Северная птица

Она развернулась прочь, собрала остатки сил и, гонимая волнами, направилась к берегу, до которого оставалось уже совсем немного. Так она думала сама, ожидая, что каждый преодоленный ею метр приблизит ее к заветной цели. Стихия решила испытать ее вновь, испортив погоду и ужесточив волны, которые уже перестали помогать ей грести. Возле берегов Диорта среди скал бурлила вода, шторм играл с Хофферсон, как с тряпичной куклой, которая оказалась в руках неуемного младенца, не знающего жалости, попала в руки к стихии. Шанс добраться до берега живой, да еще и с ношей, которая была в сумке, не представлялось возможным, ровным счетом, как и то, что за ужас, смятение чувств и мыслей испытывала Астрид в тот самый момент, когда ее вновь и вновь накрывала серая пена холодных волн, как только она раз за разом выныривала ради того, чтобы урвать глоток воздуха и вновь погрузиться в ревущую пучину. Наконец в один момент ей удалось разлепить склеенные солью глаза и увидеть берег, он был уже совсем близко. Напрасно рванувшись, стараясь обогнать стихию, она упрямо рвалась к берегам Диорта. Море шло на нее с рокотом и ревом, мечтая похоронить вслед за судном Олуха. И вот одна из самых больших волн подхватила ее, протащила по направлению к суше, с ревом разбилась и вытолкнула девушку на берег, убравшись прочь в остервеневшее море. Но Астрид все еще была в опасности. Настигшая на берегу волна намеревалась утащить ее обратно, словно осознав предыдущую ошибку своей сестрицы. Она была мутная, большая и жутко холодная. Новый удар морской стихии накрыл Хофферсон с головой. Вцепившись пальцами в песок, она изо всех сил старалась удержаться на берегу. Еще две-три секунды и вода отступила для того, чтобы нанести свой решающий удар. Разъяренное море обрушило свой гнев на блондинку в тот момент, когда она уже пыталась подняться на ноги. Астрид закричала в последний раз, когда волна подняла ее и отшвырнула дальше на берег. Посол Олуха без чувств осталась лежать на мокром песке. Вода схлынула в море, но, вернувшись обратно, уже не смогла утащить бедняжку. Девушка с окровавленными руками и растрепанными волосами, в каждой мокрой пряди которых красовались песчинки и водоросли, смогла победить стихию, что едва не стоило ей самой жизни. Когда Астрид Хофферсон сумела раскрыть свои глаза, первое, что она увидела над собой – морскую хищную птицу, с мерзким неугомонным криком кружившую где-то высоко над ней, и солнце, уже находящееся высоко. Оторвав голову от песка, она закричала от того, что увидела перед собой: растерзанное морской пучиной тело человека, викинга, который еще вчера был жив и здоров, выбросило на берег. Самым пугающим для нее был не позеленевший цвет его кожи, не неестественная поза, в которой он лежал, а стеклянные, застывшие в диком ужасе открытые глаза, которые смотрели прямиком на нее, смотрели с навсегда отпечатавшимся в них кошмаром последних минут жизни. Они молили о пощаде, молили о возвращении домой. Такие недвижимые, такие… мертвые. Выжившая вскочила на ноги и, резко сорвавшись с места, стала отходить назад. Она не заметила небольшой валун, споткнулась об него и вновь больно ударилась при падении. Вновь жуткая боль, а затем и истерика накрыла ее сознание. Она не могла сдержать себя. Кричала до тех пор, пока вены на ее шее не стали темного цвета, пока ее дикие перекаты по песку вновь не привели ее к уже успокоившемуся океану. В момент ее накрыла небольшая отрезвляющая волна прилива, и пенная соленая влага залилась прямиком в содрогающееся от крика горячее горло. Она резко перевернулась со спины и, откашлявшись, отползла от воды. Со слезами и болью в каждой клеточке тела Астрид вглядывалась в морскую даль. Она глядела на море, которое так любила, которое вызывало у нее восхищение. Теперь же она ненавидела его предательство, беспощадность стихии. Схватив горсть камней ослабевшей рукой, девушка зашвырнула