Северная птица

― Насколько давно? Эгиль, отвечай мне! ― Торрвин схватил его за ворот и стал трясти, не дожидаясь ответа. ― В тот день, когда встретил ее. Еще минуту Торрвин молчал, смотря, как его друг поеживается от боли. Процесс заживления его ран чудесным образом начался еще до его прихода, но все это было длительным и мучительным для самого Бранда. Стиснув белые зубы, он потихоньку шипел, издавал звуки, похожие на рык. Лоб его покрылся испариной. Мелкие липкие капли пота проникали под маску и, смешиваясь с пылью, что попала под нее, продолжали стекать к краю лица. Затем и вовсе кожа его покраснела, и боль стала усиливаться. ― Эгиль, чем я могу тебе помочь? ― Кости срастаются быстро, но болезненно, единственное, чем ты сможешь помочь, так это отгородить на время Хофферсон от меня… ― Бранд вновь застонал от неимоверной боли и попытался прикоснуться к правой руке. Только сейчас он заметил, что в нее воткнулся кусок деревянного пола. С усилием он смог дотянуться до места, откуда багряные капли окропили грязный пол, и выдернуть оттуда злосчастный предмет. Тут с кувшином воды и еще двумя мужчинами на ступенях, ведущих в погреб, появилась Астрид. Она винила себя в произошедшем, хотя прекрасно знала, что идеей провести девушку по залам Волчьего Замка загорелся сам следопыт. Теперь же он лежал перед ней, беспомощный, покалеченный глупостью случая и волей неосторожности. Единственный, кому она доверяла здесь безоговорочно, сейчас мучился в агонии. Из ее дрожащих рук Торрвин забрал кувшин и, приподняв голову Эгиля, помог ему сделать пару глотков. Люди в масках столпились подле проводника беглянки. Друг Бранда приказал им осторожно взять его и вытащить наверх. Девушка попыталась последовать за ними, но тут Торрвин сам ее остановил и отгородил от Эгиля. ― Дай мне пройти, пожалуйста, ― молила девушка, но глядя в глаза, едва поблескивающие из-под маски, она понимала, что мужчина настроен решительно. ― Ты ему сейчас не нужна! Даже не думай подходить к нему или появляться рядом. ― Что? ― Он для тебя и так слишком много сделал, отплати ему покоем. Он не поправится, если все время будет думать о том, во что он из-за тебя ввязался! Ты не представляешь через что он прошел, чтобы жить, как простой человек. А тут ты на горизонте возникла и разрушила его мирное существование. ― Он спас меня, и не один раз, я прошу, я обязана быть рядом с ним, я не принесу неприятностей ни ему, ни вам с Фридой. Все, что здесь произошло, ведь случайность, Торрвин… он ведь мой друг! ― Нет, не друг. Может таковым он тебя и считает, но разве не очевидно, что из вашего общения выгода поступает лишь к тебе. Ты жива и здорова, а он. Пока он не поправится, тебя к нему не подпустят. Можешь даже не пытаться. Друг Эгиля поправил маску и спешно покинул пыльный погреб. Девушка осталась одна, стоя рядом с горой щепок, освещенной пыльными лучами света, проникавшими откуда-то сверху. Она медленно побрела к лестнице и отправилась вслед за мужчиной в сторону крестовой площади. Когда полуразвалившийся Волчий Замок оказался за спиной, золотоволосая путница нашла небольшое безлюдное местечко неподалеку от площади. Это был проселок между домами, выводивший к небольшому ручью, бурлившему в тени старого дерева. Усевшись под ним, Астрид обхватила колени руками и, едва не поддавшись нахлынувшим чувствам, поняла, что уже давно проронила несколько крохотных слезинок. Ей было больно от одной мысли, что люди, которые ее окружают, которые постепенно начинают приобретать для нее смысл, покидают ее. Друзья были далеко, семье не до нее, Стоик, упокой его душу Валькирии, не поможет ей. Теперь и Бранд, поставивший все свое на кон, решился ей помочь. Да, он говорил ей, что жизнь пошла под откос, что у него тоже не было нормального прошлого, но тут другое дело. Он начал жизнь с чистого листа. Еще и слова Фриды отзывались эхом в голове. Она сказала девушке, что Эгиль очень хороший человек, а то, как он на нее посмотрел не оставляет сомнений, что тебя, девушку, Бранд будет оберегать до последнего вздоха. Так и вышло. Мысли Астрид прервали