Обратная сила

      Наруто проснулся от непонятного глухого стука в окно. Открыв глаза и повернув голову в сторону источника шума, парень ничего не увидел — лишь ветка дерева плавно покачивалась, словно её кто-то толкнул. Часы равнодушно показывали половину пятого утра, и сон, скрывшись в тени предрассветного сумрака, больше к Наруто не приходил.       Узумаки аккуратно выбрался из-под одеяла, встал и лениво потянулся, привычно почёсывая затылок. Волосы во время сна спутались, свились в витиеватое гнездо и стояли торчком в разные стороны, словно штыки. Блондин провёл рукой по ним, стараясь как-то поправить этот бардак, и, возможно, раза с четвёртого что-то вышло.       Юноша упорно отказывался стричься, хотя, вообще-то, стоило. Но перед глазами, словно издеваясь, возникал Итачи, который гладил Наруто по волосам и говорил что ему нравятся эти отросшие пшеничные локоны. Именно после этого Узумаки упорно отказывался стричься. — Мы выдвигаемся в девять, можешь ещё поспать, — послышался с кровати хрипловатый голос Какаси.       Интонации выдавали его сонливость, а взгляд невозможно было прочитать. Как всегда. Его чёртов взгляд никогда нельзя было прочитать. Если Итачи всё выражал с помощью глаз, пусть и поначалу рассмотреть чувства там было трудно, то Хатаке словно выключал свет, погружаясь в беспросветную тьму, не дающую разобрать хоть что-то. Что он прятал? — Не спится, — коротко ответил Наруто, не сдержав разочарованного вздоха. Он снова не сумел ничего прочитать. — Прогуляемся? — неожиданно предложил Какаси. Как всегда, спокойно, как всегда, негромко, как всегда, ничего не обещая.       Узумаки вновь посмотрел на мужчину. Небольшие морщинки у глаз, немного сползшая с переносицы маска, примявшиеся ото сна волосы. Как же хотелось снять эту маску, не только надетую на лицо, но и ту, которая скрывала его душу. Наруто согласно кивнул.       Утром было прохладно, приятно прохладно. Недостаточно холодно, чтобы кутаться в олимпийку, но и не так тепло, чтобы не накинуть её сверху. Они пошли к аллее, которую составляли эти самые деревья, выращенные по периметру гостиницы. Листва плотным куполом накрывала землю и не пускала солнечные лучи внутрь. Что ж, здесь достаточно темно, чтобы их никто не увидел. Хотя, кто же будет смотреть в окно в столь ранний час?       Какаси прислонился к стволу дерева, откинул голову и выдохнул едва заметное облачко пара вверх. Наруто отрешённо посмотрел на его кадык, двигающийся вверх, а затем вновь опускающийся. Зачем они сюда пришли? Хатаке хочет что-то рассказать или решил прогуляться просто так? — Пожалуй, стоит поговорить, — ну да, он ведь ничего не делает просто так. — О чём? — спокойно и негромко отозвался парень, чувствуя неожиданное умиротворение. Сердце билось ужасающе ровно. — О вас. О нас. О том, чего ты не знаешь и не видишь, — не опуская головы, ответил Какаси, вновь медленно выдыхая и глядя куда-то в небо, скрываемое кронами деревьев. — А мы ещё не всё обсудили? — усмехнулся Наруто, засовывая руки в карманы. — Не всё, — сказал Хатаке на выдохе. — Саске был там, в составе поисковых групп. Во всех, — тихо начал мужчина, всё так же не глядя на Узумаки. — Рвался быстрее всех, растерял всю свою холодность и собранность. Член клана Учиха стал рассеянным, нервным, плохо соображающим. — Парень слушал внимательно — в этот момент не хотелось ни злиться, ни скалиться, ни издеваться. Безумно хотелось просто слушать. — Он огрызался. Никогда не держал строй — отрывался от команды, убегая на несколько метров вперёд. За время этих экспедиций Саске развил свой шаринган, своё чутьё, свои техники. — Наруто не заметил, как руки в карманах уже привычным жестом сжались в кулаки, собирая ткань. — Уже начинаешь понимать? — неизвестно каким образом уловив смену настроения ученика, спросил Хатаке. Хотя, это был риторический вопрос. — Ты был его мотивом развиваться, ты заставлял его двигаться дальше и становиться сильнее. Раз за разом.       