их далеко в воду, проклиная всех богов. Встав на ноги, она поняла, что вновь что-то тянет ее вниз. Это была пропитанная водой сумка, которую Стоик дал ей вчера перед тем, как все произошло. И вновь перед глазами у нее возникли образы минувшей ночи, то, как вождь спас ей жизнь… Вновь ей стало горько от того, что она все еще так беспомощна, что близкие ей люди погребены под толщей вод, но хуже всего, что в их смерти была виновна не стихия, а человек. Люди напали на корабль, пытавшийся покинуть берега Диорта! Они лишили всех этих викингов жизни. Не добрались лишь до нее. Но возможно кто-то мог уцелеть? Хофферсон представляла, что сейчас доберется до крепости Готфри и, возможно, найдет там ответы, быть может, увидеть кого-то живым, быть может, увидит Стоика Обширного целым и невредимым. О, от этих мыслей ей стало немного легче. Они придали ей надежды на то, что возможно этот черный день может оказаться чуточку лучше. После этого она сняла с себя сумку и решила осмотреть ее содержимое, прежде чем попытаться выбраться с пляжа, окруженного невысокими скалами. Внутри оказались две колбы со свитками и небольшой бархатный мешочек. Раскрыв каждую из колб, девушка поняла, что, одна из них была пуста, а все записи, находившиеся в другой, были уничтожены водой. Чернила размазались, расплылись, бумага порвалась и потемнела. Добравшись до маленького мешочка она поняла, что предмет, находившийся в нем, был небольшой, но очень ценный. Вытряхнув его из мешка на свою ладонь, юная особа поняла, что в ее руках находится печать вождя Олуха. Серебряная пластина с гербом ее родного острова, сделанная как медальон на цепочке из этого же металла, теперь принадлежала ей. Но девушка все еще не понимала, что означали слова Стоика вчера, когда тот говорил, что здесь, в этой сумке, все ее будущее. Возможно, он просил любой ценой передать это новому вождю, то бишь преемнику – Сморкале Йоргенсонсу. Поэтому она надела «медальон» на шею и застегнула цепочку. Астрид понимала, что ей как можно скорее нужно вернуться и узнать все, то произошло этой ночью. Но сначала, она вновь вернулась к тому несчастному воину, которого Смерть забрала этой ночью. Она закрыла его безжизненные глаза и вложив в руки меч, валявшийся рядом на песке, произнесла молитву о его душе богам, дабы те проводили его к новой жизни в чертогах Вальхаллы. Оставив его, она направилась к скале. Добравшись до высокого бугра, она перекинула ногу и прокатилась уже не по песку, а по мягкой зелени трав. Тут она уже чувствовала себя в большей безопасности, как вдруг вновь вспомнила, почему они со Стоиком так спешно покидали Диорт. Возможно, враги были ближе, чем она думала сама, и, ей нельзя было выдавать собственное присутствие. Она должна была найти человека, которому смогла бы довериться, который бы точно не выдал бы ее и смог защитить. Да! Защитить! Мысли о том, что она сейчас беззащитна, смущали и нервировали ее саму, ведь с детства она привыкла полагаться только на себя саму. Любую предложенную помощь со стороны она не принимала, боялась показаться слабой, хотя, скорее всего так она думала, что слабой выставит себя только перед самой собой. Но сейчас случай был совершенно неординарный. Ей предстояло одной противостоять тем, чей разговор она услышала накануне вечером. Тем могущественным людям. И тут до нее дошло. ― Бранд! ― Прошептала она, быстрым шагом преодолевая луг, что был перед небольшим лесом. Решив, что в незнакомом лесу она может заплутать, да и остров вовсе не был таким маленьким, напротив, он был раза в два больше, чем Олух, где она знает лишь часть территорий, куда дозволено ходить каждому жителю деревни, Хофферсон намеревалась обогнуть его и выйти прямиком к порту. Но так, как она задумывала не вышло. Тропинка, по которой она шла спустя пару часов вывела ее к дальнему краю деревни. Когда молодая советница устало уселась за одним из домов, стоящих ближе