***
Мне казалось, что я уже довольно долго просидел у этой злосчастной дороги, на которую я не мог ступить. Я полностью погрузился в свои мысли, чтобы понять, что можно было сделать. Совершенно внезапно, в какой-то момент, на моё плечо опустилась тяжёлая, грузная рука. Я лишь слегка шевельнулся от неожиданности и не более того, даже не стал оборачиваться. — Ты что-то долго тут сидишь. Над чем думаешь? Это оказался Эдуард Викторович, присевший рядом со мной и принявшийся также бессмысленно смотреть на "дорогу смерти". — Над тем, как пройти по этой дороге. В голову совсем ничего не лезет. Будто гейзер прежде изливающийся так изобильно, вдруг перестал работать и затих. — Ого, вот уж сравнение так сравнение. Что, совсем пустота? — Совсем.***
Не помню точно, сколько ещё я так просидел и что ещё делал, но проснулся я уже, когда сгустились сумерки. Проснулся. Выходит, я ещё и умудрился тут уснуть. И судя по всему, тревожить меня никто не хотел, отвлекать тоже, но и посоветовать бросить это дело и отдохнуть какое-то время, перекусить или ещё чего — тоже не предлагали. Который раз убеждаюсь: полагаться нужно только на себя. Неужто все были так заняты своими делами? Я ещё немного посидел, а затем, взяв в руки какую-то веточку с листочками, встал и последний раз бросил взгляд на дорогу, а затем со всей злостью и разочарованием бросил и веточку, которая, приземлившись на рыжие камни с песком, вспыхнула ярким пламенем и сгорела. Я даже отшатнулся назад, выставив руку вперед, будто защищаясь. — Да ну её, — безнадёжно сказал я. Я зашёл в уже знакомую хижину, где хозяйка сидела за с Эдуардом Викторовичем, который, по всей видимости, рассказывал про наш долгий и увлекательный путь, размахивая руками. И всё же акцент у него был смешной, чисто русский такой. Забавный русский английский. Они вместе обернулись, как только я хлопнул дверью. — Что-то ты не врываешься сюда с энтузиазмом и желанием поскорее отправиться в путь. Я отмахнулся и не отреагировал на его фразу, а подошёл к окну и стал смотреть на манящую дорогу издалека, которая отделяла нас от финала. Казалось, она светилась и ночью, такой яркой она была. — Может, я и не должен по ней пройти? — Не может этого быть. Ты пришёл сюда в тот момент, в который должен был здесь появиться, значит, это правильный ход истории, значит, ты так хотел. — Я? — Я вдруг повернулся резко к ней. Ведь она первая, кто сказал иначе эту фразу. И что-то мне подсказывало, что в этом есть подсказка. — Конечно. Не я же. Это твоё намерение, твои мысли и действия, которыми ты и выстроил свой путь. — Сам? — Зачем-то спросил я, видимо, для того, чтобы удостовериться в её словах, хотя ответа мне и не требовалось. В моей голове начали роиться идеи и мысли. Быть может, она права и в этом и есть вся суть того, что вообще со мной происходило, что я обрёл и что делал? Намерение. Намерение иметь.... Синий свет. Моё видение! Я же видел там синий свет! Выходит, я сам себе выстроил этот путь, так, может, я сам смогу диктовать его дальнейшее развитие и даже исход? Я встал как вкопанный посреди комнаты и погрузился в свои мысли. Всё вдруг стало ясно, ясно, как день. — Дим? Ничего не отвечая, я рванул снова к дороге и встал рядом с ней. Сосредоточившись, но расслабившись, я поднял над ней руку, воображая, что от ладони исходит тот самый голубой поток, охлаждающий эту огненную дорогу. Я закрыл глаза, более живо представляя себе это, как в том видении. Открыв глаза, я узрел, что этот самый свет исходит из мой руки и проливается на землю. Я улыбнулся от безмерной радости, наполнившей меня, а затем поставил ногу на рыжую землю. Ничего не загорелось. Тогда я поставил и вторую ногу. Уверенность во мне возросла. Я понял, что теперь смогу спокойно идти по ней, ведь я сам есть творец. Я сам творю то, что желаю видеть и иметь. Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать. Быть может, поражён? Нет, я был вдохновлён и воодушевлён.***
