Они говорят...

      Сжимаю в руках подол своей юбки, стараюсь сдерживать эмоции, которые буквально накрывают с головой. Упрямо смотрю вперёд – стыдно отводить взгляд. Креста стоит прямо передо мной. На ней лёгкое шифоновое платье, сшитое когда-то для меня Цинной, с причёской даже стараться не пришлось – локоны вьются от природы. И главное – она счастлива. Меня не обманывают её глаза, её неловкие движения, её смех невпопад. Она крепко держит за руку Финника, вцепилась, словно его уведут через пару минут.       Одэйр не сводит глаз с будущей жены, заботливо покрывает её голову лёгкой паутинкой сети, завершая свадебный ритуал. В каждом Дистрикте свой обряд венчания, в нашем – свежеиспечённый хлеб, который делят молодые. Его обязательно бы испёк Пит. Он бы, наверное, не спал всю ночь, беспокоился на счёт теста. Пит бы просыпался среди ночи. Представляю, как парень улыбается в темноту, как подрагивает его тело в ожидании церемонии. Так бы обязательно было… Мы бы разломили буханку горячего хлеба, разделив её ровно поровну, мы стали бы настоящей семьёй.       Ненависть к Сноу, к Капитолии, ко всему, что отняло у меня моё будущее, заставило стать жестокой куклой в чужих руках, наполняет меня. Ненавижу! Сминаю ткань платья пальцами, в глазах рябит от переизбытка эмоций. - Китнисс? – Финник смотрит на меня, протягивая руку.       Не понимаю, что происходит, принимаю его ладонь. - Ничего бы не было, если бы не ты, - шепчет парень мне на ухо. – Благодарим Китнисс Эвердин! – говорит он уже на публику.       Я стою рядом с молодожёнами, слёзы катятся по моим щекам. Я не играю, не притворяюсь – я счастлива! Они достойны счастья как никто другой. Я не достойна. Обнимаю Финника, шепчу на ухо поздравления. Притягиваю Энни для объятий. Девушка обвивает мою шею своими ручками. Она старше меня, но, кажется, я должна стать её ангелом-хранителем, я должна её защищать. Замечаю слезинки в зелёных глазах, приказываю не плакать. Благодарная улыбка озаряет её лицо.       И начинается веселье! Прим тянет меня танцевать, кружит меня по зале, крепко вцепившись в мои ладони. Её звонкий смех заполняет эту странную комнату. Вслед за Прим смеются все: кто-то робко, несмело, кто-то - во весь голос, звонко. Наблюдаю Гейла, который стоит спиной к стене. Он следит за мной, его взгляд не похож на взгляд моего друга. Он хочет чего-то большего от сегодняшнего вечера… - Китнисс, - рыжая манит меня к себе пальцем.       Обхожу гостей, подхожу к Энни, расправляю складки и без танцев смятого платья. Подруга берёт мою ладонь своими хрупкими пальчиками, притягивает к себе. - Тебе бы очень подошло это платье, - она проводит ладонью по зелёному шифону. – Ты была бы самой красивой невестой… Прости, что отняла у тебя этот праздник…       Она не виновата. Она не в чём не виновата… Обнимаю Энни так крепко, как только могу. Она верит мне, мне все верят, чёрт возьми! Становится стыдно за свою игру, за обман, за ту чушь, которую я несла со сцены на интервью у Цезаря.       Не сразу понимаю, что все смотрят на нас. Креста упрямо вцепилась в мою ладонь и не хочет отпускать, Финник же разжимает пальцы жены по одному, ослабляет хватку. - Надо поговорить, - Хеймитч уводит меня в сторону.       Мы идём сквозь эту толпу, десятки взглядов провожают меня: кто-то с презрением, кто-то с благодарностью… Хочется скрыться, спрятаться от всего этого. Ненавижу Койн, ненавижу Тринадцатый! Хеймитч что-то рассказывает, активно жестикулируя, не сразу замечаю, что к нам присоединяется Плутарх. - Ну так что? – Хеймитч пытается поймать мой взгляд. - Что? – отвлекаюсь от своих мыслей. - Он говорит, что хотел бы увидеться с тобой…       Пит хочет увидеться со мной…