всего к лесу, только тогда она смогла перевести дыхание. Ноги гудели так, что от этого дрожало все тело. Девушка провела рукой по растрепанным волосам и вытащила еще одну нить водорослей из них. Совершенно случайно она перевела взгляд в сторону. Рядом с ней был вбит кол, к которому крепилась натянутая веревка. На ней на ветру сушились вещи. Именно тогда она заметила, что рядом с ней висит невзрачный коричневый плащ с капюшоном. Не вставая с места она с усилием потянулась к нему рукой, как вдруг что-то больно кольнуло ее изнутри, а затем что-то подало легкий стон. Это чувство, оно было знакомо ей давно. Голод. Омерзительное ощущение слабости и выворачивания внутренностей одновременно теперь царапали мысли воительницы. Но она подавила в себе все желания об этом, и вновь потянувшись к плащу стянула его с веревки. Накинув новое одеяние на себя, она спряталась от окружающего мира в глубоком капюшоне, отбрасывающем тень на ее измученное лицо. Лицо молодой советницы, если быть откровенной, говорило всем о том, что пережитые события явно отразились: серые круги под глазами, щеки, сверкающие мертвенной бледностью, опухшие веки и легкий прищур сонных глаз, которые боялись вновь закрыться и пережить все события вновь. Опираясь на стену, она медленно скользнула между двумя деревянными домами и медленно направилась в селение. Люди сегодня вели себя не как обычно. Они все занимались своим делом, но каждый обсуждал со стоящими рядом все события этой жуткой ночи. И первое, что довелось услышать Хофферсон, так это то, что на самом деле судно Стоика затонуло из-за шторма. Мысленно ударив ладонью себя по лбу, она направилась дальше. Но тут голод вновь дал о себе знать и скрутил желудок бедняжки. Так прямиком посреди улицы опустилась на одно колено. Пока в голове она перебирала все возможные и невозможные проклятия к ней подошла маленькая девочка и с удивлением посмотрела на Астрид. Та же в свою очередь, чтобы не пугать девчушку попыталась улыбнуться. Но у нее это вышло ужасно. Тем самым она вызвала у ребенка лишь жалость и ничего, кроме нее. Понимая, что пугать малышку она не хочет, Хофферсон поглубже спрятала голову в капюшон. Маленькая незнакомка посмотрела еще раз на странную леди и убежала прочь. Не став дожидаться дальнейших событий, она поднялась и медленно побрела вперед. Спустя минуту блондинка почувствовала, как кто-то дергает сзади ее плащ. Обернувшись она вновь увидела это милое маленькое создание, которое держало в маленькой ручонке небольшой кусок хлеба. Астрид, растроганная поступком маленькой девочки, опустилась перед ней на колени и прежде чем принять в дар пищу крепко обняла свою спасительницу. Девочка в свою очередь засмеялась и молча убежала куда-то в толпу, оставив в руке воительницы драгоценный кусочек хлеба, с которым Хофферсон немедленно расправилась. Это ненадолго заглушит ее голод. Теперь же она обратила внимание на то, что люди перешептываясь шли в сторону крепости Готфри Толстосума. Что-то явно не так Астрид попыталась обратиться к кому-нибудь в толпе и узнать хотя бы что-то. Ответ ей дали незамедлительно, и он едва ли не стоил девушке разрыва души. Ей сказали, что в крепость Готфри доставлено тело Стоика Обширного, людей собирают для прощания с великим вождем. Астрид, роняя слезы, медленно направилась вместе с толпой, шедшей куда быстрее, горевшей любопытством куда больше, знавшей куда меньше, чем она сама… Ее толкали прохожие, спешившие занять место в первых рядах. И вот они пересекли ворота столетней крепости. Во внутреннем дворе был сложен большой погребальный костер, на котором уже укутанное в белое полотнище водруженным на груди увесистым рогатым шлемом лежало тело великого воина. От этой картины у девушки подкосились ноги. Но собравшись с силами, она пробилась в первые ряды толпы, намереваясь немедленно прорваться к вождям, стоявшим с факелами, готовыми в любую минуту поджечь тело