Nuclear path

      Первый час мы летели спокойно и почти безмолвно, всё-таки было раннее утро, сон ещё властвовал над нами, поэтому мы оба решили подремать какое-то время. Но время обеда тоже приходит обычно довольно быстро, поэтому громкий и весёлый голос единственной здесь стюардессы вскоре возвестил нам о начале нашего небольшого пира. — Вы будете что-нибудь пить? — Да, давайте нам пива к мясу, идеальное сочетание, — опередил меня радостно Эдуард Викторович, который, кажется, уже успел почувствовать эту атмосферу и ухватить её, прогнав через себя, поэтому так живо и принялся давать приказы. Словно это был его самолёт. Услужливая стройная девушка поспешила принести нам горячий обед и напитки. И тут понеслась: разговоры, тосты, байки, истории, шутки и прочее, что могли вместить мужские разговоры наедине, тем более, когда они проходят за кружкой пива. Тут-то я и решил разговорить своего спутника больше обычного. — Ну, Эдуард Викторович, за путешествия! — За путешествия! Мы понемногу отпили. — А Вы ещё ехать не хотели. Давайте, колитесь, что останавливало? Тот паренёк из масонской ложи? — Пошутил я. Однако лицо моего собеседника сразу стало серьёзным. — Не шутил бы ты про этих ребят... у них слишком большая мощь сосредоточена в руках. С ними лучше не связываться, если у тебя дурные намерения, потому что как только ты с ними навёл хотя бы один малейший контакт, ты больше не свободный человек. — Почему это? — Нахмурился я. — Они будут следить за тобой, проверять о тебе все сведения, даже если ты ничего такого не делаешь, а просто живёшь. Они это делают в целях безопасности не только своей ложи, а всего сообщества в целом. А если ты ещё и зло задумал, поверь мне, они об этом узнают и у тебя либо отпадёт желание это делать, либо желание жить. Я смотрел на него в упор, но так, будто сквозь него, и не знал, что сказать, словно я погрузился в транс. Однако через пару секунд я вернулся в реальность и заговорил снова, хотя слова и еле вылезали наружу, тяжко сплетаясь в осмысленные фразы. — Но... но что Вас связывает с ними? Что Вы то сделали им? — Ничего плохого, мой юный друг. Ничего плохого... я лишь знаю многим больше, чем все люди, поэтому за своё молчание я получаю от них довольно крупные суммы денег, так что я не работаю уже очень давно. — Но Вы тогда должны быть невыездным? — Отнюдь. Я могу спокойно передвигаться по миру, заниматься, чем угодно и просто жить, но... молчать. Такая, знаешь, вроде, свобода, но когда тебе приходится самому надевать на себя кандалы и волочиться с этим грузом добровольно. — Но что если Вы вдруг раскроетесь кому-то? — Они узнают. Они с легкостью узнают. Они и так знают всё, а этот небольшой факт им узнать не доставит труда. Их люди везде. Их больше, чем ты думаешь. Членов лож полно, просто не афишируют они такое. И пока ты не знаешь, что некто является масоном, ты, в принципе, в безопасности, ну, в относительной. Внимания тебе не будет уделяться в таком количестве. — Но я, к примеру всего лишь пообщался с Вами и в тот же день в моём офисе появился любопытный масон. Эдуард Викторович пожал плечами, прикрыв глаза и вздохнув. — Я же говорю, они могущественные ребята. Да, ты пообщался со мной, но я являюсь объектом постоянной слежки, значит, ты автоматически попадаешь под такую же слежку. Быть может, если бы мы тогда поговорили на площади и разошлись, за тобой бы посмотрели пару часов и всё, а раз мы вместе отправились куда-то... да не куда-то, а ко мне домой, значит, мы близки. И значит... — Я понял, понял... — прервал я его. — Моя жизнь, очевидно, прежней не будет, спасибо за информацию. Но я был готов к этому ещё с того момента, когда заметил несколько исторических расхождений и начал искать информацию по этому поводу, я имею ввиду к тому, что жизнь станет другой и... — А-а, — он перебил меня, — так они, значит, давненько за тобой наблюдают, ещё до нашей встречи. Что ж, ясно. Между нами опустилась зловещая тишина, содержащая общую тайну, которая теперь скрепила нас накрепко и поставила на одну дорогу, сворачивать с которой на было бы бессмысленно. — Я отойду? Он развёл руками и продолжил обедать. Я же отправился в уборную. Сделав все свои быстрые дела, я встал перед зеркалом и посмотрелся. Хороший парень, мне нравится. Но шутки в сторону. Когда я вышел оттуда, захлопнул дверь я мельком глянул чуть правее на эту же самую дверь, то я сию же секунду обомлел. Прямо на ней красовался довольно большой и очень знакомый символ. — Эм... Эдуард Викторович! — Крикнул я. — Что, Дима, справиться и там без меня не можешь? — Крикнул он в ответ и посмеялся. — Я серьёзно, идите сюда! — Ну что там ещё, — прозвучало уже прямо за моей спиной. Я резко обернулся и указал ему на дверь. Его улыбающееся лицо вдруг стало серьёзным. Он бросил взгляд на меня, я тоже взглянул на него. Мы поняли друг друга без слов.

