Ночь святого Георга

В темноватом предрассветном небе медленно гасли звезды, ранние автомобили начинали шуршать своими колесами по влажному асфальту, а лежащего на огромной кровати вампира мучила жажда. Она терзала его уже несколько часов, и источником ее был шикарный кожаный диван, предоставленный щедрым хозяином своему невольному гостю. Брайан отчетливо слышал едва заметные посапывания и не менее отчетливо ощущал разлитый в атмосфере лофта сладкий и свежий виноградный аромат, источаемый тонкой юношеской кожей. Ему безумно хотелось подкрасться к дивану и запустить жадные руки в смешной клетчатый кокон, свернутый из кашемирового пледа и увенчанный растрепанной белобрысой головой. Желание нарастало, заставляя каменеть давно напряженную плоть, и Брайан искренне сожалел о том, что не может для облегчения своих мук воспользоваться таким известным каждому школьнику приемом, как мастурбация. Все дело было в том, что его жажда требовала не разрядки, нет! Ее могла удовлетворить только наркотическая доза чужой сексуальной энергии. Наконец он не выдержал и, сев на своём королевском ложе, посмотрел в сторону проклятого дивана. Джастин крепко спал, не чувствуя никакой угрозы и полностью завернувшись в импровизированное одеяло, а над мирным натюрмортом отчетливо дрожала невидимая простому человеческому глазу серебристая дымка невинности. Положение осложнялось тем, что проживший много сотен лет вампир в данном конкретном случае никак не мог определиться с термином «добровольное согласие». Будет ли согласие добровольным, если, например, он сгребет сонное тело в охапку и заставит своего неопытного партнера возбудиться, осыпая его вполне опытными ласками? Разумеется, при таком раскладе у юного организма нет никаких шансов остаться равнодушным... Или Джастин должен сам проявить активность, и только тогда согласие будет достаточно добровольным? Не мог же Брайан насмешить всех своих сородичей, попросив у Двана дополнительных разъяснений. Разумеется, об этом не могло быть речи, и Брайан уже совсем было рухнул обратно на кровать, как вдруг новая мысль поразила древний воспаленный мозг. Его заклятье! Дван сказал, оно будет снято немедленно, а он даже не проверил, так ли это! Обругав себя доверчивым кретином, Брайан натянул джинсы и футболку и, схватив куртку и ключи от машины, кинулся к выходу. Но потом вдруг замедлился, вернулся к своему рабочему столу и написал на клочке бумаги: «Купи в дом еды и не смей запихивать свою сумку в мой шкаф. Твой отсек справа». После чего положил рядом с запиской сто долларов и ключ и уже спокойнее пошел к выходу, надеясь, что вздорный пизденыш правильно поймет прозрачный намек о предоставлении ему временного жилья. Запустив мощный мотор своего корвета, Брайан стал медленно выруливать на пустую улицу, лениво поглядывая в боковое зеркало. Вдруг из-под пассажирского сиденья раздался сдавленный кашель, и наружу стала выползать синеватая прозрачная субстанция. — Опять ты! Почему не в лофте? — вильнул рулем Брайан, чуть не сбив на дороге здоровенную лохматую собаку с потушенными габаритными огнями. — Ну.... Не хотел тебе мешать. Ты же парнишку зацапал, а я ни разу не вуайерист... — Скажите, какие мы правильные! Но не волнуйся, ничего не было, — хмыкнул Брайан. — Не было?! Он тебе не дал? — как-то слишком сильно обрадовался призрак. — Да я и не собирался, — пожал плечами Брайан. — Ты же хотел его склеить? Что-то тут не так... А куда мы едем? — Неважно. А вот скажи мне, как французский специалист по менуэтам с проглотом — что можно считать добровольным согласием? — вдруг поинтересовался Брайан. — Это просто, — солидно ответил Лафар. — Добровольным согласием можно считать либо словесный ответ на прямой вопрос, либо самостоятельно проявленную инициативу. И всё! — Так я, примерно, все это и представлял, — констатировал Брайан. — Херово. И он мрачно замолчал, выезжая на загородное шоссе и резко увеличивая свою и без того большую скорость. Лафар тоже молчал, обозревая