Порно

Stealth — Judgement Day (текст песни подходит под моё видение Драко Малфоя и того, на что он способен) * * * — Ты просто волшебница! — довольно выдыхает Драко, глядя на подписанный пропуск. Он поднимает голову и замечает изумленный взгляд Катрины. Не нужно много времени, чтобы понять: маггловская фраза нелепо звучит в стенах Министерства магии. Похоже Чарли слишком часто ее произносил. Так часто, что её смысл в конце концов стерся. — Не спрашивай. — И не собиралась, — задумчиво тянет Катрина. Она немного поворачивает голову, глядя на камин, откуда только что вышла волшебница в малиновой мантии. Катрина с явным неодобрением рассматривает мантию, броские аксессуары и излишне яркую косметику. Потом все же отводит глаза в сторону и добавляет: — Я не любопытна, Малфой. — Знаю. И люблю в тебе это. — Драко вполне добродушно улыбается ей, убирая пропуск в кожаный портфель. Катрина вновь загадочно смотрит на него. — Что? — Хорошо выглядишь, — словно между делом замечает Пайк. — Сексуально? Драко в шутку подходит ближе, его глаза озорно сверкают. — В прошлый раз, когда я тебя видела, ты был похож скорее на живой труп, нежели... — Значит все же сексуально? — перебивает ее Малфой. Он поджимает губы, скрывая улыбку, но у него не особо хорошо это получается. Сейчас ему действительно весело. Даже несмотря на все то, что творится в его жизни. Наверное все дело в Пайк. С Риной легко общаться. Очень легко. Почти также легко как и с Панси. — Ну так что? Рина заправляет прядь волос за ухо, затем отдергивает руку и переводит на него недоверчивый взгляд. — Если бы я тебя не знала, решила бы, что ты со мной флиртуешь. Катрина вновь принимается рассматривать толпу, а через секунду слышит: — А ты меня и не знаешь. Она все также молча рассматривает проходящих мимо волшебников, прежде чем резко повернуть голову. — Вот как? Рина замирает: Драко все так же улыбается, наблюдая за ней, но несмотря на его игривое настроение она видит, что в данном вопросе он серьёзен. А это невозможно. Вернее, странно. Да и просто-напросто нелепо. Малфой ведь... — Погоди, ты же... — она не находит нужных слов, чтобы выразить свою мысль, и замолкает. Драко готов аплодировать себе стоя, заметив недоумение на её лице. Он небрежно проводит ладонью по волосам. Его рука застывает где-то в районе макушки, он пожимает плечами и говорит: — Скажем так, я очень многогранная личность, а ты слишком неприступна, чтобы такой, как я... — Малфой резко обрывает начатую мысль, и ей остаётся только гадать, что он хотел сказать. — Не важно. К тому же ты красива. Неприступна и красива — опасная смесь. Катрина опускает взгляд на руку и с минуту молча рассматривает фамильный перстень. — Я не неприступна, — возражает она с улыбкой. — Я избирательна. Есть разница. — Колоссальная, — соглашается Драко. Пайк скрещивает на груди руки и не без интереса разглядывает стоящего перед ней мужчину. Несмотря на разницу в возрасте, несмотря на метку на предплечье и все то, что с ней связано, Драко всегда интересовал ее. Не настолько сильно, чтобы страдать из-за его ориентации, но все же достаточно, чтобы пару раз испытать досаду по этому поводу. Невзирая на все его недостатки, он был в разы интереснее мужчин, которые за ней ухаживали. К тому же с такой родословной. — И все же... Насколько многогранная ты личность, Малфой? Ей и правда интересно. Она мало понимает в этой деликатной теме. Гомосексуализм в магической Британии условно отсутствует. Конечно, небольшой процент мужчин встречается, трахается, живёт с другими мужчинами, но об этом предпочитают не думать. Этот факт предпочитают игнорировать. Делают вид, что его и нет вовсе. Хотя в последнее время игнорировать становится сложнее, учитывая