Меняя историю: Сохраняя кредо

«Это был сон», — подумала я, как только открыла глаза. Наша большая кровать, теплые одеяла и мягкие подушки. Свечи, которые расставлены так, что создается уютная вечерняя атмосфера. Все в нашей спальне мне нравилось или я попросту привязалась к дому. «Дом… Похоже, я забыла, где на самом деле он». Я грустно хмыкнула и села. Конечно же, это был не сон. Дарима и его кроватки не было, а это значит, что я провалялась без сознания очень долго и его на время передали той женщине, что следит за малышами. Я все никак не могла запомнить, как ее зовут и как называется то, что она делает, но зато хорошо помнила, где она живет и что с функцией няни отлично справляется. Ей можно было доверять. Рядом с кроватью засуетилась Белл. Я слушала ее в пол-уха, продолжая вспоминать произошедшее. «Как он мог? Да еще у всех на глазах. Как будто я предательница какая-то!» Ярость настолько быстро завладела мной, что я, вскочив и схватив тарелку с едой, со всей силы швырнула ее в дверь. За тарелкой полетел и графин, а потом и стул, с которого вовремя соскочила служанка. На этом мое самовыражение закончилось. Я была еще злая, но без сил. «И когда успела так ослабнуть?» — … пожа, госпожа! — Белла осторожно трясла меня за плечи. Она была напугана. А еще выглядела уставшей, видимо, просидев целый день у кровати. Глаза уже слезились, но Белл держалась как профессионал. На мгновение я устыдилась тому, что сделала. Здесь не было вины прислуги, незачем разбивать посуду и портить еду. Я успокоилась и, сделав глубокий вдох, выдохнула. — Прости. — Я принесу еще, госпожа, не извиняйтесь. Как вы себя чувствуете? Лекарь сказал, что раньше утра вы не очнетесь. Как хорошо, что вы полны сил! «Полна сил?» — Это все, что у меня осталось, — горестно сказала я и села на кровать, — мой гнев, которого хватило на пару секунд, и… Я не закончила. Не знала, что же еще от меня осталось. От той меня, веселой и вечно стремящейся научиться чему-то, которая попала в этот мир и решила выжить. Почему-то именно сейчас, когда настолько разочаровалась в Альтаире, вплоть до разрыва отношений, я задумалась об этом. Подгоняя себя под другого человека, я совсем забыла о том, что сама являюсь личностью. Моя особенность блекла с каждой мыслью и воспоминанием. Тот поцелуй, слова Аббаса и взгляд мужа, страх и отчаяние вернули меня, хотя бы мысленно, в прошлое. К сильной и независимой, как бы это глупо не звучало, Виктории. Но теперь, потеряв себя и, похоже, Альтаира, мне досталась лишь пустая оболочка. Вернуться к подруге я не могла. У нее пусть и со своими проблемами тоже была семья. Взяться за руку, бросив детей и мужей, мы не в праве. Поэтому мне оставалось, как раньше, просто писать письма. Я взяла бумагу и ручку, которую использовала только для переписки с Катей, и села за стол. О том, что письмо кто-то увидит, я не переживала. Все, что мы писали, было на нашем родном языке. И пока Белла убиралась и отправилась за ужином во второй раз, я описала подруге ситуацию, рассказала, что очень подавлена и предложила встретиться. Когда закончила, скрутила письмо в трубочку и обмотала ниткой. Белл передаст его либо первому, кто поедет в Иерусалим, либо птичнику. Доставки и ответа тут ждать приходится долго, особенно если это простые письма. — Надеюсь, к моменту твоего ответа, я сама смогу сказать, что же все-таки мне делать дальше, — прошептала я, глядя, как пляшет огонек у настольной свечи. Остаток вечера прошел в тишине. Я поела и расспросила служанку про сына. Уже привыкнув к практике передачи ребенка другой женщине, мне было достаточно знать, что сын накормлен, не плачет, вымыт и в тепле. Сначала я стыдилась такой помощи, но потом привыкла. Все же благодаря таким услугам у меня появлялся выходной или же время для Альтаира… Дальнейшие размышления я оборвала и отправилась спать. Белл, похоже, не собиралась уходить. — Ты остаешься? — До тех пор, пока вы не заснете. Я буду сегодня здесь. И завтра тоже. — Можешь идти, все равно планов у меня нет. Пока что нет. — Хорошо, госпожа. Служанка тихо закрыла за собой дверь и почти бесшумно ушла. — Надо потушить свечи, — буркнула я, но не поднялась, — мне лень. Позже. Но «позже» для свечей не настало. К утру они полностью выгорели, оставив после себя застывшие лужицы воска.

***

Планы не нарисовались. Три дня я слонялась по комнатам как призрак. Внезапно у меня появилось много свободного времени, однако я мечтала о том, чтобы все вернулось назад. Но после луны было солнце, а потом опять луна. Никто не повернет время вспять ради девушки и ее проблем. Хотя на самом деле проблема была одна и она, к сожалению, не торопилась решаться. Пусть я была зла на Альтаира, обижена и разочарована, но сердце все равно предательски екало, как только дверь в мою комнату открывалась. И всякий раз это была Белл или кто-то из служанок. Я выдыхала, больше спокойно, чем с досадой. Ожидания продолжения разборок все еще подогревали злость, но день за днем и я просто оставила все это, начиная обманывать сердце и разум. Это было безжалостно заставлять страдать себя, поэтому пришлось переключиться на сына и бессмысленные хождения в пустом доме. «Все кончено, — твердила я себе, — ты же сама так решила». Неделю спустя мне стало легче. Стараниями служанок я не приросла к кровати. Стоит отдать должное лишь одной Белл, которая возилась со мной как мама. То на прогулку вытащит, то с другими женщинами познакомит. Усиленно заставляла меня продолжать изучать язык и даже поработать пристроила, но в основном только когда мы были дома вдвоем. Дарима я вскоре забрала назад. Отдых пошел на пользу, и физически я снова была в строю, а вот в моральном плане мне нужно было больше времени. Приходилось чем-то занимать разум. Окружив себя работой по дому, сыном и болтовней с Белл, я понемногу привыкла к такому течению событий. Ни тебе тренировок, ни злого мужа, потому что я опять не тому улыбнулась, ни артефактов и прочего, что постоянно тянули меня, стоило лишь приблизиться к главной крепости Масиафа. Я растила сына как прилежная мать, изредка гуляла на улице и в основном занималась учебой, начиная с языка и заканчивая нюансами жизни и традициям женщин. Все последующее, конечно же, случилось не по моей воле. Я бы и дальше сидела дома, ждала ответа от Кати и носа бы без причины не высунула, особенно когда все вокруг, когда каждый ассасин напоминал о наболевшем. Но у Белл был свой план, который она быстро воплотила в реальность, словно ждала этого момента всю жизнь. Как-то быстро из служанки она переродилась чуть ли не в моего личного психолога с функцией готовки еды и заботе о ребенке. Охотно я делилась с ней переживаниями и ощущениями, мнением по тому или иному вопросу, но как только тема переходила в мужской раздел — разговор затихал. К этому я не была готова. Не была готова снова разворошить ту рану, которую так старательно прикрыла, чтобы дальше существовать ради сына. Только попытки научить его говорить «папа» я не забросила. Тайком от всех как попугай повторяла одно и то же, иногда заканчивая свои уроки слезами.