шаги, которые были едва различимы среди журчания воды. Она увидела маленькую светловолосую девчушку с тугой косичкой, она несла что-то за спиной. И все было бы хорошо, если бы не тот факт, что, в отличие от всех других детей Безликого города, она не носила маску. Маленькая незнакомка подошла к сидящей под деревом страннице и, наклонив голову в бок, поправила свою неопрятную челку и показала то, что прятала за спиной. Это была маленькая секира, прямиком под стать своей хозяйке. Астрид протянула девочке руку, сама не понимая почему почувствовала невероятный покой. Маленькая незнакомка не протянула руку в ответ, она лишь положила оружие перед Хофферсон и, посмотрев на нее своими огромными бездонными голубыми глазами, с серьезным видом взглянула на секиру, а после просто убежала. Ничего не понимая, Хофферсон даже не попыталась окликнуть маленькую воительницу. Она лишь попыталась привстать и коснуться хотя бы кончиками своих пальцев, но как только почувствовала в руках холод стали, все вокруг зашумело. Ветер поднялся и рванулся прочь от земли, унося за собой ворох опавшей листвы. За ними поднялась и пыль, и девушка скоро зажмурила глаза, а когда открыла, то все было тихо и спокойно. Не было ни секиры, ни ветра. Все было наваждением ее больного подсознания, истощенного до предела событиями последних дней. Ей ничего не оставалось, как вновь вернуться в дом Торрвина и Фриды. Сейчас для нее было важно узнать, как скоро поправится Эгиль. Хотя именно сейчас идти туда было бы просто глупо, если учесть все то, что наговорил ей муж Фриды. Она просто решила сесть возле стены дома Торрвина и в ожидании хотя бы какой-нибудь новости о состоянии ее друга пребывать в тишине. Тем временем Бранд, не открывая глаз, лежал в темном помещении, куда свет едва мог проникнуть. Боль в груди и спине не отступала, ровно так же, как и в остальных частях тела. Лишь изредка отступала, чтобы сделать передышку в их борьбе. Вокруг него был купол тишины. Глаза не светились странным цветом, и вены не пульсировали до потери сознания. Он вслушивался в тишину, в которой кроме биения его собственного сердца стали появляться голос его друзей. Торрвин и его жена явно о чем-то горячо спорили. ― Ты зря это сделал. Так нельзя было с ней поступать! Она тут вообще не причем! ― А ты, ты-то чем лучше? Я выполнил его просьбу, пока он не придет в норму, подпускать девушку к нему опасно, лучше уж грубо ей сказать, чем допустить ее к чудовищу! Сердце Эгиля сжалось от слов друга. Он знал, что тот не хотел ничем его обидеть, но все же сама мысль об истинной своей сущности Бранду не давала жить нормально уже несколько лет. ― Хорошо, Торрвин, ты сделал все правильно. Ты выполнил его просьбу. А я помогла Ингрид! Она обязана знать обо всем, что происходит. Услышав имя «Ингрид», Бранд не на шутку переволновался. Ему захотелось тут же соскочить с постели, но вместо этого вновь боль и собственный протяжный стон, эхом ударившийся о стену. Друзья немедленно поспешили к нему. Зайдя в комнату, Фрида увидела, как глаза следопыта вновь начинают менять цвет, но тут же гаснут от того, что он пытается себя успокоить. ― Эгиль, все в порядке? ― Фрида села рядом с ним. ― Ну и когда ты успела отправить ей сову? Фрида! Фрида, зачем?! Женщина опустила голову и старалась не смотреть Бранду в глаза. ― Так было нужно. У нас была договоренность с ней. Если ты не берешь себя под контроль, то я обязана сообщить ей, где ты и что с тобой. Торрвин не решился присутствовать при их дальнейшем разговоре, он предпочел выйти на свежий воздух и прогуляться по закоулкам своего городка. Выйдя из дому, он направился в сторону въезда в Безликое пограничье, чтобы узнать, как обстоят дела со сменой караула и подготовкой к празднику. Да, даже в таком забытом богами месте бывают праздники, проводящиеся в разрез со всеми дурацкими правилами и канонами, почитавшимися в этих местах. Именно сегодня жители праздновали окончание очередного лунного цикла. Сегодня ночью яркое белое светило не появлялось на небосводе, что означало начало нового цикла. В честь этого по обыкновению устраивались