открывшуюся нетрадиционную ориентацию главного героя страны. — Что ж... Он медленно выдыхает весь воздух из легких и на пару секунд затихает. Затем делает резкий вдох. — У меня довольно специфичные вкусы. Я люблю нетрадиционную кухню. — Драко улыбается, поднимая голову, и разглядывает волшебный потолок. — Скажем, тайских тараканов, пауков и прочую ползущую живность. Но я не солгу, сказав, что гурман во мне по достоинству оценит по-настоящему шикарное ризотто с трюфелями или... — Пасту с соусом песто и... — Мерлин, обожаю пасту, — Драко многозначительно смотрит на Катрину и с тёплой улыбкой заканчивает: — Если и женюсь когда-либо, то на женщине похожей на тебя, а не на глупышке Гринграсс. Возможно тогда у семьи появится шанс на наследника. Катрина не раз слышала комплименты в свой адрес, и как правило они воспринимались как должное, без особого энтузиазма. Сейчас ей приятно. Пусть даже Драко говорит полуправду. Она опускает взгляд на его предплечье, протягивает руку и касается мантии в том месте, где на коже расположена метка. Драко обхватывает метку пальцами и немного отводит руку в сторону, уходя от прикосновений. Рине приходится опустить повисшую в воздухе ладонь. — Почему ты её не убрал? Этот вопрос всегда волновал ее, раньше она считала, что не в праве спрашивать о таком. Слишком личный вопрос. — Почему ты не убрал метку, как это сделали многие Пожиратели? Малфой грустно усмехается. — Это бы ничего не изменило. Метка на имени. Её не убрать. Пайк колеблется пару мгновений, прежде чем сказать: — Ты и не пытался. На миг его лицо теряет всякие маски, и на нее смотрит обиженный упрямый мальчишка, не желающий признавать неприятную правду. Драко моргает, и выражение лица меняется. Он неопределенно взмахивает портфелем, невольно задевая проходящего мимо мага. Довольно внушительных размеров. Тупое выражение лица, огромные нечёсаные лохмы, клочковатая борода... Кто-то из родственников Хагрида, не иначе. — Эй! Аккуратнее! Я, между прочим,.. — "великан" замолкает, смотрит на Драко, затем восклицает: — Малфой! Пожиратель Малфой! Драко изо всех сил сдерживает себя, чтобы не наслать заклятие немоты на этого полудурка. Тупого, невоспитанного, орущего на весь Атриум полудурка. — Я вас не заметил... — невозмутимо начинает объяснять Драко, стоя на всеобщем обозрении под прицелом десятка глаз. Те волшебники, которые до этого переговаривались в стороне, замолкают и сосредотачивают внимание на Малфое. "Чтоб вас всех отымели озабоченные лысые гарпии!" "Великан" брезгливо одергивает нелепую мантию, щурит глаза, маленькие, блестящие, как черные жуки и качает головой. Длинные спутанные пряди волос падают на лицо, и он сдувает их, обдавая Драко несвежим дыханием. Мерлин, ну и образина. — Мне очень жаль, — сквозь зубы цедит Драко. Катрина отворачивается, оценивая обстановку. Несколько человек замедляют движение и с интересом поглядывают на "великана". Девушка за стойкой регистрации привстала на стуле, и вся словно вытянулась в стремлении в лучшем ракурсе рассмотреть происходящее. Она с явным азартом наблюдает за разворачивающимися событиями, но, встретившись взглядом с Пайк, тут же "стекает" обратно за рабочее место с тихим "ой". — Не заметил? — "великан" переходит на шёпот и, сощурив глаза, с силой ударяет указательным пальцем Драко в грудь. — А сейчас? "Началось" — проносится в голове Драко. Все это до боли знакомо. Все это уже было не раз. И тычки, и тупые придирки. Обидно даже не то, что его шпыняют как первогодку в Хогвартсе, а то, что он не смеет ответить. У него условный срок, который вполне может стать реальным. И насрать всем, кто прав, а кто виноват. — Сейчас тоже не заметил? А? Драко качает головой, отворачивается и вновь качает