Nuclear path

      Мы толком не знали, как сказать, что мы уходили навсегда и больше не собирались возвращаться в самолёт, так как будем теперь передвигаться по-другому, поэтому они могут лететь, куда им нужно, но не забыть выразить нашу огромную благодарность Паше и хозяину самолёта, который был так настолько любезен, что рискнул одолжить его на в пользование. Собственно, выразились мы примерно так (даже ещё более вежливо, но туманно), стоя вместе с Эдуардом Викторовичем напротив пилота и стюардессы. Выражение их лиц не поддавалось описанию, однако. Они уставились на нас, как на сумасшедших. — Но мы так и не поняли, как же вы будете теперь путешествовать? — У нас есть свой способ, не переживайте, с нами всё будет в порядке. И... скажите Паше, на всякий случай, что мы на верном пути, — я улыбнулся. — И... мы, наверно, действительно пойдём. Спасибо вам за то, что сопровождали нас всё это время. — Всегда рады. Что ж, это ваше право. Мы весьма неловко попрощались, всё же не особо мы желали уходить с борта этого чудного самолёта... Однако мы пожали руки и разошлись. Скажу честно, мне было тяжеловато это принять. Будто от сердца отрывал что-то дорогое. Ведь я не знал, что нас ожидало, и это пугало. Вдруг мы не сможем понять, как открыть портал? Что тогда? Как мы вернёмся домой? Мы же будем простыми нелегалами. Не сможем пересечь ни одну границу без серьёзных проблем. Нас же мигом загребут. Ох... дурные мысли любили атаковывать в моменты неизвестности, но единственное, что человек мог делать — это оставаться спокойным и быть уверенным, что какой-нибудь выход да найдётся. — Куда мы идём? — Ты, ей-Богу, как маленький: куда, зачем, почему и как — только и слышу на каждом шагу, — улыбнулся он как-то натянуто. — Конечно, блин, Вы же не говорите никогда, что задумали и куда мы в тот или иной момент направляемся! — Ладно, успокойся! — Я спокоен. — Мы идём распечатать документ. Если в Египте вообще есть такая услуга, как печать документов. Ну, я надеюсь. Он, сказав это, достал свой из портфеля и что-то на нём проверил. — Мы уж постараемся найти. Что в документе? — Документ с информацией обо всех воронках, самых крупных только. Их местонахождении. — Неужто есть вещи, которые Вы не помните? — На всякий случай. Мало ли, может, ноут сядет в скором времени, да и не будет ясно, куда мы попали, а так хоть примерно можно будет понять, посмотрев на список. И да, я боюсь, что могу забыть. — Вы же историк, должны такое держать в голове. — Некоторые цифровые данные, температурные, размеры чего-либо иногда могут просто выпасть из памяти, так что... Думаю, это связано с тем, что цифры ассоциируются у меня с математикой, а я её не люблю. — не любите, потому что не понимаете? — Скорее всего.       Как ни странно, но через тридцать минут блуждания по городу, мы наткнулись на небольшую лавочку или магазинчик, где нам могли распечатать документы. Я остался стоять на улице, покачиваясь на ногах, а Эдуард Викторович зашёл внутрь. Я стал рассматривать улицу, поворачивая голову то туда, то сюда, но, посмотрев прямо перед собой на противоположную сторону улицы, я замер. Там стоял тот же самый масон, которого мы встретили в Греции и который подстрелил меня в Египте. Он стоял неподвижно, немного склонившись вперёд и смотря на меня в упор какими-то пустыми, стеклянными глазами, словно он был... мёртв. Всем своим видом он вселял ледяной ужас. Такое чувствуется даже, когда на улице жара, как в Египте. Я ощущал какую-то странную связь с ним. В голове начали возникать неведомые посторонние шумы, голоса, отдалённые и призрачные. Мы безотрывно смотрели друг