гулянья. В этот день незнакомцам и странникам разрешалось присоединиться к пиршеству вместе со всеми остальными. Удостоверившись в том, что все идет в соответствии с планом, друг Бранда отправился за границу города. Он решил, что лучшим средством немного отойти от грустных мыслей будет простая прогулка у тихой реки, путь до которой лежал через бушевавший пожаром огненной листвы рощу. Мощеная камнями дорога в скором времени привела его к реке. Здесь он ожидал обрести душевный покой. Но не тут-то было. Когда он приблизился к воде, то увидел, как медленно перебирая стройными ногами, по мелководью идут лошади с всадниками в черных масках. Люди учтиво склонили головы и без слов направились вперед по тропе прямиком к каменным колоннам у входа в Безликий Город. Все это было очень странно. Так что, недолго думая, он отправился за странниками. К слову, люди эти выглядели не так, как все в городе. Было их четверо. Пусть они и носили черные маски, но одежда на них была другая, у каждого было оружие. По клинку за поясом. В городе никто при себе не носил холодное оружие, поэтому все становилось все более подозрительным с каждой минутой. Теперь в голове Торрвина вновь пронеслись мысли о сегодняшнем утре, когда он сказал Бранду, что за девушкой вскоре придут. Кровь стала охладевать в его жилах при мысли, что сейчас эти четверо устроят или, вернее сказать, могли бы устроить в городе. Безликое пограничье никогда не вело войн, не у каждого в доме и оружие-то было, здесь народ мирно сосуществовал, подчиняясь правилам и канонам. Друг Эгиля прибавил шагу. Конечно, догнать лошадь он не мог, но все же старался идти намного быстрее, дабы не пропустить ничего. Отправиться вдогонку за странными людьми он не мог, ведь иначе они могли что-нибудь заподозрить, тогда все пошло бы не так, как задумывалось. Торрвин уже дошел до входа в город, когда увидел незнакомцев, расспрашивающих о чем-то людей. Один мальчонка, что был лет двенадцати, сказал им то, что они хотели. Всадник, говоривший с ним, присел перед парнишкой и похлопал его по плечу. Затем мальчик сорвался с места и дальше побежал навстречу заждавшимся друзьям. Воин - друг Эгиля - еще некоторое время смотрел на эту четверку, направляющуюся в сторону крестовой площади, а затем поспешил к мальчику, с которым вели беседу. Пошатываясь, он добежал до него и развернул к себе. Ребенок с перепугу сразу выдал все, что Торрвину нужно было разузнать. Оказалось, что эти странники спросили у парнишки, где найти хотя бы одного из старейшин города. Тот рассказал им все. Теперь у кудрявого блондина не оставалось сомнений, что что-то назревает. И он не ошибся. Четверо путников достигли дома старейшины, и один из них с разрешения вошел в него. Представ перед главой города, он учтиво поклонился и завел с ним разговор. ― Я Дэклан Руфс. За Вашей дверью мои люди. Нас отправили по поручению в сей город. День назад пришло послание от друзей, что с острова Диорт, в котором говорилось, что нам необходимо прибыть в Безликий Город и встретиться с Вами. ― Я внимательно слушаю, ― глава города был уже в годах, но все же предпочел подняться и стоя выслушать гостя. ― Мы знаем, что недавно в город прибыли двое. Это девушка, молодая, со светлыми волосами. Уверен, что представилась она под другим именем, следуя обычаю. ― В городе много светловолосых девиц, эти приметы мне не говорят ровным счетом ни о чем. Я не знаю всех в лицо, у нас ведь все носят маски. ― Но я думаю, что вы знаете всех поименно. ― Допустим, что дальше? Имя, оно здесь у каждого придуманное самим собой. ― Но вы ведь сможете указать нам того, чье имя Эгиль Бранд? На пару мгновений воцарилась тишина. Старейшина молчал и не желал отвечать на вопрос. ― Вижу, что сможете. Этот человек совершил преступление, он предал вождя острова Диорт и помог уйти убийце. Он спас ей жизнь и доставил эту дьяволицу в ваш мирный городок. ― Убийцу? Но… ― Хотите узнать, кого она убила. Я отвечу, не дожидаясь вопросов об этом. Астрид Хофферсон, так зовут девушку. Будучи послом и доверенным лицом вождя острова Олух, совершила