***
Утро Курта выходит каким-то нелепым, сконфуженным, он бросает робкий взгляд на Блейна, когда тот что-то пишет тетрадке. Лицо Блейна угрюмое, его губы сжаты в тонкую полоску, а взгляд будто сверлит письменный стол. Юноша не пророняет ни слова, когда Курт начинает ёрзать в кровати в надежде на хотя бы простое "доброе утро, Курт". Ноль эмоций, вообще ничего. Курт плетется в ванную комнату, шаркая по полу подошвой тапочек. Он даже не представляет, как же бесит этот противный звук, который, как наждачная бумага, проходится по ушам. Отражение в зеркале Курта вовсе не радует: волосы растрепаны, под глазами синяки, а лицо опухло, будто он пил всю ночь напролет. Курт хочет плакать, Курт похож на новорожденного пингвиненка. Он злится на себя, только сам не понимает за что. Его взгляд обводит раковину в поисках стаканчика со щетками, но внезапно останавливается на цветке, на нежно-розовой гербере, безмолвно покоящейся на фарфоровой поверхности. Курт улыбается нелепо и по-детски наивно, как будто ему подарили самую заветную игрушку на планете. Он дотрагивается до бархатистых лепестков, запуская свой нос в самую середину цветка. И настроение уже не кажется таким поганым и внешность устраивает. Если кому-то ты нравишься, то и себе тоже должен понравиться. Но он боится, что поцелуй был только его желанием, что Блейн просто не мог ничего сказать, будучи в такой ситуации. Курт уже сто раз успел мысленно ударить себя ладонью по голове за то, что дал волю чувствам, в которых сам был не уверен на сто процентов. Вот же дурак. У Блейна в тетради в клетку все страницы исписаны именем 'Курт', а на оборотной стороне, словно черным пером, вырисовывается: "Я опустошу твою душу". В любой другой момент он бы усмехнулся и прокричал что-то типа: "Ты и так ее опустошил. Ее больше нет." Но сейчас самое страшное то, что слова эти могут быть обращены к Курту, что его нежное сердце, обвитое множеством капилляров, перегоняющее самую чистую кровь, может быть вырвано и брошено в кучу других, что сдались, что проиграли, что любили и хотели быть любимыми, хотели быть самыми совершенными из самых дефектных. Эта невыносимая напряженность между ними сводила с ума. Курт бы хотел пригласить Блейна спуститься с ними столовую и разделить кусочек пирожного, лишь потому что весь кушать - это слишком для его тела. Самое страшное, что Блейн перестал приходить ночевать в их комнату. Но Курт спокоен, лишь потому, что Блейн - никто для него. Совершенно. Он ничего о нем не знает. Он обычный сосед. Он болен, от этого кошки скребут на душе.***
Когда Курт входит в это помпезное здание, его взгляд не может сосредоточится на чем-то одном. Он хочет рассмотреть эту огромную люстру из хрусталя, что висит в самой середине холла, посидеть на дорогой мебели, провести ладонью по резным деревянным панелям. Все так красиво, что хочется здесь остаться. А затем он видит парня, что стоит неподалеку от него: его тело расслаблено, перед такими обычно робеешь, их взгляд насмешливый и какой-то изучающий. У юноши теплая оливковая кожа, черные, как вороново крыло, кудряшки, забавно спадающие на лоб, и медовые глаза, в которых, как кажется, так и плещется доброта. Курт робеет почти перед всеми, но потом понимает, что вовсе никому не сдался. Он как бы живет или существует, непонятно, он мило улыбается и опускает взгляд на мраморный пол холла. Сосед оказывается не таким, как он себе представлял. А чего он ждал? Что появится какой-нибудь парень, который всегда будет с ним общаться, что они будут смотреть фильмы ночи напролёт и красть еду из столовой. Он понял, что делать поспешные выводы очень глупо, и это обычно разочаровывает. Но жизнь не заканчивается на обычном соседе по комнате. У него появился друг - Себастиан, у него есть Соловьи, да и Берри иногда ему звонит. Она любит визжать в трубку и просить совет в выборе песни, но всегда выбирает свой вариант. Эту девушку не понять никогда. Курт любит книги, еще больше он любит Далтоновскую библиотеку. Однажды в четверг он приходит туда, чтобы взять томик Толстого по школьной программе, но видит Блейна: перед ним раскрытая книга, а губы его движутся слишком быстро, можно подумать, что он любит читать вслух, но прислушавшись, Курт не понимает ни слова, а взгляд Андерсона прикован к лампе, что стоит напротив. Хаммел с минуту смотрел на соседа, но в итоге решив не беспокоить того, сел в дальний угол библиотеки, раскрыв книгу на первой странице, а затем выуживая тетрадь и пару ручек из сумки, чтобы делать заметки. На протяжении почти двух часов парни сидят вдвоем в помещении, изредка переглядываясь и обмениваясь милыми улыбками, но в тот момент, когда Курт уже подумывает о том, чтобы встать и подсесть к соседу, тот делает резкое движение рукой, выгибая пальцы и в немом крике раскрывает рот. Его брови сомкнуты на переносице, а по лбу ползёт маленькая капелька пота. В надежде на то, что Блейн не заметил его попытки подняться, Хаммел медленно садится обратно на стул и постепенно начинает собираться, прокручивая произошедшее в голове. Странно, очень странно. Но никто не идеален. В итоге, Курт набрался смелости и быстрым