Nuclear path

      Мы попрощались с Афанасием Игнатьевичем и вышли на улицу. Состояние моё было весьма странным, я не мог до конца осознать, что происходило и куда мы должны были отправляться. И кстати, мы так и не узнали, куда пропал тогда Афанасий Игнатьевич. Чёрт... как же мы так забыли-то поинтересоваться? Впрочем, ладно, нам не до этого было. Главное, что он в порядке. И всё же, как загадочно. Я постоянно, моментами, вспоминал, с чего всё это началось: с кольца на доспехах. С обычного кольца. И теперь я, кажется, начинал понимать, как это всё взаимосвязано. Ведь неспроста меня вывело это на ядерную войну. Значит, вероятно, все эти несоответствия были вызваны тем, что цивилизация частично уничтожилась, её разнесло ядерными взрывами, так же, как и то, что принадлежало ей, поэтому и потерялось во времени, что-то спуталось, что-то попало не туда, что-то было утеряно и прочее, прочее, прочее. Это вполне объясняло все те странные несоответствия, неточности и погрешности. Но вернусь, пожалуй, к моему потерянному состоянию, в котором я тяжеловато определял грани реальности. Да, мне, конечно, рассказали достаточно подробно обо всём, но я по-прежнему не понимал особо, к чему мы стремились в этом путешествии. Зато я осознавал одну простую истину: лучше поскорее с этим разобраться и вернуться домой, лучше быстрее добраться до первой воронки, ибо всё же нас преследуют и в живых, насколько я тогда понимал, оставлять нас не желали.       Не успев отойти от дома, мы увидели, как в нашу сторону по улице быстро идёт тот самый мужчина, преследовавший нас постоянно, и который несколько минут назад был моим ведением. Эдуард Викторович дёрнул меня за руку, произнеся одно лишь слово "бежим". Но ноги не слушались, я стоял как вкопанный и смотрел на приближающегося странника, который так же упорно смотрел на меня, казалось, что прямо в глубину зрачков, пробираясь в дебри души. Но в какой-то момент он начал поднимать перед собой руку медленно и уверенно. Через пару секунд я понял, что поднимается не просто рука, а рука с пистолетом. Эдуард Викторович не выдержал и дёрнул меня сильнее, рявкнув моё имя. Так как мы стояли прямо рядом с дорогой, то оказались мы на ней, когда начали судорожно передвигать ногами, чтобы увернуться от того сумасшедшего и его выстрелов, начавших раздаваться вместе с криками случайных прохожих, и убежать. Это уже что-то совсем из ряда вон выходящее и наглое: посреди бела дня, на людях и стрелять! Это нужно совсем не иметь жалости, я так полагаю. Я слышал за собой топот ног преследователя и выстрелы. Машины только и успевали останавливаться, чтобы нас не задавить ненароком. Было бы весьма глупо погибнуть в Египте, посреди Каира вот так. Движение стало сумасшедшим, мы передвигались, словно во сне. Я слышал, как недовольно кричали что-то нам, высовываясь из машин, а преследователь почему-то стрелял куда-то вправо, то есть, если я не ошибался, он и не думал целиться в меня. Странно... хотя, может, мне показалось. Я не мог сказать это наверняка в такой бешеный момент.       Наконец, мы всё же пересекли с горем пополам эту злосчастную дорогу, чудом выжив. Послышался резкий громкий и оглушительный звук торможения, а за ним последовал глухой, но очень мощный, удар. Эдуард Викторович быстро обернулся. Я же быстро-быстро дышал и всё никак не мог заставить себя обернуться и тоже и узреть, что же там произошло. Когда же я это сделал, мои глаза буквально вылезли на лоб. И хотя я предчувствовал (то, что увидел), как только услышал звук удара, я-таки надеялся, что я ошибался. Но нет: на земле лежало беззащитное тело нашего преследователя, пистолет валялся неподалёку. На его лице застыло то самое выражение, которое было в моём видении, взгляд был такой же стеклянный и проникновенный одновременно. Он будто что-то не сказал. Не успел. Почему-то это читалось в его взгляде. Там застыли невысказанные мысли. — Пойдём, парень. Нам нужно уходить. Пойдём, — как-то отдалённо послышался голос моего спутника. Я автоматически повиновался его подталкиваниям, которыми он заставлял меня сдвинуться с места. Ещё долго я оглядывался назад и смотрел в те глубокие и безжизненные чёрные дыры в открытых глазах мертвеца, но в конце концов пришлось покинуть эту злосчастную местность и не видеть более те глаза.       