головой. Аккуратно опускает правую руку на кожаный пояс, совсем близко с чехлом, но не касается его. Он знает, что при необходимости ему потребуется всего пара секунд, чтобы достать палочку. При необходимости... В Англии эта необходимость возникает с завидной регулярностью. Как же все достало. — Я спрашиваю... — Не заметил, — огрызается Драко, исподлобья глядя на полудурка. Он отступает, инстинктивно стараясь уйти от неприятного запаха изо рта "великана", который до него доносится при каждой его реплике. Морщит нос и зло оглядывает косматого мужчину. Это насколько нужно себя не уважать, чтобы позволить себе выглядеть... так? Малфой опускает глаза и чуть приподнимает портфель в стремлении удостовериться, что тот ничем не испачкан. Нет, все такой же чистый как и до столкновения. — Я тебе неприятен? Я? Пожирателю? Драко знает, что стоит просто помолчать, выслушать о себе не самые приятные вещи и спокойно добраться с подписанным пропуском до камина. Знает, как правильно и все равно провоцирует. — Забавно слышать неприязнь из уст полувеликана. Учитывая ваш вес, рост, размер стопы, предположу, что мы с вами были союзниками. Драко знает, что прав. Перед ним стоит полувеликан. Учитывая несколько лет проведенных в школе с Хагридом, ему не сложно распознать в толпе такого же верзилу, как и его бывший преподаватель. И пусть его предположение о степени участия "великана" в войне довольно голословно, это не играет никакой роли. Главное сделать заявление, достаточно громкое, чтобы его услышали, достаточно убедительное, чтобы его приняли к сведению. И плевать, если в нем правда или нет. — Не скажу, что Пожиратели так уж сильно ценили великанов или же их выродков. Хоть они и были полезны, они воняли как животные, не переставая, сношались и вечно что-то мычали, брызжа слюной. Никчемные твари, как и гря... — Драко! — в ужасе от того, что сейчас может произойти шипит Рина. Он и сам понимает, что сказал много лишнего, но уже поздно отступать. Последняя реплика словно тригер для толпы. Если до этого большинство стояли безучастными к происходящему, то сейчас оживились все маги в радиусе четырёх пяти метров. По холлу прокатывается гул, но разобрать слова невозможно, это, скорее, общее выражение неодобрения. "Великан" с нескрываемым презрением смотрит на него. Драко всего пару дней назад вернулся домой, но уже вновь хочет бросить все к чертовой матери и уехать обратно в Штаты. — Никчемный ублюдок, лучше бы ты гнил в Азкабане, как и полагается такому куску дерьма, как... — У меня брат на войне погиб! — У меня сына убили егеря... — Я лишился... Постепенно простой конфликт перестает в нечто более опасное. Драко чувствует, как электризуется воздух вокруг. Он чувствует всплеск магии и неконтролируемую агрессию толпы. Это стая, и она сильна. — Все Малфои, все до единого, хитрожопые, злостные... Он выдыхает и наконец произносит: — Мой отец... — Дементорам сосёт твой отец! Драко знает, что если поддастся провокациям, если не сдержится, то потеряет гораздо больше попранной гордости и нескольких минут самоуничижения. Визенгамоту нужен один только промах... Один только промах. — Пожирательские ублюдки! — У меня палочку отобрали во время войны! Я не могла колдовать! Я не могла... Но как же хочется сейчас забыть обо всем и... Позволить себе. Недозволенное. Запретное. Невозможное. Позволить себе защитить свое имя. Осматриваясь по сторонам, он не спеша шагает навстречу двум волшебникам, взглядом просит пропустить его. Дорогу ему никто не собирается уступать. Драко на секунду прикрывает глаза, сжимает сильнее ручку портфеля и думает о пропуске, об отце, с которым должен поговорить, о матери. — Сучий выблядок! Малфой резко поворачивается в ту сторону, откуда