Хранительница

Рождественское утро заглядывало в высокие стрельчатые окна нежным свечением белого снега. Отдёрнув тяжёлые занавеси полога, Вероника обнаружила у кровати гору подарков и улыбающихся братьев. - С Рождеством, малышка! – Стефан и Деймон запрыгнули на постель девочки, целуя её в обе щеки. – Ну, что у нас здесь? – старший Сальваторе наугад выбрал из кучи свёртков и коробочек один. Это оказалась массивная шкатулка из светлого дерева с искусно вырезанными на крышке инициалами Вероники. - Тётя Нарцисса, - уверенно произнёс Стефан. – Мне она прислала набор для зельеварения. Чудесная вещь: котёл, весы, разные ступки и ножички и в придачу – редкие ингредиенты для не самых безобидных, я полагаю, зелий. Блэки, - многозначительно поднял брови мальчик. - Блэки, - отозвался Деймон и положил перед Вероникой увесистый том, на вид очень старый и очень зловещий. – Основы тёмной магии. Конечно, лучше знать то, с чем собираешься бороться, не понаслышке, но, - парень задумчиво почесал затылок, стрельнув взглядом на обложку книги, - я не уверен, что Северус оценит. Но всё-таки…издание каково! – он почти с благоговением дотронулся до узорчатой тёмной обложки. – Наверное, она много лет хранилась в одной из библиотек Блэков. А теперь, Ви, твоя очередь, - с этими словами он подтолкнул к девочке шкатулку. Она ожидала найти там что-то для учёбы, вроде того, что получили в подарок её братья, но, откинув резную крышку, так и ахнула: внутри устланной тонкой тканью шкатулки копошилась, смешно вытягивала шею черепашка редкой породы, чей панцирь был расцвечен самоцветами. Положительно, тётя Цисси осталась верна истинно блэковской экстравагантности. - Ничего себе! – у заглянувшего через её плечо Стефана от удивления округлились глаза. – Да она же стоит целое состояние! - И достать её очень трудно, - прибавил старший брат. Девочка взяла черепашку в руки – она была ещё такой маленькой, что помещалась на ладошке. Тёмные глазки-бисеринки внимательно разглядывали её, а драгоценные камни на панцире перемигивались с отражением солнечных лучей на оконном стекле. - Ей понадобится аквариум, - Вероника оглянулась в поисках подходящего сосуда, но ничего не нашла. Деймон хохотнул. - А лучше всего подойдёт сейф. Она прыснула, легонько ударила брата кулачком в плечо, вернула черепашку в шкатулку и потянулась за другими подарками. Гермиона прислала ей набор лент, меняющих цвет под оттенок наряда и завязывающихся в самые невероятные и сложные банты. От Стефана она получила красиво расписанную колоду карт, на которую заглядывалась однажды в Косом Переулке, от Рона – большую пачку разноцветных жевательных резинок. Из высокого футляра, снабжённого записочкой с одной-единственной буквой «Д.» Вероника извлекла миниатюрного гоблина. Фигурка шевелилась, размахивала крошечными ручонками и недобро, совсем по-гоблински взирала на неё из-под низкого лба. Девочка вопросительно взглянула на ухмыляющегося брата. - Ну и что мне с ним делать? – Деймон был известным шутником, фору ему по части озорства давали лишь близнецы Уизли, и она не удивилась бы, если бы это оказалась его очередная шуточка. Но парень только покачал головой, взял маленького гоблина из рук сестры и сказал несколько слов на гоблинском. Тотчас землисто-серое личико разгладилось, и гоблин едва заметно улыбнулся, обнажая крошечные желтоватые зубы. - Ты пыталась учить гоблинский… Лицо Вероники вытянулось, сердчишко быстрее застучало в груди. Конечно, Деймон видел ту книгу, знал, что она всё-таки утащила её у него из-под подушки. Деймон не глуп, но догадался