До первой воронки мы добирались достаточно долго. Сначала на каком-то городском автобусе, потом на пойманном, благодаря случаю и удаче, внедорожнике с тремя неизвестными нам людьми, согласившимися подвезти нас до другой автобусной остановки, а потом снова на автобусе, только очень старом, ржавом и маленьком, через какую-то деревушку. Всю дорогу я не проронил ни слова, а Эдуард Викторович, по всей видимости, понимая моё состояние, тоже ничего не решался сказать. Но в какой-то момент, уставившись в окно, я вдруг сам заговорил. — Думаете, это дурной знак? — Что именно? — То, что он умер, — я медленно повернул к нему голову, мельком оглядев салон автобуса, который был практически пуст: только один человек, кроме нас, здесь остался. Он свернулся в маленький и беззащитный комок на сиденье прямо у двери — наверно, устал и спал. — Я в такое обычно не особо верю. Но знаешь, учитывая то, что этот путь сам по себе в значительной степени необыкновенный, то даже боюсь подумать, что бы то происшествие могло значить. И тем не менее, я бы не спешил с выводами. К тому же, он нас преследовал. А то, что он нечаянно погиб, должно доставить нам некоторое облегчение. — Но он погиб так глупо и нелепо. По чистой случайности. И кстати, он как-то плохо целился для того, кто хочет убивать. Такое ощущение, что он хотел нас просто запугать, чтобы мы сами ему сдались. — А ты забыл, как он попал в твою ногу? — Быть может, это было случайно. — А в номере? — Но... — я как-то даже задумался на момент. — Не знаю. Но он был не так прост. Он не казался мне никогда безжалостным и жестоким убийцей. — Мы в любом случае его уже не вернём. И давай лучше сосредоточимся на том, что мы должны проделать в скором времени. Я счёл такое предложение разумным, поэтому больше не стал вспоминать о преследователе.       Автобус подъехал к конечной остановке. Мы принялись подниматься с мест и двигаться к выходу из самого конца автобуса. Однако моё внимание привлёк тот самый человек у выхода, и я остановился. Он проснулся и тоже стал подниматься с места, что я стал завороженно созерцать. Ведь, как оказалось, это был вовсе не человек, а какое-то весьма непонятное существо: у него не было ног, оно парило над землёй и одето в длинную мантию, которая, однако, не доставала до пола, из-за чего я и понял, что у существа отсутствовали ноги. Передвигалось оно плавно и спокойно, не торопясь. А когда оно оказалось боком к нам, будучи наготове выпарить из автобуса, то немного повернуло ко мне своё лицо. Вот только лица там не оказалось. Это больше смахивало на чёрную дымку. То есть, по сути, мантия держалась на скоплении воздуха или некой энергетической субстанции. — Эй, чего стоим? — Спросил Эдуард Викторович. Я ничего не ответил, а когда увидел, что "оно" выходит из автобуса, то рванул с места за ним, после чего мой спутник выкрикнул вопрос "ты чего?" с большим энтузиазмом, чем задал первый. Я его не слушал. Вцепившись в свой портфель, я помчался за сгустком энергии, который стал передвигаться быстрее и по не проторенным дорогам, что весьма затрудняло погоню. Но мне было всё равно. Я видел только эту чёрную жирную точку и гнался за ней, ведь я чувствовал, что за этой летающей ерундой нужно следовать. Эдуард Викторович, по всей видимости, тоже не сдавался и бежал за мной так быстро, как мог, изредка выкрикивая фразы, выражающие абсолютное непонимание того, что происходило. Кажется, настало его время их произносить так часто, как это делал я. — Да постой же ты! Куда мы так бежим? Мы идём не в ту сторону! Воронка находится не там! Я пропускал всё мимо ушей и старался не упустить из виду чёрное скопление нечто, за которым мы следовали в никуда. Однако через продолжительное время бега мы выбрались из густо заросшей местности и оказались прямо у воронки, которая величественно предстала перед нашими глазами, демонстрируя свои огромные размеры. Возможности человеческого глаза даже не позволяли увидеть, где она заканчивалась. Чёрная фигура подплыла к воронке и исчезла. И нет, мне уже совершенно ничего не казалось странным и из ряда вон выходящим. Я даже не пытался найти чему-либо объяснение, лишь следовал по неизведанному пути, но, по каким-то причинам, очень важному. — Вау, — с искренним восхищением произнёс Эдуард Викторович, почти отдышавшись, а затем склонился, чтобы продолжить восстанавливать дыхание, чуть более облегчая это действо. Я же, будто и не устал бежать. Моё дыхание восстановилось довольно быстро, и я повернулся к своему спутнику. — Вы... Вы видели это, да? — Видел что? Воронку? Ещё бы, — с усилием сказал он и, наконец, распрямился, так как привёл в норму дыхание. — Нет же! Чёрную такую... субстанцию, больше похожую на призрака? За