Уолкер кивнула, но было видно, что она не собиралась мириться с этой ситуацией.
— Это так, — подтвердила она. — Но послушайте, мы ведь можем поговорить с Кэт! — ее голос стал обретать уверенность, Аллен будто воодушевилась. — Может, она образумится и хотя бы выслушает ее!
— Не знаю, Аллен. Я сомневаюсь, — призналась Линали, — разве можно с ней или Мишель о чем-то разговаривать? Если по Лиззи с самого начала было видно, из какого она теста, то тут и думать нечего — Кэт точно не станет нас слушать.
Но Аллен не собиралась отступать.
— Да ладно вам. Мишель ведь больше нет, а это значит, что Кэт тоже одна, — отчаянно проговорила она, — может, она выслушает. Ведь ошибки совершают все, и каждый человек заслуживает второй шанс! — в последнюю фразу она вложила всю свою убедительность. Ведь так говорил ее папа.
— Это так, — вдруг моргнула Миранда, совершенно соглашаясь со сказанным, — Аллен права, стоит хотя бы попытаться.
Выплывший из-за спины девушек Деро добавил:
— Я тоже согласен. Однако, Кэт, может, и заслуживает второй шанс, но…
— Но давать этот шанс — Лиззи, не нам! — подхватил Деби, показавшись следом за братом, — так что лучше будет, если они сами разберутся во всем между собой. А если наша помощь понадобится — мы и так рядом, верно?
— Ты читаешь мои мысли! — заулыбался Джасдеро.
— Верно, — кивнул Лави, — если и мы влезем туда — можем только навредить, а не помочь, — он протяжно вздохнул, — теперь все в руках у Лиззи и Кэт. Мы — лишь сторонние наблюдатели. Нам остается надеяться, что они пойдут друг другу навстречу.
Аллен слегка улыбнулась, но получилось как-то грустно.
— Вы правы, — сказала она. Ей все еще было чуточку неспокойно, но она постаралась это скрыть.
Деби был явно доволен собой. Как бы невзначай, он сказал:
— Думаю, Канда согласилась бы с нами. Кстати, Аллен, как она? С ней все хорошо? Здесь был ее отец, разговаривал с Кроссом и Комуи.
— Все в порядке, — Аллен с теплотой вспомнила о подруге, — в себя пришла, температура спала, отец ее забрал. Только… знаете, что она сказала напоследок? — она оглядела всех присутствующих, — что из-за ее болезни пропадают репетиции, а времени до конкурса не так уж много. Поэтому нам не стоит терять его даром. Что думаете? Мы сможем пока продолжить работу без нее? — неуверенно спросила она.
— Эх, — расстроившись, видимо, из-за того, что в ближайшее время Канда ему не «светит», Деби вздохнул, — и когда же она снова будет с нами?
Аллен призадумалась.
— Ближе к выходным, — она пожала плечами.
— Хм, — Лави задумался. — Тогда предлагаю пока что хорошенько поработать над музыкой! И когда Канда вернется к нам со второй частью текста для песни, в чем я не сомневаюсь, мы предоставим наши таланты во всей красе, ей останется только спеть, — парень улыбнулся.
— Отличная идея! — одновременно подхватили братья.
— Я с вами, — робко сказала Миранда, — ну, хотя бы в качестве наблюдателя. Выходит, что от меня не было никакой пользы…
— Глупости, Миранда, — поддела ее Ли, — ты ведь наша подруга! Мы весело проводим время все вместе, правда, мальчики? От меня-то тоже конкретной пользы группе не было, я только падение Деби заснять успела.
— Ну за это тебе медаль вручить надо, — заржал Деро, тут же получив слабый удар локтем в бок от брата.
— Как же мы — и без девчонок? — весело спросил Лави, — вы же часть нашей тусовки, куда вы денетесь? Конечно вы с нами!
— Кста-ати, — протянул Джасдеро, и все разом почему-то напряглись, — а с нами — это с кем?
— Вот-вот! — подхватил его брат, — мы — это кто? Как назовем нашу тусовку? Или… — он хихикнул, — коллектив? Группу?!
И Лави вдруг хитро покосился на Аллен, которая тут же вытаращилась на него, будто впервые видит.
— Что? Ты чего, Л-Лави?!