— Сейчас? — Сейчас же! — Уходим? — Всё никак не мог успокоиться Эдуард Викторович и, видимо, поверить. — Уходим, пока я не растерял того, чем вдохновился. — Ты уверен, что понял, как это сделать? — Тревожно спросила женщина, встряв в наш разговор. — Я уверен. Более чем. За что Вам отдельное спасибо. — Что ж, тогда поспешим. Пора завершать то, что мы начали. Попрощавшись с той, что нас приняла в своей хижине на пару дней, мы с Эдуардом Викторовичем подошли к дороге. — Вы готовы? — А мне то что? Ты за собой следи. Мне ведь ничего не будет, насколько я знаю. — Тем не менее, Вам придётся как-то держаться за меня, чтобы мы вместе подошли к воронке, а не потерялись по пути. — Ладно-ладно, я наготове. Я вновь сосредоточился, расслабился, довольно чётко представил себе свою цель и погрузился в какое-то невидимое обычным людям пространство. По телу пронеслась энергетическая волна, появились силы, скрывающиеся во мне и которые можно применить, если раскрыть их правильно. Ощущение было чудесным и волшебным, единственное, что мне мешало, это какое-то еле уловимое раздражение извне. Оно ощущалось совсем немного, но колко. Оно было не моим, но пересекалось с моим энергетическим слоем. Боже.. и откуда я только брал такие описания? Удивительно, но я просто получал откуда-то эти знания и понимал, что именно так всё и обстоит. Я вновь сосредоточился, ибо то раздражение отвлекло меня ненадолго. Я сосредоточился на своих положительных ощущениях. Волна моей энергии снова накрыла меня, я поднял перед собой руку, прямо над дорогой, из ладони полился красивый голубой свет, и я смело шагнул. Осознав, что ничего не загорелось и не загорится, я подставил и вторую ногу. Эдуард Викторович последовал за мной и вцепился в другую мою руку. Я же по-прежнему оставался в состоянии сосредоточенности и шёл вперёд с вытянутой рукой, чувствуя цепкую хватку своего спутника. Мы оба шли молча, следуя по голубому свету. Через несколько метров дорога становилась менее рыжей, все камни и песок пропадали из виду, земля, по которой мы шли, становилась привычной. Дорога, вероятно, заканчивалась. И совсем скоро мы узрели то, к чему так долго продвигались — последнюю воронку. Я наполнился восхищением и радостью, но по-прежнему держал перед собой руку, излучая голубой свет на дорогу на всякий случай, усмиряя её горячность и пыл. Но и такие дороги имеют конец. И через пару минут остался лишь песок, песок обычного цвета, а воронка стала ещё ближе. Я опустил руку, Эдуард Викторович отцепился от меня и дальше мы дошли спокойно, без каких-либо магических приёмов. — Ну, что, мы готовы открыть последнюю воронку и увидеть то, что она нам откроет? — Так волнительно, честно говоря, но да, я, лично, готов. И готов давно. А ты? — Да, думаю, да. Пора. Попросив у своего спутника тот самый ритуальный нож, я применил его для проделывания уже знакомой и очень неприятной процедуры со своей рукой. Кровь полилась на камни, орошая их обильно и немного мерзко. Послышался знакомый звук открывающегося портала. Эдуард Викторович и я — оба были взволнованы. Мы с нетерпением ждали скорейшего раскрытия портала и попадания в заветную комнату. И мы дождались первого совсем скоро. Не теряя ни минуты, мы побежали по камням к великому и последнему порталу и запрыгнули в него. Ощущение полёта окутало меня. Какие-то нежные и мягкие волны голубого цвета аккуратно прикасались к моей коже. Только сейчас, в этом полёте, когда всё ощущалось яснее и чётче, я понял и, собственно, увидел, что именно эти голубые потоки и излечивали мои раны. Ощущения были весьма и весьма приятными и расслабляющими. Я уплыл куда-то далеко от привычных времени и пространства, наслаждаясь свободным полётом-падением. На этот раз я, правда, почувствовал, что мы вот-вот вылетим из этого коридора и приземлимся, так что я был наготове. Три, два, один... портал нас выплюнул. Я приготовился плюхнуться на бетонный пол, но я просчитался. Мы приземлились совершенно внезапно и даже мягче, чем обычно, в множество чёрных камней. В этот раз всё было по-другому: мы попали прямо в середину (суды по размерам) воронки на другом континенте.