Гей или не гей: вот в чем вопрос

      К концу уроков ладони Макса вспотели, а душа разрывалась от тоски. Если Настя его не простит, он просто не переживет этого. Как можно жить без нее? Без ее лазурных глаз? Без ее звонкого голоса и шуточек? Она стала важной частью его жизни, и он жалел, что решил сказать ей правду. Но ему действительно хотелось большего, чем дружба, а как он сможет понравиться девушке, которая уверена, что он гей? Нет, нужно сказать все как есть и будь, что будет…       После уроков, он ждал девушку внизу. Настя вышла с гардеробной, накидывая курточку и направилась к нему. Макс взял ее сумку и повесил на плечо. Теперь ему казалось, что счастье в том, чтобы всю оставшуюся жизнь идти рядом с ней и таскать сумки, которые кстати довольно тяжелые. - Ты в сумке кирпичи носишь? – спросил он у девушки. - Нет, - улыбнулась Настя. – Пару учебников и килограмм цемента… - Ну, это многое объясняет, - усмехнулся Макс. - О чем ты хотел поговорить? – спросила она, заглядывая в его глаза. - Эм, давай до парка дойдем, а то… ну… с мыслями надо собраться… - Ты меня пугаешь, - покачала она головой. - Знаю, я сам себя пугаю, - отозвался он.       Они вышли из школы и направились в парк. По дороге Макс прокручивал всевозможные варианты ее реакции, включая тот, когда она треснет его тяжелой сумкой по башке. Настя задумалась о том, что ей стоит сменить школу. Видеть его каждый день и знать, что он никогда не станет ей больше, чем друг было невыносимо.       В парке в тени берез стояла скамейка, которая сегодня пустовала, и они решили присесть на нее. Макс посмотрел в лазурные глаза и сглотнул. - Я слушаю тебя, - сказала девушка и оторвала листочек от ветки березы, перекручивая его в пальцах.       Макс почувствовал ее волнение, но расценил его по-своему. Он думал, что она не хочет разочаровываться в нем, как в друге и подозревает его ложь… - Стася, я…       Теплота, которая прозвучала в его голосе заставила девушку покраснеть. Как красиво звучит это нелепое прозвище, когда его говорит он. Разозлившись на себя, Настя сжала листочек с такой силой, что ногти врезались в ладошку. Макс замолчал, подбирая слова. - Что? – тихо спросила она. - Я мерзкий лгун! – отозвался парень. - Прости? – не удержавшись, она подняла лазурный взгляд и встретилась с его шоколадным взглядом. - Я лгал тебе с первого дня и… вообще всем… я… - Лгал? – переспросила она. – В чем была ложь? - Я… я не гей… - выдохнул он. – Я нормальный… - Ты, что? – воздух в легких девушки моментально исчез, а внутри что-то оборвалось. - Я не был геем, я просто врал… - Зачем? – спросила девушка, борясь со слезами. - В седьмом классе ко мне приставала одноклассница, доставала своим вниманием, и я сказал ей, что я гей, а потом прицепилось… Я не стал никого переубеждать… Мне так было удобно, прости пожалуйста! - Удобно, тебе было удобно, - повторила Настя. – Лгать лучшему другу и мне! Как ты мог? - Милая, я не думал, что моя ложь может причинить боль близким людям. Прости меня, пожалуйста! - О, конечно, - усмехнулась девушка, - ты не думал! А мне вот интересно, какого хрена ты решил рассказать правду сейчас? Зачем это? - Потому… - Макс сглотнул, чувствуя, как душу грызет смятение, - потому что... я влюбился… - А, чудесно! Поздравляю! Ей, наверное, понравится то, что ты всех вокруг себя принимал за идиотов столько лет!       Боль пронзившая сердце девушки, рвала в клочки душу. Ему кто-то понравился, как просто! Она столько времени мучила себя для того чтобы узнать, что он не гей, да еще и влюблен в другую. - Я пойду, - выдавила она, чувствуя, как подгибаются колени.       