убийство. От ее рук погиб Стоик Обширный. Я думаю, что проку от пребывания ее в городе не будет, и только Эгиль Бранд знает, где ее найти. Он прямая дорога к девушке. ― Даже если я и скажу Вам, где Бранд, почему я должен Вам верить. Ведь Ваши слова могут оказаться простой клеветой! ― О, простите, как же это. Совсем забыл, ― он достал из своей сумки сверток с сорванной печатью, ― здесь все доказательства. Это печать вождя Диорта. Господин Готфри желает казнить виновную. Скоро сюда прибудут еще люди, Вы ведь не хотите напугать людей в преддверии праздника? ― Нет, не хочу. ― Вот и славно. Народец сейчас и так занят, зачем же нам отвлекать их от дел. Надеюсь, что основную массу Вы отвлечете созывом на какой-нибудь «неожиданный» совет. ― А Бранд, что с ним будет? ― Ничего такого, что сделают с девушкой. А теперь не утруждайте себя и укажите мне направление к нему. Вам ведь не нужна кровь на улицах этого тихого городка? Демонстративно поправив пояс, Дэклан Руфс показал поблескивающую серебром рукоять клинка. И старейшина, зная, что улицы города не должны обагриться ответил, где они могут найти Эгиля, хотя и предупредил, что тот сейчас на грани жизни и смерти. Довольный сотрудничеством, посланник Готфри вышел прочь и со своими людьми направился к дому Торрвина. Тот же в свою очередь знал, что беды не миновать, поэтому, когда увидел Астрид, сидящую на улице, очень обрадовался. Забежав в дом, он лишь успел схватить со стола небольшой пузырек и крикнуть жене, что за Брандом идут. Фрида вылетела к порогу и в отчаянии спросила, что же ей делать. На что ответом последовал голос Эгиля, произносящий одну и ту же фразу: «уходите». ― Фрида, сделай так, чтобы никто не понял, кто она такая и отправляй ее прямиком на дорогу к Арвендпорту. ― Торрвин, а что будет с тобой? Она крепко прижалась к мужу, не желая с ним расставаться. ― За меня не бойся. Вот, возьми это. Протянув ей пузырек, он поцеловал ее в лоб и направил за дверь. ― Что ж Бранд, лучше бы ты сейчас вообще не шевелился. Возможно, на этот раз мне не удастся спасти твою шкуру. Фрида вылетела из дому, окликая Хельгу. Хофферсон сразу же поняла, что это именно ее и имеют ввиду. Ведь на улице ее настоящего имени произносить было нельзя. Как только она увидела девушку, то немедленно схватила ее за руку и отвела за дом. ― Сейчас ты меня выслушаешь очень внимательно, поняла? Делай то, что велю, за тобой пришли! Наклоняй голову! Жена Торрвина вылила содержимое флакона прямиком на голову бедняжке. То, что вышло из флакона, было жуткого черного цвета. Это были чернила морского кальмара. Втирая их в волосы покорившейся блондинке, она меняла цвет ее волос из золотисто-пшеничного в черный, как тьма. Наспех она заплела черные волосы в косу. Она была пусть и жутко неопрятной, но зато полностью другого цвета. Попытавшись оттереть маску от капель чернил, она собственным передником очистила ее. А затем и свои руки. Но те было не так просто оттереть, чернила быстро впитывались в кожу и окрашивали ее. ― Дорогая, сейчас ты направишься прямиком за Волчий замок, там будет тропа, иди вперед и не сходи с нее. ― Но как же Эгиль? Что будет с ним? ― Астрид в страхе готова была упасть, ведь ноги стали ватными. ― Все будет хорошо, им нужна ты. Прошу, беги. Обещаю, что однажды с тобой еще встретимся. Она обняла девушку и вместе с ней направилась в сторону крестовой площади, где именно в этот момент шагали четыре наемника. Одного из них торопящаяся девушка задела плечом, а когда их взгляды встретились, то Дэклан Руфс извинился перед ней и Фридой, обратив внимание, что волосы обеих не подходят под описание, а так же заметил странный испуг в глазах жены Торрвина. Секунду поразмыслив, Дэклан направился в дом, где на постели в темной комнате лежал Бранд. Без стука он и его люди вошли в дом, где их сразу же встретил хозяин. ― В чем дело, господа, кто вы такие? ― Нам нужен лишь Эгиль Бранд, не стой на пути. ― Бранд едва ли дышит, может быть, я смогу помочь? Но главарь не желал говорить с ним. Он прошел в темную комнату и увидел бледного, как сама луна, Эгиля. Дыхание его было