— У меня и-де-я! — мурлыкнул рыжий, — назовем нас в честь двух главных героев, которые спасли нашу группу — вокалиста и пианиста! Без них мы бы ни за что снова не собрались. Юу и Аллен! А если их совместить, — Аллен на этих словах почему-то густо покраснела, — получится «Юллен»! Отныне так и будет называться группа. А все мы, ее участники, выходит, юлленисты!
— О-о-о! — братья-гитаристы даже не поленились похлопать в ладоши.
— Согласны! — Линали и Миранда синхронно засмеялись, хватаясь за животы.
Аллен ошарашенно глядела на друзей, теряясь в догадках, как она умудрилась очутиться в компании таких сумасшедших парней. Отойдя, наконец, от шока, она тоже засмеялась:
— Нет, серьезно?
***
— То, что надо! — Лави громко ударил барабанной палочкой по тарелке, — считайте, что песня готова! — и он задорно улыбнулся.
— Ну не зря же мы все время после школы здесь репетировали, — хихикнув под звуки аккордов электронных гитар, Уолкер улыбнулась и в очередной раз пробежалась пальцами по белым клавишам синтезатора. На инструменте не было ни пылинки, и отполирован он был до блеска, как и все, что находилось в этой приспособившейся для шумных репетиций комнатке, — мы славно подготовились, надеюсь, что Канда одобрит.
— Канда — и одобрит? — хихикнул Деби, отложив свою гитару в сторону и присев на диван, — она же вечно всем недовольна. Я представляю, что она скажет, когда придет. «Поднимайте свои задницы, бездельники!»
— Ну ты-то ей ответишь, — Джасдеро рассмеялся и устало повалился рядом, — вот Аллен, как ты ее терпишь вообще?
— Лучше спросите, как Канда терпит меня, — засмеялась в ответ девушка, — мне кажется иногда, что я порчу ей нервные клетки. Но вообще-то, Канда совсем не такая, как вы думаете.
Однако, Аллен не смогла не улыбнуться, вспоминая о подруге и о том, что произошло в понедельник в школьном лазарете.
Сейчас же была пятница, последний день нелегкой недели. Но никто из ребят не хотел поскорее уйти домой и, наконец, отдохнуть. Напротив, они задержались здесь больше, чем это бывало обычно, как только из простого смс-сообщения на телефоне Аллен выяснилось, что Канда вот-вот приедет к ним. Уолкер подозревала, что она сделает это против воли отца, но тот, видимо, очень мягкий и понимащий человек. Поэтому Аллен не беспокоилась о том, что ей за эту выходку попадет, главным было хорошее самочувствие Канды после пережитого.
Но особенно сильно Аллен желала просто увидеть ее. У девушки в голове было полно мыслей, которые не давали ей покоя, и она безумно хотела поговорить о них именно с ней, Юу. Рассказать о том, что с того самого понедельника Лиззи перестала появляться в школе. Поведать, что с Кэт тоже начало твориться нечто странное — она была сама не своя после ухода Мишель, которая, кстати сказать, сдержала свое слово и ушла из школы.
Уставшие, но довольные ребята наконец решили сделать перерыв. Линали и Миранда, хотя и не участвовали в создании музыки, но поддерживали уют и теплую атмосферу, по-своему вдохновляли.
За окном, на заснеженной и пустынной улице уже стемнело, но был едва ли шестой час вечера.
— Что-то я проголодался уже, — признался Лави, — а вы как, ребята?
— Да-а-а, — Аллен встала из-за своего инструмента и прошлась по комнате, — может, пока Канды нет, придумаем что-нибудь перекусить?
— Мы с Линали можем сходить за продуктами! — Миранда подняла руку.
— Хорошая идея, — Деби и Деро переглянулись, — тогда мы платим!
— Самые богатые, что ли? — хихикнула Аллен, — я тоже плачу, нас ведь много.
— Платят джентльмены, — важно и немного игриво Джасдеро посмотрел на девушку.
— Абсолютно согласен, — подтвердил Лави, — мы пойдем в магазин, а наши прекрасные дамы остаются здесь!
— Какое несправедливое неравенство, однако, — засмеявшись, заметила Линали, — есть будем все? Значит, и платить — все. Кто сколько сможет.
И в следующую секунду, наконец, за дверью послышались быстрые шаги. Сердце Аллен замерло на секунду, а затем забилось в бешеном темпе. Она повернулась и неотрывно смотрела на дверь, которая вот-вот должна была распахнуться. Остальные ребята тоже прислушались и притихли в ожидании.