старого друга и отправить его душу к праотцам. Вперед вышел Готфри. Вождь Диорта с явной скорбью на лице обратился к всем присутствующим людям. ― Мои друзья! Эта роковая ночь унесла жизни множества человек. Эти люди – жители племени Олух, беспардонно преданные и оставленные с глубокими ранами умирать на тонущем корабле. Я спешу сообщить, что сегодняшней ночью от рук наемников полегло множество невинных жизней! В том числе и мой бра, вождь племени Лохматых Хулиганов Стоик Обширный. Я спешу признаться, и пусть знает каждая живая душа, что этого славного воина предал самый близкий ему человек. Тот, которому он доверял больше всего! В толпе стали шептаться. Странное чувство волнения и паники захлестнуло Астрид подобно волнам океана, пытавшимся уничтожить ее. Она внимательно слушала каждое слово Готфри и от шока не могла уже верить или опровергать его слова. ― Стоика предала его правая рука Астрид Хофферсон! ― Воскликнул он и устремил взгляд в толпу. Девушка стояла боясь шелохнуться, была ни жива, ни мертва. Кровь отхлынула от ее лица. Ног она не чувствовала. Яркий свет от савана вождя резал ей глаза и заставлял дыхание пропадать и появляться в самое неподходящее время. В этот момент Борк Норт немедленно подошел к Толстосуму и во весь голос прокричал пламенную речь о клевете. ― Как это невинное дитя ты смеешь обвинять в измене своему правителю и другу! Она жизнь положила на служение ему и своему острову! Она вернее всех была ему! А ты смеешь обвинять девушку в том, что она никак не смогла бы совершить! А ну закрой свой прогнивший мерзкий рот, поганый троллин сын! ― Сам заткнись, Борк, у меня есть доказательства ее вины! ― И тут случилось самое невероятное и непредсказуемое. Готфри поднял руку, в которой красовался кинжал с белоснежной рукоятью. ― Этот кинжал был предательски всажен в сердце Стоика! И все вожди прекрасно знают, что принадлежит он Астрид Хофферсон! В добавление могу сказать, что инициалы этой юной убийцы отпечатаны прямиком на лезвии, ну, что ты теперь скажешь?! Она вонзила его в спину своего правителя, она проникла им прямиком в его большое сердце и вынула из него жизнь. Скажите есть ли в этом доля правды, а? Да вам нечего тут говорить! Хофферсон убийца! ― Убийца! Наказать ее! ― проскандировала толпа. ― Я объявляю награду за поимку Астрид Хофферсон! Живой или мертвой, тот, кто доставит ее сюда, получит у меня все, чего пожелает! ― Прокричал Толстосум толпе и явно, нервно жестикулируя, пытался вызвать у нее одобрения. Своего он добился. Отец Альрика не мог поверить во все это. Он лишь, отнекиваясь, отошел в сторону. А его место занял другой человек. Его лицо было скрыто снизу плотной темной тканью, а сверху, вплоть до кончика носа сверкала на солнце серебряная маска, острые края с изгибами и узорами которой напоминали крылья птицы и клюв. В этот момент Астрид поняла, что спасения нет, ведь человеком в маске был Эгиль Бранд. Он принял из рук Борка Норта его факел и первым подошел к телу покойного вождя. Первым поджег. Затем пошли остальные. В тот момент Астрид не сдерживала слез горя. Она уже ничего не могла с собой поделать. Пламя дьявольского погребального костра обдавало одновременно и теплом, и холодом. На фоне взвившегося ввысь пламени все померкло. Все вожди и следопыт Бранд молча стояли, каждый мысленно молился богам о душе великого ушедшего мужа. Не желая оставаться в этой толпе, бывшая советница Стоика медленно развернулась и пошла обратно. В деревне было мало людей, основная часть была сейчас там, в крепости, откуда черный пепел костра поднимался к облакам. Девушка понимала, что сейчас ей нужно спрятаться. Никто в здравом уме не вывезет ее с острова. Ей нужно придумать план. Но в голову ничего не шло. Она добралась до холма, который был недалеко от деревни, и, взобравшись на него, уселась в тени двух одиноких деревьев. Предаваясь мучительным мыслям, она сама не заметила, как