"Жизнь - это то, что с нами происходит пока мы строим планы".(с) Дж.Леннон
Мне нравился город, в котором я выросла. Люди, которые наблюдали как я с робкой, бледноватой и худощавой девочки с двумя косичками и разбитыми коленками превратилась в такую же взрослую девушку, с грудью и попой, что не может не радовать. Даже сейчас, когда я вспоминаю время моего первого увлечения – Лондон, а начиналось все безобидно - становится понятно, что школа как-никак оказывает влияние на сознание человека. Моя «любимая» учительница английского языка, Алла Александровна, любила Лондон. У нее всегда на полках в классе было много книг на иностранном языке, которым для меня до сих пор является английский, как бы я его не учила. И не смотря на то, что я вижу ее в страшных снах, где она проводит очередной опрос по теме и смотрит на меня поверх своих огромных круглых очков, которые еще больше подчеркивают, как неровно она сделала стрелки вокруг глаз – остается выразить ей благодарность. Косвенно она помогла мне познакомиться с Томом, тем самым парнем, который ответил на мое письмо. Все начиналось безобидно. Импульс и правило «семидесяти двух часов». Все дело в том, чтобы осуществить некую цель или приступить к осуществлению в течение первых трех дней. Март. Что говорить об этом месяце? Грязь вперемешку со снегом, большие лужи и быстрые машины. Теплый пуховик, в котором то слишком жарко, то холодно. И конечно, маленький букет подснежников. Может это банально, но для меня этот месяц начинался именно так. Влад покупал на рынке маленький букет, который сам же выбрасывал, когда он успел трижды уменьшиться в размере в моей воображаемой вазе - стеклянной бутылке из-под кофе, в которой все еще остался запах дешевой растворимой бодрости. Это был некий ритуал: каждое восьмое марта покупать подснежники, дарить их в «Долине роз», а мне делать вид, что это неожиданно. И десятого марта этот ритуал повторился в точности до каждого вздоха. Место встречи изменить нельзя: «Долина роз», подснежники, пять вечера. Он всегда нервничает, я делаю вид, что это очень мило. Вручение букета – и все пошло не так. - В Тасмании сейчас тепло, - прижимая к себе букет, начала я. Влад сделал глубокий вздох, чтобы не прыснуть сразу. Клянусь, что он считал до десяти, перед тем как нарушить затянувшееся молчание и ответить: - Наверное. - А ты разве не хотел бы жить где-то еще? - Да, - согласился он. – Но Тасмания... Серьезно? Посмотри вокруг, здесь так чудесно, - продолжал давить Влад. - Это фонарики, а не светлячки. - Мы с тобой так давно знакомы, - все та же песня снова. - Да, поэтому нам пора. - Ты вот постоянно говоришь о своих мечтах, - продолжал раздражаться Влад. – Почему бы не приступить к их осуществлению. - Я работаю на трех работах, и мне все равно не хватает денег. - Это отговорки, Алиса, - отмахнулся он и был прав. Когда автобус остановился, и темнота завладела всем вокруг, злость на Влада отступила и, сжимая злосчастный букет подснежников, я дала себе обещание – сделать хоть что-то. А первый помощник в таком деле? Правильно, google maps. И, возможно, это не совсем правильное решение, но, когда я добралась до своего ноутбука и мои пальчики в течение нескольких секунд набирали заветное «Тасмания», а перед моим взором открылась карта, меня было не остановить. Спальный район, первый этаж, Интернет, обида и цель – в моем случае, те самые составляющие, из которых принято создавать мечту. Стрелка медленно приближалась к девяти, когда я выбрала наугад строение, номер дома, улицу и принялась писать письмо. Это импульс. Первый шаг, который я сделала на лестнице к моей заветной мечте. Чистый листок, шариковая ручка, хорошее освещение, тишина. Атмосфера настолько интимна, что писать просто безликое электронное письмо глупо. Бумажные письма не читают, да и оно вовсе может не дойти до адресата или просто пересечь континент. Наверное, тогда я ожидала, что смогу похвастаться, что письмо – некий странник, который побывал дальше, чем могла я. Звучит странно, но когда принялась писать неизвестному безликому человеку, проживашему на острове моей мечты, никаких сомнений в правильности своего поступка не было."Дорогой житель острова Тасмания!
Надеюсь, мое письмо застало Вас в хорошем расположении духа. Вы прогуливаетесь вблизи океана, высматриваете что-то в кристально чистой воде, и вдруг некто – посыльный - вручает это послание. Если бы вы нашли его в бутылке, которая была брошена как закрученный пинчером мяч к берегу – это было бы более романтично, но лишено фантазии, так как нечто подобное было в фильме с Кевином Костнером. Хочу сказать, что пишу я вам из далекой страны, а название моего города ничего вам не скажет. Уверена, что и имя мое не покажется вам знакомым. Но так как мы два незнакомца, которые никогда не встретятся, хочу поделиться с вами своей мечтой. Многие философы уверяют, что мечта – наши двигатели и единственная связь с детством. Так вот, вы живете в самом прекрасном месте на Земле, и если бы у меня была такова возможность - и вы были не против – я попросила бы поменяться с вами местами, хотя бы на несколько минут. Всем нам бывает одиноко. Но согласитесь, что лучше грустить, когда вокруг тебя «земной рай», а не серые дома и грустные люди. На этом завершаю свой невербальный монолог. P.S.: Если вам станет одиноко – напишите мне. Мой адрес указан на конверте.Девушка по имени - Алиса."
Я запечатала конверт прежде, чем смогла найти отговорку из разряда «1000 и 1 глупость в жизни Алисы». Почему этого нельзя делать? В лучшем случае, письмо вернется обратно нераспечатанным, его проигнорируют, в худшем – не вернется. Это письмо в никуда. - Это самый странный первый шаг к осуществлению мечты, о котором я когда-либо слышала, - в четвертый раз донимала меня подруга, психолог по образованию. – Я не скажу, что это дикость, но ты уверена, что не проще накопить? - А как же: «Мысли глобально!», - в лицах и теребя воображаемую бородку «а-ля Ван Дайк», парировала я на выпад ее неприкрытого скептицизма. - Я – психолог, ты – мечтательница. Это инфантильно, знаешь? – не унималась она. - Тогда не стоит привлекать к себе внимание. - Давай я постою на стреме. - Я, вообще-то, письмо бросаю, а не бомбу, - возмутилась я на последний комментарий подруги. - После этого, - она указала на письмо своим худеньким указательным пальчиком, на котором красовалось незамысловатое колечко с треугольным дешевым камешком на нем, даже странно, как такая вещь может привлекать внимание, - я ни в чем не уверена. Письмо под громкие вздохи подруги было брошено в почтовый ящик, а колкий комментарий о динозаврах и Советском Союзе был принят снисходительно, но мотивы ее поведения были понятны – страх. Несмотря на ее прекрасное образование, она впадала в ужасный ступор, когда такой ступор был у меня. Мы ведь по-разному реагируем на провалы: одни заедают, другие запивают, а я становлюсь зомби. - Если это прогорит, - после некоторых минут молчания начала она, - я перекрашусь в блондинку. - Я запомню. На этом дело не закончилось, и хотя до Юлия Цезаря мне было далеко, но никто не запрещал мне строить планы о таком же письме в Лондон, Мюнхен и Барселону. Правда делиться этими планами с подругой я не решалась, так как на этот случай у нее была припрятана цитата Джона Леннона.