И когда Канда, к слову, тоже слегка волновавшаяся, переступила порог комнаты, внезапно раздался общий радостный крик:
— Ка-анда-а! — оглушив опешившую от такого приветствия девушку, все присутствовавшие захлопали в ладоши.
Аллен на эмоциях, наплевав на все и всех, подбежала к подруге и крепко ее обняла, едва не сбив с ног. И тут же стало немного тише, и только многозначительный смех Лави не стих.
— Ну вот, а я первый хотел! — воскликнул ревниво Деби, но все равно по-своему умилился этой картине.
— С выздоровлением, Канда, — вполногоса поздравила Аллен и заулыбалась, — мы по тебе ужасно соскучились.
Юу нахмурила брови, щеки ее немного покраснели. Вернуть себе суровый вид она так и не смогла, а потому…
— Мелкая, — Канда слегка усмехнулась и взлохматила пальцами волосы на макушке довольно улыбающейся девушки, после чего, слегка отстранившись, взглянула на братьев-гитаристов, — что расселись? Поднимайте свои задницы и за работу!
— Я же говорил! Говорил-говорил-говорил! — заржал Деби, — какая тёплая, романтичная, вдохновляющая речь полилась из уст автора нашей будущей песни о любви!
— Прости, Канда, я им рассказала, — Миранда виновато улыбнулась.
Юу вздохнула и махнула рукой. После такого теплого приветствия хотелось просто расслабиться и немного смягчить свой обычно грубый характер. Порой она даже жалела, что не может по-другому.
— А вы, хватит ржать, придурки, — сделала она замечание братьям, огляделась, и, быстро смекнув, что к чему, поинтересовалась, — долго сидите?
— Достаточно! — подтвердил Деби, — как раз хотели сообразить что-нибудь перекусить.
— Отлично! — Канда вдруг схватила Аллен за запястье, — тогда мы с Мелкой сходим за едой!
— Э? — едва успела удивиться Уолкер и плотнее закутаться в зимнюю куртку, как Юу уже потянула ее на улицу, — Канда?!
Дверь за девушками захлопнулась. Линали хихикнула.
— Ну и что это было? — Деби приподнял бровь.
— А было то, что называется «ты в пролёте, друг мой», — Лави улыбнулся странной, задумчивой, но теплой улыбкой, и, предупреждая следующие вопросы, встал, положил барабанные палочки на стул. Подошел к остальным, — ну что, господа юлленисты, может, поставим пока чайник?
***
— Канда?
— Что?
Девушки шагали по накрытой снегом аллее мимо скамеек и фонарей, заливающих округу мягким бронзовым светом. Улица пустовала. Она встретила их прохладным ветерком, неторопливо несшим мохнатые снежные хлопья. Белая дорожка приятно хрустела под ботинками. Аллен, выдохнув, полюбовалась получившимся облаком пара, через секунду растаявшим в холоде улицы, и взяла Канду под руку. Она была так счастлива наконец снова видеть ее. Но один вопрос не давал девушке покоя.
— Твой отец разрешил тебе сегодня приходить к нам? Признайся честно, — Аллен хитро улыбнулась, — не сбежала?
Юу в ответ коварно фыркнула.
— Мелкая, — в тон Уолкер ответила она, — а ты всерьез полагаешь, что я у него спрашивала? — и усмехнулась, — не переживай, он привык. Сама-то как у отца отпросилась?
— Да запросто, — улыбнулась Аллен. — Ты точно до конца выздоровела?
— А ты боишься, что не спою? Все в порядке. У меня хороший иммунитет.
— А вдруг заразишь, — рассмеялась Аллен. И тут же живо поинтересовалась, — а кстати, как дела с текстом для песни? Ты дописала его?
Юу тут же нахмурилась и отвела взгляд.
— Вот не могла не спросить? — Уолкер искренне не понимала, почему Канда так сильно стесняется песни. Тихий вздох. — дописала. Но все равно мне кажется, что я с ней налажала. Зачем я вообще полезла?
Брови Аллен взметнулись вверх.
— Да никто бы в жизни не написал ее так, как это сделала ты! — возмутилась Уолкер, — она ведь такая красивая…
— Я так и знала, — со слабой улыбкой фыркнула Канда, — все, тише. Давай лучше думать, что купить. Я что-то не вижу здесь магазинов.