ли, что именно она искала на страницах совсем не детской книги? - Откуда ты?.. - Знаю, - просто кивнул он. – А это, - Деймон указал на фигурку, - тебе универсальный помощник для его изучения. С ним можно поговорить, и он всегда укажет тебе на ошибки… - Здорово! – рассматривая гоблина, воскликнул Стефан. – А есть что-то подобное…только фестрал? – зелёные глаза мальчика блестели надеждой. Деймон закатил глаза, Вероника заулыбалась. Увлечение Стефана фестралами порой доходило до абсурда. - Ты снова за своё, Стефан, - покачал головой парень. – Нет, фестралов таких нет. У её постели оставалось ещё достаточно не распакованных подарков, но девочка выбралась из-под одеяла. Острый взор Вероники быстро нашёл два не подписанных свёртка, и она улыбнулась, прикидывая, как это её тёте и дяде удалось переправить сюда подарки для них – в страну, где сами имена их были запретны. - Куда это ты? – Стефан вдруг повалил её на кровать, пальцы мальчика прошлись по рёбрам сестры, а девочка запищала и засмеялась, отбиваясь и уворачиваясь от рук Стефана. – Рождество – семейный праздник. Деймон смеялся, глядя на возню младших. В подобный день хотелось думать только о хорошем, не поминая горестей и невзгод. Он наблюдал за Вероникой и искренне удивлялся, как кто-то мог видеть в ней хоть что-то дурное. Наконец, девочка отбилась от брата, спрыгнула с кровати и оправила ночную сорочку, закуталась в тёплый халат. - Куда ты? – старший Сальваторе оглянулся на сестру через плечо. - Пойду будить Гарри и Рона, - отозвалась она с порога. - Сегодня Рождество, дай им поспать подольше. Девочка только смешно сморщила нос. - Праздник проспят. За её спиной слышался смех братьев, когда Вероника закрыла дверь и поклонилась рыцарю, чей шлем был сегодня увенчан венком из остролиста. Рыцарь в свою очередь отвесил ей глубокий поклон, и девочке показалось, что сегодня он выглядит веселее обычного. В общей гостиной жарко полыхал камин, заботливо растопленный эльфами-домовиками, но большая уютная комната всё ещё была пуста. Небольшие каминные часы тихонько процокали, отбивая девять тихих мелодичных ударов. Вероника бросила на бронзовый циферблат взгляд, полный сомнения: может, Деймон прав, и ей не стоит являться в спальню друзей в такой час? Но жгучее, эгоистичное желание поскорее увидеть друзей взяло верх над всякими сомнениями, и девочка поспешила вверх по лестнице в спальню мальчишек. Подарками у кровати её было не удивить – она находила их каждое Рождество, но вот друзья, настоящие друзья у неё появились впервые в жизни. Всё-таки не зря она год за годом загадывала одно и то же желание в рождественскую ночь. Настал момент – и оно сбылось, стоило только набраться терпения и немножечко подождать. Но теперь ей ждать не хотелось. На эти несколько дней спальня полностью принадлежала Рону и Гарри. Вероника тихонько прыснула в кулачок, когда увидела, как спят её друзья: Гарри крепко обнимал подушку, а Рон замотался в одеяло, как в кокон. Их мерное дыхание и безмятежный вид любого заставили бы отступить, подарить ещё немного волшебного сна, но Сальваторе терпением не отличалась. Встав между кроватями мальчиков, она набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула что было мочи: - С Рождеством! Они вздрогнули, почти подпрыгнули на своих постелях, один за другим открыли глаза, зевнули, присмотрелись. Гарри пошрил рукой на прикроватной тумбочке, нашёл очки, всмотрелся в сияющее лицо девочки, которая, не теряя времени, уже забралась с ногами к нему на кровать. - С Рождеством, Ви, - пробормотал Рон, потягиваясь. – Ты не