редким и обрывистым. ― Он уже скоро умрет, прошу, дайте ему уйти спокойно, ― ворвался в комнату кудрявый блондин. Главарь ищеек присел рядом с Эгилем ,и, схватив его за запястье, сдавил со всей силы так, что тот от боли слабо разомкнул глаза. ― Вот видишь, он еще с нами. И он ответит на мои вопросы. Для начала, кто тебя так отделал? ― Девчонка, эта девчонка его так, ― Торрвин выкрикнул, чем вызвал смех спутников Дэклана. ― Девчонка говоришь, смешно. И ты знаешь, почему она сделала это и где находится сейчас? ― Я же говорю, что знаю все. Пожалуйста, я готов рассказать. Хриплый стон вырвался в этот момент из груди проводника Хофферсон. Такой, какой испускает лишь человек, окончательно готовящийся попрощаться с этим миром. ― Ладно, пусть он говорит! ― Дэклан Руфс понял, что спутник Хофферсон ему не поможет, ― От Бранда мы ничего не добьемся, он живым нам и не был нужен. Расскажи мне все, мой говорливый друг. ― Девчонка в городе, это так. Бранд, из-за нее он свалился с большой высоты. Она толкнула его, рассчитывая оторваться от вас. Думала, что если пожертвовать жизнью другого человека, то можно задержать вас, не дать ее найти. Знаю, что сейчас она у родника под старым деревом, это недалеко отсюда. Я проведу. И сам бы ее давно прикончил, но по закону Безликого Города ни одна капля крови не должна обагрить землю, иначе, где была лишь одна капля, станет целая река. Кивнув, четверо в масках взяли под руки Торрвина и вывели на улицу. Тот не сопротивлялся, но тут на глаза ему попалась Фрида. Она уже была одна. Видимо решила, что до конца с Астрид не пойдет. Ее обеспокоенный взгляд пересекся с взглядом мужа. Это не могли не заметить. Руфс рассматривал девушку, которая еще пару минут назад пересеклась с ним на крестовой площади, для него запомнились ее напуганные глаза, которые сейчас оставались такими же. Поэтому главарь, улыбаясь, направился к девушке, спешно прячущей свои руки под грязный передник. Дэклан осторожно обошел вокруг нее и, слегка подталкивая, подвел к мужу. ― Твоя супруга? ― Торрвин, что происходит? ― Хм, а вы знали, что вторым следопытом после Бранда по свой славе выбрали меня? Нет, жаль, но тут дело в том, что единственная правда, которую я сегодня услышал, была передана мне из уст старейшины этого темного, странного городишки! ― Я не понимаю! ― Фрида стала отходить в сторону, но рука Дэклана потянулась за ней. ― О, а я сейчас объясню. Позволите ручку? ― Не прикасайся к ней! ― Торрвин уже почти рычал. Людей в этой части деревни как назло не оказалось, видимо, старейшина знал, чем грозит прибытие этих гостей, и стал собирать людей возле Волчьего Замка, где обычно проходили все советы. Толпа с гомоном шла туда, обсуждая приготовления к торжеству и прочие темы, в то время как у окраины деревни происходила вся эта неприятная ситуация. ― Мой дорогой друг, я не имею ни малейшего злого помысла. Дэклан взял руку Фриды и вытащил из-под передника. Показав ее всем, он осторожно отпустил ее. ― Н-да, а ведь все начиналось даже слишком хорошо. Взять его! К горлу друга Эгиля приставили нож. ― Что вы делаете?! ― Фрида кинулась вперед к мужу, но за запястье ее схватил следопыт. ― Вы думали, что я идиот? И не замечу, что ты с какой-то девчонкой спешила неизвестно куда. Что волосы были черные у нее, такие же, как и твои руки. А тут еще твой муж и умирающий Эгиль Бранд. Либо ты мне говоришь, куда пошла Хофферсон, либо он ждет тебя по ту сторону вместе со следопытом Брандом, уверяю, что им обоим недолго осталось! Я прекрасно понимаю, что предать друзей сможет не каждый, поэтому я спрошу тебя. А готова ли ты, дорогуша, предать любимого человека и обречь его на смерть? Он ведь не сделал ничего дурного. Дыхание девушки сбилось. Фрида не сдерживала слез и тряслась, как опадающий лист. ― Ну-ну, слезами ты ему точно не поможешь. ― Фрида, даже не думай! Заливаясь слезами, молодая женщина устремила свой взгляд к горлу Торрвина, к которому еще чуть-чуть и прикоснулся кинжал. ― Фрида, мы знаем, что она направилась к Арвендпорту, укажи направление к этому городу и все закончится хорошо. ― Ладно, я