— И правда, — Аллен огляделась, — да и если продукты покупать, то уже готовые…
— У меня идея. Давай завернем за те дома, — указала Канда взглядом на многоэтажки, что были неподалеку от них, — помнишь, мы в автобусе их проезжали? Кажется, там была закусочная. Или пиццерия. Не помню.
Глаза Аллен засияли.
— Горячая пицца на всех! Или несколько! Что может быть лучше? — девушка рассмеялась и стремительно повела подругу вперед, — не будем тянуть время!
— Тч. Не удивлюсь, если ты сама все схомячишь.
— Не вредничай, БаКанда!
— Боже, не трусись так. Замерзла? — поинтересовалась Юу.
— Нет, — храбро ответила Уолкер.
С минуту они молча шли по дорожке. Но по мере продвижения лицо Аллен становилось все серьезнее и серьезнее.
— Слушай, Канда, — наконец неуверенно заговорила она, — меня беспокоит Лиззи.
— А что с ней? — нехотя спросила японка, — только не говори мне, что она начала ныть.
Аллен закусила губу.
— Скорее наоборот, — ответила она, — Лиззи стойко держится, она большая молодец, но она не показывает того, как ей плохо на самом деле. Ты знаешь, ее с того дня не было в школе. Канда, — девушка заглянула подруге в глаза, — ей так одиноко…
— Не было в школе? — Юу нахмурилась, — ну, на ее месте я бы тоже не ходила. Ей нужно побыть одной, только так она приведет мысли в порядок.
Аллен тяжело вздохнула.
— Конечно, но, — замялась она, — как бы она совсем в себе не замкнулась…
— А что в этом такого?
— Но как же так! — взволнованно заговорила Уолкер, — ведь она наша одноклассница! Она помогла нам, в конце концов. Ведь мы… — внезапно весь жар куда-то исчез, — мы же не бросим ее?
Канда замедлила шаг, посмотрела на подругу и внезапно с какой-то мягкой улыбкой в голосе сказала:
— Конечно нет. Не бросим, — немного помолчав, добавила, — вот и кафе.
Девушки, поеживаясь от холода, остановились у входа в уютную на вид закусочную. В окнах с узорчатыми от мороза стеклами виднелся свет, а изнутри слышался довольный смех посетителей. Однако, переступив через порог заведения, Аллен и Канда услышали вместо анекдотов громкий лязг разбитой вдребезги тарелки, после чего все разговоры и смешки утихли.
— Пошел вон! — закричал знакомый до боли голос.
Канда и Аллен испуганно переглянулись, не веря тому, что слышат.
— Лиззи! — одновременно, шокированно выдохнули они и обернулись к источнику звука.
У окна, рядом с симпатичным столиком, стояла Фейбер и незнакомый мужчина, озирающийся по сторонам и почему-то красный, как помидор.
— Прошу тебя, Элизабет! — видимо, он попытался сделать голос строгим, но вышло даже комично из-за некой писклявости в его голосе.
Лиззи демонстративно сжала кулаки и прищурилась.
— Я. Сказала. Вон, — холодно отрезала она.
По спине Аллен будто бы пробежались неприятные мурашки, когда она увидела такой презрительный взгляд на лице девушки. Она была в шоке. Канда рядом лишь нахмурилась и тихо хмыкнула.
— Я ведь твой отец! — негромко взвизгнул мужчина.
Лиззи покраснела до кончиков ушей. То ли от стыда, то ли от ярости.
— Нет у меня отца! — не контролируя себя, пристыженно прошипела она, — он давным-давно умер!
Десятки удивленных глаз уставились на них, и в следующую секунду униженный мужчина пронесся мимо Аллен и Канды, пулей вылетая из кафе.
Яростно топнув ногой, а затем судорожно вздохнув, Лиззи склонилась над осколками тарелки, которую разбила в споре.
Но тут рядом с ней опустился кто-то и коснулся ее пальцев.
— Эй…
Девушка вздрогнула и подняла голову.
— Аллен? — удивилась она и перевела взгляд на японку, стоящую рядом, — Канда?
Аллен мягко улыбнулась.
— Привет. Расскажешь, почему на тебе форма официантки?
***
— Выходит, твоя мать — хозяйка этого заведения? — спросила Канда.
Сидящая напротив Юу и Аллен девушка кивнула:
— Да. А я помогаю ей и персоналу, — со слабой улыбкой сказала она, — а еще это неплохой способ подзаработать карманных денег. Каждую пятницу после танцев я прихожу сюда.