другу в глаза. "Камни... камни..." Что за? Единственное слово, которое пронеслось наиболее чётко в моей голове, пока я смотрел на него. — Эй, ты что делаешь? — Громкий голос прервал моё странное подвешенное состояние. Я резко очнулся и повернул голову направо: там стоял Эдуард Викторович с листками в руке и непонимающим выражением лица. — Вы о чём? Просто стою. — Правда? Ты вообще не двигался и смотрел на ту сторону дороги, как завороженный, — он указал свёрнутыми листами туда, я повернул резко голову, но никого не увидел. Куда делся этот призрак, человек или труп?? — Ты застыл на месте! Будто тебя что-то поразило, будто увидел что-то странное. Я молча смотрел на него, не зная, что ответить. — Ты в порядке? — Насупился он. — Не уверен, — честно сказал я. — Хотя нет. Нет, всё в порядке, я просто засмотрелся, вот и всё. Эдуард Викторович, скорее всего, не особо поверил мне и подошёл, протянув бумаги. — О, да, спасибо. Я взглянул на бумаги и ошалел. — Это что за кошмар?? Вы шутите? Их очень много! Ни один нормальный человек не облетит эти места даже на собственном самолёте. А что если эти слухи не правдивы по поводу существования порталов? — Так, тихо. Это не слухи, а разговоры настоящих масонов, подслушанные мной. — Как они вообще не убили Вас за такое? — Ну, во-первых, они не знали... Он вдруг замолчал. — А во-вторых?? Я взглянул на него, оказалось, что он подозрительно рассматривал меня. — Скажи мне честно, ты там что-то видел? — Где? — Сначала не понял я, а потом всё же осознал. — Да ну перестаньте. Ничего такого. Просто... какое-то странное видение. — Говори. Я сначала хотел отмазаться, но потом подумал, что, может, он мне что-то подскажет насчёт этого видения или галлюцинации. — Раз Вы просите... Это было странно. Я увидел того человека, который тогда нагрянул к нам в номер. И он... словно был мёртв, но он стоял и смотрел мне в глаза. Его взгляд был холодным и призрачным. Жутковато как-то... В этот момент зазвонил телефон. Эдуард Викторович, странно смотря на меня, взял медленно трубку. — Да. Конечно! — Радостно ответил он. — Сейчас будем. Мы уж подумали, куда ты там пропал. — Кто это? Афанасий Игнатьевич? — Да! Он дома. Сейчас заедем к нему. Тебе как раз с ним нужно поговорить по поводу твоего странного видения. Я в мистике не особо смыслю, только отдалённо знаю, что воронки связаны с этим. Надеюсь, он тебе поможет. — Почему мне? Мы вообще-то вместе в это ввязались. — Но только ты сможешь открыть эти порталы. Я сейчас в этом убедился. Мы замолкли. Я ещё раз посмотрел на другую сторону и снова увидел его! — Глядите! Он снова появился! Эдуард Викторович повернул туда голову. — Дим, там никого нет. Я не вижу этого, по крайне мере. — Правда?? — Правда. И знаешь... раз уж мы о ней заговорили. Я повернулся резко к нему, отвлекшись от созерцания мертвеца. — То что? — Тогда в Турции у меня был с собой паспорт. Я же не такой идиот, чтобы забыть его. Нашёл, о чём вспомнить. Странный он. А ещё мне что-то говорит. Однако он меня удивил в тот момент своим откровением. — Но зачем же тогда Вы им солгали? — Я решил проверить свою теорию, за кем именно они пришли. Им нужен был ты, потому что ты можешь больше, чем я. Гораздо больше. Они ведь тогда тебя тоже загребли. При чём, беспричинно. Он замолк на секунду. Я тоже молчал. — Скажи мне сейчас напоследок, — вздохнув, молвил он, — ты действительно там кого-то увидел? — Спросил он серьёзным тоном. — Да. — Тогда поехали скорее к Афанасию. — Это так плохо? — Я даже начал переживать за сохранность своего рассудка. — Это необычно. Насколько это плохо или хорошо, я не знаю, честно.