***

Утром я проснулась от странного шороха. Кто-то сопел. Звуки доносились от кроватки Дарима, поэтому шорох из разряда странного перешел в обыкновенный. Я зевнула, потянулась и, набросив одеяло на плечи, повернулась к сыну. — Вот черт! Как же быстро этот маленький головастик научился не только плакать, но и превосходно менять свое положение в пространстве. Садиться Дарим начал совсем недавно, но только с помощью стен, рук или перегородок. Каким-то невероятным образом сын приспособился использовать подушку и кровать, чтобы сесть и облизать все, до чего сможет дотянуться. Я вовремя подскочила, чтобы забрать свой блокнот, который был изжеван с одного краю. Кстати, это был второй сюрприз, а точнее их было шесть. Шесть маленьких беленьких зубчиков, которые Дарим использовал в прямом назначении: грызть. Особенно, если дело касалось бумаги или книг. Уже в возрасте восьми месяцев он пристрастился к науке, довольно пританцовывая, завидев любимый предмет. В это утро его цепкие пальчики дотянулись до моего блокнота и успешно осуществили программу «найти и уничтожить». — Завтракать мы уже не будем, сэр, — я улыбнулась и взяла его на руки, — пойдем, расскажем… Делиться изменениями с сыном мне теперь приходилось с Белл. Но поток мыслей всегда ускользал в прошлое. Хорошо, что Дарим маленький, и ему не придется страдать. Боялась я только одного, что будет, когда он подрастет и пойдет по стопам отца. Смогу ли я вообще остаться в Масиафе? — Расскажем Белл, что мы теперь только книги да бумагу едим, — отогнав грустные мысли, закончила я. К утренней победе над блокнотом добавился и великолепный завтрак. Служанки подсуетились и сделали для Дарима его любимое пюре из фруктов. Похоже, моему сыну повезло больше, чем мне, потому что лепешки выглядели не так привлекательно, да еще, наверное, пустые, без начинки. В доказательство своей теории я откусила одну. Пусто. — Сделала вам отвар и принесла сладости, — Белл указала на маленькие печеньки. Это я переименовала те странные штуки из меда, муки и специй в печенье, забыв оригинальное название. А еще на столе красовался кусочек халвы и подобие сладкой запеканки. Видимо и на моей улице сегодня праздник! Я облизалась, не в силах больше смотреть на еду и села за стол, усаживая сына к себе на колени. — Я помогу, госпожа, — служанка протянула руки, но я заверила ее, что сама справлюсь. Пока Дарим послушно кушал свое пюре, судя по цвету из яблок и какой-то зелени, я быстро нахваталась сладкого и довольная, игнорируя возмущения в животе, расслабилась. Такой завтрак явно мне аукнется часами неприятных ощущений, но не пропадать же добру. Оставался еще чай, но он подождет. Когда чувство сытости начнет понемногу угасать, можно будет пойти на второй круг чревоугодия. Белл, конечно, поворчала на меня за проигнорированные лепешки и салат. Я на него даже не смотрела — местные салаты были адским мучением для меня. А вот халва грела душу, поэтому все недовольные высказывания отскакивали от меня и никак не расстраивали. Служанка еще немного пошумела и принялась убираться. Дарим потянул ручки к воде в кувшине, — он уже понимал, где и что находится, и иногда мог давать своей непутевой маме подсказки, чего он хочет — ознаменовав конец завтрака. Он всегда что-нибудь пил после еды, даже если его еда была питьем. Тогда он просил еще воды. Это было немного странно, словно у малыша была цель, и он шел к ней уверенно и осознанно. Но со временем я привыкла к его маленькому ритуалу. После еды по графику была прогулка на свежем воздухе. И с каждым разом я все больше и больше подумывала о том, чтобы сделать коляску, даже с деревянными колесами и тонкой кроваткой. А пока я только думала об этом, Дарима приходилось носить на руках. Конечно, у меня была специальная подвязка, сначала на груди, потом на спине, чтобы ребенок сидел на тебе, как маленькая обезьянка. Только вот не важно, где и как крепился данный «портфель», потому что к концу прогулки моя спина адски болела, словно не ребенка носила, а мешок с камнями. Хорошо, что Белл помогала мне. Да и ходили мы там, где всегда был тенек и место, чтобы присесть. К мелькающим ассасинам я даже привыкла, хотя старалась не смотреть в лица. — Госпожа, — начала Белл, когда мы остановились у дома, где жила «няня», — сегодня я бы хотела познакомить вас с одной женщиной. Если вы желаете. — Хм, — не каждое знакомство было приятно мне, однако, дел все равно не было, — ладно. Оставив спящего Дарима под присмотром, я отправилась вслед за служанкой. Белл больше ни слова не проронила до тех пор, пока мы не оказались на месте. Я расспрашивать ее не стала — все равно сама все увижу. Дом, к которому мы пришли, оказался обычным. Он ничем не выделялся среди остальных и немного был похож на мой, разве что тряпок на балках сохло больше, да корзины стояли во дворе. Ветер трепал белые штаны и рубаху, заставляя белье хлопать. «Здесь живет ассасин», — мрачно отметила я и уже хотела сказать служанке, что не собираюсь заходить в дом, как дверь перед нами распахнулась. — Здравствуйте, — сказала женщина на английском и поклонилась, — вы должно быть Виктория? Я кивнула. — Пойдемте. Сказала она, уверенная в своих словах и действиях, да и вообще во всем. А потом, не дожидаясь моей подготовленной речи о том, что я отказываюсь, ушла. — Но я! Белл, я не… — У меня есть поручения на кухне, — извинилась служанка и откланялась, — подойду немного позже, госпожа. — Подстава как в дешевом кино. Надеюсь, такого же дешевого трюка не будет внутри, — буркнула я на русском и зашла в дом, закрыв за собой дверь. Коридора не было, если не считать коврика на полу и здоровенного гвоздя для одежды в стене. Только я вошла — сразу попала в гостиную. Комната находилась на солнечной стороне, поэтому ставни завесили полупрозрачной тканью. С красными узорами она приглушала свет и наполняла помещение волшебной аурой, словно я оказалась в лавке у гадалки. В остальном все было типично: подушки, ковры, диваны. Кто-то жил беднее, кто-то богаче. И глядя на мебель можно было сразу это определить. Хлопнула дверь, видимо ведущая на кухню, и незнакомка снова появилась передо мной. Женщина в возрасте, немного моложе моей мамы. Живая, улыбающаяся и полная оптимизма. Как раз то, что мне было не нужно в данный момент. Захотелось вернуться к себе, словно я оказалась на вечеринке, где все с парочками, а я одна. Мне стало до жути грустно. — Вы выглядите уставшей. Все хорошо? — прозвучало обеспокоенно. — Да. Видимо мой ответ был неубедителен, и незнакомка решила попробовать по-другому. — Не так я вас представляла, — заявила женщина. — Меня зовут Сара. Я слышала о случившемся, и мне бы хотелось… — Нет, — отрезала я, — мне не хотелось. Взглядом я четко дала понять, какая тема будет под запретом. Сара перестала улыбаться. — Простите, я не хотела. Просто видела вас иногда в городе, и мне стало жаль… — Хватит. Я остановила ее в этот раз уже не из злости. Мне было тяжело. Все эти напоминания о моем состоянии, о том, что несчастно выгляжу. Каждый встречный отмечал это. С таким успехом они могли говорить, что у меня две ноги. Сначала это бесило, а потом я просто смирилась. Однако держать маску все время не удавалось. И сейчас, когда Сара собиралась передать свои мысли, моя защита была слабее всего. Такое прекрасное начала дня, хороший сон и раз — я готова разрыдаться перед незнакомым человеком. Наверное, женщина заметила это, потому что после того, как она обняла меня, я поняла, что больше не в силах скрывать свои чувства. — У меня есть дочь. Возраста примерно вашего. Простите мою напористость, но я вижу как вам тяжело. А ваша история так похожа на мою. Не местная. Не знающая языка. Я просто хотела сказать, если вам не с кем поговорить — приходите ко мне. — Зачем? Одно слово, а мой голос предательски сломался. — Мне кажется, вы все еще чувствуете себя одиноко. Я прошла через все это. Ни один год у меня ушел на то, чтобы свыкнуться с жизнью ассасинов. С новым местом, языком и условиями. Я подумала, что сейчас вы нуждаетесь в поддержке. Она была права — поддержка была мне просто необходима. Однако, если бы это была Катя… Письма от нее так и не пришло. — Справлюсь, — тяжело проговорила я, сдерживая слезы. «Хватит плакать! Стала такой размазней! — корила я себя, но ничего не помогало, — только не сейчас!» Чтобы разорвать объятия, я попыталась оттолкнуть Сару, но та и не думала меня отпускать. Она опять заговорила про тяготы жизни и то, как понимает меня сейчас: как мать и как жена. Однако слушать мне этого совсем не хотелось. Она капнула не там. Залезла туда, куда я давно никого не пускаю. И еще немного, как мне казалось, и все то, что я так тщательно прятала в себе, вырвется наружу. — Я пойду, — мой голос немного окреп. — Сейчас! Казалось, что Сара не отпустит меня. Но ее руки опустились. — Если вы сбежите, это не решит проблему, — спокойно произнесла женщина. — Это моя проблема. Я вас не знаю и делиться чем-то не собираюсь. Особенно тем, что вас и вовсе не касается! Это прозвучало грубее, чем я планировала. Мне стало стыдно за свой гнев, но лезть в душу… Будь она моей мамой или подругой, я бы сама пришла. Только вот сейчас все воспринималось негативно, в частности и попытки малознакомых людей выяснить мои чувства и помочь. Это было глупо, по-детски глупо с моей стороны отталкивать всех подряд. — Вы так юны, — гнула свое Сара, даже и глазом не моргнув на мои крики, — я не прошу рассказать что-либо. Просто позвольте себе выдохнуть. «Нет, ну они все как один прячут дипломы психологов!» Я хмыкнула и саркастично улыбнулась. — У меня все отлично. И вот после этих слов следовало уйти. Просто развернуться и уйти. Что же мне стоило заткнуться и сделать два шага к двери? Я поняла уже после, что надежда или, скорее всего, нужда в помощи заставляла меня каждый раз понемногу говорить. Именно поэтому я стояла и ждала, что мне ответят. — Вы же врете самой себе, — Сара сделала шаг навстречу. — У меня все… отлично. Я зажмурилась, заставляя себя поверить в эти слова. Но чувства невозможно было изменить. Сил стоять больше не было. Пытаться терпеть и держать боль внутри тоже. Стиснув зубы, я все же села на пол, но не заплакала. — Хватит, — я закрыла голову руками, будто это могло помочь. «Зачем я пришла сюда! Зачем послушала Белл! Мне только стало лучше, только все наладилось…» Я и правда приняла факт расставания с Альтаиром. По крайней мере, со своей стороны. Можно было подумать, что легко сдалась. Но мне было плевать на подобные убеждения. Потому что я чувствовала себя преданной. А когда от меня отворачиваются — я отворачиваюсь тоже. Этим жестоким принципом я пользовалась очень редко. Только тогда, когда действительно понимала, что больше не хочу иметь с человеком никаких связей. Не всегда конечно получалось, особенно если это родные люди. Для этого требовалось ранить меня посильнее. И сейчас я почти перешагнула через все дерьмо, что произошло, как Сара влезла в душу и разрушила все мои картонные крепости. Да, я обманывала себя, бежала от себя. Делала бы так и дальше, если бы не Сара. А хуже всего то, что стоило ей просто обнять меня, как сил держаться не осталось. Мне хотелось вскочить и уйти, но женщина крепко прижимала к себе. Эмоции прыгали от возмущения к отчаянию. — Тише, — мягко произнесла Сара. Это конечно совсем не успокоило. Это привело к точке. Мои плечи задрожали, дышать стало так тяжело, словно я марафон пробежала, и вместо слов получалось издавать лишь хрипы и вой. Я больше не хотела себя останавливать. Я так расплакалась, что после слез у меня началась истерика. Вся та боль, все слова, что я хотела высказать в тот день, да и вообще во многих спорах с мужем, все вырвалось в виде бесконечного потока неразборчивых фраз и ругательств на родном языке. Я орала в пол и била его руками до тех пор, пока не стала задыхаться. А уже потом пришел покой и холод. Руки задрожали от боли и напряжения, тело трясло. Голова словно взорвалась изнутри. Даже голос охрип и почти пропал. Каким чудом к нам не заглянули, убедиться, что все нормально, я не знаю. Потому что так выплескивать накопившееся у меня получилось впервые. И стоит отметить такая «терапия» помогла. Как только истерика прошла, я легла на пол, как рыба на суше, и смотрела стеклянными глазами в никуда громко и тяжело дыша. Я была опустошена. Конечно, боль и обида никуда не делись, но тело было такое легкое, а на душе тихо, словно я корабль, прорвавшийся сквозь шторм и достигший его цента. Сара почти силой потащила меня куда-то, разрушая идиллию. И стоило мне встать, как тяжесть всего мира упала на плечи. Безжалостная гравитация потянула вниз, и, кое-как переставляя ноги, я доплелась до подушек и упала в них. Закрыла глаза и расслабилась. — Мне было пятнадцать, когда меня похитили и увезли из родных земель, — голос Сары был тихим и спокойным. — В первый раз я выпросила у отца пойди прогуляться до рынка самой. Я не понимала, почему каждый раз он и мама настаивали на том, чтобы я держалась ближе к деревне и никогда не ходила одна. Что ж… жизнь раскрыла свои карты. Меня поймали прямо в паре шагов от города, связали и закинули в клетку. Там были девушки и мальчишки разных возрастов. Но в основном дети. Нас долго везли по суше, потом в море. Кормили тем, что недоедалось, и все равно я выжила. Слабая и больная была доставлена на рынок работорговли и продана. В основном я выполняла работу по дому: готовка, уборка и шитье одежды. Боюсь представить, что ждало бы меня, если бы хозяин увидел, что я не так уж дурна собой, — Сара усмехнулась, и я открыла глаза, чтобы убедиться в правдивости ее настроя. Женщина и вправду улыбалась. — Завоевав доверие у местных женщин и охраны, я стала понемногу выбираться в город. Не одна конечно, под присмотром. В основном это была торговля одеждой и покупка еды. Сбежать я даже и не думала в то время. Язык был незнаком, денег у меня не было. Дом хозяина за несколько лет стал мне родным, поэтому я свыклась. Научилась жить по-новому. А также стала помогать вновь прибывшим девушкам. Мальчишек мы тоже видели, но они жили не с нами. Ходили слухи, что хозяин любит с ними позабавиться. Ее история мне кое-что напомнила. Однажды в архивах я искала отчет о миссии и наткнулась на странное дело. Альтаир помог прочитать его. Там был рассказ про работорговлю. Обычно отчет ограничивался одним листом, а этот был аж на целых три. Муж пояснил, что тогда было задействовано несколько ассасинов. — Пока девушек никто не трогал, мы жили спокойно. Я, конечно, горевала по родителям. Плакала по ночам. Но днем приходилось работать, потому что тех, кто отлынивал или рыдал, стражники били палками по ногам. У них были странные тонкие прутики и ноги болели еще несколько дней после таких побоев. Чаще всего получали мальчики. Один раз одному удалось повалить стражника и пару раз ударить его камнем. Он бы и дальше бил, если бы другие охранники не оттащили его. Я боялась, что мальчишку просто убьют на месте за такую дерзость. Но на следующий день он вновь появился. Цел и невредим. Но его взгляд… Казалось, он боится своей тени. Мы долго гадали, что могли за ночь сделать с человеком, чтобы тот так трясся при виде мужчин. Но так и не узнали правду. Зато я узнала. Тот отчет был достаточно информативным. А хозяин и вправду был любителем не только позабавиться с мальчиками. «Значит, она не врет». Конец истории не сложно было предсказать. — По воле случая я столкнулась с ассасином, — продолжала Сара, — однако я и понятия не имела, кто они и чем занимаются. Юноша не представился. Просто купил у меня красную ленту и, передавая монеты, подкинул маленький сверток. Только ночью я осмелилась его развернуть и разочаровалась. Все, что там было написано, казалось сплошным бредом. Я выучила язык, но читать и писать не могла. Поэтому единственное, что мне оставалось, это сжечь послание. Просить девушек перевести было опасно. Меня могли выпороть или еще хуже, запугать, как того парня. Но стоило поднести бумажку к огню, как я заметила текст на обратной стороне. Там все было на английском. Я даже испугалась, что не смогу прочесть, ведь не видела родные буквы уже много лет. Однако все оказалось предельно простым. В записке говорилось, что если я живу у работорговца, завтра необходимо продать две красные ленты мужчине в белой робе с капюшоном. Поиски на самом деле были долгие, вспоминала я. Исходя из отчета, работорговец хорошо скрывался, а покрывали его еще лучше. Создавая видимость торговли одеждой и украшениями днем, а ночью покупая и продавая людей. Девушек было немного. В основном мальчики. Было странно, что покупок было больше чем продаж. Альтаир только добавил, что возможно, тех, кого насиловали до смерти, попросту сжигали. — Я так и поступила. А через пару дней этот же юноша в капюшоне, который передал мне записку, и еще несколько убили всех охранников и хозяина. Это случилось посреди ночи. Мы все спали и узнали только тогда, когда замок сбили с двери в нашу комнату и сказали, что мы свободны. Нам разрешили взять столько денег и еды, сколько понадобится, чтобы вернуться домой. Но радость от свободы быстро сменилась горем. Я не знала, где мой дом и как туда добраться. Я просто стояла и плакала. Девчонки предложили отправиться с ними. Пообещали, что помогут прижиться на новом месте. Однако в тот вечер я приняла другое предложение. Тот ассасин, что спас нас, заговорил со мной на моем языке. Ему стало интересно, почему я плачу. А когда он понял, что происходит, то сказал, что я могу поехать с ним. Пообещав, что больше никто не сделает меня рабыней и что он поможет мне найти дом. Он и вправду пытался помочь. Но, — Сара прервалась и рассмеялась, — но боюсь, помощь нужна была ему. — Почему? — Я бросила попытки найти хоть что-то знакомое в картах уже после первых дней пребывания в Масиафе. Было ясно, что мне придется остаться жить здесь. Однако ассасин все не успокаивался. Таскал новые карты, книги. Читал мне все, учил читать и писать. Я грустила первое время, а потом свыклась. Каждый день ждала, когда вечером ассасин вернется с новой историей. Жила я, кстати, у него дома. Он редко тут был, в основном либо на миссиях, либо в крепости, либо еще где-то. — Еще где-то? — Иногда он терялся, — пояснила Сара. — Я заметила, что он испытывает трудности в толпе. Когда мы гуляли с ним ночью, все было нормально. Однако днем на рынке он всегда пропадал. Казалось бы, три дома, а местный ассасин теряется на родной земле. — Погодите, — я села и повернулась к женщине лицом, — вашего мужа не Шихаб зовут? — Верно. И Сара улыбнулась так тепло и искренне, что у меня кольнуло в сердце. Я с Альтаиром уже давно потеряла эту связь. Теперь одно имя вызывает лишь слезы и гнев. Мне стало так грустно в тот момент, но женщина не заметила этого, продолжая рассказывать свою историю. Дальше все становилось только прекраснее: предложение стать женой, первый ребенок, новый дом. У Сары был покладистый характер. Она призналась, что не любит спорить, но если чего-то хочет, то постарается добиться этого. Видимо поэтому ее судьба сложилась иначе, ведь в моем случае все медленно пришло к концу. «Стоит ли мне винить только себя? — размышляла я. — Ведь если бы просто была спокойнее, может и обошлось все. Не накопилось бы. Или же мне просто не хватает какой-то мудрости?» От размышлений мне вдруг захотелось решить проблему, разобраться с эмоциями и прошлым. Но все было не так просто. Идти навстречу Альтаиру в этот раз я не собиралась. — Виктория, не хотите поговорить со мной? Я ухмыльнулась. — Можно просто Вика. И не нужно спрашивать разрешение. Думаю, после представления, которое я устроила недавно, мы стали больше, чем незнакомцы. Хотя я не знаю, стоит ли вообще продолжать все это. — Почему же? Когда нам тяжело, мы идем к тем, кто нам близок и дорог. Даже собака, которую бьет хозяин, бежит к нему, зная, что гнев сменится на милость. — Я же не собака. Зачем мне ждать перемены настроения. Терпеть неуважение. Если на то пошло, я уж лучше оскалюсь в ответ, чем стерплю. — Не могу отрицать вашу точку зрения. Все же мы люди, пусть и свободны, но всегда на привязи. Я уже никогда отсюда не уеду, хотя меня никто не держит. — А как же муж? Дети? — Дочка живет сама. Уехала в Дамаск. А Шихаб говорил, если придет время уехать, он оставит братство. — Рядовому ассасину это и, правда, реально сделать. Только вот Аль… в моей ситуации все сложнее. Хотя я могу просто уехать, но бросать сына не хочу. Прямо между двух огней сейчас. — А зачем вам уезжать? — А зачем оставаться? Сара мило улыбнулась и опустила взгляд. Так делала моя мама, когда буквально говорила всем своим видом «какая ты у меня еще маленькая». Я почувствовала себя глупой и вспыльчивой дурехой. Женщина внимательно посмотрела на меня и присела поближе. — Не торопись, — тихо и тепло произнесла она. Взяв меня за ладонь, Сара легонько сжала ее в своих руках. — Ты полна горя и обиды. Когда буря затихнет, станет понятно, что делать. А пока что подожди принимать решение. — Уже принято, — твердо произнесла я. — Принято умом, не сердцем, — парировала Сара и обняла меня. — Приходи ко мне. Я научу тебя справляться с болью. Вместе мы сможем найти ответ на твой вопрос. Хотелось бы, чтобы все было так просто. Волшебная советчица Сара, которая решит все мои проблемы. Весь вечер дома я иронизировала на эту тему. Взвешивала за и против. Было бы чудесно облегчить свое моральное состояние, но к своей глупости и гордости я не воспользовалась предложением женщины.

***

Утро у меня началось дважды. Солнце еще не успело подняться, как Дарим проснулся и расплакался. Кушать он не хотел, и живот был мягкий. Я немного растерялась, не понимая, что произошло. Да и рядом никого не оказалось, чтобы помочь. Бежать за служанками было бесполезно, поэтому я осторожно подняла малыша и, завернув в свое одеяло, прижала к себе. Покачивая и напевая мелодию, я ходила по комнате, поглаживая Дарима по спинке. Он быстро успокоился, но стоило его положить в кроватку, опять начинал хныкать. Я еще немного побродила и решила просто лечь рядом с сыном, потому что еще немного и заснула бы стоя. Мы расположились на подушках в зале, где я соорудила кроватку из одеял. Дарим, видя меня рядом, закрыл глаза и затих. Недолго думая я закуталась в одеяло и отключилась, стоило голове коснуться подушек. Во второй раз меня разбудила Белл. Она уже успела покормить моего сына, помыть и теперь играла с ним, изображая прыжки плюшевым зайцем. Я помню, как намучилась со сшиванием игрушки. Больше недели ушло, чтобы бесформенные куски ткани превратились в то, что я планировала. Однако мой порыв мастерить на этом и закончился. Все равно Дарим особо не понимал игрушка перед ним или сверток с секретной информацией. В ход шло все, что было под рукой. Малыш рассмеялся и залепетал, поймав зайку. — Вы долго спали, — отметила Белл, заметив, что я проснулась и наблюдаю за ними. — Дарим плакал. — Хотите сегодня отдохнуть? Я передам его Хафизе до вечера. — Не нужно. «Хафиза, Хафиза! Запомни ты, наконец, как ее зовут!» В очередной раз я повторила имя, пока не удостоверилась, что уже точно не забуду. «Нет, надо записать!» Поднявшись с теплых подушек, я поняла, что, в принципе, не так уж и срочно мне нужно делать пометки, и снова села. — Что-то холодно, — завернувшись в одеяло, сказала я. — На улице ветер. Наверное, будет дождь. У Хазифы руки ломит, говорит, что даже к грозе. — Надежный синоптик, — улыбнулась я, — ну, если аж гроза — то я только за. На самом деле грозы в Масиафе редкость. Тут есть сезон дождей, который по слухам льет неделю, если не больше. Я еще не застала столь резких погодных изменений. Поэтому сегодняшние погодные предположения меня порадовали. Так и сидела бы с улыбкой на лице, пока Белл не задала вопрос: — Вы любите грозу, госпожа? — Ага! — с энтузиазмом отозвалась я, — но только когда под крышей. — И вы совсем не боитесь? — Было время. Теперь уже не так боюсь. Белл подхватила Дарима на руки и передала мне. — Расскажите? Вы говорили раньше, что грозы у вас на родине очень частые явления. А еще снег падает часто. — У нас четыре сезона, которые сменяют друг друга. Зима, весна, лето и осень. Я пояснила служанке, в какой период какая погода, но особо не вдавалась в подробности. У них круглый год лето, как ей понять, что бывает так холодно, что вода замерзает за секунды. Тут, в Масиафе, деревья вокруг сухие — листья не опадают, ни осени, ни весны особо и не заметно. Только ближе к «зиме» вода становится холоднее, хотя как по мне она всегда холодная. — В общем, все произошло, когда я была примерно лет четырнадцати, — начала я свой рассказ, и Белл устроилась на подушках рядом со мной, — меня всегда учили, если начинается гроза, нужно вести себя спокойно и стараться держаться подальше от открытой местности. — Почему же? — Ну, это опасно. Молния может попасть в человека. — А как она это сделает? — Просто ударит по самой высокой точке. Вот если ты стоишь на пустыре, то может в тебя попасть, так как выше тебя ничего нет. — Я всегда боялась грома и ярких вспышек, — поделилась служанка, — а теперь и ходить на улице не буду в грозу. — Ну, грозы тут редкость. Сидеть дома не придется, — отшутилась я и продолжила. — Так вот, я вообще не боялась грозы никогда. Иди себе спокойно домой и все хорошо. Но один случай заставил меня передумать. Я как раз возвращалась с занятий, — «а точнее из школы», — и послышался гром. Мне тогда взбрело в голову быстро домой добежать, пока дождь не начался. Еще подумала тогда, что нельзя бегать, да еще в поле — оно у меня как раз перед домом было. Но себя все равно не послушала и побежала. Помню только, сделала пару шагов и прямо передо мной молния как ударит в землю! Паф! Одной рукой я изобразила взрыв, а другой придерживала сына, который уже засыпал. — Жутко испугалась, — тихонько продолжила я, — бежать сразу расхотелось. Медленно и спокойно я доплелась домой и уже после этого случая побаиваюсь в грозу быть на улице. Кажется, что гроза ходит за мной и следит, чтобы я не бегала. Даже телеф… Даже маму просила встречать меня, чтобы не так страшно было. — Это ужасно, — Белл побледнела, — но и удивительно! Госпожа, сколько всего вы знаете и пережили, но мне все же иногда страшно от подобных историй. «О, это она еще про Чернобыль не слышала и прочие катастрофы. Вот уж точно как можно отбить охоту от жизни в будущем. Что не день, так страшные новости. Хотя… И здесь в принципе все так же, просто никто не знает. СМИ еще не зародилось», — поразмышляв, я опять заулыбалась. Тишину между нами разрушил громкий раскат грома. Служанка испугалась и подскочила с подушек. — Надо закрыть ставни и дверь! — засуетилась Белл, — и белье снять! — Хорошо, — спокойно сказала я и понесла Дарима в кроватку. Покушав и наигравшись, он проспит крепко и долго. И пока Белл бегала по дому, выполняя все приготовления к грозе, как к ядерной атаке, я спокойно прибрала подушки и пошла на кухню перекусить. Там у меня было небольшое окошко, и, стоит отметить, служанка не зря паниковала, потому что после вспышек молнии начался такой ливень, что дальше трех метров ничего не было видно. — Неплохо, — я уселась на стул и стала жевать булку с ягодами, — тренировки, наверное, отменили, все спрятались… Заметив, что опять размышляю о жизни братства, я прервалась и вернулась к еде, сосредоточив свой разум на более полезном занятии — питание. Это сложно каждый раз замечать, что мыслями ты в прошлом, и возвращать себя в настоящее. И с каждым разом мне становилось грустно. Некая меланхолия окутывала меня, как только я вспоминала тренировки и изучение артефактов. Но стоило прекратить думать об этом, и тоска тихонько прокрадывалась, занимая все больше и больше места в моем сердце. Виду я не подавала, но все же мечтала, чтобы прежняя жизнь вернулась. И когда мне хотелось вернуться назад больше всего, я жестоко говорила себе: «Все кончено». Но это ни капли не спасало. — Госпожа, я расставила свечи. Можем почитать или заняться вышивкой. Я и не заметила, как потемнело в доме из-за грозы. — Лучше почитаешь мне. Нет настроения что-либо делать. — Хорошо, но после вы ответите на мои вопросы на нашем языке. — Ладно. Белл выжимала максимум полезного эффекта из всего, что заставляла меня делать. Готовишь — она рассказывает про особенности их кухни, спрашивает про ингредиенты. Читаешь — тут же сотня вопросов о прочитанном, да еще и на арабском. Я даже на улице с ней спокойно не гуляю, потому что она учит меня, где что находится, рассказывает про погоду и людей вокруг. Хуже всего даже не учеба, а проверка. Почему я так поддаюсь натиску служанки — не знаю. Видимо, сейчас я действительно настолько подавлена, что согласна на такое времяпрепровождение. — Кстати, Белл. Где ты научилась читать? — Меня обучили этому в крепости. Когда я была маленькой, мама отдала меня под опеку Аль-Муалима и тот посчитал нужным обучить меня чтению. Однако считать и писать я не умею. — Странно. Наверное, на тебя были планы. — Планы? Нет. Скорее всего, он собирался пристроить меня на замену кухарки, которая записывала рецепты, так как была слишком старой и не справлялась с готовкой. Наверное, я просто, как вы говорили, оказалась в нужном месте и вовремя. — В нужное время, — поправила я. — Может и так. Ладно, смысл выяснять то, что знает лишь мертвец. Что сегодня почитаешь? — Нашла для вас интересные истории. Их совсем немного. Вероятно, кто-то хотел сделать книгу для детей, но так и не закончил. — Ха! Книги для детей! Как низко я пала, — саркастично отметила я и легла на диван. Белл никак не отреагировала, видимо привыкшая к моему депрессивному настроению, и начала читать. К своему удивлению, я даже практически все поняла. Благодаря тому, что служанка говорила медленно и четко, мне удалось уловить суть историй и успешно ответить на все вопросы. Частично на английском, частично на арабском, но я справилась. — Вы уже лучше говорите и понимаете больше слов, — похвалила меня Белл. — Как видишь, у меня теперь больше практики. Делать-то особо нечего. — А чем бы вы хотели сейчас заняться? — отложив книгу, спросила Белл. — Сейчас? — я сделала вид, что задумалась, а потом опять отшутилась, — поспать, наверное, а потом покушать сладкого и… — Госпожа, — прервала меня служанка, — я не это имела в виду. Я думала, может, вы скучаете по мужу и тем, чем занимались раньше. Все веселье испарилось и, казалось, в комнате потемнело еще сильнее. — Ни слова об этом, — серьезно сказала я. По моему взгляду Белл поняла, что тема до сих пор неприятна для меня. В принципе такой посыл я и делала. — Простите, госпожа, — пролепетала девушка, — мне жаль, что все так обернулось. — Эй! — я вскочила с дивана, — хватит! — Вы не желаете обсуждать это со мной? — невинно спросила Белл. — Хорошее наблюдение. Пойду отдохнуть, раз мы закончили. Под грохот грома я ушла в свою комнату, оставив служанку одну. Дарима, похоже, ни гроза, ни наши разговоры не тревожили, и он сладко сопел раскинув ноги и руки в неизвестной асане*. Из-за погоды в помещении стало темно, как ночью. Я зажгла свечу и легла в кровать. Дождь молотил по крыше и земле не собираясь останавливаться. Крупные, тяжелые капли изредка падали на ставни и по комнате разносилось негромкое «пам». Когда гроза начала отдаляться я заснула, перестав слышать шум дождя.

