***
Курт до сих пор боится смотреть Блейну в глаза, как будто тот в состоянии его сожрать, как будто у Блейна получится. У Курта иногда потрясываются руки и потеют ладошки. У него чувства идут через край. Он переполнен Блейном. Юноша слышит тихий стук в дверь, что вибрацией отдается во всем теле, и медленно поворачивает голову, а его тоненькая шея словно сейчас треснет пополам. - Можно? - это Блейн, это его широкая улыбка и бархатный голос. - Ты же, вроде как, здесь живешь, - шутит Курт, поворачиваясь всем телом к Блейну. - Ну да, - Курт смотрит ему в глаза, но тут же отводит взгляд, когда замечает реакцию со стороны Андерсона. - Ты все еще боишься меня? Курт? - Нет! Конечно, нет. Просто... - Просто что? - глаза Блейна словно у щенка. - Он все еще здесь, этот Аббадон? - Нет, - отвечает Блейн, Демон же скалится и сверкает глазами в кромешной тьме души Андерсона. - Пойдем, - Блейн берет юношу за руку и поднимает с кровати, тот смущенно отнекивается, отводит взгляд и обнимает себя руками. - Пойдем, я покажу тебе сказку. Сказку без монстров и ведьм. Курт соглашается и сжимает горячую руку Блейна своими ледяными пальцами. Андерсона будто прошибает, он поворачивает голову и видит кристаллы льда в волшебных глазах Курта. Время останавливается, а оторваться невозможно. - Я все-таки хочу увидеть сказку, - ангельский голос вытаскивает его из мечтаний, а мягкая улыбка тянет обратно. - Конечно, - один щелчок пальцами и вот на них сверху уже падает искусственный снег, слышится рождественская музыка и канарейка начинает чирикать в своей клетке. Блейн останавливает их, поднимая голову вверх. - Омела, - выдыхает Курт, в его глазах теперь какой-то нездоровый интерес, они блестят, как те огоньки на елке.Засвети же свечу на краю темноты. Я увидеть хочу то, что чувствуешь ты.*
Губы Блейна вслепую находят губы напротив, они нежные, с привкусом клубники и меда. Рука Блейна ложится на щеку Курта, которая на ощупь словно шелк лучших мастеров Китая. Пшеничные ресницы трепещут, а незначительный вздох рушит тишину вокруг них, будто ломает хрустальный купол. От Блейна пахнет кофе и мятой, скулы его покрыты легкой щетиной, а губы обжигающие, как и все тело. Блейн весь оставшийся день пытается прийти в себя, окрылённый поцелуем. Он бродит по Далтону, вглядываясь в окна, которые выходят на припорошенный снегом сад. Кажется, всё приходит в норму, наконец-то. В груди приятно ноет. Сердце бьётся в тысячи раз быстрее. Блейн закрывает глаза, и перед ним появляется образ Курта. Блейн дышит Куртом, живёт им. Аббадон же дышит чистой душой юноши, поглощает его силы, хоть тот ещё этого и не замечает. Еще пару деньков и тому станет плохо. Усталость всё чаще будет одолевать Хаммела, на фарфоровой коже станут из ниоткуда появляться синяки, но самое приятное для Аббадона это то, что галлюцинации будут сопровождать все эти признаки влияния тьмы на Курта. Андерсон догадывается о намерениях чудища, но он не даст Курта в обиду, он защитит его даже ценой собственной жизни. Андерсон решает выйти на улицу, чтобы сполна почувствовать приближающееся Рождество. Он заходит в комнату, быстро хватает пальто и шарф, а затем поспешно выходит. И всё же, Хантер отлично украсил академию. С бордовых штор вдоль коридора ниспадают еловые ветки, украшенные игрушками, повсюду висит омела, в общем, всё именно так, как и хотелось. Морозный ветерок тут же ласкает щёки Блейна как только тот выходит за порог здания. Уже совсем темно, но фонари прекрасно освещают сад, в который и направляется Андерсон. Аббадон обеспокоенно начинает шевелиться внутри, но Блейн не понимает почему. Демон пытается овладеть юношей, но ничего не выходит. Чудище бесится, раздавливает органы, мучительно сжимает мышцы так, что у Блейна начинает кружиться голова и тот вслепую вытягивает руку в поиске опоры. В глазах темнеет, Андерсон чувствует, как тёплая кровь разливается внутри его тела, но Аббадон ловко залечивает образовавшиеся раны, а затем опять открывает их, мучая, наказывая Блейна за что-то. - Умоляю, - жалобно стонет Андерсон, медленно опускаясь на колени. Слава Всевышнему, Курт не видит его мучений, не видит чего стоят их драгоценные минуты наедине. Солдат с каждым днём всё успешнее подавляет Аббадона внутри и вот он - час расплаты. Блейн хватает ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, зубы