***

      Глотаю противные слёзы, не могу сдерживать рыдания. Он никогда не вспомнит. НИКОГДА! Перед глазами тот Пит, который сейчас, наверное, крепко спит, которому не нужна убийца Эвердин. Вспоминаю его колкий взгляд - холодок по коже. Пита не вернуть. «Ты, я смотрю, порядочная стерва!» - протяжный стон бессилия срывается с губ. Прячу его в подушку.       Прим недовольно ворочается на соседней кровати, я мешаю ей спать. Спускаю ноги с кровати, набрасываю халат и иду бродить по коридору. Знаю, что меня больше точно не подпустят к Питу ближе, чем на пушечный выстрел, но а если никого не спрашивать?       Ищу нужный мне отсек, прикрываю за собой дверь. Дёргаю за ручку – заперто. - На что ты надеялась? – родной голос.       Я вижу эту стену – она зеркальная с моей стороны и выглядит как обычное стекло со стороны Пита. Подхожу прямо к нему, вплотную. Пит стоит напротив, он не может знать, что это я. - Китнисс, меня не обманешь… Чего хотела? Дневного свидания мало было?       Он открыто издевается надо мной. А чего я ожидала? - Я хочу поговорить с тобой наедине.       Пит вслушивается в каждое моё слово, шальная улыбка озаряет его лицо. - А я не хочу! Совсем не хочу, понимаешь?       Кажется, Пит понял фокус с зеркальной стеной, по крайней мере, сейчас он смотрит прямо на меня. Он кладёт ладони на стекло, словно всматривается через плёнку. Вижу, как сосредоточен его взгляд. Боюсь спугнуть, поэтому просто ловлю эти минуты, наблюдаю за его серьёзным взглядом. Подхожу ближе, вижу, как запотевает стекло от его дыхания. Зрачки парня то сужаются, то расширяются, что пугает меня. Прикладываю ладонь к его ладони. Я сохраняю эти моменты в памяти. - Чёртов доктор! – парень бросает затею со стеклом. - Ты же не хотел меня видеть? Идеальный вариант! – внутри меня что-то лопается, заставляя язвить. – Идеальный вариант для нас: я хочу тебя видеть – вижу, ты не хочешь – не видишь!       Повышаю голос, отчего Пит начинает нервничать. Надо его успокоить. - Сегодня была свадьба Одэйров, - говорю первое, что пришло в голову. - Знаю… Торт был вкусный? – он застывает на месте. - Я не попробовала… Платье у Энни было очень красивое… Ты, скорее всего не помнишь, то зелёное… Я надевала его в пятом во время Тура.. - Не помню, - Пит перебивает меня, не дав договорить.       Пит садится на пол, прислоняется спиной к стеклу. Сажусь рядом. Мы снова вместе. Безумно хочется оказаться рядом, рядом с его теплом. - Энни сказала, что мне бы очень шло свадебное платье… - пытаюсь завязать разговор, напомнить Питу о чём-то, что касается нас двоих.       Он же словно не слышит меня, только замечаю, каким тяжёлым становится его дыхание. - Ты помнишь традиции нашего Дистрикта, Китнисс? – Пит поворачивает голову, словно между нами нет преграды, и ищет меня взглядом.       Он вспомнил, про традицию с хлебом. Мысленно улыбаюсь – сейчас будет что-то хорошее. - Помню, - боюсь, продолжения, я спугну его криком радости. - Их ведь всегда хоронили в свадебных платьях… - Хоронили? – мой голос срывается.       О чём он? - Девушек-трибутов, - Пит снова отворачивается. – Ну, тех, на кого могли надеть платье… Они ведь ещё молодые, чистые…       Он видит меня мёртвой в свадебном платье! Мертвой! Мертвецом, трупом – кем угодно, но не своей невестой. Крик рвётся из груди, сдерживаю его – я не могу так легко сдаться.       Поднимаюсь на слабых ногах. - Уже уходишь? – кажется, Пит издевается.       Молча бреду в сторону выхода. - Я не хотел этого говорить, Китнисс… Ты сама сказала про платье… Я понял, что ты имела ввиду совсем другое... - Спокойной ночи.       Нет сил добраться до комнаты, падаю прямо на холодный кафель, забиваюсь в угол. Будь проклят тот день, когда твоё имя вытащили на жатве, Пит Мелларк!