***

Я проспала около трех часов. На улице показалось вечернее солнце. Было не так жарко, как в обычные дни, но немного душно после дождя. Пришлось отпереть все ставни и приоткрыть дверь для свежего воздуха. Теперь солнечный свет не прокрадывался сквозь трещинки, а заполнил часть комнаты, попадая и на кроватку сына. Дарима это не побеспокоило, и он продолжил спать, укутанный теплом самой природы. А пока он отдыхал, я решила воспользоваться возможностью спокойно поесть. К моему удивлению, ранний ужин уже был готов. Служанки расставили еду на столе и даже прибрались в доме. Белл улыбнулась, увидев меня на кухне, и спросила, как мне спалось. Она выглядела беззаботной и радостной, словно я не злилась на нее. — Что-то произошло? — поинтересовалась я, заметив, как Белл чуть ли не припевает. — Завтра мы отправляемся в соседнюю деревню за покупками. — Мы? — Пару служанок и некоторые женщины. Хотя я уже почти со всеми вас познакомила. Не хотите ли прогуляться с нами? Это недалеко от Масиафа. Пока мы будем заниматься покупками, вы можете отдохнуть у воды. Завтра придет небольшая лодка, там можно прикупить столько интересных вещей! — Стоп-стоп, — я подняла руку, останавливая щебетание служанки. — Ты так быстро говоришь, что я и половины не поняла. — Завтра все увидите сами, госпожа, — девушка взяла меня за руку, — соглашайтесь! Это лучше чем целый день сидеть на кровати и грустить! Белл была настолько счастлива, что проигнорировала мое недовольство. Может мне нравилось сидеть и грустить! — Хорошо, — тихо произнесла я. — Прекрасно! А теперь я хочу, чтобы вы хорошо поели. Я разбужу Дарима и переодену его, пока вы заняты, а потом можно прогуляться. «Как всегда у нее уже есть план действий», — подумала я и лишь кивнула в знак согласия. Если не соглашусь, мне снова придется читать или хуже того учить что-то. Лучше прогулка. И пока Белл занималась моим сыном, я все гадала, почему ей так легко удается подбить меня на все, что ей захочется. А еще: «Куда делась Нэна?» А найти эту черную пушистую шкурку я смогла прямо-таки через пять минут как мы вышли в город. Кошка кружила у лавки с рыбой, что в принципе было логичнее некуда, учитывая то, что я ее кормлю и Альтаир тоже. Но, видимо, этой нахлебнице мало двухразового питания, поэтому она прекрасно затесалась в банду местных кошек, чтобы добыть себе еще еды. — Невероятно! Не кошка, а бездна. Эй, Нэна, кс-кс, — я позвала ее и та, заметив меня, прибежала. Дарим захихикал и потянул ручки к кошке. Та приняла его и стала тереться мордочкой о ладони, наверное, преследуя цель выпросить что-то, нежели просто почесаться. — Где ты пропадаешь? — спросила я у Нэны, погладив ее. — Почти все время она проводит в крепости, госпожа. Ходит по площадке, спит в тени и даже на кухне. — Ее не выгоняют? — Нет, — ответила Белл и улыбнулась, — эта кошка любит мастера, ее никто не посмеет тронуть. — Предательница, — шепнула я Нэне и поцеловала ее в лоб. Она муркнула, посмотрела на нас, переводя взгляд то на меня, то на Белл, и поняв, что ловить тут нечего, снова убежала к лавке. — У нее слишком много свободы, чтобы привязываться к кому-либо, — грустно добавила я, вспомнив, что и сову пришлось отдать, потому что у меня не было времени, чтобы ухаживать за ней. Теплый ветер приятно развевал волосы. Я смотрела, как коты нагло облапошивают лавочника, выпрашивая еду с одной стороны и воруя с другой. Дарим сидел на моих коленях и возился с игрушкой, периодически мыча что-то под нос. Было так спокойно на душе и легко. Весь мир, наконец, остановился и подарил пару минут тихой и мирной жизни, которая в принципе и так была вокруг, просто я перестала замечать. — Ты лгунья! — кто-то крикнул совсем недалеко, но я не обернулась. Небольшой камень пролетел прямо перед ножкой Дарима, и я прижала сына к себе. — Эй! Я повернула голову в сторону, откуда прилетел камень, и увидела мальчика. Это был Хани, один из тех детей, с которыми я познакомилась, когда приехала в Масиаф. Только вот от беззаботного задиры больше ничего не осталось. Хани подрос, стал выше. Но был таким худым и грязным, словно за ним никто не смотрит. Лицо мальчика было перекошено от злости. Он смотрел на меня, силой сжимая кулаки, и казалось, вот-вот набросится. — Извинись перед госпожой! — вскрикнула Белл на арабском, — что, если бы ты попал в малыша! Но ее слова, похоже, совсем не беспокоили Хани. Он неотрывно следил за мной. Его губы дрожали, и я уже не совсем понимала от злости или горя. — Мы больше не друзья! — крикнул он и заплакал, — ненавижу тебя! Мы все тебя ненавидим! Хани продолжал кричать на меня и плакать одновременно. Он вытирал слезы с лица, вымазываясь еще больше. Я вообще не могла понять, что происходит. Белл тоже была обескуражена словами мальчишки. — Мой отец… — разобрала я, — из-за тебя! Ни одного четкого предложения. Хани продолжал завывать, упав на землю. В этом маленьком мальчике я разглядела себя: такую же беспомощную и рыдающую. Передав Дарима служанке, я направилась к Хани. Стоило приблизиться, как тот отскочил от меня как от огня, но я успела схватить парня за руку, а потом и за вторую. Встряхнув мальчишку, я силой подняла его на ноги и спросила: — Что произошло? В ответ Хани пнул меня ногой и попытался сделать это еще раз, если б я не отреагировала. Прижав мальчишку к себе, я переждала его взбрыки, и, когда он успокоился, снова заговорила: — Расскажи, что произошло. Удивительно сколько мягкости было в моем голосе и как вообще удалось контролировать себя. Я сама не понимала, почему мне не все равно, почему я обняла Хани, а не влепила ему подзатыльник за причиненную боль. В тот момент я на мгновение подумала, что что-то во мне поменялось. Сначала страх за сына, потом жалость к Хани. Мне понравилась моя реакция, а больше того, что она была естественна. Я не стояла и думала, как поступить. Так я делала раньше, и выбор был далек от идеального. — Мой отец в темнице, — пробурчал Хани, прерывая мои мысли, — из-за вас! Вы сказали, что мы дружим, но это все ложь! — Так постой, — я отодвинула парня от себя, чтобы увидеть его лицо, — отца я твоего не знаю. О чем ты вообще? — Вы его поцеловали и потом сказали запереть! «Ага». — Он просто тренировался! Зачем вы так поступили с нами! Мне теперь нечего есть и живу я один. — А твоя мама? — Она умерла. У меня только отец остался. Но из-за вас он… — Да-да, — прервала я Хани и отпустила его: вся жалость во мне испарилась мгновенно, — можешь плакать сколько душе угодно. И винить меня, пока я не умру, но знаешь что, — я наклонилась к лицу мальчишки, и тот испугался, потому что во взгляде не было больше сострадания, а только ненависть, которую парень явно почувствовал, — не только ты страдаешь из-за глупости своего отца. К твоему сведению, он разрушил все, что у меня было. Не один ты тут рыдаешь от горя. Нечего есть — иди в братство, тебе найдут работу. Страшно одному — ответ тот же, тебе дадут крышу. Но не смей вешать на меня свои проблемы. Похоже, ни Хани, ни Белл не ожидали такого ответа. Служанка и еще пару прохожих смотрели на меня напугано. Кто-то даже не скрыл отвращения. Что ж, мне было все равно. Если ребенок обвиняет меня, что стоит мне отчитать его за неправоту. «Молодец, Вика, нашла на ком сорваться!» Я глубоко вздохнула и вернулась к Дариму. — Прости, Хани, — бросила я напоследок, — если тебе нужна будет помощь — ты знаешь, где я живу. Однако я не могу помочь тебе с отцом и доказывать его невиновность не буду. Я устала от всего этого. Уже почти развернувшись, добавила: — Но если еще раз ты попытаешься навредить моему сыну, молись, чтобы тебя посадили в ту же тюрьму, что и отца. Потому что жалости к тебе, как к ребенку, больше не будет. «Мне поблажек не дают. Ошибаюсь, и каждый стремится тыкнуть носом. Почему я должна поступать иначе?!» Однако вслух я ничего не сказала и ушла. Белл весь вечер промолчала как рыба, даже не осудив меня за грубость. Хотя мне и собственных терзаний хватило. Выместить столько злости на том, кто не заслуживает… Я определенно перегнула палку, но, несмотря на конфликт, спалось мне просто прекрасно.

