Северная птица

Ночь постепенно отступает. Темнота становится не такой густой и устрашающей. Еще несколько мгновений, и тьма уступает свету, уходит в сторону, осознавая, что в предстоящем ей бою на закате дня вновь одержит победу и окутает своим темным покрывалом все земли вплоть до самого горизонта. На востоке начинает брезжить светлая желтовато-рыжая полоска. Она разрастается и разгорается все сильнее с каждой минутой. И вот, там, где несколько минут назад была лишь эта полоса, вдруг все начинает алеть и светиться ярким, но еще не таким ослепляющим светом. Это показались первые солнечные лучи. Они стыдливо румянят небо, заливая все вокруг мягким, трепетным сиянием, поражая воображение художника, вдохновляя на свершения… Вокруг еще стоит тишина, не нарушаемая ни гомоном птиц, ни возней в деревне. Все викинги еще спят. Ни одна ветка не шелохнется в предчувствии удивительной минуты, когда светлое лучезарное солнце осветит землю своими лучами, согреет первым утренним теплом. Ни одного удара молота о ледяную сталь меча, не шума гулких ударов топора дровосека о столетнюю жесткую кору сосен в лесу острова. И как только восток начинает розоветь, по веткам деревьев пробегает легкий ветерок. Он возвещает о том, что новый день на далеком острове Олух уже начался. И вот солнечные лучи освещают мир. На траве, на листьях искрятся капельки росы. Вслед за природой начинают просыпаться деревенские жители. Из-под крыши каждого дома вновь начинает куриться седоватый дымок от каминов очагов, вновь разгоревшихся огнем. Утренняя свежесть и зябкость нипочем настоящему викингу, потому-то некоторые из них не боятся пораньше оказаться у края обрыва и встретить очередной северный рассвет. Такой была и Астрид Хофферсон. Нашей старой знакомой было двадцать два года. За семь долгих лет она сильно изменилась. И эти перемены были не только внешними. Хотя обойти стороной то, что из маленькой девчонки с вечно засаленными светлыми волосами, перепачкавшейся в саже и пыли, с вечным неопрятным видом и уж поверьте отнюдь не женственными манерами, эта особа поистине расцвела, превратившись в красивую молодую девушку, завидную невесту для любого юноши с Олуха и рассудительную и мудрую женщину. Юная воительница стала более спокойной, научилась контролировать свои эмоции и подавлять гнев. Даже ее облик говорил всем о том, что она уже не та, что прежде, хотя всегда готова к бою. Когда-то вечно растрепанная длинная челка, теперь была вплетена в три не слишком тугие косы, откинутые назад, и перевязана светло-голубой лентой, вздымающейся на ветру. Теплые темные лосины и высокие сапоги из кожи, короткая белая кофта, поверх которой была надета красная туника, опускавшаяся чуть выше колен, с двумя разрезами по бокам, опоясанная жестким толстым поясом из кожи – теперь это было ее любимым нарядом. Ее воинственный образ дополняли черные наручи, украшенные серебряными вставками. Но полагаться лишь на свое очарование нельзя. Чистый разум и прекрасно отточенная секира – вот что было ее главным оружием в любой ситуации. Так говорила она новичкам-воинам, которые проходили у нее обучение искусству боя, и учились они на той самой злополучной арене… За все эти годы Астрид так и не смогла осуществить свою заветную мечту, так и не смогла сразиться с большой огнедышащей рептилией и доказать, что клан Хофферсонов обрел нового настоящего защитника. Возможно, что из памяти людей и стерлась та ужасная ночь, унесшая жизнь мальчика Иккинга, но вот только юная защитница так и не смогла забыть. Подавляя воспоминания, порой терзающие ее в сновидениях, она живет в мирной деревушке, где занимает почетную должность посла острова Олух. Это утро было особенным для девушки. Она с трепетом и волнением ожидала прибытия корабля с острова Торгос, на борту которого ее ждала судьба… ― Что, еще не приплыли? ― подбежал к ней толстяк Рыбьеног. ― Пока нет. Как обстоят дела в Библиотеке Олуха? ― спросила она своего старого друга. ― Все хорошо, вот только Книгу Драконов нам придется на время убрать в сторону. И все же я не понимаю, Астрид, ― взмахнул он своими руками и чуть не сшиб стоящую рядом собеседницу, ― как все драконы могли исчезнуть, ведь так просто не могло быть? ― Я не знаю, Рыбьеног, возможно это подарок судьбы. Я с самого детства мечтала об этом. О спокойствии. Разве не этого мы желали добиться, когда закончим эту войну? ― Да, ты права, этого мы и пытались добиться. А сейчас, мы ведь остаемся в полном неведении, оно немного пугает, ― вдруг заключил светловолосый викинг и почесал свою небритую щеку. ― Пугает? Но вот только не меня. Страх – это то, что тебя испытывает на прочность. Это орудие судьбы. Викингу не присуще