Хранительница

Казалось, приближающееся Рождество набрасывало свой мягкий сияющий покров на всё вокруг. Преподаватели – исключая Снегга – стали снисходительнее, ученики – веселее, даже Пивз будто бы стал меньше озорничать. И отношения Вероники с Гарри, Гермионой и Роном, подчиняясь волшебству праздника, стали налаживаться. В первые дни девочка, растроганная вернувшимся теплом, изо всех сил боролась с соблазном раскрыть тайну, которой она овладела. Но затем она подчинила свой душевный порыв разуму и всякий раз, когда ей хотелось хотя бы намекнуть, Вероника напоминала себе, чем могло обернуться это запретное знание для каждого из них. Уезжая на каникулы, Гермиона крепко обняла друзей за шеи. - Продолжайте искать, - привычным назидательным тоном сказала девочка. Гарри и Рон послушно кивнули. Когда Грейнджер повернулась к Веронике, та только улыбнулась и сделала вид, что не заметила разочарованного вздоха подруги. Она была уверена, что, едва затихнет вдалеке прощальный гудок Хогвартс-экспресса, оба друга позабудут о Николасе Фламеле и своих поисках. И она оказалась права. В первый день рождественских каникул их обоих гораздо больше интересовали волшебные шахматы и поджаренный в камине зефир, чем бесконечные ряды книг в библиотеке. А Вероника взирала на это предпраздничное возбуждение с особым удовлетворением, понимая, что каждая мелочь уводит её друзей от внезапной разгадки опасного секрета. - Почему вы не поехали домой? – Рон проследил взглядом за братьями Сальваторе, которые, укутавшись в тёплые мантии, направились к выходу из башни, и повернулся в Веронике. - А ты? – продолжая наблюдать за игрой Гарри и Рона, спросила она. - Мои родители уезжают к Чарли. - А Дори приедет сюда. Гарри вскинул взгляд на девочку. Хогвартс был закрытой школой, и гостей из внешнего мира здесь видели редко. Он смутно припомнил маленькую старушку, что мило улыбалась ему на перроне. - А разве так можно? – в свою очередь удивился Уизли. - Можно, - Вероника пожала плечами. – Директор имеет право приглашать членов своей семьи в школу несколько раз в год. - Но разве…? – Рон недоуменно поднял брови. - Дори воспитала нас, - не дожидаясь окончания вопроса, пожала плечами она. – Я тоже приезжала сюда на Рождество. Гарри, твоя пешка! – воскликнула девочка, переключая внимание друзей на шахматные фигуры, которые, воспользовавшись тем, что их хозяева отвлеклись, стали принимать свои собственные решения. Оставшиеся дни до Рождества были наполнены приятным бездельем, весельем, расцвеченным золотым, зелёным и белым – цветами праздника. Вероника наслаждалась этими деньками, ведь это было самое весёлое Рождество за всю её жизнь; даже приезжая в Хогвартс к братьям, она всегда находилась лишь в кругу своей семьи, иногда общаясь с близнецами Уизли и только. Теперь же всё было по-другому: у неё наконец-то появились собственные друзья, она больше не была тенью своих братьев, вынужденная всегда следовать за ними. Порой, глазея на высокие снежные шапки на крышах замка или вдыхая свежий аромат хвои в Большом Зале, Вероника думала, что попала в настоящую рождественскую сказку, о которой всегда мечтала. Только эта сказка была реальной, осязаемой, она пахла елью и рождественским пудингом, она звучала весёлым смехом за длинными столами в Большом Зале и тихими гимнами, которые распевали у себя на кухне эльфы-домовики. И Вероника была готова отдать что угодно, лишь бы эта сказка никогда не кончалась. Утро сочельника девочка провела в холле замка. Малфой, отчего-то оставшийся в школе вопреки своим громогласным заявлениям, не отходил от Вероники, донимая её едкими замечаниями, но она, твёрдая в своём намерении дождаться Дори, не покидала своего поста. Когда она во время завтрака спешно проглатывала свой тост с джемом, Рон заметил: - Разве она не по каминной сети прибудет? Надув щёки, девочка замотала головой. Прожевав и проглотив свой тост, она выговорила, улыбнувшись: - Дори говорит, что очень любит ездить на поездах, а с тех пор, как она закончила Хогвартс, такой возможности у неё почти не представлялось. Вот она и пользуется случаем, когда можно покататься на Хогвартс-экспрессе. Гарри улыбнулся и покачал головой. Почти на ходу глотнув какао, девочка поднялась со своего места и быстрым шагом направилась в холл. Вероника ёжилась и плотнее куталась в мантию, когда струйки пронизывающе холодного декабрьского воздуха