***

Утром все вели себя так, будто ничего и не произошло. Только мне все еще было не по себе от того разговора с Хани. Наверное, мое нестабильное настроение стало причиной, почему служанки стали молчаливее и на многое закрывали глаза. Словно впитывали все, что я вытворяю, по чьему-то приказу. Но на то они и были прислугой, чтобы выполнять указы и не иметь своего мнения. Хотя я всегда старалась избегать подобного обращения и никогда не ругала Белл за ее слова и точку зрения. — Госпожа! — Белл встретила меня с улыбкой, — вы проснулись. Собирайтесь скорее! Дарима я передала Хазифе, еда на столе. У вас есть немного времени, чтобы перекусить и взять сумки. — Что? — Забыли? Мы же идем в деревню за покупками. Там будет много красивой ткани, еды, а еще… Остановить тот поток восхвалений я не могла. Поэтому, пока служанка продолжала щебетать и кружить по квартире в танце, я преспокойно поела и поплелась умываться. К нашему походу присоединились еще пару женщин. Среди них была и Сара, однако я только сухо с ней поздоровалась и держалась особняком. Служанки болтали между собой и неторопливо шли, не обращая на меня внимания. Я старалась отвлечься от мыслей, поэтому наблюдала за природой. Разговоры женщин были на их диалекте, и они мне быстро наскучили, особенно, когда я и половины не могла понять. Весь путь нас окружала скалистая местность. Иногда попадались ассасины, спешащие в крепость. Но в основном было тихо и спокойно. Даже солнце не жарило так сильно. Я стянула капюшон и расслабилась. Форму ассасинов я давно не надевала. Запихнула поглубже в шкаф и забыла о ней. Только вот страсть к накидкам осталась. На прогулку я решила надеть, не считая накидки, легкие штаны и тунику. Служанки же и Сара были в платьях спокойных цветов. Вообще все женщины в Масиафе так одевались. Мне пришлось поднапрячь портного, чтобы он наштамповал мне несколько пар штанов, так как юбки и платья я не любила. В небе закричала птица. Она немного покружила над нами и улетела. Только я и Сара заметили ее. Женщина обернулась и улыбнулась мне. Я ответила ей улыбкой, но настолько фальшивой, что Сара покачала головой и снова отвернулась. До самой деревни, где должна была быть торговля, меня больше никто не беспокоил. Шум повозок, голоса и ржание лошадей донеслись до нас быстрее, чем мы пришли. — Уже столько людей! — воскликнула Белл. — Госпожа, надо торопиться или все самое интересное раскупят! С этими словами Белл и остальные служанки прямо у меня на глазах побежали в толпу, оставляя меня и Сару позади. «Черт! Монеты!» Скинув сумку, я быстро осмотрела ее и убедилась, что мешочек с деньгами остался дома. «Проклятие!» — Потеряли что-то? — поинтересовалась Сара. — Нет. Забыла монеты дома. Я тогда пойду и просто посмотрю. Встретимся к обеду, как и договаривались. — Постойте, — женщина нагнала меня и продолжила, — можем пройтись вместе. Если вам что-то понравится, я заплачу, а когда вернемся, вы вернете мне долг. — Не думаю, что меня что-нибудь здесь заинтересует. Мы подошли к лавке с едой. Тучный мужчина заулыбался, но быстро переключился на более «горячих» покупателей. — А что вам нравится? — спросила Сара. Она взяла пару бананов и, передав монету торговцу, сложила фрукты в сумку. Нам отсчитали сдачу, и мы двинулись дальше. Прежде, чем я продумала ответ, мы успели обойти лавки с арбузами и прочими фруктами, которые редко были на рынках Масиафа. Мимо промелькнула Белл и исчезла в толпе. Мой голос утонул в бесконечных разговорах и спорах о цене, поэтому служанка меня не заметила. — Я люблю книги, — ответила я Саре и увернулась от телеги, которая перла посреди толпы и лавок. — С дороги! С дороги, я сказал! — кричал мужчина и толкал свой груз дальше. — Нашел место! — кто-то крикнул на английском. — Эй, сюда! Я отвернулась от убегающего с повозкой человека, взглядом поискала Сару, а когда нашла у ближайшей палатки — подошла к женщине. — Гадание на камнях! — воскликнула женщина, забыв про то, что спрашивала у меня. — Вика, пойдемте! — Вы, правда, в это верите? «Хотя, если учесть существование артефактов, то возможно и гадалки тут есть настоящие». Нехотя, но я последовала за Сарой, которая не потрудилась даже ответить на мой вопрос и пулей влетела в палатку. Стоило мне зайти, как в нос ударили едкие благовония. Глаза у меня тут же заслезились, а в горле запершило. — Изгоняет злых духов, — мужской голос нарушил тишину. Вытерев слезы, я заметила, что в центре палатки был маленький стол, а на полу сидел человек. Выглядел он как обычный торговец, ничего волшебного или загадочного я не приметила. Темные волосы и карие глаза, местная одежда. Говорил на английском, но я подозревала, что он знает еще как минимум два языка — мужчину выдавал акцент. — Что ж, тогда мне пора, — пошутила я, и он улыбнулся. — Все в порядке, оставайтесь. Я немного переборщил с благовониями. Человек поднялся и провел нас к столу. И, похоже, его совсем не интересовало, хотим ли мы воспользоваться его услугами или нет. Пока мы усаживались на подушки, мужчина потушил пару свечей и опустил занавес палатки. На удивление весь шум с улицы тут же пропал. Я покрутила головой и заметила, что внутри нет окон и каких-либо других входов. Освещение было устроено пару факелами, которые стояли на специальных напольных подставках, и свечами. — Итак, гости, чем же я могу вам помочь? Сара первая отозвалась, видимо, не почувствовав странную атмосферу. Предсказатель казался мне подозрительным, поэтому я не стала вмешиваться и пристально следила за ним. Мужчина уселся перед нами за стол и достал небольшой мешочек синего цвета. — Какого рода гадание вы осуществляете? — спросила Сара. — Я помогаю найти ответы на вопросы, — просто ответил мужчина и потряс мешочком, где, по-видимому, и были его волшебные камни, — один вопрос за один золотой. «Сколько?! Ну и обдираловка!» — скривилась я, но предсказатель убедил нас, что мы не пожалеем. А в качестве доказательства своих сил, предложил сделать пробное гадание за пару мелких монет. «Он нас разводит». Сара достала один серебряник и предложила проверить и себя, и меня, мол, если он окажется прав дважды, она заплатит золотой за новое предсказание. Я покосилась на женщину: «Что это она задумала?» На удивление мужчина согласился. — Я начну первая! — Сара и правда была воодушевлена, — хочу узнать место, где я родилась. Где оно находится или как туда попасть? «Чего? Она…» А потом я все поняла. Женщина так и не нашла свой дом, откуда ее украли. «Что ж, неплохо. Если он и правда скажет, где это, можно не один, а целых два золотых отдать». — На такой вопрос будет сложно ответить, — улыбнулся мужчина, но приступил к делу. Ничего загадочного или магического не произошло. Предсказатель потряс мешочком, а потом высыпал все камни на стол перед Сарой. Он немного их рассмотрел, убрал те, что не перевернулись рисунком вверх, и выпрямился. На камушках были мелкие закорючки, но я не поняла, язык ли это или просто черточки. — Вы родились не здесь. «Логично. Зачем ей тогда вообще спрашивать о родине». — Далеко. За морем, — мужчина откинул еще один камушек. — Вот тут видите. Два слога: «ки» и «э». Земля и дом. Возможно, там, где вы жили, основным источником еды были поля, где выращивали овощи и фрукты. А вот этот «а-шаг» и означает поле. Либо вы работали в поле, либо жили далеко от воды. В любом случае знаков воды тут нет. Сара сосредоточенно смотрела на камушки. Для меня его ответ был плавающий. Я тоже могла подобное сочинить. — Выберите пару камней из тех, что не перевернулись и покажите мне. Женщина так и поступила. — «Ни» — страх. «Нам» — судьба и «эр» — слеза. Смею предположить, что произошло что-то крайне неприятное в определенный период вашей жизни, однако это была судьба. К сожалению, я не могу сказать, где вы родились, потому что вы и сами больше не ищете то место. Перевернутые камни это то, что случилось и забыто. А те, что выпали рисунком вверх, показывают и настоящее. — Значит ли это, что там все хорошо? — Это уже второй вопрос, — улыбнулся мужчина, но ответил, — да, бедствий я не вижу. — Хорошо, — ответила Сара, и я уверенна на все сто, что она мысленно помолилась. — Это было неплохо, — призналась я, — вероятность, что она выберет именно те камни, что с ней связаны, да еще не зная, что нарисовано на них, небольшая. Теперь я? Мужчина загадочно улыбнулся и собрал камни. Я тоже улыбнулась, посмотрим, как он справится с будущим. Камни упали на стол, еще до того, как я задала свой вопрос. Предсказатель попросил выбрать по три камня из тех, что упали лицом вверх, и тех, что не перевернулись. Так я и поступила. Отложила случайные камушки и приготовилась слушать. — Теперь я спрошу вас, — начал мужчина, — прошлое, настоящее или будущее? Что вы хотите узнать? Он посмотрел на меня достаточно серьезно, чтобы перестать дурачиться и пытаться разыграть. Я выдержала взгляд и ответила «прошлое». «Мое прошлое — это, по сути, будущее. Как он разделит информацию?» В итоге, чего следовало ожидать, мужчина посмотрел на все шесть камней и затих. «Так стоп, если он не видит, значит, действительно что-то может», — осенило меня. — Ладно. Я вас проверяла. Я не помню прошлого, можете не отвечать. — Но тогда он может рассказать тебе, — встряла Сара. — Не нужно… — Сон, — ответ словно пронзил меня. — Вы спите. «Может он о кошмарах?» Мне стало не по себе от предсказания. — Когда-нибудь все вернется к началу, — добавил мужчина и собрал камни. — Стойте! Что это значит? — Только один вопрос. — Да вы и на него толком не ответили! Я заплачу, если на то пошло! — У вас нет монет. — Что? Сара, одолжи мне одну, — женщина передала золотой. — Вот, теперь вопрос… Не успела я его задать, как мужчина поднялся, так и не взяв деньги. Видимо это означало «нет». Я вскочила с подушек и, посмотрев на предсказателя снизу-вверх, сказала: — И это все, на что вы способны: кидать загадочные фразы и уходить, если ничего не получается?! — Вика, перестаньте, — Сара поднялась и положила руки на плечи, тихонечко оттягивая меня назад. — Нет уж, разберемся. Твое предсказание. Было несложно: ты спросила где, он не дал ответа. Лишь размытая фраза о полях и слезах. Тут и предсказателем быть не нужно, просто немного подумать. У меня вообще ничего не спрашивали. Что значит «я сплю»? Похоже на это? Вы уж извините, но это наглость, так людей обманывать. «Поведется или нет?» Мужчина молчал, а Сара все упрашивала меня уйти и попутно извинялась. — Только ты. Останься. Предсказатель указал на меня пальцем и женщина затихла. — Вика, я не оставлю вас, — шепнула она, — пожалуйста, пойдемте. Вы расстроены, поэтому так все воспринимаете. Не стоит… — Хватит решать за меня, — злобно произнесла я, и женщина отступила. — Буду ждать снаружи. И Сара ушла, не проронив и слова. Я нахмурилась словно от боли и пожелала своему плохому настроению забиться в темный угол и не высовываться. Однако злость, а точнее вспыльчивость, быстро охватывала меня, стоило кому-то упомянуть мои чувства. «Бесит». Мужчина дождался, пока мы остались одни, и заговорил: — Начнем с того, что камни никогда не врут. Я могу неправильно передать послание или не уловить связь, но они, — он потряс мешочком, — передавались из поколения в поколение и еще ни разу никто не ошибался. И я не собираюсь доказывать еще что-либо, особенно такому человеку как вы. — А что со мной не так? Это не я, между прочим, людей обманываю. Взять хотя бы Сару, — я указала рукой на выход из палатки, — все, что она просила, это ткнуть пальцем на карте в место, где она родилась. И что она получила: плавающий ответ о поле и судьбе. Мне не жалко заплатить вам, но не называйтесь тем, кем не являетесь! Похоже, эта злость должна была достаться кое-кому другому, и я поняла это слишком поздно. — Не тебе судить меня, женщина! — прорычал мужчина, но быстро взял себя в руки, — уходи. Я посмотрела предсказателю в глаза и, выдержав пару секунд, развернулась к выходу. — Забери это! Мужчина кинул тот золотой, который остался на столе. Я поймала монету и молча покинула палатку. Шум на улице сбил меня с толку. Я не сразу сориентировалась в пространстве, хорошо, что Сара была рядом. — Странные ощущения, правда? Там так тихо, — начала женщина. — Ага, и я даже знаю почему, — я взглянула на зеленую палатку, — пойдем отсюда. Хочу купить себе что-нибудь. Я улыбнулась и показала монету. — Не надо было ее забирать. Он был так зол, а что если проклял ее. — Так пошли, потратим! — Мне нравится ваша идея, — улыбнулась женщина, — пойдемте! Мы решили обойти лавки и все посмотреть. Перед этим я, правда, собралась с силами и извинилась перед женщиной за свои слова, а уже потом смогла спокойно ходить и рассматривать, сколько знакомых и незнакомых вещей привезли торговцы. Золотой так и остался в сумке, а когда мы вернулись домой я про него и вовсе забыла.

***

— Госпожа, проснитесь, — это был голос Белл. Она легонько трясла меня за плечо. Я открыла глаза и зевнула. — Я посплю еще. Так устала после вчерашней прогулки. — Госпожа, просыпайтесь! — Чего? Я же уже не сплю. Эй! Белл! Я села и помахала руками перед служанкой. Та словно смотрела сквозь меня. Ее взгляд был сосредоточен на том месте, где лежала я. Девушка была немного напугана. — Госпожа, — снова повторила она и выпрямилась. Вскочив с кровати, я осмотрелась. Это была моя комната в Масиафе. Все предметы были на своих местах. Даже одежда, которую я вчера скинула на кровать, так и осталась лежать там. — Белл, — позвала я. Однако в комнате было пусто. — Что за черт?! Я обернулась к двери, но ее не было — одна сплошная стена. — Проснись, проснись, — кто-то шептал за спиной и я обернулась. Вокруг была сплошная темнота. Вся мебель исчезла. Я даже не видела свои руки. Только тихий голос: «просыпайся». — Быстрее, сюда! — крик, казалось, несся отовсюду. А потом я услышала лай собак. Это показалось мне настолько диким, что я стала оборачиваться, в попытках понять, откуда идет звук. Но голоса и лай сливались в один шум, поэтому я просто побежала вперед, надеясь, что найду источник. Внезапно моя нога провалилась, и я полетела вниз. — Госпожа! — голос Белл был очень взволнован. Тьма разбавилась светом и я, открыв глаза, испугано дернулась в кровати. — Наконец-то вы проснулись. Снова кошмары? — Нет, в этот раз что-то странное. — Принести вам лекарство для сна? — Да. Вечером приму его. И давай сходим куда-нибудь. В купальни, например. Служанка согласилась. «Мне необходимо расслабиться. Это все тот чертов предсказатель!» Я выбралась с кровати и подошла к столу, где ждала еда. Несмотря на то, что это был нетипичный кошмар, мои руки все еще тряслись, а тело помнило тот момент, когда под ногами ничего не оказалось. Я осмотрела комнату — пусто. Дарим остался у няни. Расслабиться и отдохнуть — это то, что мне было нужно в данный момент. Поэтому, закончив с завтраком, я попросила Белл сходить в купальни и заказать нам место. Было бы здорово сходить в сад, который был в крепости. А еще лучше, если бы я просто провела пару поединков. Но все это в прошлом, поэтому мне приходилось придумывать иные способы коротать время. И пока Белл выполняла мое поручение, я решила провести время с сыном и осталась там дожидаться служанку. У Хазифы всегда было несколько малышей. Они вместе спали и ели, возились в подушках. Те, кто помладше, были в одной комнате, постарше — в другой. В подчинении у женщины было три служанки и все они гуляли с детьми, когда это было необходимо. Сегодня все были в сборе. Они поздоровались со мной, а потом вышла и хозяйка. — Госпожа Виктория, — улыбнулась Хазифа. — Вы за Даримом? Говорила она простыми фразами специально для меня. Мой арабский не позволял свободно общаться на любые темы. — Нет. Я ненадолго. — Хорошо. Женщина провела меня в комнату, где игрался сын. Кроме него в подушках сидели еще два мальчика и девочка. Все четверо поочередности мычали и лепетали что-то на своем языке, двигая игрушки, которые были в их распоряжении. — Та! — сказала девочка и протянула соседу тряпку. Он с опасением принял ее, но стоило понять, что это, как мальчик замахал кусочком ткани как флагом и весело завизжал. Остальные повторили за ним как обезьянки, только Дарим сидел тихо и ворочал деревянный кубик в своих ручках. — Он сегодня плохо спал, госпожа, — заговорила Хазифа, — все утро вялый и тихий. — Я заберу его сегодня к себе вечером. Он уже большой и все понимает, мне стоит проводить с ним больше времени. — Не переживайте, Виктория, мы присмотрим за ним. Главное вы поправляйтесь. Дарим очень чувствует ваше настроение. — Что вы имеете в виду? — Когда вам плохо, он всегда обеспокоенный и много плачет. Я помню, когда его принесли в тот день, — женщина посмотрела на меня, зная, как я не люблю эту тему, — он плакал без остановки. Брыкался и даже укусил меня. Я думаю, вы с ним очень связаны. — Не настолько я прилежная мать, чтобы ребенок был так привязан ко мне, — засомневалась я, — скорее всего, просто совпадение. Со мной он всегда спокоен. — Это и подтверждает мои слова, — заключила женщина. Затем она откланялась и оставила меня с детьми. Мелким было все равно, но вот Дарим, завидев меня, быстро приполз и, цепляясь за мои ноги, поднялся. — Привет, — тепло поприветствовала я сына и взяла на руки. — Ну как ты, скучаешь? Ты мой маленький. Я прижала Дарима к себе и погладила по спинке. Он любил, когда я так делала, и сразу становился спокойным. Сын потерся носом и, обхватив меня своими маленькими ручками в ответ, тихонько засопел. Я подошла к окну и развернулась так, чтобы вид на улицу был доступен и Дариму. Малыш смотрел на проходящих мимо людей, пыхтел и иногда говорил что-то непонятное, размахивая при этом ручкой, словно дирижер на концерте. Так я и простояла с ним до тех пор, пока меня не нашла Белл и сказала, что моя просьба выполнена.