— Ты ходишь на танцы? — с восхищением спросила Аллен, — здорово! Почему же ты тогда не подала заявку на участие в конкурсе?
— Нашему классу и вас достаточно, мне кажется, — усмехнулась Лиззи, — к тому же, танцор я на самом деле неважный, — девушка неловко почесала затылок.
— Уверена, это не так, — возразила Уолкер.
— А что здесь делаете вы? — спросила наконец Фейбер.
— Ах, да, — Аллен задумчиво улыбнулась, — мы репетируем песню на конкурс в домике недалеко отсюда! Как раз искали, где можно купить чего-нибудь перекусить нам и ребятам. Вот и вспомнили об этой кафешке. Видели ее, когда ехали в автобусе.
Лиззи моргнула.
— Так вы здесь репетируете? Здорово. Вы молодцы. У вас все получится, — она как-то печально улыбнулась, но тут же встрепенулась, — а хотите, я договорюсь о бесплатном угощении для вас? У нас горячие бутерброды и вкусная пицца есть. Сколько вам нужно?
— А проблем не будет? — удивилась Аллен.
— Нет, — улыбнулась в ответ девушка, — мама не будет против. Ведь я вам обязана.
— Это чем же? — внезапно подала голос молчавшая до этого Канда.
— Если бы не вы, — серьезно сказала Фейбер, — я бы до сих пор водила дружбу с… — она незаметно сжала кулаки, — ними, — и прикрыла глаза.
— Лиззи? — осторожно, стараясь своим напором не спугнуть девушку, поинтересовалась Уолкер, — почему ты не ходишь в школу? Это из-за Кэт?
— Мне тяжело ее видеть. Это слишком, — тихий вздох.
— Эй, ты должна взять себя в руки, — сказала Канда, и тут же воодушевленная Аллен выпалила:
— Верно, и не сдаваться! Пожалуйста, Лиззи! — и запылала, — если человек тебе дорог, нельзя сдаваться!
— Что? — возмутилась Канда, — нет, Мелкая, я имела в виду не это. Не глупи, за теми, кто в тебе не нуждается, бегать не стоит, — твердо сказала девушка.
— Но, БаКанда, если бы так размышляла я, мы бы с тобой не дружили сейчас, — пробурчала Аллен, — что за глупости, человек заслуживает второго шанса.
Канда расширила глаза, немного растерянно, что для нее удивительно, но отвернулась, снова замолчав. Это ведь правда, если бы Аллен не была такой настойчивой, вряд ли бы они сейчас дружили.
— Быть может, Кэт нуждается в Лиззи гораздо больше, чем нам кажется! Гораздо больше, чем ей самой! Разве можно вот так все бросить? — не унималась Уолкер.
— Думаешь? — поджала губы Фейбер, — на самом деле, Аллен, я не пытаюсь убежать от Кэт, я просто… Устала. Я больше не хочу. Мы с Кэт больше не подруги, это стоит принять.
— Как же так? — обреченно выдохнула Аллен, — как вообще случилось так, что Кэт и Мишель стали дружить? И почему ты с ними?
— Долгая история, — Лиззи прикусила губу, — и невеселая.
— Почему? — Уолкер невольно подалась вперед, — выговорись, если хочешь.
Канда внимательно вслушивалась. Немного поколебавшись, Лиззи вздохнула:
— Ладно. Я и Кэт были подругами с самой начальной школы, — твердо начала она, — Поверьте, она была замечательной. До того, как пришла Мишель около четырех лет назад. Но раньше, чем Аллен. Я даже не знаю, с кого из них начать. Если говорить о Мишель, то она всегда жила и живет в самой обычной, достаточной семье. У нее есть оба родителя и старшая сестра. Но Мишель люто ненавидит ее… Потому что старшую холят и лелеят, а еще постоянно ставят ей в пример. Сколько помню, Мишель постоянно винила сестру во всем. С одной стороны я понимаю её, ведь перед ней всегда стоял этот выбор — либо признать себя человеком второго сорта, либо сделать себе самооценку и уважение побыстрее. Потому она и ненавидит, когда ее опускают или кто-то в чем-то превосходит.