врывались в щели старых дверей, но со своего поста не уходила, терпеливо дожидаясь появления на пороге замка маленькой худенькой фигурки, укутанной в тёплую мантию с меховой оторочкой. Она очень любила ворчливую старушку и очень скучала по ней. Дори научила её ходить и говорить, читать, писать, справляться с силой, которая порой пугала её. Дори оберегала её от злых языков и от самой себя, она горой вставала за Веронику не раз и не два. Конечно, подруга деда едва ли могла заменить отца и мать, но у Дори это почти получилось. Снова и снова, считая минуты до прибытия поезда, девочка вспоминала тёмные блестящие глаза женщины, воспитавшей их с братьями, её ласковые морщинистые руки с тонкими длинными пальцами, неизменную аккуратную гульку на голове, и тепло бежало по венам, будто она уже видела её перед собой. И, когда, наконец, створка тяжёлых дверей подалась внутрь, а в дверном проёме появилась сухонькая старушка, Вероника не смогла сдержать нахлынувших на неё эмоций и бросилась прямо к Дори. Женщине пришлось опустить небольшой кожаный саквояж на пол и раскрыть объятия для Вероники. На миг крепко прижав к себе девочку, она тут же отстранила её от себя, внимательно вглядываясь в блестящие зелёные глаза. - Ну, как вы тут? – строго спросила Дори, но в чёрных глазах её сверкала улыбка. - О, отлично! Как я рада, что ты, наконец, приехала! – воскликнула Сальваторе и, схватив старушку за руку, потащила её в сторону Большого Зала. Навстречу им шли Гарри и Рон, одетые в тёплые мантии, шарфы и рукавицы. Завидев Веронику, они остановились и помахали ей. - Эй, Ви! – крикнул Гарри. – Мы собираемся к озеру! Пойдёшь с нами? Она только энергично замотала головой, но приблизилась к ним, ведя за собой Дори. - Здравствуйте, миссис Грей, - первым опомнился Рон. Он много слышал о Дори Грей от своих родителей, много слышал о том, что она сделала во время Первой Магической Войны, хотя вообще-то мистер и миссис Уизли предпочитали не посвящать в это своих детей. И уважение, которое питало к этой женщине старшее поколение его семьи, невольно передалось и самому Рону. - Здравствуйте… - вторил ему Гарри. Внимательный взгляд чёрных глаз остановился на его лице, скользнул по шраму, зацепил глаза, и мальчик почувствовал, как краска проступает на его щеках. Но тонкие губы раздвинулись в приветливой улыбке, а сухонькая ручка слегка потрепала его щёку. - О, Гарри, как ты вырос! Подумать только… Твои родители гордились бы тобой! Я хорошо их знала, - кажется, в глазах миссис Грей блеснули слезинки, но она быстро заморгала. Гарри навострил уши: о своих родителях он слышал всего однажды за время обучения в Хогвартсе, хотя был уверен, что многие преподаватели их знали. – То, что случилось с ними ужасно…ужасно… - она покачала головой, глядя куда-то вдаль, будто отвечала на свои собственные мысли. – Но ты должен гордиться ими, Гарри! И чтить их память… - Да, миссис Грей, - послушно проговорил Гарри, не зная, что можно ответить на столь пылкую речь. - Что ж, - женщина обернулась к Веронике, - ну-ка, отведи меня к своему деду, малышка! А с тобой, Гарри…я надеюсь, я смогу поговорить позже. - Да, конечно, миссис Грей, - согласно кивнул мальчик и, ухватив Рона за рукав, потащил друга к выходу. - Тебе не кажется, что она немножко…ээээ…странная? – когда они отошли на приличное расстояние, шёпотом спросил его Рон. Он то и дело оборачивался: ему казалось, что острый взгляд Дори Грей следит за каждым его шагом. Поттер только пожал плечами. - Может, немного. Но она милая… - Впрочем, она старая подруга Дамблдора, а он-то точно не в себе! – почти с восторгом прошептал Рон, втягивая носом морозный воздух. - А разве ты её не знаешь? Мне показалось… - начал Гарри. Догадавшись о последующих словах друга, он только покачал головой. - Показалось. Но иногда мне кажется, что я хорошо её знаю: мама всегда ею восхищалась, почти так же, как восхищалась Дамблдором. Говорят, она когда-то работала в Министерстве Магии и уложила немало людей Сам-Знаешь-Кого, когда была война… Она очень сильная волшебница, - твёрдо произнёс Рон, кивком подтвердив свои слова. Гарри хотел было спросить ещё о чём-то, но, стоило им выйти на крыльцо, как близнецы Уизли тут же осыпали их градом заколдованных снежков. А, когда он нагнулся, чтобы набрать полную пригоршню снега для ответа смеющемуся Джорджу, все мысли о Дори Грей вылетели у него из головы.