проносящиеся мимо городские окрестности и полицейские патрули, при виде которых ему приходилось стекать с кожаного сиденья на низко летящее над дорогой автомобильное днище. За сотни лет заточения Брайан изучил невидимые границы своей тюрьмы до мельчайших подробностей. Он знал каждую веточку, каждый камень и каждый изгиб шоссе или лесной тропинки, обозначающие рубеж, при пересечении которого все его тело накрывала такая невыносимая боль, что, испытав подобную, любой смертный скончался бы от шока, а существо, вроде него, было вынуждено унизительно ползти обратно на коленях, не в силах подняться на ноги. Вот и сейчас, по мере приближения к заветной цели, в душу вампира стал заползать давно привычный ужас, но Брайан не сбавлял темпа и, сцепив зубы, продолжал изо всех сил давить правой ногой на акселератор. И только в самый решающий момент, когда он, все же не выдержав напряжения, зажмурился, машина перелетела заветную черту и весело понеслась дальше по дороге, демонстрируя всю мощь не заточенного на экономию бензина раритетного двигателя. Пролетев в состоянии эйфории лишние пять миль, Брайан резко затормозил, выскочил из машины на окутанное утренней дымкой шоссе, раскинул в стороны руки и застыл, вдыхая холодный весенний воздух. Радость вскипала в груди золотистыми пузырьками драгоценного шампанского, заставляя его бессмысленно улыбаться, провожая взглядом кружащихся над дорогой ненавидимых им прежде свободолюбивых птиц. Внезапно за спиной раздалось ехидное покашливание, и Брайан обернулся. На длинном зеленом капоте корвета лежал надоедливый призрак и, ехидно прищурившись, смотрел на его пафосные телодвижения. — Так-так-так... Значит, тебе все же удалось покинуть питтсбургский глобус! Заклятье пало! — прокомментировал очевидное Лафар. — Это что же получается? Заклятье, мелкий девственник, добровольное согласие стать твоей парой... А не подскажешь, как называется твоя машина? Уж не корвет ли? — Ты знаешь?! — поразился Брайан. — Про Паритетное Пророчество-то? Призраки знают всё, только сделать не могут ничего. И когда же оно исполнится? — Шестого мая, в ночь Святого Георга. — Позволь мне тебе помогать, — неожиданно серьезным тоном произнес Лафар и, внезапно взвившись в воздух, закрутился маленьким синеватым смерчем. — Зачем тебе это? — удивился Брайан. — Я всегда мечтал принять участие в чем-нибудь судьбоносном. И потом, эти оборотни вконец обнаглели, воют целыми ночами, раскапывают могилы, трутся о памятники своими вонючими шкурами, уже две мраморные стелы уронили... Достали, короче! Позволь! — призрак умоляюще сложил перед собой прозрачные ладони. — Удивительное стремление самостоятельно намазаться на бутерброд! — усмехнулся Брайан. — Ладно, вихрь-антитеррор, поехали в город! Когда он заехал в лофт переодеться в рабоче-гламурный деловой костюм, Джастина там уже не было. На диване лежал аккуратно свернутый плед, а сто долларов и ключ от лофта исчезли. Брайан удовлетворенно улыбнулся и отправился в свою контору. Он и сам удивлялся, что такие глобальные события, как снятие пятисотлетнего заклятья или, например, гребаное Пророчество никак не мешают ему заниматься обычными повседневными делами. Более того, именно рутинные вопросы позволяли ему не паниковать, находясь в самом эпицентре таких мощных тектонических сдвигов, угрожающих до неузнаваемости изменить традиционный многовековой уклад. В общем, во второй половине дня Брайан привычно сидел на совещании и скрупулезно вникал в детали многомиллионного контракта с известным брендом спортивного белья, когда заметил у своих ног синеватое свечение. Уронив золотую авторучку, он сунулся под стол и прошипел: «Какого хера ты тут делаешь?», на что привидение показало ему пальцем на выход. — Ну? — зайдя за угол, спросил он у дрожащей пустоты. — Этот твой недоделанный Уорхолл в лофт кучу продуктов приволок, что-то там готовит, а параллельно уборку затеял! — наябедничал призрак. — И что? — не понял Брайан. — А то, что он зеркало из гардеробной