Аллен, до этого момента подавшаяся вперед и внимательно слушавшая, наконец не выдержала:
— Так вот оно что, — задумчиво проговорила она, — ей ведь просто нужен был кто-то, кто понял бы ее и поддержал. Но неужели она не понимала, что своим поведением только отпугивает тех, кто мог бы стать ей другом? — задала она риторический вопрос. Вздохнув, внезапно осеклась и обратилась к Лиззи, — прости, я тебя перебила. Продолжай, пожалуйста.
Лиззи кивнула и облизала пересохшие губы. Ее речь была невозмутимой и слегка прохладной, уверенной, но такой… отчаянной.
— Я раньше знала Кэт как верную и довольно простую, неглупую девушку, только… С семьей ей не повезло не меньше. Она живет с матерью, которая не уделяет ей особо родительского внимания, поэтому Кэт почти всегда была предоставлена сама себе. Я знаю ее мать. Большую часть своего времени она тратила и тратит на мужчин и гулянки, чему Кэт не так давно стала активно противиться. Она всегда хотела обратить на себя внимание, хотела, чтобы мать хоть немного понимала ее чувства. Отсюда — желание показаться взрослой и самостоятельной, реализацию которого она видела, к сожалению… Не со мной. — тут ее голос задрожал, — только рядом с этой чёртовой эгоисткой, «королевой» Мишель, потому что она, видите ли, стала популярной. Всякие «взрослые» привычки, вроде курения… — Лиззи не выдержала и закрыла глаза руками, — с тех пор мы начали отдаляться. Под влиянием Мишель она видит меня… Маленькой и недостойной. Хотя, что там, наверное, так и есть. Простите меня, прошу, — она перешла на шёпот, — я не смогла придумать ничего лучше, чем просто присоединиться к Мишель. Чтобы продолжать быть с Кэт. Я пыталась, правда пыталась долгое время поставить Кэт на место. Показать, что взрослость и самостоятельность достигается не статусом в обществе, не унижением других, а умением точно определять, что и кто тебе нужен, имением собственного мнения, умением общаться с окружающими на равных, взаимоуважением. Она меня не послушала. Оттого и была наоборот капризным ребенком. У них с Мишель, действительно, было кое-что общее. Цель. Обратить на себя внимание родителей — прежде всего. Мне хочется их пожалеть. Но не более.
Аллен сочувствующе посмотрела на Лиззи.
— Именно поэтому, когда она оглянется на то, что произошло между вами тремя, она поймет. Все поймет, Лиззи. Не отчаивайся, — постаралась мягко улыбнуться, — только вот… Мишель и Кэт не повезло с родителями. А тебе? Ты чувствуешь себя полноценной, уважаемой в своей семье, у вас все в порядке? Что произошло здесь не так давно?
— Ты об отце? — Лиззи фыркнула, — ладно, раз я затронула тему — скажу и об этом. Мы с мамой живем душа в душу, если иногда и ссоримся, то стараемся тут же все уладить и поговорить по душам. Я очень ее уважаю. Потому что она многое перенесла, в том числе — нехорошего. Из-за человека, который сейчас так хочет называться моим отцом. Не судите меня строго за то, как я с ним обошлась. Ты говорила, Аллен, что человек заслуживает второго шанса. У него этот шанс был. И второй, и третий, и пятый. Но с меня хватит. Моя мать страдает из-за этого человека. Когда я была совсем малышкой, она вкалывала, как проклятая, а он не работал, лишь сидел дома и водил к нам своих любовниц, даже не скрывая этого. Нагло воровал ее деньги, — она замолчала на несколько секунд, увидев, с каким ужасом посмотрела на нее Аллен, но тут же быстро сказала, — неудивительно, что моей маме надоело и она решила уйти. А знаете, что самое ужасное? До тех пор, пока мне не исполнилось пятнадцать, я ничего об этом не знала. Хотя подсознательно я чувствовала, что отцу на меня плевать — я все равно верила в него. Он осторожничал со мной, словно с чужой, откупался от меня в детстве красивыми подарками, а я считала, что если и существуют настоящие мужчины — то мой отец именно такой. Но я не понимала, что отцовская любовь измеряется вовсе не подарками, нет… Они просто вещи, пустышки. Все эти годы я защищала иллюзию… — девушка глубоко и рвано вдохнула, закончив свой рассказ.
— Ужасно, — пролепетала пораженная Аллен, — Лиззи, мне очень жаль, — она даже не знала, что нужно говорить в таких ситуациях, но очень хотела поддержать девушку. Она подалась вперед и положила свою руку на руку Лиззи. Решительно проговорила, — главное — помни, что ты не одна. Ты всегда можешь на нас рассчитывать, Лиззи, мы правда поможем, — и улыбнулась дрожащими губами.