могла дать нам ещё поспать? Хоть немножечко? - Неа, - протянула она. Уизли отметил про себя, что вид у неё был в высшей степени самодовольный. – Не время спать, время распаковывать подарки. С этими словами она нагнулась и выбрала из кучи свёртков у кровати Рона один и бросила ему на колени. Мальчик разорвал шуршащую изумрудно-зелёную бумагу и извлёк из неё набор перьев, чернил и магических разноцветных карандашей. Краем глаза он заметил, что щёки Вероники едва заметно порозовели, когда она наблюдала за его реакцией. - Спасибо, - улыбнулся ей он. Сальваторе покраснела ещё больше и поспешно повернулась к Гарри. Вид у него был до того изумлённый, что это изумление отразилось в глазах Вероники. - Что такое? – осторожно осведомилась она, окидывая настороженным взглядом подарки Поттера. – Что-то не так? - Нет, просто… - он мотнул головой. – Я просто никогда не получал подарков на Рождество. Разве что пару старых носков. - Фи, старые носки, - сморщила нос девочка. – Это ужасно! Но теперь всё будет по-другому, - ей хотелось провести ладонью по тёмным волосам друга, утешая, но она сдержалась, полагая, что ему будет не слишком приятно чувствовать жалость. – И всё-таки твои родственники о тебе не забыли, - Вероника протянула ему лист плотной бумаги, к которому скотчем была приклеена монета. Рон оторвался от своих подарков, чтобы тоже взглянуть на послание от Дурслей, глаза его загорелись. - Ух ты! Настоящие магловские деньги! - Возьми себе, - немедленно протянул ему монету Гарри, дивясь тому, что кого-то подобный подарок мог порадовать. - Спасибо. Когда он взял с кучи свёртков один, завёрнутый в алую бумагу, Сальваторе заметно напряглась, и мальчик с лёгкостью угадал, что именно она прислала его ему. Внутри оказалась книга с любопытным названием «Тысяча фактов о квиддиче». - Здесь собраны все легенды, приметы и интересные факты о квиддиче. Есть целый раздел о ловцах, - сбивчиво пробормотала девочка. Заметив на себе смеющиеся взгляды друзей, она нервно хихикнула: - я никогда не дарила подарков никому, кроме братьев и дедушки. Это волнительно, знаете ли. Они дружно рассмеялись, звонкий смех вознёсся к высоким стропилам и в комнате, кажется, вдруг стало теплее. Затем настала очередь подарка, завёрнутого в обычную папиросную бумагу, удивительно лёгкого. Гарри разорвал обёртку, и пальцы его ощутили прохладу лёгкой ткани. Глаза Вероники, с интересом наблюдавшей за ним, округлились. Она протянула руку к материи, и Гарри заметил, что пальцы её слегка дрожат. - Можно? – прошептала она, и благоговение вдруг почудилось ему в её голосе. Он молча протянул ей отлично скроенную мантию, и девочка осторожно коснулась её. Невесомая материя просачивалась сквозь пальцы, как вода, приятно холодила кожу. Вероника восхищённо охнула: мантии Деймона и Стефана не шли ни в какое сравнение с этой мантией-невидимкой. А ей самой, похоже, мантия-невидимка и вовсе не полагалась. Рон вдруг ахнул, нагнулся к ней, позабыв о собственных подарках. - Мантия-невидимка! Самая настоящая! Я о таких только слышал, но никогда не видел… Думал, это легенда… - Такая мантия – действительно почти легенда. - Тут записка, - Уизли подобрал с пола клочок бумаги, протянул его Гарри. - «Твой отец перед смертью оставил это мне на хранение. Пришло время передать это тебе. Используй её с умом», - Гарри перевернул записку. – Подписи нет. Кто бы это мог быть? Вероника заглянула через его плечо в записку и без труда узнала почерк: угловатый, острый, она не раз и не два видела его. Но, раз он счёл нужным не подписываться, и она промолчала.

