Дорога Хаоса

– Тебе было тогда страшно, правда? – тихо проронил её друг, когда Хелависа за какие-то доли мгновения передала огромный пласт эмоций и воспоминаний. Виннер никак не ожидал, что Владычица позволит своему другу, пусть даже и близкому, прикоснуться к самому сокровенному, к малой частичке собственной памяти. И лишь тогда, когда он аккуратно погрузился в неё, то сразу понял, для чего Хелависа это сделала. Ему, почти бессмертному, пусть даже и теоретически, прошедшему сквозь бесчисленные войны за право народа сидхэ быть таким, как хочет он, а не кто-то там, возомнивший себя Создателем и перекраивающий под себя мир, было не по себе. Да, Владычица ничуть не лукавила, когда говорила ему, что прошла через круги боли и страданий. Да, одно – слышать её тихий сбивчивый рассказ, и совсем другое – пусть и ослаблено, но почувствовать весь этот кошмар. Как говорится, вместо тысячи слов, вместо сотен попыток объяснить и рассказать, ему дали один лишь кусочек воспоминаний. Неудивительно, что некогда гордая и сильная женщина стала вот такой… А он ещё пытался её расшевелить, думая, что Владычице просто грустно… Да уж. Хелависа же молчала и смотрела на лейтенанта, а её глаза кроме старой боли и усталости, по-прежнему не выражали ничего. Владычица словно говорила ему мысленно – ты же хотел этого, ты хотел понять, что было со мной, ну так вот тебе, держи, понимай и кушай, смотри только, не подавись. Виннер и был готов подавиться, но удержал себя лишь чудом. – Страшно? – тем временем, медленно произнесла Хелависа, словно пробуя знакомое давно слово на вкус. – Наверное, правда. Мне было страшно и больно. Даже сейчас тебе никогда не понять, что чувствует душа, оторванная от тела и выброшенная неизвестно куда. И мне повезло, что Тень оказалась вся изорвана, изрезана, поэтому и не помнила о прошлой жизни вообще ничего. Иначе было бы гораздо хуже, сам понимаешь, ведь нет ничего ужаснее, чем вспоминать все ошибки, и понимать, к чему они все приводили. Я провела там, по ощущениям, никак не меньше сотни тысяч лет, хотя даже время могло быть иллюзией. – Но ты выдержала всё это? – немного помолчав, спросил Виннер. Хелависа не ответила и, взглянув в сторону кровати, неторопливо подошла к ней. Разгладила зачем-то покрывало, и медленно улеглась, похожая, скорее, на рыцаря в странных доспехах, чем на так знакомый Виннеру образ всё время погруженной в свои мысли исследовательницы. Вот только – это были никакие не доспехи. Поворочавшись с полминуты, Хелависа нашла, наконец, удобную ей позу, и начала тихо говорить. – Выдержать то может и выдержала, но вот прежней точно не осталась. Даже смотрю на мир по-другому… не так, как прошлая «я». Нет этого стремления к познанию всего, что пока не знакомо. Нет ни единого желания разнообразить свою жизнь, устроить приключение, да хоть просто повеселиться. Вообще не тянет к музыке, и к рисованию, не хочется продолжать вести свои «дорожные записи». Цитадель? От одной мысли, что я буду одна… или пусть даже со всей нашей старой компанией, в пустой каменной махине, тянет в дрожь. Сидхэ? А что сидхэ? Если мой народ как-то управляется уже не первую тысячу лет без меня, то пусть живёт и дальше. Иштари? Что-то мне не сильно хочется видеть кого-либо из этих поборников света, они наверняка начнут хором приносить извинения за всё, а мне не нужны ничьи извинения. Сама виновата потому что, не остановилась и не поняла, куда иду, по какой дороге. И куда я шагнула. Я даже не знаю, способна ли хоть на что-то, кроме бесконечного нытья и попыток излить душу всем подряд? Про своё тело уже молчу… В комнате повисла напряжённая тишина. Хелависа продолжала неподвижно лежать на кровати с закрытыми глазами, а друг напряжённо обдумывал только что произнесённые слова. Виннеру всё меньше и меньше нравилась ситуация и он не знал, как быть? Когда Чертик решительно вызвала его в какое-то тайное место, где показала высокую, закутанную в плащ фигуру, и фигура неожиданно произнесла «Здравствуй… я вернулась» до боли знакомым голосом, он впервые за свою долгую жизнь впал в полный ступор минут на пять. Сознание не хотело принять тот факт, что ушедшая давно в небытие Владычица смогла вернуться, пусть даже последний месяц об этом событии только и говорили все подряд. И даже когда Хелависа после того, как её представили, лениво откинула глубокий капюшон с головы, он, Виннер, не заподозрил ничего. Он даже не заметил, что вместо смеющихся серых глаз, на него мрачно глядели пустые и бесцветные зрачки. Он не заметил, что её лоб весь испещрен морщинами, а на лице застыла маска полной бесчувственности. Он пропустил мимо слуха и краткий рассказ Чертика о том, что произошло тогда с Хелависой, откуда взялось её тело, и как она смогла вновь вернуться в этот мир, потому, что был рад. Искренне рад тому что Владычица снова с ними. Понимание начало проступать лишь тогда, когда Чертик стащила плащ с плеч неподвижной Владычицы, и под ним