Не было слышно шелеста крыльев птиц. Даже ветер умолк, не давая листве зашуметь, чтобы Наруто услышал всё, что ему говорили. Чтобы каждое слово было услышано чётко, так, чтобы в сознании оставался след, который нельзя будет выжечь. Узумаки теперь тоже выдохнул ртом, сбрасывая напряжение, рассеянно наблюдая за тем, как пар растворяется в воздухе. И снова всё внимание на Какаси. — Он пропустил два экзамена, выбирая твои поиски, — продолжил Хатаке после небольшой паузы. Он прекрасно знал, где нужно остановиться, в каком моменте стоит прервать рассказ, чтобы Наруто обдумал и принял полученную информацию. И только завидев понимание во взгляде светлых глаз, мужчина, набирая воздух в лёгкие, вновь начинал говорить: — Саске продолжал путь, несмотря на слабость. Он дрался спина к спине с джонинами, со старшими, и в его взгляде не было ни капли страха — одна лишь болезненная решимость. Он бредил тобой, — лишь на секунду дав волю хрипотце, Какаси выделил это предложение одной лишь едва заметной интонацией, а затем продолжил так же ровно, точно зная, что Наруто его понял: — Всего два человека из группы верили в то, что эта затея будет успешной, одним из них был Саске. Он ни на секунду не задумывался на тему того, что ты умер, что никто не найдёт зацепку, что ты навсегда исчез. — Узумаки замер взглядом на одном из карманов жилетки Хатаке, делая слишком резкий вдох. Теперь слова били, по его совести, скребущей своими когтями, по его воспоминаниям, растекающимся в нейронах едкой кислотой. — Ты был его якорем, Наруто, — выделяя буквально каждое слово, выдохнул Какаси и наконец посмотрел на юношу, опуская голову. — Ты заставлял его не сдаваться и двигаться дальше. Ты давал ему силы развиваться день изо дня. Ты оставлял ему надежду на завтра. А теперь так резко исполнил мечту и моментально смешал её с грязью.       Теперь Узумаки отвернулся, пряча взгляд. Он знал, что его глаза говорят слишком много, а Хатаке слишком хорошо читает души, чтобы вот так разоружаться. Слова терялись где-то на стадии зародыша мысли. Что на это можно ответить? Бравада исчезла, потонула в пучине раскаяния. Поможет ли делу глупый, наивный порыв упасть на колени и извиняться до заката? Нет, конечно же нет. — Он ни слова не сказал об этом, — наконец прохрипел Наруто, а потом прокашлялся, чтобы голос стал различимым. — Он… — Я услышал, — оборвав повторную фразу, сказал Какаси, подняв уголок губ. Он знал, что этого никто не заметит. — Ты бы сказал на его месте? — коротко расставив все точки, усмехнулся мужчина, заранее зная ответ. — Нет, — выдавил Узумаки, глядя себе под ноги. — Я бы не сказал. Гордость, — невнятно пояснил он, не поднимая глаз. — У него тоже.       Они снова замолчали. Мир, как назло, тоже. Тишина давила ещё больше, и Наруто хотел спрятаться от неё, от этого пронзительного взгляда, от этих слов. Как бы он ни щетинился, скрываясь под маской равнодушия или сарказма, ничего не выходило. Буквально в один миг Какаси сорвал все эти маски и ударил под дых. Чёрт. Бы. Побрал. Этого. Какаси. — Кто был вторым? — решив добить себя окончательно, наконец спросил Наруто. Ответ пришёл не сразу, и за это время Узумаки разучился дышать. — Я, — ударило прямо в спину. Хотя Хатаке стоял спереди.       Подняв растерянный взгляд, Наруто заметил лишь медленно удаляющуюся фигуру Какаси, который неспешно возвращался обратно в номер. Парень, задержав дыхание, не мог отвести глаз, не мог выдавить из себя ещё хоть что-то. «Член клана Учиха стал рассеянным, нервным, плохо соображающим», — ранен. «Ты был его мотивом развиваться, ты заставлял его двигаться дальше и становиться сильнее. Раз за разом», — ранен. «Он бредил тобой», — готовьсь. «Всего два человека из группы верили в то, что эта затея будет успешной», — цельсь. «Кто был вторым?» — пли! «Я», — убит.