***

Когда в замке стихли отзвуки праздника, и общая гостиная Гриффиндора опустела, Гарри и Рон прокрались по ступеням вниз. Рыцарь, охраняющий вход в Башню Основателей, бросил на них осуждающий взгляд, но, по своему обыкновению, промолчал. А уже через несколько минут скрытая за портретом дверь распахнулась, и в гостиную, озираясь, пробралась Вероника. - Стефан обо всём доложит Деймону, если заметит, что меня нет, - насупившись, выдохнула она и повернулась к Гарри. – Принёс? Мальчик кивнул и извлёк из-под халата мантию-невидимку. Глаза Сальваторе заблестели в неверном свете догорающего пламени в очаге. - Но всё равно ты должен быть очень осторожным, - её голос звучал наставительно, как у Гермионы – даже не верилось, что это говорит Вероника. – Вдруг миссис Норрис умеет видеть сквозь мантию, или есть специальные заклинания… Гарри нетерпеливо кивнул: ему не терпелось опробовать подарок таинственного дарителя. А то, что эта мантия некогда принадлежала его отцу, лишь добавляло и без того бесценной вещи ценности: казалось, будто невесомая материя всё ещё хранит прикосновения его отца, его дыхание, смех. Но, кроме всего прочего, теперь он мог дольше бродить по замку, мог целую ночь провести в библиотеке в поисках ответа на до сих пор терзавший их вопрос, мог даже пробраться в Особую Секцию. О последнем своём намерении мальчик смолчал, зная, что Вероника, весьма равнодушно относившаяся к нарушению школьных правил, воспротивится этому. - И помни, что ты, хоть и невидим, всё равно осязаем, - добавил Рон. В голосе друга, смешанное с восхищением, сквозило неподдельное беспокойство. Ещё бы! Если его поймают ночью за пределами спальни, никакое чудо не спасёт его от исключения. Особенно, если это будет Снегг… Что бы там не говорила о зельеваре Вероника, Гарри инстинктивно чувствовал сильнейшую неприязнь со стороны Снегга и отвечал профессору тем же. - Я помню, помню, - поспешно ответил он и набросил на плечи мантию. Рон и Вероника дружно ахнули, когда его голова вдруг повисла в воздухе, и Гарри не удержался от смеха, глядя на изумлённые лица друзей. - Ну…удачи, - Уизли нерешительно протянул руку, намереваясь похлопать его по плечу, но опустил её, стушевавшись. - Надеюсь, у меня всё получится, - улучив мгновение, когда Сальваторе отвела от него взгляд, Поттер заговорщически подмигнул другу, по-прежнему не решаясь произнести имя Николаса Фламеля при Веронике. Они молча смотрели, как Гарри набросил на голову капюшон, полностью скрывшись от глаз, как раскрыл дверь, ведущую в Башню Гриффиндора. Они слышали удивлённый возглас Полной Дамы, вопрошавшей у темноты, кто потревожил её в такой час. И, когда за Поттером закрылась дверь, переглянулись. - Иди спать, - сказала девочка Рону, - а я подожду, пока Гарри не вернётся. Всё равно не смогу уснуть. Но всё-таки сон сморил её. Прямо в гостиной, на диванчике, у догорающего камина. Наверное, это неудобная поза и крадущийся по комнате холод привели к тому, что сон её был беспокойным. Что-то неуютное, зловещее, леденящее кровь было совсем рядом, подкрадывалось, душило… И страх пришёл вместе с этим жутким чувством, и сковал цепями изо льда сердце, душу и всё тело, мешая проснуться или хотя бы отмахнуться от неправдоподобности сновидений. Но Вероника боролась, боролась и, наконец, ей удалось разлепить тяжёлые веки…но леденящий душу ужас никуда не исчез. Он плыл по замку жутким звенящим криком – так, должно быть, кричат, когда пытают, причиняют боль, от которой гаснет разум и останавливается сердце. Хотелось зажать уши, убежать, спрятаться, а сердце билось часто-часто, выскакивало из груди. Вероника потрясла