скажу… ― Вот видите, друзья мои, она скажет, и никто сегодня не умрет. ― Нет, прошу, прошу тебя, не говори! ― Торрвин молил ее, но та слишком его любила. ― Тропа за Волчьим Замком, она отправилась туда… ― Умница, вот видишь, теперь все будет очень даже хорошо. Всхлипывая, молодая жена упала на колени и прикрыв одной рукой лицо, а другой вжимаясь в землю. Дэклан Руфс щелкнул пальцами, и от горла курчавого блондина убрали нож. А сам вместе со своими людьми направился в сторону толпы, которая собралась у замка. Теперь им нужно было обогнуть и это столпотворение, которое их ненадолго задержит, и путь к девушке открыт. В то время как Торрвин успокаивал свою возлюбленную. Как только, он сумел отвести в дом свою жену, то дав ей стакан воды, направился к Бранду в комнату, пытаясь оправдаться за то, что не сумел выкрутиться. Как только до слуха Эгиля дошли слова о том, что девушка, которую он пообещал оберегать, осталась совсем она, его глаза вновь вспыхнули ярким зелено-желтым огнем, и на всю хижину раздался жуткий стон, перешедший в рев зверя. Тем временем Астрид уже обогнула Волчий замок, и неслась на всех парах прочь от Безликого города. Тропа, по которой ее направила Фрида, была едва различима под ворохом опавшей листвы. Если сбиться с тропы, то лучшим исходом будет кубарем скатиться вниз по склону в кучу мягкой листвы, ведь лес, в котором она сейчас находилась, был испещрен скатами, низинами, оврагами и склонами вниз. Но девушка не переставала бежать. Дыхание ее уже давно сбилось. Глотки воздуха стали краткими и непомерными. Она уже начинала выбиваться из сил, когда поняла, что не должна сдаваться. На передышку времени не было. Силы на исходе. Жар тела стал сменяться холодом кожи. И тут в ее глазах резко потемнело. Все поплыло в черном расплывчатом тумане, и она свалилась на бегу. Сдав немного в сторону, она оступилась и, перевернувшись на бок, перекатилась вниз, собирая все колючки кустов, острые края веток и торчащие коренья. Она понеслась с бешеной скоростью, оставляя кое-где клочки подола своего платья. И, наконец, оказавшись на более ровном месте, чудом не врезавшись в большой трухлявый пень, Астрид Хофферсон осталась лежать на грубом желтом покрывале. В себя она пришла не сразу. Но когда это ей удалось, то мир вокруг стал немного двоиться и плыть перед глазами. Понимая, что она уже не в состоянии лежать, она попыталась хотя бы встать, начиная с легкой опоры руками на четвереньки, а затем выпрямиться во весь рост. Не вышло даже с легким подъемом тела. Ее руки настолько дрожали, что невозможно было даже подняться. Не скоро, но глаза ее стали видеть как раньше. Едва ли осилив переворот на спину, молодая советница вождя взглянула на склон, с которого она слетела и поняла, что с остатком сил, который был у нее на тот момент, она не сумеет на него взобраться. Тропа к Арвендпорту для нее осталась теперь недосягаемой. Ей оставалось лишь постараться вновь подняться на ноги и двигаться дальше, хотя бы попытаться убежать. Внезапно ее стал мучить приступ кашля. Дыхание от глотка холодного осеннего воздуха дало о себе знать. Теперь ее кашель стал вырываться из недр груди, не давая ей спокойно перевести дух. Собравшись с силами и дождавшись очередного рывка в груди, она постаралась приподняться, опираясь на находящийся рядом злополучный трухлявый пень. У нее с трудом это вышло. Осилив подъем на ноги, она старалась не открывать рта, чтобы приступы ее снова не мучили и, вдыхая воздух через нос, она, придерживаясь за стволы деревьев, отправилась по низине леса. Шаг был медленным и очень осторожным. Порой ей приходилось склонять голову, ведь над головой возникали ветви согнутых старых деревьев. Наконец силы ее вновь стали куда-то незаметно исчезать. Все меркло перед глазами. Единственной своей целью и укрытием от всех, кто гнался за ней во весь опор, оставался ствол поваленного дерева, который был уже совсем близко. Но даже этого не было достаточно. Хофферсон, закаленная тренировками, была готова идти вперед, не видя препятствий, но вот Астрид, просто Астрид, безымянная беглянка, уставшая