прозвучало оскорбление, но не может понять, кто именно его выкрикнул: все лица одинаково враждебны. Он чувствует, что всё в нем: каждая клетка, каждый нерв, горит от унижения и ненависти. Как и всегда в этом гребаном Министерстве. — Довольно! — внезапно выкрикивает Рина. Ее жесткий голос разносится по всему Атриуму. Драко взглядом обводит окруживших его волшебников, выискивая того, кто посмел его оскорбить. Все смотрят на Катрину, а та как ни в чем не бывало проходит в центр "кольца", становясь по правую руку Малфоя. — Тебе пора, — тихо, но строго произносит Пайк. — Нет, — он невольно зажмуривает глаза, словно готовясь к удару, опускает портфель и одновременно кладет ладонь на рукоять палочки. — Отступи. — Нет, они оскорбляют мою семью. Я не позволю... — Очнись, Малфой, о твоей семье многое говорят. Такова реальность, которую нужно принять. Драко качает головой. Хотя он знает, что она права. Ему гадко и мерзко где-то глубоко внутри. В этот момент он ненавидит себя, ненавидит тех, кто собрался поглазеть на Пожирателя, ненавидит "великана", который гневно тычет в его сторону пальцем. — Его место в соседней камере рядом с Малфоем-старшим! Сколько еще лет он должен платить свой долг? Сколько лет ему придется терпеть такое унижение? Ему. Малфою. Единственному наследнику Блеков. Внутри все кипит и клокочет. Пайк кладет ладонь на его плечо и до боли сжимает его пальцами. Она хочет, чтобы он ушел. Словно ему позволят... Драко смотрит на Рину и спокойно, даже несколько отрешенно замечает: — Мое место во главе самого крупного конгломерата этой страны. И ничто, и никто, — обводя взглядом собравшихся, он делает ударение на последнем слове, намеренно выделяя его паузой, — не изменит этой простой истины. Я Малф... Драко резко замолкает, взгляд становится жестче, холоднее. Он выпрямляет спину, сводит брови и смотрит на кого-то исподлобья. Катрина немного поворачивается, и в следующую секунду все становится на свои места. В нескольких метрах от зеркальной стойки пропускного пункта с перекошенным лицом застыл Поттер. А рядом с ним его вечный паж Уизли. Все смотрят на Малфоя. Некоторые немного испуганно, некоторые презрительно, некоторые с каким-то торжеством. А Малфой смотрит на Поттера. Все собственно как и всегда. Драко улыбается Гарри. Неестественной, фальшивой улыбкой, которая режет глаза. Улыбается и выхватывает палочку, готовясь защищаться. Он видит страх в глазах некоторых волшебников. Кто-то пятится назад, кто-то прощается и продолжает движение к каминам. Некоторые маги с дикими горящими ненавистью глазами достают из нагрудных карманов палочки. — Атакуешь первым, и мне придётся тебя задержать. Я этого не хочу, но я это сделаю. — Правда? — Малфой знает, что она говорит правду, знает, что она никогда не поставит личные симпатии выше ее служебных обязанностей. Знает, но все равно дразнит. Не может иначе. — Ты? — Может я уже и не твой надзиратель, но я все еще работаю в Отделе охраны магического правопорядка.. Малфой аккуратно осматривает находящихся ближе к нему мужчин и шепчет одними губами, готовясь вступить в магическую дуэль. — Я никому больше не позволю оскорблять своего отца. Все не так, как тогда с Поттером на полигоне, все по-настоящему. Уизли как-то опасливо оглядывается и достает палочку. Драко бросает на него недоверчивый короткий взгляд. Хочет напасть? Воспользоваться моментом? В течение недолгого времени, Малфой собирается с силами и лишь по прошествии пары секунд понимает, что тот не собирается нападать, лишь внимательно изучает разгневанных магов и что-то шепчет Поттеру. Гарри кивает и также тихо что-то отвечает. Он избегает встречаться с Драко взглядом. Смотрит куда-то в сторону, на Пайк, на "великана", на тех, кто