Nuclear path

      На следующий день, как и было задумано, я отправился к Эдуарду Викторовичу. Не обращая внимания ни на что, я мчался в лабораторию очень быстро. Мне не терпелось поделиться со своим новым другом хорошими новостями и предложить полететь со мной. Я даже не сомневался, что он согласится! Приехав к его дому, я, однако, вновь был ошарашен. Около подъезда опять стоял тот масон. Я не выдержал и подошёл к нему, хоть он и делал вид, будто ничего не замечает вокруг и стоит здесь так естественно, просто так. — Что Вы за мной шпионите? Почему, куда я не пойду, там обязательно оказываетесь Вы? — Я просто делаю свою работу, — ответил он, даже не повернувшись ко мне. — Что это за работа такая? Шпионаж? Тогда Вам следовало бы работать на другую организацию, — я был раздражён, но старался сдерживать свои эмоции и говорить с ним не на повышенных тонах. — Нет, моя работа на данный момент — это обеспечение безопасности. — Чьей? — Выпалил я, мой голос даже стал выше. Ненавижу, когда я срываюсь. Это происходит так редко, что я становлюсь противен себе в такие моменты. — Ложи, — развернув ко мне лицо, спокойно ответил он. Я смотрел на него с каким-то презрением и непониманием, а моё нетерпение и желание вмазать ему как следует лишь усиливались. Однако наш разговор завершился его последним словом, и он гордо ушёл.       Мой пыл поумерился, и я спокойно поднялся на нужный мне этаж, позвонив в дверь. Эдуард Викторович незамедлительно открыл её и впустил меня. — Здравствуй, Дмитрий. Как прошёл вчерашний день? — Да знаете, как-то сомнительно... — Что-то случилось? — И да, и нет... После того, как я вышел от Вас, я поехал в свой офис — узнать, как идут дела. Там меня ещё с утра ожидал странный мужчина, который снова мне встретился здесь у Вашего дома! — Что за мужчина? — Не знаю, обычный, вроде. Если не учитывать, что слева на куртке у него нашивка известного масонского символа. Эдуард Викторович немного побледнел и отвернул от меня лицо. — Надеюсь, это просто совпадение... — Вы что-то знаете об этом? — Нет... не уверен, — он потёр глаза и вновь повернулся ко мне. — Так... что ты там хотел мне рассказать? Или спросить... Я тут же как-то и подзабыл о том странном масоне и переключился на другую тему. — У меня к Вам есть предложение. Сколько Вы, сказали, не путешествовали? — Где-то двадцать лет. — А хотели бы снова? Прямо вот на днях. Да хоть завтра! — Шутишь, что ли? С этим столько хлопот... — Никаких хлопот! Мне предоставили частный самолёт. Мы можем вылететь хоть когда. Согласны? — Ох, не знаю, парень. Шибко быстро всё как-то, ты бы хоть как-то заранее предупредил. Да и у меня тут дела, как же я вот так всё внезапно брошу, сорвусь с места и полечу по миру? Я уже так сделал однажды, всё ещё испытываю побочные эффекты. — Да ну перестаньте. Вы сказали, что не работаете давно, так? Семья у Вас есть? — Ну... жена ушла от меня. К молодому пацану. А дети уж повырастали и живут за границей. Я тут как-то сам. — Вот тем более прекрасно! Вас ничто здесь не держит. Он задумался на несколько моментов. — А куда ты хочешь? — Хочу начать с Греции. Вы же мне что-то начали говорить про греческие храмы, так? — Ну-ка, стоп. То есть ты хочешь-таки поехать по миру в поисках артефактов, доказывающих, что учебники по истории лгут нам? — Именно! — Сбрендил, да? — Почему? Ведь Вы сами знаете, что доказательства существуют. Плюс, мы уже несколько видели здесь! — Я начал повышать голос. — Доказательств в разы больше, чем ты думаешь, но это не говорит о том, что нужно отправляться срочно на их поиски! — Он тоже начал повышать голос и даже встал из-за стола. Разговор стал проходить на повышенных тонах с активной жестикуляцией. Воздух кипел от сопротивления друг другу. — Говорит ещё как, просто орёт! — Это не наша забота, Дима! — А чья тогда, Эдуард Викторович? Чья? Историков?? Я так не думаю. Они — сторонники иной правды, своей, а не настоящей. Не может же так продолжаться всегда? — Дмитрий, успокойся немедленно! Сядь. Сядь, пожалуйста, — вдруг успокоился он. — Нет, Эдуард Викторович. Я сейчас уйду, а Вас оставлю размышлять над решением. Вы боитесь, я вижу, что Вы чего-то боитесь. Правду Вы уже знаете, значит, её Вы бояться не можете, тогда чего? Он молчал и смотрел на меня. А затем внезапно сказал. — Дима, я не поеду. Я недовольно хмыкнул, а затем достал из кармана визитку и ручку. — Вот, — я начал писать на обратной стороне все нужные координаты, — это то, что Вам нужно знать насчёт отлёта. Самолёт, как Вы можете заметить, послезавтра, утром. Я буду ждать Вас до указанного времени. Если Вы не придёте, я полечу один, но тогда Вы потеряете гораздо больше, чем думаете. А мне кажется, что ещё двадцать лет жалеть о чём-то вряд ли захочется. Я всучил ему визитку в руки и направился к двери.       Весь вечер я пытался понять, что так жёстко его останавливало от совершения важного путешествия: "Ведь я даже больше рискую, чем он. У меня есть более веские причины не лететь — мой бизнес. Кто будет следить за ним? Ну, конечно, я постараюсь оставаться на связи, но всё же мне важнее узнать, что произошло когда-то давно, а работники в моём офисе сидят первоклассные, так что волноваться, собственно, не о чем." После этого в моей голове снова стали появляться мысли о том масоне и о реакции Эдуарда Викторовича на него. Он что-то знал. Нет, даже не так. Он всё знал, он всё понял тогда, но он не смог мне сказать, опять же, из страха, что происходит. Господи, да он был поглощён этим скверным чувством! Вроде, взрослый и разумный человек, а всё боялся кого-то, будто он пёс, привязанный к будке. И думает, что если вдруг сорвётся и убежит, то будет пристрелен. Но это же даже звучит глупо, ибо на то пса и держат, потому что он нужен. Он охраняет. И его боятся потерять. Какое-то жестокое сравнение, но зато правдивое. А мы тут правду везде и ищем как раз.