головой, пытаясь отогнать жуткое наваждение, но ничего не вышло. Она вгляделась в сгущающийся мрак гостиной, но будто в противовес пришедшему снаружи крику комната дышала спокойствием. Отворилась дверь в Башню Основателей, в щель просунулась темноволосая голова Деймона, а вслед за братом в гостиную выглянул и Стефан. - Слава Богу, ты здесь! – воскликнул старший из братьев, цепким взглядом ощупывая сестру. – Я чуть с ума не сошёл, когда тебя не оказалось в постели… - Ч-что это? – как бы ей ни было противно, голос Вероники заметно дрожал. Стефан обвёл взглядом гостиную, вгляделся в темнеющий проём запертой двери, нахмурился. Страшный звук пришёл оттуда, снаружи, и кто знает, что породило его? Хогвартс всегда был безопасен, даже в самые тёмные времена, а кто станет чинить зло в ночь, когда тень светлого праздника ещё охраняет спокойствие спящих? - Хотел бы я знать, - мрачно произнёс Деймон. – Марш в постель, Ви. - Но… - Марш в постель. Я всё сказал. Он сделал шаг к девочке, но она поднялась со своего места, не дожидаясь, пока Деймон возьмёт её за руку и, как маленькую, отведёт в спальню. Она знала, что, когда он говорил подобным тоном, спорить с ним было бесполезно.

***

В ушах его всё ещё стоял пронзительный крик, а стоило закрыть глаза – перед мысленным взором вставали, как живые, образы родителей. Единожды увиденные в волшебном зеркале, они неотступно были с ним, не оставляли его даже в те несколько коротких часов, когда он забылся беспокойным сном, кажется, даже забыв снять мантию-невидимку. Вот и сейчас он едва видел, что накалывает на вилку – все его мысли были заняты тем, что же на самом деле показывает зеркало со странным названием «Еиналеж». - Гарри, - сидевшая рядом с ним Вероника потрепала его по руке, - всё хорошо? Заметив, что Деймон Сальваторе выглянул из-за спины сестры, пристально вглядываясь в его лицо, мальчик поспешно закивал и попытался придать своему лицо самое безмятежное выражение, какое только было возможно. Парень, похоже, удовлетворился этим и вернулся к своему завтраку, но вот девочка только нахмурилась и глаз не отвела. Пришлось отвернуться Гарри. - Ты ведь так и не рассказал нам, что нашёл, - голос Рона, сидевшего по левую руку от него, звучал обиженно. Слова друга коснулись его совести, Гарри подумал, что они и впрямь заслуживают узнать о его ночных приключениях, но слова никак не желали идти. Поэтому он только пожал плечами, стараясь не придавать значения тому, как погрустнел Уизли. - Ты слышал, как что-то кричало ночью. Что это было? – Сальваторе понизила голос до едва слышного шёпота, так, чтобы не было слышно никому, кроме него. Гарри вздрогнул. Она смотрела на него так и говорила так, словно знала, что он знает. И в словах её звучал не вопрос, а непоколебимая уверенность. Что ж, проницательности Веронике было не занимать. - Не расскажешь нам? - Идёмте, - быстро бросил друзьям он, понимая, что иначе ему никак не отделаться от назойливого любопытства Вероники. Они не заставили просить себя дважды, и через десять минут все трое уже были в гостиной Гриффиндора. Убедившись, что кроме них в комнате нет никого, Гарри произнёс: - Этой ночью я был в Особой Секции. - Ну ты даёшь! – восторженно выдохнул Рон. Вероника только сдавленно охнула, прижав ладони к щекам. - Тебе туда нельзя ходить! Что, если бы тебя поймали? Ты понимаешь, что тебя тогда немедленно отчислили бы?! Особая Секция – это не шутки! Это все знают! - Сейчас ты говоришь совсем как Гермиона, - укоризненно покачал головой Рон, - даже слова её. - И что?! – она резко обернулась к Рону, глаза её гневно сверкали. – Какая разница, какими словами предупредить