***

      Я чувствовал себя выжившим из ума шизофреником с целым букетом психических отклонений. Эдуард Викторович поговорил со мной, как с душевно больным или ещё чего хуже, от чего я начал сомневаться, что у меня хватит сил продолжить наш путь. А ещё ставил под сомнение адекватность происходящего. А разговор с Афанасием Игнатьевичем всё только усугубил. — Господи, что за парень. Если тот, кому суждено заполучить силу, сокрытую в воронках, узнаёт вообще об их существовании, у него начинает меняться сознание. Они начинают на него действовать даже на расстоянии. Твоё мировоззрение в корне изменится после полного воздействия их на тебя. Не понимаешь, что ли? — Нет, — упрямился я, будто специально отвергая все доводы. — Вы всегда так факты предоставляете, кидая их в лицо? — Уж лучше так, чем распускать нюни. Тебя выбрала материя, и ты ничего не можешь с этим поделать. У тебя начнут проявляться позже особые способности. Ты фильмов мало, что ли, про такое смотрел? — Смотрел, конечно! Но это же были фильмы! — Фильмы — это сценарии того, что было, есть или будет. Таких фильмов ты увидишь ещё кучу в своём сознании после полного обретения сил. Я бы, лично, на твоём месте, радовался подобным приобретениям. А если ты не пройдёшь по воронкам через порталы, которые тебе нужно будет понять, как открыть, ты не справишься с наплывом новых сил. Они просто разорвут тебя, ты не справишься и умрёшь, — он дёрнул бровью. По телу пробежал холодок. — То есть у меня нет выбора? — Не думаю. — Но вдруг я не пойму, как воспользоваться воронками, чтобы открыть порталы?? Мне казалось, я задыхался. — Сможешь. Поймёшь. Тебе всего лишь нужно будет пожертвовать собой и немного помучиться, — абсолютно хладнокровно сказал он. — Он псих, да? — Спросил я у Эдуарда Викторовича, указав на его друга. Тот, однако, выразил на своём лице частичное согласие, но в то же время неодобрение того, то я так отозвался об Афанасии Игнатьевиче. — Нет, он невозможен. Почему они выбрали именно его? Ворвалась внезапная тишина. Мы с полминуты сидели и молчали. Все. — Ладно. Допустим. И всё же, как мне понять, что я должен сделать для того, чтобы открыть портал над воронкой? Вы ведь знаете. Почему не сказать? — Сам поймёшь. Я тебе и так уже дал хорошую подсказку, больше не выпытывай из меня ничего. Нет, главное, откуда-то ты знаешь, что портал должен возникнуть над воронкой, а как его вызвать, дак не знаешь. Вот странный человек. И то правда. Откуда я знал это? — Что ж, спасибо. Мы как-нибудь попробуем разобраться, — я начал подниматься с кресла. — Мы? Никаких мы, ты должен идти один. Портал пустит только одного из вас. Он знает, кого. — Но мы начали это путешествие вместе. Мы должны его закончить вместе. — Да, Афанасий, ты чего это? — Всполошился как-то нервозно Эдуард Викторович. — Прости, дружище, но тебя просто выплюнет портал. Он должен сам пройти через "коридор". — Не волнуйтесь, Эдуард Викторович, я найду способ взять Вас с собой. Мы одинаково осведомлены о сути воронок. Может, это станет весомым доводом. — Не сработает, больше чем уверен. Вселенная равнодушна. Что прописано в пространстве вариантов, которое ты только открываешь для себя, то и должно произойти, мы просто выбираем, тогда это и происходит. А там есть все варианты. И кстати, они всегда говорили про одного человека. — Кто они? — Масоны, конечно. — В любом случае, я попробую. — Но с чего бы правилам меняться из-за твоей прихоти? — Вы же сами сказали, что есть все варианты. Значит, этот тоже допустимо. Мы его, по сути, уже избрали. Он замолк на несколько мгновений и задумался. — Как знаешь. Значит, ты готов? — Даже если нет, то это разве имеет значение?