***

      Настал тот самый день. Я был переполнен волнительным восхищением и уже хотел поскорее отправиться в путь. Вещи уже были собраны, одежда готова, оставалось только позавтракать и вызвать такси. Я был свеж, бодр и безумно любил Пашу в тот момент за то, что он мне так удачно услужил. Впрочем, как он и его жена говорят мне: если бы не я, у них бы совсем ничего не было. Так что они мои должники. Но я и не прибегаю к помощи Паши так часто, чтобы это можно было назвать наглым использованием человека. Всё в меру. Мы всё-таки друзья. Что ж, ладно, пора в путь. Надеюсь, Эдуард Викторович приедет. Он же не совсем дурак, чтобы упустить такую возможность?       Такси быстро прибыло за мной и так же стремительно быстро увезло в аэропорт. Так что минут через сорок, максимум, час я стоял у трапа самолёта. Времени оставалось совсем немного, минут пятнадцать до вылета. Эдуард Викторович всё никак не появлялся. Я уже действительно стал думать, что он решил остаться. На меня начала накатывать грусть... Всё же он был бы отличным спутником и собеседником... — Дмитрий Сергеевич, мы через пять минут взлетаем, пройдите, пожалуйста на борт, — сказала стюардесса, которая спустилась ко мне, чтобы предупредить. Я кивнул, поджал губы (то ли от боли, то ли от печали) и принялся подниматься по трапу не торопясь. Я уже дошёл до самого верха и готов был зайти внутрь, как вдруг услышал, как кто-то крикнул моё имя. Я немедленно обернулся. Это был Эдуард Викторович. Моё лицо расплылось в улыбке, а сердцу стало как-то радостнее и свободнее. — И почему же Вы всё-таки передумали? — Спросил я, пока мы оба пристёгивались к сиденьям. — Ты знаешь, Дим, тогда, двадцать лет назад, я совершил одну ошибку — перестал путешествовать, а значит, жить. И всё это время я пребывал в нелепом страхе. Но вот появился ты, полный этой самой жизни, и меня, словно током ударило. Я сам себя похоронил в этих склянках со старыми воспоминаниями, вместо того, чтобы постоянно собирать новые. Поэтому я здесь, — он приподнял брови и развёл руками. — Что ж, тогда вперёд к приключениям? — Однозначно! Пилот объявил о полной готовности к взлёту и в тот же миг зашумели двигатели...