делать ноги или пугаться от россказней о драконах. Мы и сами кого угодно напугаем. Всем это известно и давно. ― Конечно, ведь даже от одного запаха нашего Сморкалы кожа белеет, волосы встают дыбом, и хочется убежать на другой край света, ― засмеялся добряк Рыбьеног, а вслед за ним и Астрид. ― Но, если его помыть, что я говорю, хотя бы попытаться это сделать, жизнь станет немного лучше. ― Как ты ни старайся, тебе все равно придется терпеть и его аромат, и выходки в скором времени. Даже представить себе боюсь то, каким Олух станет в будущем. Есть предчувствие, что все изменится и непоправимо, ― Астрид закрыла глаза, и от ее собственных фантазий девушке стало не по себе, ей захотелось вновь вернуться на семь лет назад, в тот день, когда сын вождя погиб в бою с драконом, и попытаться сделать все, чтобы изменить ожидающее ее родной остров будущее. ― Не говори. С его правлением начнется что-то немыслимое, но я не хочу пока об этом даже думать. ― Тот день, когда Стоик выбрал его наследником трона, мы точно не забудем никогда. В моей памяти этот день будет одним из самых черных, ведь то, какого глупого преемника себе выбрал Стоик Обширный и представить себе нельзя. Ну, гони грустные мысли прочь, пока рано расстраиваться. Так что Рыбьеног, давай-ка лучше сменим тему для разговора. Вот мы говорили с тобой о страхе. Скажи мне, ты слышал легенду о «бесстрашной душе»? ― Нет, это не Плевака ли тебе ее рассказал, а то он ведь мастер на выдумки и россказни? ― Да нет же. Моя мама. Она говорила, что по-настоящему бесстрашному викингу суждено испытать истинное чувство страха лишь однажды, когда он встанет на перепутье двух дорог своей судьбы. ― Ух, я видимо ненастоящий викинг, потому что близнецы меня часто пугали, а я с таким визгом бежал, что и в лесу его точно бы услышали. Хотя легенда красивая, ну ладно, я побегу, а то работы еще много, да и Свену обещал помочь, ― сказал парень, уходя, ― Ой, прости, совсем запамятовал. Стоик просил тебя явиться в Главный Холл, у него для тебя есть дело. ― Да, конечно, ― девушка отвела взгляд и посмотрела в сторону деревни, ― Хм, красивая легенда, ― сама не замечая того, как произнесла вслух последние слова, она отправилась на встречу с вождем. Огромный зал с каменными колоннами, что были опоясаны кольцами из серебра, были великолепны. Их высота и величие каждый раз поражали молодую защитницу. Вновь засмотревшись на них, она стала размышлять о том, зачем же на этот раз вождь Олуха вызвал ее. Ей не терпелось узнать, что за дело ей будет поручено. И вот, обогнув большой очаг, обложенный со всех сторон ровными обтесанными каменными глыбами, она невзначай взглянула на висящего над ним большого, пронзенного острым лезвием скандинавского клинка дракона. Его золотые бока были начищены до блеска таким образом, что легко было увидеть отражение всего зала. И Астрид увидела сидящего на каменном троне Стоика, понуро опустившего голову. Рыжебородый викинг осторожно перелистывал потертые пожелтевшие от времени листы небольшой книги. Но что же такого могли рассказать ему страницы с чернилами и от чего же он так тяжело вздыхал, когда прикасался к ним? Поведать мог только он. ― Вождь, вы посылали за мной? ― осторожный и ненавязчивый голос блондинки коротким эхом раздался по опустевшему залу. Как только ее слова дошли до Стоика, то мужчина с осторожностью закрыл книгу и аккуратно отложил ее в сторону. ― Да, Астрид, ― ответил он ей с тяжелым вздохом и слегка повеселевшим взглядом. ― Я слушаю вас. Что-то случилось? ― Нет и да. Совет вождей трех островов состоится уже через два дня. Я должен буду отплыть уже сегодня к месту встречи, это остров Диорт. ― Стоик, но ведь остров Диорт вместе со своим правителем не входит в союз трех вождей, почему совет состоится именно там? ― девушка была явно взволнована, даже ее голос, который отражал всю стойкость воительницы, сейчас слегка дрожал от удивления. ― Вождь этого острова сам созвал нас на разговор. Поэтому мы отправимся именно туда. ― Хорошо, но все же, зачем же вы меня позвали? ― Посол Олуха будет сопровождать вождя. В этот раз ты отправишься со мной. ― Но…Стоик, я же… я же должна была завтра покинуть Олух. За мной уже послали корабль. Я не могу присутствовать на собрании правителей. ― Астрид Хофферсон, мне жаль, но тебе придется отложить отплытие на Торгос. Я уверен, что Альрик сможет прожить еще пару дней без своей невесты. Ты нужна мне на совете. Это ясно? ― Да, Стоик. Это все? ― не смея перечить вождю, воительница с нотами печали в голосе спросила рыжебородого викинга. ― Отплываем в полдень. А пока можешь идти. Как только двери Большого Холла закрылись за ее спиной, девушка пнула первый