которым я гнался, — размахивая руками, пытался объяснить я. Он, нахмурившись, кинул на меня взгляд, выражающий непонимание, произнеся жаргонное и краткое "чё?", и повернулся к воронке. — Хочешь сказать, что нас сюда кто-то привёл? — Этот кто-то, или что-то, ехал с нами всю дорогу в том маленьком автобусике на сиденье около двери, разве Вы не видели? — Уставился на него непонимающе я. — Парень, — он снова бросил на меня тот же самый взгляд, чуть повернувшись, — ты меня пугаешь. Я ничего не видел, как и в тот раз у магазина. И думаю, с этим фактом мы должны смириться, с которым мы то и дело сталкиваемся: ты видишь то, что не вижу я. И это явно неспроста. И это явно относится к твоей, скажем, миссии. — Возможно. — Которую, кстати, до тебя прошли некоторые люди. — Вы, как обычно, находите оригинальное место и способ преподнести факт. — Да... ка-кто не подумал. Само вырвалось... да и как-то вдруг вспомнил. — Круто. Ну, и что это были за люди и где они сейчас? — Не имею ни малейшего понятия. Только слышал, что они были такими же обычными, как и ты, а потом им стала доступна такая сила, что больше им не захотелось жить в этом мире. — Замечательно, — саркастично произнёс я.       Мы, наконец, спустились ближе к воронке. Твёрдой и ровной земли около неё не наблюдалось, так что устоять было трудно. Вся земля превратилась в мелкие (изредка встречались и крупные) чёрные, оплавившиеся камешки, некоторые из них были похожи на стеклянные, а некоторые представляли собой полностью чёрные камнями, которые, будто передержали в печи. Зрелище было необычное. Воронка всем своим видом манила к себе. Я присел и стал пристальнее рассматривать камни. В мыслях вдруг возник взгляд мёртвого преследователя и единственное слово, что повторялось в моей голове, когда я видел его фантом: "камни... камни..." Камни? Их тут как раз полно, но что с ними делать? Следуя какому-то инстинкту или рефлексу изведывания нового я потянулся к камням рукой, чуть дотронувшись до них, совсем легонько, и поднял голову. Над воронкой не появлялось никакого портала. Странно. Я снова посмотрел на камни. Эдуард Викторович присел рядом со мной и молча ждал моих последующих действий. Камни завораживали своим видом, хотя я бы никогда в здравом уме не назвал бы их красивыми или прекрасными, но они были необычны, а это притягивало больше. Я снова потянулся к ним рукой. — Что ты делаешь? Я проигнорировал вопрос и положил всю пятерню на часть камней, чуть придавив их. Через пару секунд я почувствовал, что ладонь нагревается, а затем и вовсе становится горячей. Послышался звук от вспышки. — Ай, чёрт подери! — Отдёрнул я руку и посмотрел на неё. Бог мой, моя кожа немного обгорела, выступила кровь. Эдуард Викторович ткнул мне в плечо, я посмотрел на него, а потом заметил, что его взгляд на направлен куда-то вперёд. — Видишь, да? — Неужели это...? — Скорее всего... Мы оба завороженно смотрели на маленький крутящийся круг, светящийся ярким белым светом, почти ослепляющим. Я снова осмотрел свою руку, а затем, сказав Эдуарду Викторовичу повторять за мной, вновь потянулся к камням и резко взял горсть, сжимая её в руке. Я снова ощутил, как камни разгорячились; боль становилось сильнее, яростнее и пронзительнее. В меня словно впились тысячи острых игл, которые я, тем не менее, сильно сжимал, как родные. — Терпите, — сквозь зубы процедил я. — Угу, — туго промычал он. Портал начал расширяться быстрее и в конце концов стал совсем большим. — Бросайте к чертям! — Проорал я неожиданно для себя и встал. Мой спутник сделал практически то же. Я ошарашенно осмотрел свою покорёженную и обгоревшую руку, которая была в крови и пульсировала от полученного ожога. Мы двинулись к порталу, окантовка которого стала тонкой. Он крутился и всё так же издавал белый яркий свет, но теперь внутри виднелась голубая поверхность, сравнимая с водной гладью. Поверхность выглядела необычно: она, словно неслась куда-то, как водяной поток. Бесконечно неслась, хотя вся магическая конструкция оставалась на месте. Она походила на огромное зеркало в воздухе — невероятно красиво. Когда мы подошли к порталу вплотную, еле переставляя ноги и утопая в море камней, мы остановились и глянули друг на друга. Но время на созерцание мы терять не могли: я краем глаза увидел, что все камни за нами начали пылать ярким пламенем, а от подошвы моего кроссовка пошёл дымок. Мы поняли всё без слов, поэтому поскорее шагнули внутрь в одно время, не ощутив под ногами твёрдой почвы, и полетели куда-то вниз.