выволок и посреди лофта его моет. А оно же весит дохера, вдруг он его уронит и разобьет? И тогда, прямо жопой мое сердце чует... — но Брайан его уже не слушал. Выскочив из здания старых бань и упав на водительское сидение, он нажал на газ, уже через десять минут рванул на себя стальную дверь лофта и... офигел. Картина, представшая перед его глазами, поразила бывалого вампира своей обыденностью и невероятностью одновременно. На никогда не используемой по прямому назначению дизайнерской плите мирно булькала большая кастрюля, наполненная каким-то варевом, куча ярких подростковых шмоток была вывалена из большой спортивной сумки прямо на элитный паркет, а посреди лофта гордо стояло прислоненное к спинке дивана магическое немецкое зеркало. Джастин, одетый только в шорты и невесть откуда взявшийся фартук, протирал его мокрой тряпкой, высунув от усердия маленький розовый язычок и периодически строя смешные рожи прямо в затуманенную веками серебристую поверхность. Услышав звук отъезжающей двери, он обернулся, и его веселые светлые глаза напоролись на потемневший от ярости взгляд хозяина жилплощади. Тряпка выпала из руки, и Джастин слегка попятился. — Ну, и что это за бордель на выезде? — процедил Брайан, медленно приближаясь, но при этом стараясь не попасть в зону зеркального отражения. — Я просто решил прибраться, там такая пыль была в углу гардеробной... А зеркало такое красивое, в нем совсем не так отражаешься, как в современных зеркалах, — упавшим голосом ответил Джастин. — Оно, наверное, очень старое... И тут он так резко повернул артефакт в сторону Брайана, что только нечеловеческие реакции позволили тому вовремя шарахнуться в сторону и избежать провала. Настроения ему, однако, это не добавило и, подойдя к кипящей кастрюле и принюхавшись, он заявил: — Пахнет неплохо, но с виду похоже на помои! — Это джамбалайя, мы ее уже готовили с Дафной, она очень вкусная, — обиделся юный повар. — Понятно. Значит так, мне тут твое разрушительное созидание нахуй не нужно. Отправляй джамбалайю в мусорное ведро, а зеркало обратно в гардеробную! У тебя десять минут, время пошло! Пока пыхтящий от возмущения Джастин тащил предусмотрительно обмотанное пледом зеркало на его законное место, Брайан спокойно снял костюм и принялся натягивать на себя черные джинсы и мягкий кашемировый свитер. Он нарочито неторопливо застегивал широкий ремень и так же не спеша просовывал голову через узкое горло дизайнерской шмотки, краем глаза перехватывая любопытные взгляды своего квартиранта. Тот, позабыв обиду и непроизвольно напрягшись, откровенно пялился на стройное полуобнаженное тело, соблазнительно изгибающееся всего в нескольких метрах от него. — Ты есть-то хочешь? — внезапно поинтересовался Брайан. — Нет... Да. Только в холодильнике всё сырое, а джамбалайю вы велели выбросить, мистер Кинни, — очнулся Джастин. — Во-первых, не хватало меня еще и дома мистером называть! Обращайся ко мне по имени и, вообще, как-то попроще. А во-вторых, одевайся, поедем в ресторан, и там ты мне объяснишь свое вечное стремление выхлебать аквариум жопой. Ясно? — Ясно, Брайан. — И Джастин стал поднимать с пола свою одежду. — Я быстро! В великолепно оформленном в старо-французском стиле зале ресторана было полно хорошо одетых солидных мужчин и женщин, неторопливо поглощающих изысканные блюда. На этом фоне тем более бросалась в глаза пара, занявшая столик возле огромного панорамного окна. Красивый, дорого одетый темноволосый мужчина, вяло ковыряющий вилкой низкокалорийный салат, и симпатичный светловолосый парень в кислотного цвета толстовке, увлеченно поедающий жареную утку в брусничном соусе. Понятно, почему они привлекали к себе внимание практически всех посетителей, вызывая у людей непроизвольные улыбки. — Ну, и почему тебе негде жить? — с деланым любопытством поинтересовался Брайан. — Да просто отец хотел отправить меня в Дартмут, а я решил, что буду учиться рисовать в PIFA, и тайком подал туда документы, а меня