попавшийся камень. Глубоко вдохнув пару раз, она разжала напряженные кулаки, и ее плечи, прижатые к шее, вновь опустились вниз. ― Я-то думал, что леди Хофферсон трудно вывести из себя, ― позади Астрид раздался знакомый голос. Именно этот голос всегда заставлял ее улыбаться. Он принадлежал молодому человеку ее возраста с широкими плечами и ростом чуть выше среднего, стоящему у нее за спиной. Это был весьма красивый воин с определенными и живыми чертами. Один лишь взгляд его синих глаз заставлял увидеть в них и небо, и океан, и его добрую чистую душу. Его черные волосы, достающие до плеч, были убраны назад и подвязаны зеленой лентой. Юноша был хорошо сложен, хотя и вовсе не был похож на викинга с горою мышц и раздутым самомнением. ― Альрик! Девушка развернулась к юноше и, подойдя к нему, взяла за руку. Взглянув в его синие, словно морская бездна, глаза, она нашла покой и лишний повод улыбнуться. Его ответное прикосновение к ее зарумянившейся щеке взволновало ее, заставило сердце замирать и начинать биться чаще. Нежно обвив руки вокруг его шеи и убрав со светлого лица прядь черных, словно ночь, волос, девушка вот-вот готова была поцеловать его. Но в тот момент, когда их губы почти коснулись, Астрид резко переменилась в лице и опустила голову вниз. ― Прости меня, но тебе придется уплыть домой одному. ― Почему же? ― Альрик аккуратно приподнял ее подбородок и с волнением стал ожидать ответа. ― Стоик приказал мне плыть с ним на Диорт. Альрик, я должна присутствовать на совете. Это важно для острова и его будущего. ― Но, ты ведь так хотела познакомиться с моим отцом и матерью. Я ведь столько о тебе рассказывал, что мое появление без леди Хофферсон - это все равно, что смертный приговор подписать, ― он, улыбаясь, держал ее за руку. ― Извинишься за меня. Я ведь не рядовой воин, у меня хватает забот в совете Олуха. Как и у тебя – наследника - есть дела намного важнее, чем потратить половину дня, чтобы добраться сюда, ― девушка рассмеялась, а затем, одернув тунику, приняла серьезный вид, ― Думаю, что с твоим отцом я познакомлюсь и без тебя, он ведь будет на совете тоже? ― Да, но если начнет про меня рассказывать, хотя бы что-то, просто не верь ему, это все будет шуткой, от которой мои щеки станут пунцовыми и мне захочется спрятаться подальше от него и всех, кто это слышал. Астрид взглянула в небо, где солнце уже поднималось все выше и выше, говоря о том, что скоро наступит полдень. Закусив губу, она приблизилась к юноше и поцеловала его в щеку, отошла в сторону. ― Мне пора, еще нужно взять вещи, а затем мы отплываем. Астрид Хофферсон направилась в сторону дома, где провела в сборах около получаса. Когда она дошла до пристани, то корабля племени Торгос и Альрика не было видно даже на линии горизонта. Молодой воин после краткой встречи с девушкой решил скорее отправиться домой. И его решение было правильным. Голубоглазая защитница не любила долгих прощаний. Взойдя на борт корабля, трюмы которого уже были набиты вещами и провизией, и на палубе которого уже около десятка викингов проверяли паруса и надежность канатов. Ни капли не сомневаясь, что поступает правильно, девушка смирилась с той мыслью, что вместо отплытия с женихом ей придется посетить еще один скучный, но очень важный совет вождей трех племен. Она прекрасно понимала, что это ее долг, что ставить свой маленький родной клочок земли выше себя – это почетная обязанность, которая была возложена на нее Стоиком Обширным. И как бы она не хотела отказаться, она не могла поставить свои интересы выше всего остального. И вот, судно с двумя серыми парусами, украшенными гербами острова Олух, отчалило от родных берегов. Каждый раз, когда белокурой воительнице приходилось уплывать далеко от дома, она начинала разрываться изнутри: часть ее хотела поскорее забыть этот остров, уплыть как можно дальше от него, другая же мечтала развернуть этот корабль обратно, вернуться домой и вновь ступить на берег Олуха, где она прожила всю свою жизнь. Эти две силы, что боролись в ее душе, и вызывали волнение. Но все проходило лишь тогда, когда снежные шапки горных пиков Олуха скрывались за горизонтом, и единственным утешением для глаз путника было ровное водяное зеркало ледяного океана, разрезаемое кораблем, в парусах которого резвился холодный северный ветер. Астрид, поправив наручи, направилась к носу корабля, где, встав возле самого края борта, можно было ощутить, как соленые морские брызги долетают до кончиков пальцев, невольно заставляя улыбаться и думать, что завтрашний день будет намного интересней, чем тот, что остался у тебя за плечами. ― Только вперед, это - твоя судьба… ― шепнула она ветру, и закрыла свои большие глаза.