***

— Наша комната третья по счету, — сказала служанка, пока мы брали сменную одежду и полотенца. — Надеюсь, мы будем одни. Белл положительно кивнула. Я закинула халат для купаний на плечо и направилась в купальню. Это было небольшое помещение с выложенным из специальной плитки бассейном. Так я называла подобные места, потому что они напоминали мне современные бассейны. Их было два: в Масиафе и здесь, для тех, кто готов заплатить больше, чем за бочку с мыльной водой. Мы с Белл переоделись в легкие халаты и залезли в воду. Привычка местных купаться в одежде меня напрягала, но я свыклась, а когда никого не было, можно было и раздеться. Воды была в самый раз. Я быстро расслабилась и, сев на подводную ступеньку, закрыла глаза. По звукам служанка начала мыться на другой стороне бассейна. Затем я услышала, как она вышла из воды и, скорее всего, отправилась к смывным отверстиям. Они служили для того, чтобы не собирать пену и масла в основной воде. В определенном месте купальни были дыры в полу, размером с мячик для гольфа. Вот там Белл и смыла все и вернулась ко мне. Мягкий запах цветов донесся быстрее, чем девушка села рядом. — Госпожа, вымыть вам волосы? — Позже. Давай просто посидим. Одежда намокла и прилипла к телу как вторая кожа, однако ни я, ни Белл халаты не сняли. — Не хотите рассказать, что вам приснилось? — спонтанно спросила служанка. — Ты мне приснилась, — улыбнулась я, — просто очередной кошмар, не бери в голову. — Я сделала что-то страшное? — Нет. — Вода скоро начнет остывать, — Белл встала и отошла к полотенцам, — давайте я вас вымою. Мне удалось достать те масла, про которые я говорила. Сегодня вы будете спать как младенец. — Хорошо. Я полностью разделась и пересела на ступеньку выше, оставляя только ноги в воде. Служанка вернулась и начала с волос. Тот же цветочный аромат теперь был и на мне. — Вам нравится запах? — Да. Он сладкий, но не бьет в голову. Такой легкий, — я поделилась мыслью, — это мой тип, определенно. — Приятно слышать, — Белл улыбалась, когда говорила, — мне посоветовали эти масла, поэтому я до конца не была уверена, что вам понравится. А теперь я спокойна. — Ты так говоришь, будто от того, понравится мне или нет, зависит твоя жизнь. — Я просто поделилась переживаниями, — упрекнула меня девушка, — я думаю это важно, говорить то, что у тебя на сердце. Я обернулась к Белл. — С чего это ты? В соседней комнате защебетали девушки. Похоже, их там не меньше десяти было. Тишину нашей купальни быстро поглотили голоса. Явно пользуясь этим моментом Белл не ответила. — Пусть волосы впитают запах, — служанка мягко развернула меня за плечи, — а теперь шея и спина. Насладиться втиранием масел мне не удалось. Постоянные разговоры за стеной то и дело отвлекали. А так как у здания были отверстия в стенах, полу и потолке для лучшего освещения или вентиляции, слышно было все четко и ясно. Только вот не все удавалось понять, ведь говорили девушки на арабском. В основном обсуждения были на тему красоты. Кто-то жаловался на ломкие волосы, а голос постарше на морщины. — Я скоро не смогу работать в Братстве, — пожаловалась девушка. — А вы слышали?! — воскликнул голос, а потом тихо добавил, — мы все можем потерять нашу работу. После этих слов начался такой гвалт, что даже Белл перестала намыливать мои руки. — Весело им там, — кисло отметила я. — Почему вы так думаете? Мне кажется, они обсуждаю проблему, а не веселятся. — Их объединяет общая цель, судя по рассказам. Общие интересы и темы для разговоров. Я поняла насколько чувствую себя одиноко только тогда, когда перестала общаться с Альтаиром. Моей подруги рядом тоже нет. Поэтому не важно, что они обсуждают: проблему или радость. Это всегда будет здорово, потому что они делают это вместе. — Почему бы вам не поговорить с мастером, — осторожно предложила Белл. Я пристально на нее посмотрела и отвернула голову в сторону соседней комнаты. — Может вы не поняли друг друга и сейчас… — Хватит, — жестко сказала я. Но стоило закончить болезненную тему в нашей комнате, как за стеной девушки заговорили про ассасинов. — Из-за новых правил нам и правда придется искать новое место, — пожаловался кто-то, — молодые ассасины совсем не заходят к нам. А те, что постарше, только курят кальян и лежат в траве! — Хорошо, что хотя бы так! — это была женщина в возрасте, судя по голосу, — в мое время было гораздо больше обязанностей и, скажу вам, если ассасины к вам все еще заглядывают, значит, мы нужны! — Что это за нужда?! Нас обучали совсем другому, а теперь… В соседней купальне все затихло. Похоже, девушки были очень расстроены текущим положением дел. Я сама и не заметила, как сидела смирно, стараясь не издавать лишнего звука. Глянув на Белл поняла, что не одна здесь любитель подслушать. — Я слышала от одного ассасина, что Братство откажется от наших услуг. — Нас выгонят! — Почему?! — Но как!.. Девушки опять разошлись, да так, что одним пришлось кричать еще громче, чтобы успокоить других. — Тише! Никто нас не выгонит! Мы останемся в крепости, если захотим! Вы только и любите слушать сплетни да слухи! — Какие же это сплетни, когда к нам никто не приходит! — Верно, — продолжил голос, — мастер отменил большинство наших обязанностей, но никого не выгонял. Ассасины могут приходить к нам, когда захотят. А вы, между прочим, можете покинуть Масиаф, если хотите. При прошлом мастере о таком можно было только мечтать! — Но нам некуда идти, — возразила девушка, и ее поддержали остальные. — Если хотите всю жизнь оказывать услуги мужчинам, тогда отправляйтесь с теми, кто приехал в соседнюю деревню. Уж там отбоя от женщин никогда не будет. — Между прочим, я видела хорошего купца у лавки с пряностями. — Будет тебе, он страшный как шакал! И после этих слов девушки, как ни в чем не бывало, переключились на другую тему. Слушать про рыночные походы мне было не интересно, поэтому я попросила Белл перестать переводить мне беседу. — Хотите немного посидеть? — шепотом спросила служанка. — Думаю, да. Я опустилась в едва теплую воду по самый нос и легла на ступеньку. Девушки активно обсуждали разные темы, перепрыгивая с одной на другую. Их совсем не заботила работа, ассасины или их собственная жизнь. А все проблемы, которые прозвучали, оказались решаемы. Настолько безмятежными они мне показались. Они были легкими, живыми и такими счастливыми в тот момент, что я почувствовала себя старой и уставшей. Вода не выталкивала меня на поверхность. Я тонула. — Госпожа! — воскликнула Белл, — что случилось? Что вас расстроило? Служанка засуетилась вокруг меня, увидев слезы. Вылезая из воды, я почувствовала всю тяжесть гравитации, какую-то борьбу с собой. Я тихо продолжала плакать, пока шла к одежде. Мне не хотелось, чтобы меня услышали, даже Белл стоило прогнать. Но я не могла произнести и слова. Стало тяжело не только физически, но и морально. Подобрав полотенце, я завернулась в него и опустилась на колени. Затем закрыла лицо руками и наклонилась к полу. У меня не было сил встать или одеться. Я почувствовала такое отчаяние, что даже холод не заставил меня пошевелиться. Служанка подбежала ко мне и накрыла чем-то. Она попыталась меня поднять, но у нее не вышло. — Госпожа, не стоит сидеть на камне. Вы же простудитесь, — она снова потянула меня, приложив больше усилий. — Когда это закончится, — хрипло произнесла я, — этот кошмар… — Прошу вас, давайте хотя бы наденем халат. — Зачем? Для чего все это, — гнула я свое, повышая голос, — почему я опять плачу! Почему не могу просто выкинуть его из своей головы! — Госпожа, вы… — Я устала, Белл, ничего… мне ничего не нужно… С прошлой истерики я продержалась недолго. Это была словно циклическая депрессия. Вот мне становится лучше, но я чувствую, что что-то не так. Потом это что-то растет внутри. Мысли становятся мрачнее, и весь мир становится серым. А потом происходит то, что я испытываю сейчас. — Я лишь хочу, чтобы все это прекратилось, — заныла я. — Тогда вам нужно поговорить, госпожа, — мягко сказала Белл, — зачем вы так мучаете себя? — Когда я хотела говорить, мне заткнули рот. Ему было приятно слушать тот бред, что нес Аббас, — злобно пробубнила я в пол. Я знала, кто виноват в произошедшем. Ни Альтаир, ни я не сглупили бы, если бы Аббас не накалил ситуацию. Он словно ждал, когда я ошибусь. «Неужели он подстроил все?!» — осенило меня, и я вскочила на ноги. «Если это так, то зачем? Чем я могу помешать ему? Или это просто из ненависти?» Я подхватила полотенце и накинула на себя. Хотя холодно мне уже не было, потому что слезы заменила ярость. «Я не помню, чтобы он мстил Марии. Или этого просто не было описано. Возможно, это способ добиться расположения Альтаира. Если так, то это вполне может получиться, потому что тот дурак до последнего не хотел признавать Аббаса врагом. Черт!» Я отправилась к одежде, попутно вытирая волосы. Мне нужно было вернуться домой и подумать. Если Аббас и правда пытается выехать за мой счет поближе к Альтаиру, тогда мне придется самой поднять эту тему. Хотя, кто мне поверит. — Госпожа, вы что-то решили? — догнала меня Белл, — вы собираетесь поговорить с мастером? — Нет, — ответила я. — Мы помиримся, и как долго это продлится? Стоит мне опять сделать что-то, что ему не понравится, и я опять виновата. Ничего не меняется. Я глупая, раз думала, что смогу справится за двоих. Не могу, Белл. Я не могу каждый раз прощать, когда мне ни капли не доверяют. — Мастер доверяет вам, — попыталась переубедить служанка. — Хах! И вот результат! Посмотри на меня, — я взглянула девушке в глаза, — о каком доверии может быть речь, когда меня унизили у всех на глазах, а он даже не заступился?! Он посчитал, что это я такая. Что его честь и положение важнее. И он, наверное, не догадывается, что своим поступком он портит и свою репутацию перед ассасинами. Я уверена, что все, кто был в тот день, подтвердили бы мои слова. Нужно было только одно — выслушать! А он даже не попытался. Нет, Белл, мириться я не буду. Я просто выполню свой долг, раз уж заняла чужое место. Служанка была обеспокоена моим ответом. Она быстро оделась, стараясь поспеть за мной, и молча шла позади до самого дома. Как только мы вернулись, я попросила ее оставить меня. Нехотя Белл исполнила просьбу, но я видела, как она медлит и не желает уходить. Однако переживания служанки меня не волновали в тот момент. Мне нужно было собраться и придумать, что делать дальше. После нескольких часов раздумий я, наконец, нашла ответ. Нет ничего проще правды. — Ха, кроме того, как говорить ее, — саркастично произнесла я и подошла к столу. Письмо. Вот, что я собиралась сделать. Если я не могу сказать Альтаиру все в лицо, тогда распишу и постараюсь исчезнуть до того, как он попытается меня найти. Вот и весь план. Я достала свою ручку, чтобы было проще писать, и пару листов, которые хранились в столе мужа. Вечерами, а порой и ночами, он любил сидеть над книгами и артефактами, аккуратно записывая свои наблюдения, чтобы потом сшить их в книгу. Возвращаясь из крепости, Альтаир всегда первым делом заходил в комнату, складывал бумаги и зажигал три свечи. Иногда я приносила ему поесть, если он хотел, но в большинстве случаев и та еда оставалась нетронутой. Кроме всего этого муж приносил и артефакты. Яблоко и другие предметы, над которыми он работал, записывались и зарисовывались. Альтаир мог бы составлять неплохие энциклопедии с его ровным почерком и понятными рисунками. Я обычно сидела рядом с ним и просто наблюдала за работой. Стол передо мной был пуст. Свечи не требовались, поэтому я быстро приступила к письму. «Привет… — я зачеркнула слово и собиралась смять лист, но потом решила оставить все как есть: с ошибками и исправлениями, — доброе утро, день или, скорее всего, вечер, потому что ты никогда не читаешь письма днем, кроме тех, что приносят ассасины. Возможно, новости дойдут до тебя быстрее письма, но не расстраивайся, ты ничего не смог бы изменить». — Боже, это так странно, — откинувшись в кресле, буркнула я. — Я и правда собираюсь это сделать? Так-с, — я выпрямилась, — напишу, а там решим. «Однако я расскажу тебе кое-что, что поможет тебе не совершить ошибок в будущем. Будет неплохо, если ты не посчитаешь это шуткой и примешь мое письмо всерьез, — я поставила улыбающийся смайлик из двоеточий и скобок вместо точки. Альтаир знает этот символ. — Что ж, с чего бы начать? Наверное, будет проще, если я расскажу о себе, прежде чем перейду к событиям и фактам, которые удивят тебя. Никакие мы с Катей не шпионы, ты, скорее всего, это и так понял. Впрочем, это не важно. Я могла представиться кем угодно, но все равно солгала бы тебе. На самом деле я не просто не из этого города. Я не из этого времени, Альтаир. Я родилась спустя восемьсот лет… примерно. Не сложно теперь понять, откуда у меня такие знания и взгляды на жизнь. И в моем мире и времени ты, Альтаир, как бы глупо не звучало, лишь часть истории, около шестидесяти глав в книге. Я мало что знаю о тебе и твоей жизни, однако все, что там описано, все же правда, потому что я наблюдаю эти события собственными глазами. Ладно, со мной все ясно. Девчонка из будущего. Катя — моя подруга, которая просто росла со мной. Она первая встретила меня в этом мире. Прошу лишь об одном: не трогай ее, про будущее она ничего не знает. Это моя последняя просьба. А нет, не последняя. Не забывай про Дарима». Я посмотрела на стену, немного поразмышляв о правильности своих решений и, все еще неуверенная в своих действиях, продолжила писать. «Немного фактов. Помнишь ту единственную женщину, которую ты убил, когда искал Робера. Ты никогда не говорил мне имени, но знаешь его. Как и я. Ее звали Мария, верно, Альтаир. Ты не хотел ее убивать и не должен был. Она — твоя судьба. Почему произошло по-другому, я понятия не имею. Скорее всего, это наше влияние на историю. Так вот, у вас должна была быть отличная жизнь вместе. Двое детей. Дарим и, тут я немного предскажу тебе будущее, хех… и Сеф. Заметь, не я дала имя нашему сыну. Ты это сделал. Какое совпадение, — я снова поставила улыбающийся смайлик. — А вот еще парочка: твоего отца звали Умар, он погиб от рук, а точнее меча тамплиеров. Ему отрубили голову у тебя на глазах, прости, что заставляю вспоминать. Твоя мама умерла при родах. Ее имя нигде не указано. Отец Аббаса доставил тебе хлопот в детстве. Убил себя у тебя на глазах — это тоже я знаю. Знаю про то, что шрам оставил Аббас, после того, как ты сжалился над ним и рассказал правду об отце. А еще Адха… Не буду продолжать, потому что твое прошлое наполнено смертью. Как, к сожалению, и будущее. Мария — твоя настоящая жена, которой уже нет — и Малик будут убиты тем, кому ты сейчас начинаешь понемногу доверять. Ну как, понял? Это будет Аббас, Альтаир. И прости, что не могу спасти тебя от всего этого. Тебе придется действовать самому. Кроме твоих друзей и любви именно он прикажет убить твоего сына — Сефа. Он еще не родился, но такова история. Конечно, вариант избавиться от такой проблемы сейчас очень рационален, но, прошу, не торопись. Если ты изменишь прошлое, мое предсказание о будущем может поменяться. Так было и с Ричардом: я не должна была там быть. В общем, я надеюсь, что ты просто поймешь, кто окружает тебя. В доказательство своим словам я оставлю тебе один артефакт. Прозрачная сфера будет лежать на столе — подарок мне от Саладина. Если ты взглянешь в нее, то перестанешь видеть мир обычными глазами. Сфера покажет тебе врагов и друзей. А еще, те черные пятна на людях, будут говорить о том, насколько я повлияла на их судьбу, поэтому и ты, и Малик будете отличаться от всех. Дальше я распишу тебе все события, которые помню». На этом я остановилась. Мне нужно было перекусить и обдумать, как правильно описать будущее Альтаира, чтобы он поверил. Ведь всю эту информацию, написанную выше, я могла выведать у кого-нибудь. Я надеялась, что привела достаточно фактов, чтобы он мне поверил.

***

Когда письмо было готово, наступил вечер. Мне оставалось аккуратно все сложить и спрятать, чтобы до момента «икс» его никто не нашел. В шкафу лежала моя сумка, где хранилась сфера, вот туда-то и отправилось письмо. Я закинула сумку за одежду и одеяла, так, чтобы не было видно. «Надо будет попросить Белл не открывать шкаф и никого не подпускать к комнате. Два дня без уборки это помещение выдержит». В качестве прикрытия я планировала забрать Дарима и провозиться с ним все оставшееся время. А пока что я заскочила на кухню, взяла немного еды и, вернувшись к шкафу, принялась перебирать вещи. Примерно через пару минут я вдруг поняла, что подруга вообще не будет знать, что произошло. Я замерла и обдумала этот недочет плана. — И ей напишу. Но когда отдать? — рассуждала я вслух, — когда уеду, по пути. А если ее не будет в городе. «Черт!» Моя идея была все еще недостаточна хороша. Ведь я не планировала никуда заезжать, так как это увеличивало риск быть пойманной. А ведь Альтаир явно не отпустит меня, после признания в письме. Как минимум потребует объяснений. А это значит, что мне нужно успеть все провернуть до того, как Белл передаст мое послание. Я выигрывала в том, что информация достигает других городов не так быстро, как в мое время. — Значит, придется отдать письмо кому-нибудь и уехать. Прости, Катя, выбора у меня нет. Я закинула утепленную накидку в мешок и ухмыльнулась: — Хотя, мы можем еще встретиться. Мне просто нужно выбрать место и время. Из вещей я выбрала в основном пару штанов и рубах. Немного золотых помогут мне выжить в первое время, а после я планировала найти работу. «Еду и остальное соберу ближе к отъезду». Осталось написать Кате. Для безопасности я сделала это на русском и вслед за одеждой закинула письмо в мешок. В дверь кто-то постучал, и я буквально подскочила на месте. Дрожащими от испуга руками я быстро запихнула мешок в шкаф и закрыла его, до того, как Белл зашла. Выглядела она не очень. Грустная, я бы сказала. На ее фоне я была живчиком. — Что-то случилось? — поинтересовалась я у девушки и быстро отошла от шкафа. — Нет, госпожа, — тихо ответила Белл, — время идти за Даримом. — Л-ладно. Честно сказать, я была в замешательстве. Еще никогда мне не доводилось видеть служанку такой расстроенной. Она словно поняла, что я собираюсь уехать. «Нет-нет». Я покачала головой, отрицая подобную мысль. «Спрошу позже». «Позже» было достаточно скоро. Мы сходили за Даримом, прогулялись по вечернему Масиафу и, стоило малышу заснуть, как мы повернули домой. Сын и не подозревал, что я собираюсь сделать. Он тихонько сопел у меня на руках, а я в то время и не задумывалась, что оставлю свой кусочек счастья одного. Белл всю дорогу молчала, поэтому я попыталась ее разговорить: — Чем занималась днем? Девушка была очень подавлена и ответила не сразу. — Я работала, — голос ее звучал уставшим и поникшим, — потом сходила в деревню, нужно было докупить специй и овощей для кухни. — Они еще не уехали? — Завтра вечером. «Нет, что-то точно случилось!» — Белл, что произошло? Это из-за моих слов? — Нет, госпожа, — ответила девушка, но не продолжила. — Тогда почему ты такая грустная? — Я… Не все ли равно, госпожа. Я ведь простая служанка. Зачем вам это? — Так, это что за шутки! — встрепенулась я. Мы подошли к дому, и Белл торопливо отворила дверь. — По-моему, я никогда тебе такого не говорила. И вообще, было бы мне все равно, я бы не спросила. Дверь закрылась, оставляя нас в темноте. — Я зажгу свечи, — увернулась от ответа Белл и ушла на кухню. Пока она разбиралась со светом, я переодела Дарима и уложила его в кроватку. Малыш спал довольно крепко, и наши дальнейшие разговоры его ни капли не потревожили. — Белл, если хочешь поделиться, я рядом, — начала я, не дав служанке уйти. Я притянула ее на кровать, усаживая рядом с собой. — Скидывай сапоги, — приказала я. Вдвоем мы забрались под одеяла и расположились у изголовья кровати. Служанку, на удивление, упрашивать не пришлось. — Ну, рассказывай, — поторопила я. — Госпожа, вы же сами знаете это чувство, когда не хочешь говорить о чем-либо. — Это что, камень в мой огород, — от удивления я даже заулыбалась, — ладно-ладно. Давай так: если хочешь — поделись, нет — больше упрашивать не буду. — Расскажите мне, что вы чувствуете, пожалуйста, — сменила тему Белл, — я… хочу услышать ваш опыт. Я думаю, так мне легче будет понять себя. Я поколебалась немного, но решила открыться. Все-таки перенесение своих эмоций на бумагу было своего рода терапией, которая помогла мне и придала жизни больший смысл, чем уныние и страдания. — Ты оказалась в похожей ситуации, — предположила я, и Белл утвердительно кивнула, — что ты хочешь услышать? — Как вы чувствовали себя в тот момент? Мне кажется, что каждое слово было словно нож в сердце. — А мне казалось, что передо мной стена, которая выше облаков. Мне не пробить ее, не перепрыгнуть. Глухо. Альтаир особо не успел высказаться на самом деле. Зато его выражение лица открыто дало понять, что все мои оправдания останутся за этой гигантской стеной, так и не достигнув цели. И, конечно же, это было больно, — выдохнула я и закрыла глаза. — Так что у тебя? Предали или бросили? — Я думаю, меня бросили. Мужчина, который нравился мне, высмеял мою работу, как и меня. Он сказал, что девушку как я, он никогда не полюбит. Я просто служанка и большего мне от своей судьбы ждать не стоит. — Ну и придурок, — выругалась я. — Так как вообще это произошло? Ты сама ему рассказала? — Нет. Я не успела. Он открыл себя до того, как я собралась признаться. Хорошо, что больше его я не увижу. — Он не местный? — Живет в соседней деревне. Нашел себе работу среди торговцев и отправится путешествовать с ними. — Ну и попутного ветра ему в ж… спину. Белл, не расстраивайся. То, что твое, никогда от тебя не уйдет. Вот и отлично, что ты увидела его настоящего, до того, как произошло что-либо нехорошее. И вообще у тебя куча преимуществ: есть работа, стабильная и оплачиваемая, — тут я мысленно всплакнула, вспомнив свое прошлое, — есть подруги и куча других мужчин: порядочных и красивых. — Вы про кого? Девушка стала приходить в себя. Белл больше не сидела, опустив голову и теребя одеяло. В ее голосе послышался интерес. — Вон, целая толпа ассасинов. Хочешь, даже познакомлю с кем-нибудь. — Госпожа, ну вы скажете тоже! — А почему нет. Их там много неженатых. Одиноких. И, думаю, им будет все равно, кем ты работаешь. И очень надеюсь, что тот, кто выберет тебя, никогда не позволит себе таких слов. Я замолчала, вспомнив свою ситуацию. Служанка поняла, почему я затихла и не стала меня мучить вопросами. Мы немного посидели в тишине, прежде чем Белл спросила: — А вы не хотите все забыть? — Забыть? О чем это ты? — Все что было. Я думала, что проще будет забыть, но никак не могу перестать вспоминать время проведенное вместе. Я нахмурилась и развернулась к служанке. — Ты как-то странно говоришь. И вообще, почему каждый раз мы возвращаемся к моей проблеме. Тебя кто-то попросил? — Нет, госпожа, что вы! — испугалась Белл и затараторила, — я просто очень беспокоюсь о вас. И сегодня поняла, какого это, когда тебя бросают. Я считала, что если вы выговоритесь, вам станет легче. Мне всегда помогало, вот я и… — Ладно, — я подняла руку вверх, останавливая оправдания служанки, — я поняла тебя. Не переживай, все решено. — Решено? — Да. Надо закончить все это, Белл. Ты была права: зачем мне страдать? Дарим подрастет, и я уеду, — солгала я. — Забыть все было бы неплохо, но, пожалуй, я оставлю в памяти все то хорошее, что было между мной и Альтаиром. Все же я считаю, лучше полюбить и расстаться, чем не испытать любви. — Но вы же можете не расставаться, — взволновалась служанка, — это просто ссора и… — Белл! — рявкнула я, — ты не знаешь, о чем говоришь. Хватит на сегодня. Я поднялась с кровати и потушила пару свечей. Служанка промямлила извинения и поспешила надеть сапоги. «У нее сегодня был тяжелый день, зря я так», — подумала я, прежде чем Белл ушла. Но так и не смогла произнести это вслух. В пустой комнате было полно обиды и злости. Только Дарим безмятежно спал, сжимая свои игрушки.