***

Он разлил чай по чашкам и взглянул на свою гостью. Обведя кабинет директора внимательным взглядом, Дори, наконец, остановила его на своём старинном друге. Аккуратно, чтобы не обжечься, взяла чашку, отхлебнула горячий чай, пахнущий лимоном и корицей, с наслаждением прикрыла глаза. Но полностью отдаться теплу, растекающемуся по телу, у неё не вышло: мерцание голубых глаз напротив будто проникало под кожу беспокойным покалыванием. И, распахнув глаза, она прямо посмотрела на Дамблдора и сказала: - Я смотрю, Вероника освоилась. Завела друзей. - Да. Дори только хмыкнула и отставила чашку. - Никаких признаков? Мужчина только покачал головой. - Никаких. Правда… - брови миссис Грей поползли вверх, и он продолжил: - Северус как-то застал её за чтением книги на гоблинском. И эта книга ему не понравилась. Она только вздохнула. Конечно, Веронику было необходимо оберегать ото всяческого зла и темноты, и зорко следить за тем, чтобы она не променяла свет на силу тьмы, но всё нужно было делать в меру. Иначе можно было только отвратить недоверчивую девочку от себя. - Вы так и следите за каждым её шагом? - Я пытаюсь доверять ей, отпустить её, - Дамблдор встал и, сцепив руки за спиной, зашагал по комнате, - но всё же иногда слишком боюсь, что она сделает неправильный выбор. - Волан-де-Морт помешал ей сделать его, убив её родителей. Старик помрачнел, глядя, как снег за окном заметает лужайку. Дори Грей славилась своей прямотой на всю магическую Британию и не щадила даже его. А каждое напоминание о погибшей дочери, о потерянных детях, о его разрушенной семье было слишком болезненным уколом в истерзанное сердце. И он боялся, что однажды оно не выдержит, и он не сможет больше бороться, сломавшись под гнётом воспоминаний и тягостных дум. Сейчас в отражении перед ним был не один из могущественнейших волшебников современности, а уставший старик, потерявший почти всех, кого любил. Внуки были его отрадой, но и они не могли до конца излечить ту щемящую боль, что терзала сердце Дамблдора. Мужчина вспомнил звонкий смех дочерей, едкие остроты сына, ласковый взгляд Алии из-под нахмуренных бровей. Вспомнил мягкий свет свечей и запах хвои и индейки в доме, которого больше не было. Слёзы навернулись на его глаза, и он поспешно сморгнул их. - Когда-то я любил Рождество, - тихо произнёс он. Позади него скрипнул стул, раздались тихие шаги, и в отражении появилась низенькая фигура Дори. - Ты всё ещё любишь его, Альбус. Твои внуки рядом, а Нел и Тилорн, я уверена, найдут способ прислать тебе рождественскую открытку. Конечно, - она вздохнула, вспоминая о собственной сгинувшей семье, - как прежде уже не будет… Но мы должны помнить, что и того, что у нас сейчас есть, могло не быть. Дамблдор согласно кивнул и, не отрывая взгляда от их отражения в тёмном стекле, приобнял подругу одной рукой. Тихий голос Дори немного унял боль, разгоревшуюся в его груди. Он даже заставил себя улыбнуться, говоря себе, что Рождество – не тот праздник, когда нужно думать о мёртвых. Они простояли так несколько минут, а затем женщина вывернулась из-под руки друга и вернулась на своё место. Отбросив от себя болезненные воспоминания, Дори решила, что настала пора поговорить с Дамблдором о том, чего она не решалась доверить письму. - Итак, Альбус, - вперив в лицо старого мага проницательный взгляд, начала она, - у тебя теперь есть Вероника Сальваторе, Гарри Поттер и кое-что от нашего старого друга… Волшебник улыбнулся, поражаясь прозорливости Дори: маленькая заметка в «Ежедневном пророке», напечатанная полгода назад, не ускользнула от её внимания, и она проследила путь маленького свёртка из коричневой бумаги не хуже, чем если бы собственноручно доставила его в Хогвартс. - Да, Николас кое-что.. Она сделала быстрый жест, призывавший его замолчать. - У стен есть уши, Альбус, даже если это стены твоего кабинета. Но тебе не кажется, - продолжила она мысль, беспокоящую её, - что три приманки в одном месте – слишком привлекательно для него, и, соответственно, слишком опасно для остальных? Дамблдор только отмахнулся. С глаз его спала пелена тяжких воспоминаний, и теперь они излучали привычное тепло и лукавое спокойствие. Но это не успокоило Дори; напротив, она знала, что в некоторых моментах её старинный друг бывал слишком беспечен. - Он ещё не набрал достаточно сил, Дори. Когда-нибудь, скорее всего, это случится, на мы будем готовы, и приманки обратятся в оружие, - воодушевление, сдобренное твёрдой уверенностью, звучало в его голосе. - Не искушай судьбу, Альбус, - покачала головой волшебница. – Ты знаешь, что иногда за это приходится платить слишком высокую цену. Дамблдор только улыбнулся своей тихой загадочной улыбкой, и Дори поняла, что разговор окончен. Некоторыми своими секретами Альбус Дамблдор не делился даже с теми, кому доверял свою жизнь.