неприятно скрипят и кажется, что демону мало боли и он решает сломать солдату пару костей. А чего это ему стоит? Всё равно он сможет излечить любую рану, любое увечье. Внезапно Блейн слышит чьи-то шаги. Умоляю, только не Курт... Кто-то останавливается в метре от юноши и вся боль моментально исчезает. Демон словно успокаивается и отпускает его. По всему телу разливается приятное тепло, заживляя раны и чья-то мягкая, почти невесомая ладонь касается запястья Блейна. Он ошарашено смотрит на бледную тонкую руку, а затем переводит взгляд на лицо человека. Это девушка с короткими белоснежными волосами и большими серыми глазами, она с нежностью смотрит на Андерсона, осторожно сжимая его руку. От неё исходит блёклое свечение и Андерсон сразу же понимает, что перед ним стоит Ангел. - Здравствуй, Блейн, - произносит она дрожащим голосом. Девушка плачет и солдат не понимает причин. - Здравствуй, - юноша пытается рассмотреть до боли знакомое лицо, как ему теперь кажется. Когда осознание того, кто стоит перед ним приходит, его ладонь взлетает ко рту, зажимая его. - Ты узнал меня, - вымученно улыбнувшись произносит девушка, - Я Куинн. Я была с тобой в госпитале тогда, помнишь? Мне так жаль, Блейн, мне так жаль! Сможешь ли ты простить меня когда-нибудь? Я должна была защитить тебя, но не смогла, - она всхлипывает, крепче сжимая руку Андерсона. - Я глазам своим не верю, - Блейн улыбается и медленно подходит к девушке, обнимая. - Я думал, что убил тебя тогда, я так винил себя за это, но ты жива. Куинн улыбается, в её глазах стоят слёзы, а рот кривится от подступающего плача. - Что же он сделал с тобой, солдат... - она произносит это с горечью, с невероятной болью в голосе. Девушка обводит большим пальцем синяки под глазами солдата он лишь смотрит на нее, не смея проронить ни слова. - Слушай, Блейн, у меня очень мало времени. Твой демон высасывает из меня все силы, но ты должен знать, что как бы тебе не было трудно, твой Ангел-Хранитель всегда рядом. Я просто не могу не сказать тебе этого. Он не простил бы меня. - Кто он? У такого чудовища как я не может быть Ангела-Хранителя. - Он есть, был все это время. Ты никогда не был один. Это Кристофер. - она замолкает на минуту. - Демон не дает ему приблизиться к тебе. Мир Блейна переворачивается с ног на голову, его видение мира и чувства. Его жених, его любимый человек, мужчина, что умер так и не дождавшись солдата с войны, всегда был рядом. Был рядом тогда, когда Блейн боролся с демоном, он почти пробился, но густая чернота закупорила его душу, сердце, которого нет. Кристофер всегда был рядом, был незаметным рефлексом на тени Андерсона. Но Блейн тут же вспоминает Курта и его нежные голубые глаза, он не может бросить его, но ему так хочется увидеть родного Криса, которого не видел около двухсот лет. Блейну кажется, что он предал своего покойного жениха, он влюбился в другого человека, он борется за другого мужчину, он целует другие губы и смотрит в другие глаза цвета неба. - Мы справимся, я помогу тебе. Мы все поможем. Блейн лишь вопросительно смотрит на девушку, но ничего не спрашивает. - Вот, возьми это, - Куинн ловким движением достала маленький пузырёк с жемчужного цвета жидкостью из своего кармана и запихнула его в карман пальто Блейна, - выпей это перед балом, хорошо? - Да... да. Куинн долго смотрит в его глаза, а затем поднимает руку и проводит ей по щеке Андерсона, отчего по всему его телу пробегает тысяча приятных мурашек. Кажется, Аббадон усмирился, но на долго ли? Куинн создает какой-то защитный барьер, заключает Блейна в сферу, где ни один демон не доберется до него. Но она слаба перед такой силой, силой, которая давно живет в теле солдата. - И пожалуйста, не вини себя, Кристофер рад за тебя и Курта, - девушка в последний раз обнимает Блейна, от чего у того моментально начинают потеть ладони. - Не сдавайся этому монстру, что сидит внутри тебя. С каждым маленьким шажком Куинн в противоположную сторону, в голове Андерсона начинает раздаваться смех, пронзительный и настолько противный, что неприятные мурашки, словно иголки пронзают его кожу. Аббадон очнулся, и теперь Блейну несдобровать. Ужасная головная боль возвращается, а каждую кость будто дробят в пыль. Блейн так хочет покончить с этими муками, но если он покончит с ними, то умрет.