от этой погони за ней, уставшая от клеветы, смертей и прочего, уже не была способна идти дальше. В полуметре от заветного укрытия она рухнула на землю, отчаянно протягивая руку вперед, стараясь ползти, но уже не могла, силы ее были на исходе. Многострадальная беглянка вновь потеряла контроль над собой и упала без чувств. Тем временем погоня была уже близка. Что может сделать жертва, за которой отправились в погоню четверо мужчин, причем верхом на лошадях. Верно, ничего. Ее рано или поздно нагонят и схватят. Дэклан и его люди, получившее послание от Готфри и своих друзей, что были виновны в гибели Стоика, мчались во весь опор. Внезапно один из всадников остановил коня. Черный зверь встал на дыбы и громко заржал. Остальные всадники тоже остановились. Мужчина в черной маске слез с лошади и направился к склону, где примятая и разлетевшаяся в стороны листва говорила опытному следопыту о том, что совсем недавно здесь кто-то или что-то свалилось вниз. Так как следов девушки на тропе дольше не было, он решили спуститься в низину и приступить к поискам Астрид. В отличие от девушки, они не были утомлены, поэтому спуститься вниз им было проще, чем это удалось ей. Заметив на одной из веток обрывок платья Руфс и его люди окончательно убедились, что на верном пути. Еще несколько минут поисков, и след, ведущий прямиком к девушке, был найден. Люди в масках шли медленно, будто бы предвкушая тот момент, когда добыча окажется в руках у охотников. И вот она была у них на расстоянии в пару шагов. Картина была не из самых занятных, но любоваться собой он заставляла всякого: молодая девушка с вытянутой вперед рукой, покрытой ссадинами и царапинами, в разорванном платье лежала лицом на земле. Ее неспешно перевернули и убедились, что девица с милым личиком была без сознания. Как только ее попытались поднять, девушка слабо открыла глаза. Понимая, что бежать некуда, она все же попыталась вырваться, но все безуспешно. Ее поставили на ноги и подвели к Дэклану. ― Так-так. А вот и добыча охотника. Все же так и не сумевшая всех обдурить. Девушку поставили на колени перед главарем. Злость, пробудившаяся в ней, окончательно привела ее в чувства. Не описать с каким гневом и яростью она смотрела на этих презренных людей. ― Я не виновна, вы и сами знаете это прекрасно. Так что лучше убейте меня здесь, чем отвезите на суд лжецов! Девушка решительно поднялась с колен и подошла к Руфсу. Долго эти переглядки продолжаться не могли. Слабость брала верх, ноги беглянки задрожали, что вызвало смех у Дэклана и всей его своры. Но все не было так просто, как тогда казалось. Позади послышались размеренные шаги. Человек в черном одеянии и черной маске шел вперед, не сбавляя шаг. Хофферсон поняла, кто перед ней, слишком поздно. Сейчас ей было страшно как никогда. ― Эгиль? Бранд остановился и посмотрел на нее. Сказать, что девушка была в шоке, что видела его здоровым, это значит не сказать ничего вовсе. ― Эгиль Бранд, я ведь своими глазами видел, как ты загибался, да что там видел, я наслаждался этим. Расскажи мне о чудесном спасении. ― Я тебе его обязательно сейчас покажу, ― он перевел взгляд на девушку и обратился к ней, ― Хофферсон… Беги! После этих слов его глаза вновь загорелись. Они вновь сверкнули желтой окантовкой и перестали быть человеческими, когда Бранд сорвался с места. Астрид улучив момент, вырвалась из окружения и понеслась куда-то в сторону. Притаившись за стволом дерева, она с ужасом не переставала наблюдать за Эгилем, который окончательно перестал быть человеком. Жуткие вопли, рев и нечеловеческой силы удары сшибали противников с ног. Голос стал рыком, глаза демоническими, а кровь, пульсировавшая по телу стала черной, окрасив вены из синего в пепельный цвет. Молодой следопыт был совсем безоружен. Но это не мешало ему постоять за себя. Резким ударом он впечатал в поваленное бревно одного из людей Дэклана. Сам же главарь принялся отражать атаку своими клинками, но и этого было мало, чтобы остановить Эгиля Бранда. Зверь в облике человека вырвал торчащий из земли кусок толстого корня и, замахнувшись, нанес