взяли! Представляешь, там такой конкурс, а я прошел. — А ты хорошо рисуешь? — вдруг реально заинтересовался Брайан. — Хорошо? Я рисую гениально! — последовал такой уверенный ответ, что Брайан немного опешил. — От скромности ты точно не помрешь. Официант! — он махнул рукой. — Принесите лист бумаги и фломастер. Или слабо? Джастин высокомерно фыркнул и, взяв в руки фломастер, начал быстро рисовать, иногда поднимая глаза на своего визави. Минут через двадцать набросок был готов, и гордый художник протянул его через стол. Брайан взял бумагу в руки и с некоторым удивлением стал рассматривать композицию. Нет, то, что Джастин рисует его портрет, он понял сразу, просто... Собственное лицо в обрамлении слишком длинных волос грозно смотрело на него с белого листа, нарисованные кисти рук опирались на нечто, напоминающее стилизованный меч, а вся фигура была закутана в длинный, спадающий складками, плащ. — И что это за средневековая эротическая фантазия? — немного хрипло спросил Брайан. — Не знаю, просто я так вижу. Тебе этот образ больше всего подходит, поверь художнику на слово, — заявил Джастин и принялся за десерт, усиленно работая ложкой и периодически отхлебывая чай из тонкой полупрозрачной английской чашки. Поужинав, колоритная парочка вышла из ресторана и направилась к своему раритетному автомобилю, как вдруг рядом с ними с визгом затормозил другой автомобиль, и оттуда выскочил мужчина лет сорока пяти. — Джастин! — преградил он дорогу окаменевшему парню. — Какого черта ты шляешься по дорогим ресторанам с мужиками? — Это не то, что ты подумал... — растерялся Джастин. — Это мой босс, его зовут Брайан... — Меня не интересует имя этого извращенца! Это всё твое идиотское стремление к богемной жизни виновато! Марш в машину, или ты мне больше не сын! А трахаться с мужиками... — Вы рот можете закрыть, милейший? Или молнию на губах заело? — спокойно проговорил Брайан. Разъяренный папаша на секунду остолбенел и внезапно изо всех сил толкнул Брайана обеими руками в грудь, да так, что тот, отлетев, приложился спиной к припаркованному автомобилю. Удар был такой силы, что будь на месте него обычный человек, он, скорее всего, повредил бы себе позвоночник, и даже вампир ощутил довольно сильную боль в спине. И в этот самый момент Джастин кинулся на своего отца, отталкивая его обеими руками и гневно крича: — Не трогай его! Я никуда с тобой не поеду, и это ты - мне больше не отец! — Тихо, тихо, Джастин, — мгновенно переместившийся Брайан обхватил обтянутые толстовкой плечи руками. — А вам советую убираться отсюда от греха подальше! Старший Тейлор вскочил в свой автомобиль и, погрозив парочке кулаком, отбыл в неизвестном направлении. А Брайан притянул Джастина к себе и осторожно провел рукой по светлым волосам. Он отчетливо слышал бешеный стук юного возмущенного сердца, чувствовал, как дрожат от расстройства безвольно упавшие руки, и, вдруг ощутив непонятное волнение, прошептал куда-то в макушку: «Поехали домой». В лофте Брайан, невольно скривившись, начал стаскивать неудобный свитер, а наблюдавший за ним Джастин вдруг кинулся к своим вещам и начал судорожно складывать их в свою сумку. Кое-как запихнув шмотки, он схватил баул за длинную лямку и, ни слова не говоря, ринулся к выходу. И в этот момент Брайан пришел в себя. — Ты далеко ли собрался, позволь спросить? — Да не пропаду я! И у тебя не останусь! Я тебе и так мешаю, а тут еще это... Одни неприятности из-за меня! — Стоять! В том, что у тебя папаша не в курсе, что дуэли давно не в моде, а цивилизованные люди все недоразумения решают матом, ты не виноват. Иди на свой диван, ложись спать и не вздумай там плакать, — скомандовал Брайан. — Я не собирался плакать. — Джастин тыльной стороной ладони потер глаза. — Я не какой-нибудь маленький педик. Минут через двадцать на лофт опустились сумерки и тишина. Покой не нарушила даже тихо просочившаяся под дверь полупрозрачная дымка, которая, оглядев помещение черными провалами глаз, тихо свернулась в уголке.