запрокинув голову, отправилась в мир снов. Но долго пробыть ей там не удалось. Проснулась она от странного чувства, словно за ней кто-то или что-то наблюдает. И она была права. Вновь вздрогнув открывая глаза она увидела, как спиной к ней сидит человек, скрестив ноги и держа в руках печать на цепочке. ― Бранд! Он повернулся к ней. На этот раз его маска нисколько не напугала ее. Наоборот, даже заинтересовала ее. ― Ты вовремя ушла с похорон, началась давка, все отправились прочесывать остров. ― С каких пор мы на «ты»? ― Удивилась блондинка. ― С тех пор, как за тебя назначили награду и лишили всех привилегий. ― Ты отдашь меня на этот лживый суд. Ты и понятия не имеешь, что происходит! Ты знаешь лишь ложь, которую преподнес всем на блюдечке Толстосум! ― Да. Он преподнес ее всем, но я отказался. Я знаю правду. Ведь мы с тобой на одной стороне, если ты не забыла. Помнишь, ведь я помог тебе тогда сбежать. К сожалению, я не смог помешать нападению на вас со Стоиком. И от этого мне тоже нелегко. ― Печаль в его голосе была такой открытой и честной, что Астрид не понадобилось заглядывать ему в глаза, чтобы осознать, что Эгиль говорил с ней честно. ― Стоик дал ее тебе, эту печать? ― Он сказал мне, что это мое будущее, и я должна любым способом вернуться домой. Надел на меня сумку, выбросил за борт, так он спас меня. После шторма, я еле живая очутилась на берегу, тогда и нашла это в сумке. ― Он хотел, чтобы ты стала его преемницей, не Сморкала. ― Эгиль поднялся и повернулся к вскочившей Хофферсон. ― Что? Я? Но тут их разговор прервали крики в дали. Это были люди Толстосума, разыскивающие беглянку. Бранд схватил ее за руку и помчался в другую сторону. Они с девушкой бежали вперед, а голоса становились ближе. Их заметили и теперь пытались догнать. Двое бежали быстро, но уже довольно долго. Астрид была и без того измотана, поэтому уже выбилась из сил и, споткнувшись о камень, вновь проехалась по земле. Бранд не растерялся. Он быстро поднял ее без всяких вопросов и, закинув на руки, попытался бежать. Но он не знал этот остров как свои пять пальцев и этот побег завел их в тупик. Бежать он сам уже не мог. Поэтому опустил Хофферсон на землю и стал вести за собой. Их почти настигли, когда они оказались на краю обрыва. Бранд посмотрел вниз и оценил обстановку. Затем по подошел к девушке и резко развернул ее к себе. ― Ты мне доверяешь? ― Спросил он. ― Почему ты это делаешь, почему ты мне помогаешь? ― Взмолилась Астрид, чувствуя, что сейчас им уже обоим настанет конец, их почти настигли. ― Потому что знаю правду. А теперь доверься мне, прошу тебя. ― Он протянул ей руку и стал отходить к краю обрыва. И вот его нога уже стояла там. Комья сырой земли, вырвавшиеся из-под сапога, полетели вниз. Их уже настигли, и крики были громкими. Они были в десятке метров. Хофферсон была на грани. Она решилась и дала руку Бранду, даже не пытаясь думать о том, какой у того план. ― Бранд, что ты творишь? За нее обещана награда, а ты поклялся Готфри, что найдешь ее и приведешь! Не твори глупости! Тут Эгиль выдернул черную ткань из-под маски и откинул в сторону. ― Передай Готфри, пусть засунет свое вознаграждение себе подальше! ― Затем он дернул Астрид в свою сторону и прижал к себе. ― Держись крепче! ― Уже тихим голосом он сказал ей. А затем он еще сильнее прижал ее к себе и, оттолкнувшись от края, полетел ногами вниз, прямиком в волны. Плащ девушки, словно сложенные крылья, подлетает вверх и наступает тот самый роковой момент. В один миг короткая жизнь Хофферсон пронеслась у нее перед глазами. И вновь оглушающий ее удар. Вновь ей не хватает воздуха. Она с трудом раскрывает глаза и понимает, что прижавшись к Эгилю Бранду она идет вместе с ним ко дну. Оторвав голову от его плеча и выпустив пару пузырей воздуха она пытается разглядеть его в толще воды, но лишь добравшись до его глаз теряет вмиг все свои силы и отключается медленно запрокинув голову.