***

Голос служанки как обычно разбудил меня. — Госпожа, просыпайтесь, — прошептала Белл над моим ухом. — Уже? — я не хотела даже глаз открывать, — может, сегодня договоримся? — Госпожа, все позавтракали. Вы и так долго спите. — Надо вычеркнуть утренние подъемы из списка твоих обязанностей, — буркнула я и лениво выползла из кровати. Не надевая ничего на ноги, я поплелась на кухню, где всегда стояла кружка теплого чая для меня. Я понятия не имела, как Белл удавалось заваривать воду так, чтобы она была идеальной температуры к моменту, когда я начну пить. — М-м-м, — протянула я, — прекрасно. Я потянулась за чем-нибудь вкусным, но на столе было пусто. «Странно. Мне всегда оставляют покушать». Я посмотрела в полках и на другом столе, но не нашла и крошки. Обернувшись к комнате, я собиралась позвать служанку, но ничего кроме стены не увидела. — Что за… Высоченная стена. Белая. Не понимая, что происходит, я хотела вернуться в кухню, но там тоже была стена. Я оказалась в тупике. Вокруг не было выхода, кроме гигантской пропасти слева. Вся комната превратилась в большую белую коробку с одним выходом в «никуда». И не прошло и пары секунд, как стены начали приближаться, вытесняя к черноте. — Нет! Я отскочила от пропасти и взобралась повыше на появившийся выступ из камня. Он на мою удачу не двигался. Стены замерли. «Повезло!» Я закрыла глаза и выдохнула. «Еще бы немного…» Внезапно камень подо мной тряхнуло. Я не удержалась и, чтобы не упасть, уперлась руками в стены. «Плохо дело! Если так продолжит трясти, я упаду!» Но все затихло. Я выпрямилась и осмотрелась. Место было похоже на пещеру. Сквозь темноту понемногу проглядывались и другие выступы. «Мне прыгать по ним, как в какой-нибудь игре?!» Однако не успела я толком возмутиться, как выступ словно вздрогнул, а затем резко провалился во тьму. Я дернулась и открыла глаза во второй раз. За окном было темно, а это значит, что кошмар застал меня при первой же возможности. Сердце после такого бешено колотилось, поэтому снова заснуть мне не удалось. В принципе даже и не хотелось. Я проверила сына и принесла пару свеч на комод у кровати. Когда в комнате появился свет, мне стало легче. Я выпила воды и забралась под одеяло. Во второй раз даже заснуть не удалось. Громкое «бах» в голове заставило меня подскочить в кровати. Оглядевшись, я убедилась, что ничего не упало, и снова закрыла глаза. «Господи, я посплю сегодня или нет! Хоть немного, пожалуйста». Бесконечные кошмары стали сильнее беспокоить меня. Уже вторую ночь подряд я не могла выспаться. С тех пор, как предсказатель ляпнул что-то про сон, я и покоя себе не находила. — Вот черт, — заныла я, — если это он!.. И тут я вспомнила про монету. «А что если он действительно проклял ее. Или хуже того, это артефакт! Свою я кинула на стол, а поймала какую?..» В этот раз я поднялась из кровати не из-за кошмара. В шкафу были письма и та монета, которую я не вернула Саре. Я быстро отыскала золотой и, подойдя к свече, принялась рассматривать. Монета была обычной формы, но с иностранной ковкой. Это было явное подтверждение, что мне вернули не то, что я отдала. «Если проблема в ней, тогда просто выкину ее». Я вернулась к одежде, чтобы одеться теплее, но замерла. «Если я брошу ее в колодец, но ничего не поменяется, это будет проблемой». Идея номер один по избавлению от монеты провалилась. — Верну ее. Саре. Я очень надеялась, что эффект спадет. Но если он перейдет на другого человека… «Вот и проверим». Свой маленький эксперимент я решила сохранить в секрете. «Поручу Белл передать монету, а там посмотрим, что из этого выйдет. Если у Сары начнутся проблемы со сном, тогда будет понятно, откуда ноги растут», — решила я. Раньше мне просто нужно было передать монету мужу. Он запрятал бы артефакт куда подальше и дело с концом. Однако сейчас такой возможности у меня не было, поэтому пришлось что-то придумать. Я завернула золотой в ткань и унесла к подушкам в другую комнату. — Может расстояние ослабит эффект? — размышляла я, запихивая сверток под диван. Но чуда не произошло. Всю ночь я продолжила крутиться и просыпаться от идиотских снов.

***

К моменту прихода Белл я не спала. Вымотанная морально и физически я, наверное, была похожа на зомби, потому что стоило служанке открыть дверь, как тут же послышался вскрик. — О, Аллах! — обычно Белл не занималась упоминанием высших сил, но видимо мое состояние ее очень удивило, — вы спали? — А похоже. Я натянула сапоги и отправилась умываться. Пока Дарим не проснулся, у меня было немного времени, чтобы прийти в себя. И, стоит отметить, холодная вода помогла немного. Как призрак я проплыла в кухню за завтраком. Еда тоже взбодрила. «Не забыть про монету!» — напомнила я себе и, найдя сверток, поспешила передать его Белл. — Отнеси Саре, пожалуйста. Я задолжала. — Хорошо, госпожа. Вам стоит отдохнуть сегодня. Я прошу лекаря подготовить трав. — Спасибо. Оставалось только одно — решить с письмами и поездкой. Понимая, что в таком состоянии я вряд ли выдержу дорогу, пришлось повременить с отбытием. День или два ничего не решал. Поэтому я позволила служанке позаботиться обо мне еще немного. Вместе мы покормили и вымыли Дарима. Поиграли с ним и даже обсудили пару планов на будущее. Белл хотела заняться шитьем. Ей нравились мои идеи, но она не решалась браться за такую ответственную работу. «Работа», — подумала я. Было бы неплохо и мне что-нибудь подыскать. Но возвращаться в крепость я не собиралась. — Я люблю создавать, — призналась я Белл, — но не шитье или готовка — это не мое! — А что насчет игрушек? У вас очень здорово выходит! «Тоже мне здорово. Видел бы мир моих убогих зайцев…» — Это же шитье. Не подходит. Мне бы в кузницу какую или мастерскую. Вот о чем я! — Госпожа, но вы же девушка! — Девушка с большими идеями, — гордо произнесла я, — эх, Белл, я бы столько всего создала, если бы не… Ладно, талант найдет путь. Я подмигнула служанке и спустилась на пол к сыну. Он совсем заскучал с нашими разговорами. А учитывая обстоятельства, мне стоило проводить больше времени с малышом. Поэтому я играла и сюсюкалась с ним до тех пор, пока он не заснул. Видя спящего Дарима, я решила вздремнуть. Выпив лекарство, которое чуть ли не силой влила в меня Белл, потому что очень переживала из-за моих беспокойных снов, я развалилась в подушках и шумно выдохнула. — Положи Дарима в кроватку. И если проснется, разбуди меня, Белл. — Хорошо, госпожа. Служанка добавила еще что-то про еду и сына, но лекарство подействовало мгновенно, и я, не расслышав, что мне говорят, провалилась в сон. Только вот сном это и не было. Очередная тьма. Очередное падение. И хуже того, я все не просыпалась. Это был сон во сне. Трижды, если не больше, я пыталась вернуться в реальность, но не выходило. Каждый раз я срывалась и летела во тьму. Каким-то чудом мой вымотанный мозг перестал меня мучить, и мне удалось по-настоящему проснуться. Тут же я вскочила с подушек и, тяжело дыша, выбежала на улицу. Свежий воздух помог расслабиться и успокоиться. Я отступила к лавке, что была в тени, и медленно села. «Что за нахрен! — как минимум я была зла, — даже днем! Еще никогда такого не было! Проклятая монета! Становится только хуже!» Я заныла и, закрыв лицо руками, согнулась к коленям. «Как же все это бесит!» Нужно было что-то придумать. И причем срочно, потому что еще немного и я начну сходить с ума. «Верну артефакт, — решила я, — по крайней мере, тот мужчина знает, как он работает». Я поднялась со скамейки и вернулась в дом. Дарим к моему приходу тоже проснулся и удивленно смотрел по сторонам, не обнаружив меня рядом. Спрятавшись за приоткрытой дверью, я решила понаблюдать за сыном. Малыш еще немного покрутил головой, а потом переключился на игрушки. Взяв своего зайку, Дарим стал что-то мямлить ему и трясти из стороны в сторону. «Кажется, кто-то требует объяснений о том, куда я пропала». И вдобавок к моим мыслям сын негромко, но уверенно произнес «ма». Я там чуть и не расплакалась. — Дарим, — тихонько позвала я и не спеша открыла дверь, чтобы не напугать ребенка. — Ма! — второй раз было больше уверенности. Дарим очень обрадовался, завидев меня. Настолько, что чуть ли не танцевал, насколько малыши вообще умеют это делать. Я подошла к сыну и достала его из кроватки. Мы стали кружить по комнате, как в каком-то диснеевском мультике. Я пела абсолютную ерунду, которую сочиняла на ходу, а сын, довольный таким вниманием, «подмяукивал» в ответ. И в такой обстановке мы дотанцевали до шкафа, а потом назад к кровати. И еще несколько раз, пока сын не начал пускать слюни и причмокивать, показывая таким образом, что он устал от танцев и хочет покушать. Я быстро переодела его и собралась сама. — Я вижу, вы готовы, сэр, — пропела я на русском и взяла Дарима на руки, — ну что ж, тогда пора! Пока я буду решать вопросы с артефактом, нужно было оставить сына под присмотром. Белл скорее всего занималась готовкой в замке, поэтому я отправилась к Хазифе. Женщина не ожидала меня увидеть, но все равно приняла малыша. Я поцеловала Дарима в лобик и поспешила уйти, пока он не начал плакать. — Вернусь вечером! — крикнула я женщине и поспешила в другой дом.

***

— Я очень извиняюсь, Сара, но мне нужна та монета, которую передала тебе Белл. — Конечно, — пожала плечами женщина и без вопросов отправилась искать ее. Пока Сара копошилась в доме, я достала из сумки настоящий золотой и оставила его на тумбе с цветами. «Как она их только выращивает в таком климате?» — задумалась я, глядя на зеленые листья. В прошлый раз мне не удалось заметить, что почти в каждом углу есть растения. Однако теперь я присмотрелась ко всему. Ковры и дорожки, на стенах гобелены с орнаментом. В зале есть часть, где стоят странные кувшины и статуэтки. Я совсем не помнила подобных вещей, когда заглядывала сюда со своей истерикой. — Вот она, — Сара вышла из другой комнаты и протянула артефакт, завернутый в ту же ткань, в которой я и передавала. — С ней что-то не так? — Ты не открывала? — я забрала сверток из рук женщины и развернула. — Не наша монета. — Не было времени посмотреть. Ваша служанка принесла ее и положила на стол, а я потом и вовсе забыла. — Оставляю настоящий тут. Кивнув в сторону золотого, я спрятала подделку и уже собиралась уйти, как женщина окликнула меня. — Вика, мое предложение все еще в силе. Можешь заглядывать ко мне, когда удобно. И сына приводи. — Я… Входную дверь открыли прямо у меня перед носом. — Купил, что ты просила, люби… Шихаб замер в проходе и замолчал. — Привет, наверное, — неуверенно произнесла я, — и… пока. Мне пора. Я попыталась протиснуться между ассасином и стеной, но мужчина преградил мне путь. «У них в крови всех задерживать?» — Вика, постой, — начал мужчина, — ты больше не проводишь уроки? — А ты не в курсе? — я старалась не смотреть на Шихаба. — Хм, — ассасин почесал подбородок, — мне рассказали, что произошло. Однако я думал, что вы с мастером все обсудили. В случившемся нет твоей вины, как я понял. — Увы, нет, не довелось обсудить. Рада была тебя повидать, Шихаб. Вторая попытка покинуть дом была успешной. Ассасин больше не задерживал меня, как и Сара. Закинув сумку на спину, я побежала к конюшне. Мне казалось, что чем быстрее я уйду, тем легче мне станет. Приятно было слышать, что некоторые на моей стороне. Но этого было мало. Для Альтаира. У ворот я притормозила и отдышалась. «Джеки, наверное, там совсем зачахла», — размышляла я, пока шла к конюшне. Она, как и в игре, располагалась сразу за воротами. Только вот размеры ее были побольше. — Стой! — крикнули на арабском и ассасин тут же подскочил ко мне. — Сюда нельзя! Я обернулась к мужчине и узнала его. Секунду спустя он тоже понял, кто я, и расслабился. — Госпожа, давно вы не заглядывали к нам. — Срочное дело. Мне нужна Джеки. — Конечно, сейчас все подготовлю. Ассасин ушел в конюшню и, как и обещал, вернулся с Джеки. Все ремни были надежно закреплены на ней, а сама лошадь похоже была не против прогуляться. Она фыркала и била копытом. — Далеко собрались? — Соседняя деревня. — Хорошего пути, — мужчина передал мне поводья и отправился на свой пост. Лошадь боднула меня головой и зафыркала. — Чего еще? Снова фырканье. — Хитрюга, ты чего такая довольная? Джеки заржала и потопталась. Я еще немного помучила ее ожиданием, а потом достала яблоко. — Ладно, раскусила. Лошадь с удовольствием съела лакомство, а когда она закончила мы отправились в дорогу.