об опасности? Гарри молчал, вперив взгляд в сложенные на коленях руки. О том, что весь долгий путь от библиотеки до пустого класса со странным зеркалом позади него раздавались шаги Филча, Веронике было лучше не знать. - Какой вред может быть от книг? Это же просто слова! - Это не просто слова! И не просто книги! – Деймон уже давно решил избрать для себя карьеру мракоборца, а потому Вероника была здорово наслышана о чудовищных фолиантах, хранившихся в Особой Секции. Некоторые даже не разрешалось открывать без присутствия опытного, искушённого опасностями волшебника – они легко могли заморочить голову студенту, направив его по кривой дорожке. – Что тебе там понадобилось? – Вероника буквально впилась пронзительным взглядом ему в лицо, и вдруг Гарри подумал, что сейчас взгляд её голубых глаз столь же пытливый, как у её деда. - Мы всё ещё ищем информацию о Николасе Фламеле… И раз уж ты не хочешь нам рассказать… - он многозначительно развёл руками. Должно быть, у Вероники была приготовлена ещё длинная тирада, но всякие слова замерли на её губах, когда Гарри озвучил свой ответ. - Николас Фламель? – она едва не задохнулась, шумно глотнула воздух. – Серьёзно? И ради этого ты отправился среди ночи в Особую Секцию?! – он кивнул, и девочка без промедления выпалила: - какой же ты идиот! Вероника перевела дыхание. По всему выходило, что, желая оградить друзей от тяжкого бремени запретного и опасного знания, она подвергала их ещё большей опасности. Видит небо, она хотела, как лучше, вот только не приняла в расчёт неуёмного упрямства друзей. Рон хотел было что-то сказать, но она жестом велела ему замолчать. Мальчик обиженно поджал губы. - Вы должны поклясться, что не расскажете никому. Совсем-совсем никому. Поклянитесь. Иначе я ни слова не произнесу. Глаза мальчишек удивлённо округлились, но спорить с подругой они не стали. Гарри только спросил: - А Гермиона как же? - Разве что Гермионе, - согласилась девочка. Она отлично понимала, как больно и обидно будет той, если она скроет это от неё. - Ну? – видя, что Вероника не торопится, выразительно поднял брови Рон. - Пушок охраняет философский камень, - крепко-крепко зажмурившись, запрещая себе задумываться, чтобы не передумать, выпалила она. - Какой камень? - Философский. С его помощью можно приготовить эликсир вечной жизни и превратить в золото любой металл. Теперь вы понимаете, зачем все эти меры предосторожности? Вы понимаете, насколько опасно просто знать, где он находится? Вы хотя бы представляете, сколько на свете людей, желающих заполучить его, и на что они готовы пойти ради этого? - Золота, сколько угодно, и вечная жизнь? – хмыкнул Рон. – Думаю, таких немало. Девочка тяжело вздохнула. - Помните, вы поклялись. Они поспешно закивали головами. - Но что такая опасная штука делает здесь? – нахмурился Гарри. Вероника только пожала плечами. - А откуда ты узнала о нём? Или…ты всегда знала? – теперь хмурился и Рон, пристально вглядываясь в её лицо. - Не знала, пока не услышала имя Николаса Фламеля, - просто пояснила Сальваторе. – Они с дедушкой друзья, наверное, Фламель и попросил его… Не только вы искали информацию о Фламеле. Я тоже. И нашла в одной из книг…о камне. Я не хотела, чтобы вы на меня обижались, хотела вам всё рассказать, но потом испугалась. Есть некоторые вещи, о которых опасно даже догадываться, и эта, по-моему, одна из них. - Мы никому не скажем, не переживай, - Гарри приобнял Веронику за плечи, и она склонила голову ему на плечо. – И мы никогда на тебя не обижались. - Правда что ли? – она бросила недоверчивый взгляд на него. - Правда, правда, - усмехнулся Рон и потрепал её по волосам.