смертельный удар одному из охотников. И тот навсегда уже выбыл из этой игры. Ярости «чудовища» не было предела, когда, отвлекшись на долю секунды, он почувствовал, как нож Дэклана впивается ему в спину. Ранение было не смертельным, но жутко болезненным. Хватив за горло своего врага, Эгиль отшвырнул его на несколько метров, и тот, ударившись корпусом тела о твердый ствол дерева, остался лежать у его подножия. Остались двое. Пришедшие в себя воины с остатками сил ринулись на нападавшего. На глазах бедной девушки Бранд совершил еще одно жуткое убийство, он свернул шею своему противнику, зажав его голову в своих стальных объятьях. С хрустом она развернулась в сторону, и стеклянные глаза убитого в последний миг взглянули на Хофферсон. Участь последнего была бы еще более ужасной, если бы не тот факт, что Бранда, уже сжавшего хрупкую шею и поднявшего над землей последнего воина что-то не отвлекло, и тот отпустил его. Улучив момент, понимая, что единственным шансом на спасение будет бегство, последний из отряда четырех наемников попытался бежать. У него это вышло неуклюже, но все же он сумел улизнуть. Остались только Бранд и Хоффферсон. Девушка попалась ему на глаза в момент его самой большой ярости и гнева. Выйдя из своего укрытия, она медленно стала отходить назад, с ужасом рассматривая «человека», который спас ей жизнь. Чудовище в человеческом обличье ринулось на нее. И девушка уже была готова пожалеть о том, что не убежала раньше. Но тут шаг Эгиля замедлился. Он остановился в нескольких метрах от нее и, сверкая глазами, цвет которых являлся девушке в том ночном кошмаре, стал медленно оседать. Эгиль упал на колени, еще раз громко взревев, чем еще сильнее напугал бедняжку. Затем его глаза приняли человеческий цвет, вслед за этим Бранд пошатываясь, упал на спину, раскинув свои руки. Его черные вены стали медленно исчезать, бледная кожа приняла более румяный вид, а сам он перестал рычать. Его дыхание вновь стало человеческим. Еще пару мгновений девушка боялась подходить к нему. Но потом пересилила себя и отважилась. Подойдя к нему вплотную, она попыталась разглядеть его. Все было обычным. Но только теперь она не сдержалась и решилась сорвать с него маску. Она уже держалась за ее край, когда вновь отовсюду послышались шаги. Девушка вскочила на ноги и поняла, что окружена. Их было человек десять, может чуть больше. Все в плащах с глубокими капюшонами и клинками. Один из них смело двинулся вперед, к Астрид. Та опешила и попыталась кинуться на него, но тот в ответ не проявил никаких эмоций, лишь оттолкнул ее в сторону и направился к Эгилю. Хофферсон сейчас вообще ничего не понимала. Ее просто взяли под руки и отвели в сторону. В это время человек, подошедший к Эгилю, снял капюшон. И при свете дня, словно огонь, возникли длинные огненно-рыжие волосы. Девушка, оказавшаяся тем самым странным человеком, сняла с себя плащ и накрыла им Бранда. Оглядевшись по сторонам, она направилась к месту расправы над преследователями. Понимая, что шансы найти выжившего среди них ничтожно малы, она все же проверила каждого. И когда добралась до Дэклана Руфса, то именно его обнаружила еще живым. ― Этот еще жив, доставите его на место, там осмотрите и позаботитесь о том, чтобы очнувшись, он был рад побеседовать со мной. ― Кто ты такая?! Эй! ― Хофферсон никто не желал отвечать. Рыжеволосая вновь вернулась к Эгилю и села рядом с ним. Запрокинув его голову, она взяла какую-то склянку с противным резким ароматом. Поднеся ее к губам молодого воина, она влила ее в горло Бранда. ― Что ты с ним делаешь? ― Астрид сорвалась с места подбежала к незнакомке. От волнительных мыслей об отравлении ее отвлек кашель мужчины в маске, который окончательно проглотил настой, данный девушкой. ― Если ты подумала, что я пытаюсь отравить его, то ты ошиблась, ― резко ответила рыжая незнакомка. ― Тогда, что ты дала ему, и кто ты вообще такая? ― Я дала ему обезболивающий настой, он проспит всю дорогу до Арвендпорта. ― Вы все из Арвендпорта? Так ты его знаешь! ― Да, и не просто знаю. Меня зовут Ингрид. Эгиль мой старший брат.