Макс поймал ее за руку и порывисто прижал к себе. Видя ее состояние, он боялся продолжать, но понимал, что время правды пришло, какой бы горькой она ни была. Настя начала вырываться: - Пусти! Убери руки, врун проклятый! Иди к своей любви и ее тискай! - Это ты… - выдохнул он, наконец. - Что? – Настя подняла взгляд и заглянула в его глаза. - Ты. Ты моя любовь. Это ты заставила меня сказать правду о том, что я не являюсь геем потому, что я полюбил тебя с первого же дня!       Ну вот, правда сказана. И пусть она ничего к нему не чувствует, но облегчение было таким сильным, что Макс готов был плакать от счастья. Возможно когда-нибудь… - Ты… ты… - Настя задохнулась от злости, охватившей ее, как снежная лавина. – Ты свинья! Ты просто… животное… Да ты… Господи, как я тебя ненавижу!       Девушка замолотила кулачками по его груди, стараясь вырваться из его рук. - Что тебя так разозлило? – удивился парень. - Ты еще смеешь спрашивать? – взорвалась она, вырвавшись из кольца его рук и наградив его увесистой пощечиной. – Ну, ты и скотина! Я мучила себя тем, что аморальна, я ненавидела себя за то, что влюбилась в гея, а ты… ты спокойно заявляешь, что был ко мне неравнодушен? Ты совсем спятил?       Макс потерял дар речи. Любит? Она его любит? Он ей небезразличен? Неужели это правда? Радость, охватившая его, затопила все вокруг. Идиотская улыбка расползалась по физиономии, вызвав у девушки новый приступ гнева: - Что смешно тебе? - Нет, я не думал… я так рад, что… - Рано радуешься, - рявкнула она. – Иди ты к черту и не смей больше ко мне приближаться, ты понял меня? Потому, что если ты еще раз подойдешь ко мне, то клянусь, что я убью тебя!       Развернувшись на каблуках Настя пошла по тропинке прочь от него. Злость достигла небывалых высот, и девушка отчаянно ненавидела Макса в эту минуту. Горячие слезы, наконец, начертили дорожки туши на ее щеках. Господи, как можно быть таким придурком? Как можно так ее унизить? И какого черта она ему в любви призналась? Дура, черт побери! Пелена застилала глаза, и девушка брела, не разбирая дороги. Хорошо ему хватило совести не переться за ней, еще не хватало разреветься у него на глазах. Кое как она дошла до дома и сразу закрылась в комнате. Ей отчаянно не хотелось больше появляться в школе и видеть этого врунишку, который напрочь перевернул ее мир.       Макс долго стоял в парке ненавидя себя всеми силами собственной души. Зачем надо было так все запутать? Как можно было причинить боль любимой девушке? Как ей, наверное, было стыдно, когда она думала, что любит гея. Где его глаза были? Он так погряз в паутине собственной лжи, что ничего вокруг себя не замечал. Как он теперь ей в глаза посмотрит? Как ему добиться ее прощения? И простит ли она его когда-нибудь?       Вечером Макс набрал брата по скайпу. Увидев на экране физиономию Серого, он под наплывом чувств тут же все выложил. Брат помолчал, пережевывая губы, а потом вдруг расхохотался: - Ну и влип же ты старик. Как можно быть таким кретином? - Спасибо за поддержку, - буркнул Макс. - Ладно, ладно, прости, - сдался Серый. – Ну бывает, что поделаешь… - Что мне делать? - Ну она ведь тебя любит, да? - Она так сказала… - Вот и отлично, - усмехнулся Серый. – Встретишь ее в школе, зажмешь в каком-нибудь углу и будешь целовать, пока не простит. Тебя всему учить надо что ли? - Она меня убьет, - усмехнулся Макс, чувствуя какой заманчивой выглядит идея брата. - Брось, ну поколотит немного, а потом сдаться, вот увидишь. Я всегда с Анюткой этот фокус проделываю, когда она злится. Правда, она теперь тоже его на вооружение взяла, но я не в обиде. - Спасибо, - улыбнулся Макс, - я попробую… - Удачи и держись там, ладно? И про учебу не забывай!       Махнув на прощание брату, Макс отключился. Сработает ли этот метод? Впрочем, терять все равно нечего, так что… была не была!