***

— Что ж ты делаешь то, парень? Кто этот человек, у которого ты арендовал самолёт? — Говорил он оживлённым и тихим голосом, когда мы с ним быстро шли по улицам города. Я начал, было, свою ответную речь, как он добавил: "Ну, кроме того факта, что он масон!" Я насупился и прикрыл рот, чтобы продолжить своё виноватое молчание, но потом всё же нашёлся с ответом. — Откуда же я знал, что хозяин самолёта — масон? Это вообще мой друг обо всём договорился, я лишь подписал договор, точнее вписал себя в доверенность. — Э-э-эх, Дмитрий... ну, что теперь поделать. Мы без этого самолёта никуда, да и, кажется, нас весьма радушно встречают. Держу пари, именно из-за того, что мы прибыли на этом самолёте. Мы поскорее зашли в первую попавшуюся гостиницу и, к счастью, у них было несколько свободных номеров, которые должны были пустовать три дня, как минимум. Так что мы без труда нашли место, куда забросили наши вещи, где мы собрались с мыслями и, после чего, отправились в путь. — Так, напомни мне, куда мы идём? — Спросил Эдуард Викторович, разворачивая карту. — Посмотреть на древнегреческие храмы. Вы же сами мне говорили, что... — ... что с ними что-то не так, да. Ладно, идём, глянем своими глазами, так сказать. Довольно быстро мы прибыли на местность, где находились храмы. От одного к другому можно было пройтись пешком. Мы остановились у первого. По сути, выглядел он убедительно, но что-то подсказывало мне, что первичное впечатление в этом случае обманно. Я подошёл чуть ближе, прищурившись. — Ну? — Спросил Эдуард Викторович. — Есть прогресс? — У меня иногда возникает чувство, что Вы надо мной смеётесь, ибо сами знаете больше, чем показываете. — О, правда? — Ответил он с какой-то саркастической ноткой. Я ощущал даже спиной, что он стоял и насмехался надо мной, улыбаясь широко-широко. — И перестаньте улыбаться, Вы меня сбиваете. — С чего это? — Искренне удивился он. По крайней мере, я так услышал. Или понадеялся. — Ты просто смотри внимательнее. Хотя, в принципе, тут всё на поверхности. Я резко развернулся и подошёл к Эдуарду Викторовичу. — Я сдаюсь. — Ну что-то ты да увидел? — Ну... меня смутило, что нет фундамента. — Неплохо, очень даже. Это один из признаков того, что его сюда притащили. Или же просто на месте смастерили. Что ещё? — Говорил он, как учитель. Я действительно начал воспринимать себя, как школьника. — Это всё. Но я знаю, что это не единственное несоответствие. Он вдруг показал пальцем куда-то на верхушку храма. Я нахмурился, но всё же обернулся посмотреть на то, что он хотел показать. — Видишь большие камни наверху? — И? — Это современные трёхкомпозиционные блоки. Я повернулся к нему, будучи всё таким же нахмуренным. Он поднял вверх указательный палец и повторил ещё раз слово "современные". — Я понял-понял. — А хочешь ещё один интересный факт? — Именно за этим мы сюда и приехали. — Посмотри на колонну внимательно. Что ты видишь в ней странного? Я задумался и стал вглядываться. Спустя несколько минут, меня осенило, так что я даже хлопнул себя ладонью по лбу. — Цвета! Цвета! Они же какие-то двухцветные, что ли, эти колонны! — А почему? — Не знаю... — Да что ж тебе всё объяснять то надо?? — Ну, знаете ли... я вообще тут любитель малость, по сравнению с Вами. — И то правда. Ладно. Как тебе это? Если монолитный камень стоит в зоне действия солнца, то с той стороны, где солнечные лучи попадают на колонну, наружу выступают соли, находящиеся внутри. — А колонны... — я снова обернулся к ним, — стоят наоборот, будто их сюда, и правда, принесли откуда-то, где они стояли естественно, и поставили, вдобавок, неправильно. Я снова повернулся к Эдуарду Викторовичу. Он улыбнулся. — Пройдёмся до других? — Конечно! Пройдёмся — это, конечно, было мягко сказано — мы ринулись поскорее, чтобы засвидетельствовать другие исторические обманы. И мы нашли таковые: и храмы без фундамента, и колонны с выступающей солью на тёмной стороне, и идеально ровные и гладкие ступени и прочее, прочее. А если храм был с фундаментом, то все остальные его детали выглядели довольно новыми, развалины вокруг него лежали неестественно, плюс, их было мало, будто их растащили, а оставили большие, красивые и ровные объекты, выточенные на современных станках, что тоже, естественно, являлось странным. И такое мы наблюдали повсеместно. Практически. Мы всё же нашли два храма, которые выглядели естественно и, собственно, таковыми являлись. Всё остальное — ложь, подделка и фальсификация. И, наверно, можно было пройти мимо всего этого, как обычно, сфотографировавшись на фоне такого "наследия", хоть и бутафорского, если бы в моей голове не возникал вопрос: "Зачем это делают?"