***

До деревни я добралась быстро, промчав весь путь галопом и без остановок. Мне нужно было успеть найти предсказателя, потолковать с ним и вернуть монету, а это значило, что на разглядывание природы времени не оставалось. Скорость это конечно хорошо, но я жутко выдохлась. Тяжело дыша и кое-как спрыгнув с лошади, я шатающейся походкой подвела Джеки к воротам. Пока привязывала ее, успела заметить, что от лавок ничего и не осталось. — Нет-нет, — бормотала я. Белл говорила, что люди уедут вечером, но сейчас был день, максимум часов шестнадцать. Палатки были сложены, телеги нагружены, а лодки вообще не нашлось. «Опоздала?!» Я неслась мимо домов в то место, где была палатка с предсказаниями. И когда нашла его, подтвердила свои опасения. На земле остался лишь круглый вытоптанный след, который выделялся на фоне остального песка и травы. Мне захотелось швырнуть проклятую монету прямо здесь и уехать, но это не решило бы проблемы. «Остается только одно — обратиться к Альтаиру», — я скривилась, представив, как сама приду к мужу и начну просить о помощи. «Нужно расспросить местных и тех, что еще не уехали, — не теряя надежды, соображала я, — возможно, удастся хоть что-нибудь выяснить». В первую очередь я постучалась в соседние дома. Однако мне либо никто не открыл, либо послали, потому что дурацкая ярмарка видите ли не давала им спать, а кого-то вообще обокрали. — Я не помню такого, — ответила мне женщина и, не дожидаясь моего «спасибо», захлопнула дверь. Домов оставалось все меньше, да и я все дальше отдалялась от нужного места. Если рядом никто не запомнил, что уже говорить про тех, кто живет в другой стороне. «Может, мне нужно было им заплатить?» Идея была неплохая, но запоздавшая. Я повернула голову к лавочникам, которые собирали вещи, и отправилась к телегам. — Простите, — начала я на арабском, — мне может кто-нибудь помочь? — Зависит от того, что тебе нужно, девчонка. Отозвавшийся мужчина сразу мне не понравился. Он тупо стоял и чесал свое брюхо, пока его телегу нагружали непроданным товаром. «Какой типичный торговец. Еще немного и он меня в рабыни запишет». — А ты, кстати, не местная. Не потерялась? — мужчина гадко улыбнулся и шагнул ко мне. — Не потерялась, — съязвила я и перешла на английский, — тронешь меня, и я выломаю все твои пальцы. Гад остановился. Похоже, он понимал и этот язык. — Катись отсюда, — фыркнул торговец уже на английском. Не дожидаясь продолжения, я обошла мужчину стороной, не отводя от него взгляда, и отправилась к другой телеге. Но, увы, и там мне никто не помог. Все были заняты погрузкой. Те, с которыми я уже поговорила, периодически озирались на меня. Я даже успела пожалеть, что не взяла саблю или нож с собой. Наблюдая за торговцами, я остановилась ненадолго и отвлеклась от поисков. Все они копошились как муравьи, шумели и постоянно общались. Не зря говорят, что можно бесконечно долго смотреть как работает другой человек. Я вздохнула и отметила кое-что. Нависшая надо мной тень, похожая на человеческую, не исчезала уже несколько секунд. Пригнувшись и отскочив на шаг вперед, я развернулась и посмотрела на противника. Можно было расслабиться, так как это был тот, кто мне нужен. Опустив кулаки, я даже немного улыбнулась. Человек напротив тоже. — Это вы просите о помощи? Зачем же я вам нужен? — Что, камни предсказали? — Отнюдь. Люди. «Стоп! — остановила я себя от очередной язвительно реплики, — ты здесь по делу». — Ладно, опустим приветствие, — я таки не удержалась, — признавайся, что это за монета? Я достала артефакт, но решила не кидать его владельцу, а придержать, пока не узнаю полезную информацию. — Вы быстро разгадали мой секрет, — мужчина провел глазами вправо и добавил, — отойдем к моим вещам. Я догадалась, к чему он клонит, и без возмущений проследовала за человеком. Однако когда мы прибыли, мои вопросы было не остановить. — Где вы ее нашли? Откуда узнали, как работает? — Не торопитесь, — сказал предсказатель и прямо на моих глазах достал большую тарелку с едой. Он и, правда, не собирался торопиться. — У меня нет на это времени. — А у меня есть. И вообще-то я вам ничего и не предлагал. Это мой ужин. «Да он издевается!» Я была готова кинуться на мужчину и расшвырять его еду в разные стороны. Но чего можно было добиться этим. Поэтому пришлось подчиниться его условиям ведения беседы. — Итак, — начал предсказатель, жуя кусок хлеба, — как ты узнала? В ответ я хмыкнула — моя очередь язвить. — Это моя специализация. Такое слово достаточно понятно для тебя? Посыл с «ты» он понял. — Что ж, тогда нет смысла врать тебе, — спрыгнув с темы, продолжил мужчина, — я выкупил монету, а о свойствах рассказал бывший владелец. — Вот так просто взял и отдал тебе такую вещь? — Умирающему она была ни к чему. — Ясно, — легенда меня устраивала, хотя по большей части волновало совсем другое, — зачем тогда ты ее отдал мне? — Хотел проучить, — не скрывая улыбки, ответил предсказатель. — Если хочешь извинений — не дождешься. Ты шарлатан. Дуришь людей простой информацией. Или твои камни такие же, как монета. Мужчина склонил голову на бок, но вместо ответа взглянул в глаза. Это вполне могло означать, что я попала в цель. — Так, я советую тебе снять проклятие или что вообще это такое и убраться отсюда как можно скорее, — пригрозила я, — иначе разговаривать придется с кое-кем посерьезнее меня. — Твой учитель? — Ха-ха-ха, — рассмеялась я, кстати, искренне, — ага, конечно. Нет, тут ты прогадал. Давай не будем терять время. Я бросила монету и та упала в песок у ног предсказателя. Он поднял ее и подул. Артефакт вспыхнул, и мужчина быстро спрятал его в карман. — Вот и все. — Ну и как мне узнать не лжешь ли ты? — Сама же все видела. Кто последний прикасался, тот и проклят, — коротко ответил человек. — Тогда получается… — За меня не беспокойся, — перебил меня мужчина, — я не первый день держу эту монету. На этом мы и закончили. Я кивнула, не желая продолжать разговор и, сказав «пока», ушла. «Может, не стоило ему так просто верить. А если он солгал и кошмары продолжатся? — думала я, — если это так, молись засранец. Я выпрошу Яблоко и найду тебя, чего бы мне это ни стоило». Только проходя мимо домов местных жителей, я обернулась в последний раз на кучку торговцев. Они выстроились в ряд и тянулись за домами и горами нескончаемой нитью. Почти все собрали сумки и уложили их в телеги. Лошади, нагруженные товаром и вещами, недовольно фыркали: звуки долетали даже до меня. — Мы все-таки успели, — послышался радостный голос мужчины. Я посмотрела на последних покупателей, которые вышли из-за дома недалеко от меня. Два ассасина рассматривали какую-то вещицу. Тот, кто нес ее, показался мне знакомым, и я пристально пригляделась к капюшону. — Мастер, как думаете, теперь получится? Еще до того, как прозвучал ответ, я мигом спряталась за домом, а потом и вовсе прокралась назад к первой телеге. На счастье толстый торговец меня не заметил. Ведь если бы он заголосил, ассасины пришли бы на шум. А видеть мужа я совсем не хотела. — И что он тут делает, — прошипела я, выглядывая из-за убежища, — ходить по лавкам у него время есть, а прийти домой, хотя бы на сына взглянуть — нет! Мне пришлось оставить ругань и прокрасться дальше, потому что торговец как раз направился в мою сторону. Не теряя ассасинов и толстяка из виду, я прошла еще пару телег и спряталась за деревом. Как назло две белые точки замерли. — Ну же, чего вы там застряли! — шипела я. Удача явно была не на моей стороне в тот день, потому что моя лошадь была в том же направлении, куда шли мужчины. Плюс ко всему, я не могла приехать спустя пару минут, ведь Альтаир мог задержаться в конюшне или в пути. А это значило, что мне придется выждать некоторое время, прежде чем я смогу вернуться. Я тихонько выругалась на русском, стараясь не привлекать внимание торговцев. — Черт побери, уходи уже… — Это и есть «кто-то посерьезнее»? — голос прозвучал над моим ухом. Я испугалась, но узнала предсказателя, поэтому только вздрогнула и подавила желание обернуться. — Скоро стемнеет, советую поторопиться с отбытием, — произнесла я. — Ночью путешествовать гораздо прекраснее. Я оглянулась на мужчину, который как обычно ухмылялся. А ведь было чему. Он был неплох собой. Красивый, да и не глупый. У него есть работка, которая приносит свою прибыль, а еще пара тройка артефактов. Я была уверена, что он еще что-то прячет, но выяснять не стала, отчасти потому, что мужчина явно ничего мне не расскажет. Вдобавок ко всему этому предсказатель выглядел здоровым и беззаботным, словно взломал эту жизнь и знал все наперед. Счастливый и улыбающийся он раздражал меня еще сильнее. — Почему прячешься? — У камней спроси. Мужчина негромко рассмеялся и, опустив руку на мое плечо, добавил: — Неплохо. Однако тебе стоит перестать постоянно наговаривать на мои камни. — Тогда не ошивайся рядом и иди свой дорогой, — буркнула я и скинула руку мужчины. — И не трогай меня больше. На удивление он отступил, но не перестал ухмыляться. — Хорошо. Я понял. Прощай, Вика, — предсказатель поклонился, — надеюсь, твой сон закончится. В ступоре я даже не смогла одернуть его и спросить, что за ерунду он сказал. А когда начала нормально соображать, мужчина исчез. — Стой! Увы, мой крик поглотил гул. Все торговцы вскочили на лошадей и, приказывая подчиненным и рабам, отправились в путь. Проезжая мимо меня, толстяк плюнул в землю и, проведя взглядом, отвернулся. Сил на злость в ответ у меня не осталось. Я просто перебежала к домам и стала прокрадываться к месту, где оставила Джеки. Альтаира уже не было, как и другого ассасина, поэтому я немного расслабилась. Выждав, пока караван торговцев не исчезнет из виду, я забралась на лошадь и спокойно поехала домой.

***

Вернуться удалось без приключений. Конюх, не задавая лишних вопросов, принял Джеки и, несмотря на поздний час, отправился чистить стойло. Я и не заметила, как начало темнеть. Честно признаться, мне не хотелось встретиться с Альтаиром на обратном пути, поэтому я и не спешила. Солнце уже не было видно за домами. Длинные тени покрыли улицы Масиафа, прогоняя жителей по домам. Холодный ветер заставил и меня поторопиться. У дома кто-то ждал. Я перестала бежать и перешла на шаг. Человек в белой одежде сидел на лавочке у моего окна и периодически оглядывался. Можно было сразу сказать, что это не мужчина — худоват. Я успокоилась и подошла ближе. — Госпожа! — это оказалась Белл, — где вы были? Я искала вас весь вечер! — Съездила в деревню, — ответила я, — что-то случилось? Дверь была не заперта, поэтому мы быстро зашли в дом. На удивление в помещении было светло. Свечи зажжены и расставлены по местам, в комнате чисто, подушки прибраны. Похоже, волнение Белл нашло выход. — Я просто переживала за вас. Пришла, а дом открыт. Никого нет, — призналась служанка. — Забирать Дарима уже поздно. Или мне сходить к Хазифе? — Не стоит. Он, наверное, заснул, да и я без сил. Сделай лучше чай. И пока Белл отправилась хлопотать на кухню, я решила переодеться и подготовить кровать. Небольшая физическая активность вымотала меня, поэтому я то и дело зевала. В животе бурчало, и лишь поэтому пришлось немного повременить со сном. Когда я завернулась в одеяло и уселась в кровати, подоспела Белл. Чай был горячий, поэтому пришлось довольствоваться булочкой с ягодами. Служанка тоже решила перекусить вместе со мной. — Хотите и завтра сходить в деревню? — неожиданно спросила Белл. — У меня не будет работы, можем отдохнуть. — Я и так целыми днями отдыхаю, — буркнула я в ответ, но задумалась, — а что, можно. У тебя есть идеи, чем займемся? — Служанки отправятся на большие купания, мы можем присоединиться к ним. — Эта идея отпадает. — Вы не любите плавать? — Я не люблю, когда много людей, особенно сейчас. И да, плавать я не умею. — Тогда у меня нет идей. Белл взяла кружку с чаем и принялась потихоньку пить. Я глянула на свою: пар валил во всю, а значит, придется еще подождать. Никогда не понимала, как можно пить горячее. Это что, чайная мазохистская любовь какая-то. Помню, как с папой на заправке купили чай с хот-догами. А стаканы были с крышками, не видно, есть пар или нет. Я же совсем ждать не хотела, хот-дог так манил к себе, но сухая булка в горло не полезет без питья. И ничего гениальнее, чем немного сербнуть я не придумала. Стоит говорить, что обожженные губы и язык напоминали мне о проваленном эксперименте еще до конца следующего дня. В добавок хот-дог пришлось съесть уже остывшим. Горестно вздохнув, я вернулась к беседе с Белл. — Что ж, значит, придерживаемся старого плана. Сидим дома и покрываемся пылью. — Раньше вас тут и застать нельзя было, госпожа. — Это было раньше. Я улыбнулась, вспоминая тренировки с ассасинами, исследования артефактов или бесконечные разговоры с мужем в закоулках крепости. Попросив служанку рассказать мне что-нибудь, я улеглась в кровати и закрыла глаза. Под тихий голос Белл спать захотелось еще сильнее. Мечты и воспоминания уводили меня от сути истории девушки. Я все еще была в стенах замка ассасинов. Мысленно бродила по старому камню, помня дорогу к кабинету мужа и другим помещениям наизусть. В первые дни пришлось спрашивать ассасинов, потому я часто путалась в поворотах и попадала в незнакомые помещения. Только вот мало кто из мужчин говорил на английском. Обычные стражники только и знали, как впускать или выпускать проходящих. Иногда конечно провинившихся новичков наказывали таким вахтовым способом, вот те счастливчики и помогали мне. На ломаном английском или просто жестом ассасины направляли меня, удивленно поглядывая вслед. — Госпожа, — Белл тихонько потрясла меня за плечо, — вы меня совсем не слушаете. Что за улыбка у вас на лице? — Прости. Задумалась. Посмотрев на служанку, я поняла, что она особо и не обиделась. — Можешь повторить? В этот раз я буду слушать внимательно, — я немного приврала, так как понимала, что на втором круге я просто засну. — Ваша очередь, — долетел до меня ответ. «Не поняла. Это не должно так работать!» Я открыла глаза. — Вообще-то, мы так не договаривались. — Мы вообще ни о чем не договаривались, госпожа. Расскажите и вы что-нибудь. Я сегодня волновалась за вас, а теперь прошу вас искупить свою вину. Белл говорила с напускной обидой. Мне понравилось, что девушка не побоялась высказаться, и я рассмеялась. В комнате, где сидели лишь мы вдвоем, мой смех показался очень громким. На секунду я отметила, что комната вообще слишком большая и пустая для меня. — Ладно, — я постаралась переключиться на разговор, не подпустив грустные мысли, — что хочешь услышать? Что-нибудь из книг или личных историй? — Личных, — ответила Белл, а потом выпалила, — как вы поняли, что любите мастера?! Сон как рукой сняло. Я медленно села в кровати и, завернувшись в одеяло, строго посмотрела на девушку. — Что-то не пойму, к чему такие вопросы? По-моему я предупредила, что не желаю поднимать данную тему. Вообще любую, связанную с Альтаиром. Тебя кто-то просит это делать? — Нет, госпожа. Белл опустила голову и не смела смотреть на меня. Она явно чувствовала себя некомфортно, однако продолжала стоять на своем. — Тогда почему ты все время пытаешься втянуть в наши беседы мои отношения? — Не поймите меня неправильно, госпожа. Просто… просто я кое-кого встретила и… Девушка затихла. «Опять что ли влюбилась?» — Только не говори мне, что за тобой кто-то ухаживает. — Есть один ассасин, — Белл смяла одежду и, кажется, выдавила из себя оставшеюся часть ответа, — поэтому я и спросила вас. Стоит ли пробовать. Под конец фразы голос девушки совсем был тихий. Такое чувство, будто она извинялась за то, что ее отношения цветут и пахнут, а мои на фоне просто испарились. Я представила себе пустую дорогу в пустыне, где одиноко пронеслось перекати-поле. «М-да уж». — Во-первых, не решай, основываясь на моем опыте, — уже спокойно начала я, — во-вторых, неужели только у меня ты додумалась спросить? Насколько я знаю, даже Сара живет с ассасином. Больше скажу, я уверена, что в деревне полно девушек и женщин, которые связывают свою жизнь с ними. — Их истории я знаю, а вашей никогда не слышала. Только слухи. К тому же ваш муж сам мастер Альтаир и… — Ну-ка погоди, что это за слухи? Теперь уже и мне стал интересен данный разговор. — Говорят, что вы соблазнили мастера, — смущенно произнесла Белл и, наконец, подняла голову, — но я в это не верю! — Даже не знаю, обижаться на это или нет, — хмыкнула я. — Мои слова расстроили вас? — Нет, — буркнула я. «По части соблазнений я провалилась. Даже и попытки не было». — Забудь об этом. Что еще говорят? Рассказывай все, если хочешь услышать настоящую историю. На этом Белл и попалась. Девушка оказалась находкой для врага, потому что стоило мне подкупить ее правдой, и она тут же все выпалила за секунду. И про то, что я чей-то шпион, любовница каждого ассасина, рабыня, служанка и даже вор. Чего только не успел придумать народ на мою бедную личность, которая случайно попала в прошлое и связала свою жизнь с мастером-ассасином. «И кто это такое сочинил, — мне было любопытно, однако Белл я не перебивала, — о, тайная сестра Альтаира. Очень интересно. Это что получается, что я с братом… нет-нет». Я отогнала мысли прочь от чьей-то бредовой идеи. — Пожалуй, это все, госпожа, — наконец закончила Белл, но увидев мое кисло лицо быстро поправила, — так говорили только в первое время. Сейчас многие уважают вас. — И на этом спасибо. — Так что же было по-настоящему? — Постой, меня тут послужной список немного расстроил, — отмахнулась я, хотя на самом деле просто не горела желанием вспоминать прошлое. — Может, перенесем на завтра? — Нет! Белл вскочила со стула и плюхнулась на кровать рядом со мной. Девушка буквально вцепилась в мои руки, нахмурилась и снова принялась клянчить. Одеяло сползло с плеч, и я почувствовала, как холодно в комнате и какие теплые у Белл ладони. Настойчивость девушки поразила меня, а ощущение одиночества добило, поэтому в этот раз я сдалась. Пришлось рассказать, что моя история любви была не такой приятной на самом деле. И по мере раскрытия истины в глазах Белл читалось все большее разочарование. Ну, а кто будет в восторге, когда знакомство начинается с драки, и, собственно говоря, она происходит и дальше, физическая или словесная. Продолжать смысла не было, поэтому я замолчала. Служанку и, правда, расстроил рассказ. Она отвернулась, отпустив меня, и уставилась в пол. Мне даже как-то неловко стало, будто не я страдала, а Белл. — Все хорошо? — осторожно уточнила я, наклоняясь к девушке, чтобы увидеть ее лицо. — Я не знала… я думала, — Белл не смогла подобрать слов и просто расплакалась. «Ну и что мне теперь делать? Пожалеть, обнять?» Я пораскинула мозгами и все же попыталась утешить. — Эй, все нормально сейчас, чего ты? Что было, то прошло. Я и Альтаир теперь не те, что были раньше, поэтому не плачь, Белл, — увы, это не помогло, — что тебя так расстроило? — Мне так жаль… вас, госпожа, — промямлила девушка. В тот момент, мое сердце сжалось от боли. Я снова вернулась в тот день, где муж грозно смотрит и говорит мне заткнуться, где все рушится. Сдерживая эмоции, я сумела произнести «я спать» охрипшим голосом и забралась под одеяло. В груди неожиданно кольнуло, заставив меня задержать дыхание, а затем сердце заныло. «Не стоило вспоминать. Стресс до добра не доведет». Я решила покончить со всем завтра и, пока служанка успокаивалась в одиночестве, заснула.