шагом покинул помещение, даже не оглянувшись на Блейна, который пристально смотрел ему вслед. Просто персона Андерсона перестала выходить из головы Курта в один прекрасный день. Вот тогда-то он и решил украдкой следить за соседом. Сначала это были обычные подглядывания на уроках или в раздевалке, но потом дело зашло слишком далеко. Курт и глазом не успел моргнуть, как начал влюбляться в таинственного соседа и каждый раз, сидя за скрипящей партой у окна, вспоминал различные ситуации, что успели приключиться с ними двумя за время его шпионства: Вот Курт смотрит на Блейна из-за угла, пока тот о чём-то увлеченно болтает с Джеффом и Ником. Он смеётся, обнажая белоснежные зубы и чуть опускает голову, запуская ладонь в слегка уложенные гелем волосы, а Ник раззадоренно толкает его в плечо. Парни начинают драться, хотя, дракой это назвать сложно, а затем к Блейну подлетает Хантер и что-то шепчет ему на ухо. Чёртов Кларингтон! И какого чёрта его связывает с Андерсоном? Ещё был случай, когда Курт зашёл в комнату, сразу почувствовав приятный аромат шампуня с запахом яблока, но не придав этому никакого значения, кинул сумку на кровать, стянул с себя пиджак и рубашку и резко распахнул дверь ванной комнаты из которой буквально вывалилось напаренное и мокрое тело Блейна. Оба грохнулись на пол, но загвоздка была в том, что Андерсон был голый. Абсолютно. Много было смешных моментов, много странных. Всякий раз, когда их взгляды сталкивались, Блейн смотрел на Курта так... по-доброму, а лёгкая улыбка тут же появлялась на смуглом лице. Хаммел старался отводить взгляд, но какая-то неведомая сила всегда оказывалась сильней и парни могли несколько минут тупо глазеть друг на друга.***
С каждым днем взгляд Блейна Андерсона становился мягче и теплее, всякий раз, когда он невесомо дотрагивался до руки Курта или задевал его плечом, по фарфоровой коже проносились миллиарды мурашек. Так бывает, когда среди бесчисленной толпы людей: красивых мужчин, женщин, девушек, парней, замечаешь только одного, возможно, не самого заметного, но тебе кажется, что он светится. Курт помнит их совместную работу, химия - совершенно непонятный для него предмет, да и Себастиан не был отличником, а хорошая оценка в табеле успеваемости ох как была нужна. И тут Блейн появился совсем неожиданно, внезапно, буквально умоляя Хаммела принять его в группу. Курт и представить не мог, каким на самом деле умным был Блейн Андерсон, такой рассудительный и мудрый. Ему всего семнадцать, а в глазах века жизни, в глазах жизненный опыт настоящего мужчины. Блейн остроумен, а его шутки просто раздражают Себастиана. Никогда не знаешь, в какой момент это чувство накроет: когда выйдешь из душа и увидишь вещь, связанную с этим человеком, или когда врежешься в коридоре в сильное, мужественное тело, понимая, что вот, вот тут можно было бы укрыться от всего. А может, когда карие глаза заглядывают в душу, цепляясь за нерв. Обычно Курту не снятся сны, но с переездом в Далтон все его эмоции усиливаются в энное количество раз, он как психбольной, не дождавшийся лечения. И этот ужасный сон третий за неделю пугает. Просто красный фон - все пылает и горит, просто черные глаза, которые начинают появляться из ниоткуда и дикий смех, который резонансом отдает в голове. Липкое тело и сбивчивое дыхание. Хаммел поворачивает голову и, о чудо, видит мирно сопящего Блейна. Его грудь то вздымается, то опускается, а нос смешно подрагивает. Курт теперь не знает, от чего его все-таки трясет: от этого страшного сна или от того, что он медленно подходит к кровати своего соседа. Он кладет руку на смуглое плечо и тихо произносит его имя, Блейн просыпается и сначала не совсем понимает кто это и что происходит. - Блейн, мне приснился страшный сон, обычно они мне не снятся, но я очень испугался, - Курт мнется, а ноги окутывает неприятный холодный воздух. - Я... то есть, можно я прилягу к тебе? Черт, это плохая идея, прости. - Курт разворачивается и идет к своей кровати, которая, кажется, успела остыть. После того, что произошло между ними в саду академии, глупо было надеяться на то, что они сблизились настолько, чтобы Андерсон позволил ему такое. - Стой, - останавливает его Блейн и приподнимается на локтях, лунный свет делает его глаза еще более магическими. Блейн приподнимает свое одеяло и мягко улыбается. - Залезай. У Курта спирает дыхание, он глубоко втягивает воздух носом и залезает под одеяло. Он сразу же чувствует горячее тело Блейна, но оно не просто горячее: такое ощущение, что температура его тела не ниже 103 градусов по Фаренгейту. - Блейн, кажется, у тебя жар, ты нормально себя чувствуешь? - Все хорошо, спи, - Блейн условно улыбается в пустоту, сжимая челюсти от боли. Аббадон не даст ему вот так просто провести эту ночь с Куртом, даже столь безобидно. Курт инстинктивно сворачивается калачиком, чувствуя спиной горячую грудь Блейна. Заснуть получается через минут сорок, но чувство спокойствия так и не приходит к нему. Блейн же больше не смыкает глаз этой ночью, пытаясь беззвучно противостоять Демону внутри. Пара слезинок падает на подушку. А Курт размеренно дышит во сне, и это главное.