обнаружился вот этот странный чёрный, похожий на лёгкий рыцарский доспех, костюм, где из всей защиты был лишь панцирь, наручи, набедренники и наголенники, а всё остальное представляло собой плотную чёрную ткань. Виннер сначала шутливо поинтересовался было, где Хелависа добыла такой трофей, и не хочет ли она занять место одного поверженного властелина? Владычица тогда не ответила ничего, но вот Чертик сердито поморщилась и хмуро заявила, что вообще-то – это скафандр жизнеобеспечения, и без него Хелависа протянет не больше пары часов. Тут Виннеру резко стало не до смеха, и он, наконец, понял, что дело тут более чем серьёзное. Последующие несколько суматошные разъяснения Чертика внесли мало чего понятного, и он почему-то решил для себя, что перед ним всё та же весёлая и неунывающая Хелависа, пусть и искалеченная, но по-прежнему не сдающаяся. Некоторые моменты в дальнейшем косвенно подтвердили его предположение, и он успокоился. Подозрения, что на самом деле всё обстоит совсем иначе, начали проявляться уже потом, когда они вдвоём пылили по дороге. Ну а вот теперь, после такого откровенного разговора, все его подозрения окончательно оформились. Та, кто вернулся из кошмара, была кем угодно, только не прежней Хелависой. И что теперь делать, он не представлял вообще. Хотелось бросить всё, и вызвать Чертика, пусть сама разбирается, но есть такое слово – «надо». Тем более, он же обещал, что сопроводит Владычицу в её небольшом походе из потайной лаборатории Чертика в Норштейн, в небольшом походе, не имеющем никакой внятной цели, кроме простой разминки. – Не печалься. Ты обязательно станешь прежней, – попытался утешить он свою подругу, но Хелависа покачала головой. – Хорошо, стану, допустим. Ради чего? Чтобы вновь началось то же самое? Все эти вечные проблемы? Если оно не касается меня, тогда какой смысл лезть вперёд, на подвиги? Нести добро, чтобы получать в ответ зло? Нет, спасибо, я уже сыта по горло человеческой благодарностью. Если люди такие глупые и примитивные, то пусть выпутываются сами. Вся иллюзия дружбы, когда тебе едва не поклоняются, и моментально забывают после моего ухода? Не пытайся отнекиваться, хотя Старших и Перворождённых это касается меньше, чем моих бывших подданных. Да и потом, я прекрасно знаю, благодаря кому вновь вижу этот мир. И я знаю, какую цену она заплатила. – Ты о чём говоришь? – недоумевая, спросил Виннер, хотя о той молодой сидхэ, Эл’яне, и вправду, уже недели полторы-две не было никаких вестей. – О чём я? О том, что поторопилась со своими выводами… вы действительно даже не знаете ничего, – нахмурившись, сообщила неприятно удивлённая так внезапно открывшимся фактом Владычица. – Прошли две недели с тех пор, как я вновь живу, а не существую, и никто даже не поинтересовался, а что с моим спасителем и где она? Я так понимаю, герой сделал дело, герой может уйти? Я, конечно, понимаю также, что моё возвращение – куда более важное событие, чем жизнь кого-то там постороннего, но такого просто не ожидала… – Мы не… Я свяжусь с нашими, пусть они срочно… – пролепетал Виннер. – Не надо сейчас, – остановила его Хелависа, поморщившись, она знала, что это бесполезно, но пока не собиралась лишать надежды друзей. – Давай потом. А то и она давно спит… и меня что-то в сон тянет. Вечный тихий сон. – Тогда ладно, доброй ночи тебе, – пожелал ей друг, не поняв всего смысла, окинул взглядом запор на двери, убедился, что тот надёжно задвинут, и одним щелчком пальца погасил газовый фонарь на стене, вставать ему было неохота. В комнату мгновенно явилась темнота и ночь. Безмолвная глухая и спокойная ночь, нарушаемая размеренным хриплым дыханием Владычицы, ну и далеким поскрипыванием половиц под ногами хозяина этого дома. – Спокойной ночи… – тихо ответила старому другу Хелависа, кривовато улыбнулась в пустоту, и закрыла глаза. Ну вот, прошёл ещё один размеренный день, который не принёс собой ни забот, ни приключений, ни просто новостей. Совсем ничего нового. Вот только хочется ли ей это самое нечто новое?.. И ещё интересно, приснится ли на этот раз ей хоть что-то? Виннер же ничего не ответил Владычице, лишь глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Но никаких внятных мыслей не было, да и сон как-то не шёл, лишь где-то на задворках памяти перед ним проплывали картины прошлого. Виннер ради интереса присмотрелся к ним внимательнее, и к удивлению, быстро понял, к какому эпизоду жизни они относятся. Давно это случилось, ой как давно, хотя ещё пару месяцев назад лейтенанту казалось, что буквально вчера. Он снова наблюдал за тем, как у потрескивающего жарким пламенем камина собрались десятка полтора фигур, как они ведут тихую и неспешную беседу о собственных делах, как всё громче звучат монологи и споры, как из-под пера секретаря на листах бумаги выходит протокол совещания. Как одним дождливым летним вечером, и случилось то памятное собрание, положившее начало возвращению Владычицы Хелависы.