***

Утром меня встретила Белл. Девушка очень старалась вести себя как обычно, но вчерашний разговор все же зацепил ее. Служанка неуклюже собирала кружки и тарелки со стола, а когда закончила, быстро попыталась уйти, при этом не вписавшись в дверь и чуть не уронив посуду. Я потянулась в кровати и не ощутила совсем ничего от вчерашней ночи. Ни боли, ни страданий, грусти или страха. Мое утро началось спокойнее некуда. До обеда меня никто не побеспокоил. Пришлось просидеть в комнате и позаниматься угрызениями совести по поводу своего материнства. Мне хотелось навестить Дарима, но я уже попросила его переночевать еще на пару дней у Хазифы, потому что типа плохо себя чувствую. Я соврала той женщине, служанкам, Белл, а еще хуже всего я оставляла сына. Каждый раз, когда в новостях рассказывали истории о брошенных животных или маленьких детях, у меня слезы на глаза накатывали, а сегодня я сама собиралась так отвратительно поступить и пополнить список худших решений человечества. — Может и Дариму оставить письмо? Я немного поразмыслила и решила не делать этого. Скорее всего, будет лучше, чтобы сын вообще не знал кто я, особенно после того, как Альтаир прочтет послание. Поэтому осознание столь неприятного факта, что меня и помнить-то некому будет, привело меня в отчаяние. Но этого все равно не хватило для того, чтобы передумать. Я поднялась с кровати и решила собрать вещи. Многое пришлось продумать в процессе. Передачу моего письма и сферы. Какую одежду брать и сколько денег. Как я доберусь до ближайшего города: на лошади или пешком. В моей голове возникло столько вопросов, что я подумывала отложить побег на завтра, потому хуже всего — это непродуманный план. На глаза попалось письмо уже для Кати, и я взяла его. «Она со мной вряд ли пойдет. Придется все сделать самой». Я аккуратно положила сверток в сумку и продолжила копошиться в шкафу. В дверь негромко постучали. Я испуганно оглянулась, убедившись, что в комнату не зашли, и, быстро подобрав пару одеял и накидок, сбросила все это на сумку. — Да-да, — мой голос выдал меня, даже если бы его услышал ребенок. — Это я, госпожа. Белл не спеша зашла в комнату и осмотрелась. По странному бардаку и моей нервозности несложно было понять, что что-то не так. Девушка сложила два и два и посмотрела на меня. «Черт, сейчас начнет расспрашивать». — Прибираюсь, — неловко пошутила я. — Я помогу вам, — служанка быстренько подоспела ко мне и подняла кучу одеял под ногами. — Стоять! — я вырвала все, что было у Белл в руках, и бросила на пол. «Господи, еще немного и она бы увидела». По лицу девушки было понятно, что она заподозрила, что я что-то прячу. — Я сама! — затараторила я, прежде чем Белл начала бы докапываться, — я так успокаиваюсь. Навожу порядок и мне легче. Кошмары приснились, — соврала я. Стоит признать, с момента отдачи монеты спала я как младенец. А раз высшие силы меня больше не тревожили во сне, то и для моего побега это был хороший знак: все идет как надо. Я так предполагала. — Тебе что-то нужно? Я-я хотела бы побыть одной. Неловкость так и сочилась сквозь мои слова, даже говорить нормально не получалось. Подпихнув ногой гору одежды, я встала перед Белл. — Мастер передал вам письмо. Сказал, что от вашей подруги. На пару секунд меня кинуло в жар и совсем непонятно почему: то ли из-за долгожданного ответа, то ли потому, что сам мастер передал. «Передал, значит!» — Вот же трус! — со злостью выдавила я и забрала письмо из рук служанки. Настроение стало хуже некуда. Я забыла про то, что прятала сумку, и села на кровать. Мне в принципе стало все равно, даже если Белл меня сейчас рассекретит. — Госпожа, вы не рады? — спросила девушка. «Не рада? А что вообще я должна почувствовать!» — Я конечно понимаю, что великому аасасину и дела нет до меня, — саркастично начала я, — что он очень занят и ему плевать на мое существование, особенно после того уничтожения его статуса. — О чем вы, госпожа? — заволновалась Белл. — Хотя какая разница. Был миллион шансов поговорить, что теперь рассуждать да гадать. Это письмо, Белл. Спасибо, что передала его. Можешь сказать трусливому ассасину, что я его больше не потревожу. «Почему ты не воспользовался этим шансом?! Я же и вправду уйду!» — Я тоже ему кое-что написала. Раз поговорить мы не в состоянии, тогда передай завтра с утра мое письмо. Подойдя к вещам я, стараясь не показывать сумку, покопалась и достала мешочек. В нем было письмо и сфера. — Ни в коем случае не открывай, это личное. Отдашь завтра утром или днем, когда пожелаешь, но не сегодня. — Почему так? — девушка приняла мешок и обеспокоенно взглянула на него. — Сегодня я хочу отдохнуть. А завтра, возможно, это побудит ассасина поговорить, вот тогда и поговорим. — Я поняла вас, — кивнула Белл. После короткой беседы я попросила служанку удалиться, чтобы еще немного спокойно заняться сборами. Мне пришлось изрядно потрудиться, выбирая одежду и прочие вещи, которые нужно было взять с собой. К примеру, я не смогла бы утащить теплое одеяло, но накидку решила сразу набросить. Она шерстяная и согреет меня ночью. Форму ассасина и любое упоминание об этом я со злостью закинула в шкаф. Если Альтаир захочет меня найти, последнее, что я надену, это форма братства. Кроме верхней одежды, рубах да штанов, я прихватила и нижнее белье. Если его стирать, то в целом можно комфортно существовать, жаль только, что резинок еще не изобрели. От шкафа я перебралась к комоду у кровати. В первой полке я достала блокнот, ручку и карандаши. Если дело совсем станет худо, я смогу продать канцелярию, ну а блокнот просто мне уже как родной. Из нижней полки я вытащила из-под слоя одежды мешочек с монетами. С хорошей экономией я не только смогу уплыть через море в другой город, но и прожить первое время. Останется найти себе работу и жилье. Или я могу обосноваться в деревушке на окраине и периодически наведываться в знакомые места. «Кристина!» — осенило меня. Я решила заглянуть и к ней. Уж у этой женщины точно будет, куда меня пристроить, или же посоветует с кем связаться. Наверное, даже врать ей не придется: скажу, что мы с Альтаиром разошлись, и покину город. Надеюсь, к этому времени Малик не получит никаких вестей. «А чего я вообще так переживаю?» — задумалась я. — Можно подумать он будет так отчаянно искать меня! За окном, весело смеясь, пробежали дети. Я почувствовала себя стариком-затворником в своей башне. Вынашиваю планы, разговариваю сама с собой. — Кому вообще я тут сдалась. Грустно вздохнув, я закинула деньги и блокнот в сумку, завязала ее и запихнула под кровать. Вечером обещала зайти Белл, поэтому не стоит оставлять все на виду. — И чем же мне теперь заняться?

***

Занятие само нашло меня, причем очень быстро. До обеда я спала. Хотела прочитать письмо, но стоило прилечь на мягкую кровать, и я отключилась. Разбудила меня Белл, которая принесла покушать. Впрочем, хорошо, что она заглянула и днем, ведь я бы проспала свой побег. — Смотрю, вы прибрались, — отметила девушка. «Еще бы!» — Ну да, я же говорила, — буркнула я и подошла к столу, где меня ждал бульон с овощами и курицей. «Вот это прощальный обед! — порадовалась я. — Даже курица нашлась в кой-то веки!» Обычно жители ели не так много мяса, как привыкла я. И в основном это было мясо овец или коз. Свинину они не трогали — это я и из своего времени знаю, но чтобы курица была редкостью, меня удивило. Разводить их несложно, дают не только мясо, но и яйца. Плюс к этому можно выводить потомство. Короче одни сплошные преимущества. — Сегодня днем приезжали торговцы, и я купила вам любимое мясо, — не поленилась похвастаться Белл. Хотя не совсем она и хвасталась. Я бы сказала, что девушка проявила заботу: запомнила, что я люблю. На душе от этого сразу потеплело. — Спасибо. Я приступила к еде. Служанка, пока я ела, ненадолго вышла из комнаты, видимо отправившись на кухню. Судя по звуку, она прибиралась, и как только громыхания посуды, а после шебуршание веника прекратилось, Белл вернулась. Я как раз почти доела, но служанка не спешила забирать тарелку. — Госпожа, — тихо начала девушка, — я понимаю, что опять заставляю вас вспоминать нехорошее, но не могли бы вы выслушать меня? — Ты как-то странно спрашиваешь. Говори, что там у тебя. Оказалось дела были житейские. Снова проблема любви, отношений и понимания. В чем я успешно не разбираюсь. «И почему она у меня все спрашивает?» — думала я, пока Белл рассказывала о своих проблемах в отношении с ассасином. Вообще это даже не проблемы были, так, разногласия. То они поругаются на пустом месте, то не могут быть друг без друга. И это притом, что встречаются от силы пару дней. «Боже, я тоже такая глупая была? И вообще сейчас поумнела или мне кажется. Что там Сара говорила — мол, подожди. Согласна-согласна, дурь из меня так и не вышла». Проблема у Белл обрисовалась как моя — недопонимание. Только у меня ассасин поважнее, при статусе. А с ним так просто не поспоришь, даже не беря в расчет его положение, у Альтаира, как и у меня, непростой характер. Я в очередной раз вздохнула, пока служанка ругалась на своего любимого, и постаралась отвлечься от своих мыслей и вслушаться в монолог девушки. Она рассказала мне о паре моментов, которыми не довольна. Потом добавила к ним свои наблюдения и суждения, да так, что могла спокойно защитить диплом под названием «Отношения с ассасинами». Я пару раз кивнула и продолжила молчать. Девушке нужно было выговориться, поэтому я просто жевала свое мясо и ждала. — Ну, что я могу тебе сказать, — начала я, когда Белл затихла, — вам поговорить нужно. Ты все это выскажи ему, а не мне. Я понимаю, что это немного дерзко, но ты начни мягко, спокойно и понемногу донести свои требования. Как видишь, мой пример не самый удачный. — Однако только вы госпожа настолько свободны в общении с мужчинами. Я аж мясом поперхнулась. «Чего я?!» — Для меня это норма, — отмахнулась я, — в моем городе все совсем по-другому. Белл раздосадовано вздохнула и уселась на кровать. Видя, как ей грустно, я попыталась подбодрить ее, как-то направить на разговор с ее парнем, вдохновить что ли. Служанка пообещала, что попытается обсудить свои проблемы с ассасином, а вечером, она расскажет мне, как все прошло. — Договорились, — кивнула я, — иди, поговори и не бойся! А я буду ждать от тебя продолжение. — Хорошо, госпожа. Спасибо. Уже гораздо уверенней выглядела девушка и на этой волне покинула комнату, а затем и дом. Про посуду и брошенный у кровати веник она естественно и не вспомнила. «Идеально, — подумала я, — мне остается только переодеться, все подготовить и после прогулки сбежать. Великолепный план». Однако я совсем не была рада. Что вообще происходило в моей голове, раз я решилась на такое. «Правильно ли все это? Почему я вообще убегаю, может, стоит поговорить для начала, — задумалась я, а потом вспомнила все те мерзкие чувства после предательства. — Ну, уж нет! Задалась целью — сделай. Ни шагу назад!» Я достала письмо подруги и решила скоротать время, читая ее ответ. Катя не жаловала Альтаира, поэтому у ассасина появилась еще тройка прозвищ, достаточно оскорбительных, однако я не стала на этом акцентировать внимание. Может оно и неправильно, когда твоего мужа обзывают, может, стоило попросить подругу перестать так делать, но не в этот раз. Обстоятельства, да и наша жизнь до попадания в мир ассасинов, все-таки связывали меня с Катей больше, чем с Альтаиром, хотя с подругой я видеться практически перестала. «И все же надо попросить ее быть помягче», — вздохнула я. Как и ожидалось, Катя готова была оказать мне поддержку, однако она переехала из бюро в новый дом и предложила приехать уже на новое место. Она нарисовала карту как к ней добраться и сложила в письмо. Такой вариант мне совсем не походил, поэтому я решила оставить письмо для Кати у Кристины и попросить ее передать Малику. Так я, конечно, выдам свое местоположение, но если сделать все это с разбежкой в несколько дней, никто меня не найдет. Да и Катя будет знать, что я в порядке, даже если мне не удастся с ней тайно пересечься. — Надо написать ответ в дополнение к тому письму. Так, а это что? — на обратной стороне листа, в самом низу, подруга умудрилась влепить мелким почерком еще пару предложений, — надеюсь, вы помиритесь. Иначе… Иначе я вас двоих уда...влю. Я выпрямилась и посмотрела на дверь. — Отличное напутствие. Похоже, мне грозит смерть со всех сторон. Я улыбнулась и сложила письмо в сумку. Будет что почитать в пути. После этого еще с часик повалялась в кровати, раздумывая над тем, что ответить Кате и что взять с собой покушать. А когда солнце начало садиться, смоталась на кухню и обчистила полки. Весь мой паек состоял из воды, хлеба, лепешек с овощами и мясом, немного яблок и орехов. Наесться, конечно, не хватит, но протянуть два-три дня, пока доберусь до Иерусалима, в самый раз. Я сложила украденные у самой себя пожитки в специальный сверток и закинула его в сумку. Ее кстати здорово раздуло от одежды, блокнота и еды, но весила она совсем ничего. «Жаль, что не могу взять Джеки». Ночью меня сразу поймают, если пойду в конюшню. А присутствие лошади наоборот обманет Альтаира, мол, я где-то в городе. «Боже, да почему я все время думаю, что он искать меня будет! Ему может и пофигу, баба с возу — коню легче, как говорится». Однако я надеялась, что мое исчезновение всколыхнет его сердце и чувства. — Сесть за письмо, сесть за письмо! — отвлекала я себя и на самом деле решила быстро черкнуть что-нибудь, пока не появилась Белл. «Как я уже писала в том письме, которое ты прочтешь в первую очередь — ничего не вышло. Просто сейчас я получила твой ответ и вот снова пишу тебе». — Боже, как это глупо, — заныла я, вспоминая, как раньше могла просто позвонить или отправить сообщение, на которое сразу же получила ответ, а не ждать несколько дней письма, которые к тому же будут не актуальны из-за изменившихся обстоятельств. «По-любому надо встретиться, вот что я думаю. Будет отлично, если ты немного позже приедешь ко мне, как обоснуюсь. Я еще не решила, где остановлюсь, но явно подальше от Масиафа, скорее всего за морем. Пока ты занята и пока дойдут письма, я успею перебраться и прижиться где-нибудь. Не хочу даже останавливаться в Иерусалиме, но придется передать письма Кристине, а она уже отдаст их Малику. Сама понимаешь, в бюро я ни ногой. Я, кстати, попытаюсь попросить помощи у Кристины. Возможно, она найдет что-то для меня подходящее или людей посоветует. А там, когда найду работу и жилье — заметь, прямо как в наше время, все те же проблемы — напишу тебе, а после решим, где и когда встретимся. Писать буду только на русском, чтобы не переживать о безопасности переписки. Понимаю, что ты занята ребенком, поэтому просить приехать не буду. Просто пиши мне иногда или отвечай. Я не смогу вернуться, но буду ждать тебя за морем, если надумаешь навестить меня. И да, я знаю, что самая дерьмовая мать — это я. Но, Катя, жить в замке я не могу. Глупо вообще все это, ссора и расставание. Сейчас я остыла и боюсь, что делаю ошибку. Что ж, тогда как обычно: Вселенная направь меня. Хе-хе, помнишь это? Ладно, как есть. С Альтаиром было здорово, не ненавидь его так. Но, похоже, нам пора пойти своими дорогами. Сидеть в Масиафе только ради сына я не могу. Сама понимаешь, такая жизнь просто ни о чем. Жестко конечно. Однако я оставляю Дарима с отцом. Тут есть кому его вырастить. И все же я ненавижу себя за это, но не могу забрать ребенка с собой. Надеюсь, хоть немного, но ты поймешь меня. И кстати! Альтаир получит письмо, я же тебе так еще и не рассказала, где все прояснится. Я написала ему всю правду про нас. Про меня точнее. А про тебя я соврала. Думаю, так будет правильней, чтобы к тебе не цеплялись. Я лишь сказала, что ты моя подруга, которую я встретила в этом мире, поэтому, пожалуйста, подыграй мне. Я надеюсь на благоразумие Альтаира и на то, что просьбу не трогать тебя, он выполнит. У меня осталось совсем мало времени, пишу тебе прямо перед своим побегом. Обобщим напоследок: передаю письма Кристине, она — Малику, он — тебе. Ты все узнаешь и не палишься! Думаю, ты сама понимаешь, что это и в твоих интересах. Прости, что пришлось так все обставить, но если я скажу Альтаиру, что и ты пришла со мной, тебе просто жить спокойно не дадут. Дальше просто жди. Я определюсь, куда мне податься, и уже после стабилизации моей новенькой жизни напишу опять. Надеюсь, Кристина мне поможет, и письма будут передаваться проверенным лицам. Проблема только в том, где ты будешь на данный момент. Если все же случится, что ты уедешь и не получишь мои послания, что ж, тогда прошу судьбу свести нас снова. А вообще, я все-таки скажу Кристине, куда отправлюсь, и если у тебя будет чрезвычайная ситуация, спроси у нее, где я. А там мы найдемся, я верю в это. Ладушки, пора закругляться. Я готова писать до бесконечности, а болтать в живую целую вечность, однако бумага в этом мире такая роскошь. Свидимся, Кать. До встречи!» Я выпрямилась и довольно потянулась. Все готово.

***

В дверь постучали, когда мне только-только удалось закончить с перепроверкой вещей, денег и одежды. Уже заранее я переоделась так, чтобы оставалось только захватить сумку и покинуть Масиаф. Теплые штаны для того, чтобы не замерзнуть ночью. Рубашка, а наверх туника. Плащ я оставила на кровати, чтобы не вызвать лишних подозрений, а как только освобожусь — накинула и в путь. Удобные сапоги, кожаный пояс и готово. Я подвязала волосы лентой, затем затушила свечи и еще раз окинула комнату взглядом. В сумерках она казалась пустой и нетронутой, заброшенной даже в какой-то степени. Служанки всегда прибирались, однако вечерняя тьма оставляла только очертания, пряча все труды. Еще раз я подпихнула сумку под кровать, на случай если Белл захочет заглянуть домой. «Пора». Я подошла к двери, глубоко вдохнула и медленно выдохнула: «Последний рубеж и я свободна» — а после открыла ее. — Приве… — начала я, ожидая увидеть служанку. Но не договорила. Все желание гулять мгновенно рассеялось. Настроение в долю секунды испортилось и казалось, что даже мое тело стало в разы тяжелее. Передо мной стоял Альтаир.