Лиззи растерялась.
— Неожиданно, после всего, что было. Но… спасибо. Это правда для меня важно.
— А я говорила, — тихо сказала Канда, — ты обязательно захочешь, чтобы она была с нами.
— Так что давай не будем грустить, возьмем пиццу, и идем с нами! — как ни в чем не бывало продолжила Аллен, воодушевившись, — ты согласна?! — и с азартом заглянула девушке прямо в глаза, — ребята ошеломлены твоей отвагой и будут очень рады тебя видеть!
— Э? — Элизабет опешила от неожиданности настолько, что пару раз беззвучно открыла рот, а после не смогла выговорить ничего, кроме, — я? С вами?
— Ну конечно! — продолжила Уолкер, — разве могло быть иначе? Лиззи, у нас все равны, и при этом каждый особенный, — торжественно провозгласила она и начала загибать пальцы, — например, Лави очень умный, проницательный, всегда сможет поддержать в трудную минуту и совершенно не боится ответственности, он и Джасдеби поддерживают веселую атмосферу на репетициях. Линали добрая и заботливая, всегда снимает нас на камеру, и не только во время того, когда мы играем музыку. Уже столько всего отснято, ты просто должна будешь это увидеть! — Аллен хохотнула, — Миранда — самая скромная и тихая из нас, она может успокоить, когда мы сильно разойдемся, но она очень творческая и артистичная, и сама не прочь повеселиться. Она очень начитанная, — с удовольствием подметила она и перевела дух.
Лиззи склонила голову набок, взволнованно выдохнув.
— Я не знаю, буду ли уместна. Правда. Вы такие славные. Но подожди, Аллен, ты не отметила еще одного человека, — она улыбнулась.
Канда, подперев ладонью щеку, лениво покосилась на Уолкер. «Ну давай, Мелкая, жги…»
— А, ну конечно, — Аллен рассмеялась, — Канда… Знаешь, она… необыкновенная, — неожиданно сказала девушка, — со стороны может показаться, что она холодная, неприступная, строгая, но стоит узнать ее поближе, и ты поймешь, что БаКанда совершенно не такая, какой кажется на первый взгляд. На самом деле она добрая, хотя вряд ли это признает, — Аллен ехидно посмотрела в сторону подруги, — всегда придет на помощь, подбодрит. У нее тонкая душевная организация и прекрасный внутренний мир, а еще она пишет замечательные стихи, рисует, вроде бы, но мне не показывает, — она выделила это, — попадает в комичные ситуации, — Аллен вспомнила их битву с Деби и улыбнулась еще шире, — она любого поставит на место, за словом в карман не полезет. И только недавно я поняла, какая Канда самоотверженная, — сказала серьезно Аллен. Она все не могла забыть лица и тона Канды, когда она больная ворвалась в класс только ради нее, — словом, БаКанда — настоящий друг, — с гордостью подытожила она.
«Настоящий… друг?» — Юу сглотнула, чувствуя жар во всем теле.
— Боже, не слушай ее, она не в себе, — сделала вывод Канда, — она подхватила от меня температуру и маразм там, в медпункте.
Пусть лучше никто не знает, как хорошо она сейчас себя ощутила, и как сильно бьется сердце в ее груди.
Аллен прыснула.
— Ну да, конечно, — она улыбнулась, — с кем поведешься, от того и наберешься, — добавила она вполголоса. Но тут же спохватилась, — ладно, нас там уже наверняка заждались. Лиззи, мы берем пиццу, четыре штуки! — ее глаза загорелись.
Фейбер хохотала.
— Если честно, вы невероятно милые, — сказала она, — прям как парочка!
— Дурацкая шутка, — буркнула вдруг Канда, старательно пряча взгляд и поднимаясь с места, — нас прибьют сейчас, идем быстрее.
Лиззи искренне улыбнулась.
— Хорошо. Только захвачу ваш заказ.
А Аллен реплика Лиззи почему-то очень развеселила.
— Ха-ха, БаКанда, — она подлетела к ней и подхватила под руку, — почему же дурацкая?
— Потому что не смешно, — вполголоса ответила та, вздохнув и краем губ, но довольно улыбнувшись.
«И потому что… не совсем шутка». — подумалось ей после.