нацелил на Драко палочки, но не на него. Не на него. Сколько раз Поттер видел, как на Драко нападали? Из-за угла, со спины, на безоружного, беспомощного. Сколько раз он проходил мимо? Драко сбился со счету. Он напряжённо вглядывается в лицо Гарри, зло кривит губы и выкрикивает: — Святой Поттер пришел насладиться зрелищным представлением? Не хватило прошлых раз? Только сейчас Гарри решается поднять на него глаза. И в них читается такая неприкрытая обида, что Драко на секунду становится стыдно. Он опускает палочку. Мгновение, и все вокруг словно исчезают. Звуки, краски, люди... Есть только Поттер. Тот на автомате тянет руку к тому месту, где Драко оставил свою метку. Касается укуса сквозь тренировочную мантию. Малфой все также смотрит на Гарри, взгляд не отводит. Не мигает, даже не двигается. Все мускулы напряжены. Он знает, что в этом месте, против этих людей он один. Если начнется заварушка, у него нет шансов. Но как бы там ни было, страх показывать нельзя. Никогда. Этому он научился у Фенрира. Драко опускает взгляд на лежащий у ног портфель и, вытягивая палочку перед собой, встает в оборонительную позицию. Не хорошо. Не так он планировал свой визит в Министерство. Не так. Теперь случись что с любым из этих олухов, выпустят ли его из страны? Как же не во время всё это. Словно ему сейчас не хватает проблем с порно... Пока Соммерс в Штатах будет вести свою игру, Драко в Англии будет доказывать судьям, что не является угрозой для магической общественности и нет причин держать его в заключении. У вселенной всегда было тупое чувство юмора. Ну, или Драко просто не понимает ее шутки. Гарри нервно сглатывает и убирает влажную от пота челку с глаз. Мантия неприятно липнет к спине. Он поднимает руку и оттягивает ворот, делая глубокий вдох. Какого мордреда сейчас происходит? Он смотрит на Малфоя, на его палочку и брошенный у ног дорогой кожаный портфель. Ведомый одним лишь инстинктом "защищать", Поттер делает шаг вперед. Все его чувства обострены до предела. Он оценивает обстановку. Девять человек точно не настроены решать конфликт миром. Четверо колеблются. Пятеро собираются атаковать скорее из-за инстинкта толпы, нежели из-за стойкой неудержимой ненависти к Пожирателям. Они отступят, как только станет туго. Ещё человек шесть-семь обычные наблюдатели. В драке участие принимать не станут, ограничатся созерцанием с безопасного расстояния от эпицентра. И если дело дойдёт до бойни, то Гарри не будет драться один — его спину прикроет Рон. Как всегда. Катрина с тяжелым выдохом шагает вперед и поднимает ладонь, привлекая внимание. Она косится в сторону Драко и произносит: — Катрина Пайк. Охрана магического правопорядка. Если у вас достаточно здравого смысла, вы не станете испытывать судьбу и проверять, насколько сильно я способна испортить вам жизнь. Продолжайте свой путь в выбранном вами направлении, и все будет хорошо. Снова поднимается гул. В основном недовольство выражают те, кто в данный момент сжимает палочки. Они явно настроены весьма решительно, и их не остановят санкции, которые они получат в случае нападения на Малфоя. Внезапно раздается усиленный Сонорусом голос Рона: — Советую послушать мисс Пайк и разойтись. Он нехотя подходит к Драко и кивает ему. Гарри продолжает изучать лица окружающих, выискивая тех, кто действительно опасен, кто может ударить в спину. Рон чешет нос, осматривается и вновь обращается к волшебникам, готовым ударить по Драко в любой момент. — Аврор Уизли, аврор Поттер настоятельно просят вас не создавать себе и нам лишние неудобства. Слово "аврор" звучит как-то отрезвляюще. Особенно в купе с именем Гарри Поттера. Связываться с аврорами неразумно, связываться с победителем Темного Лорда — вдвойне неразумно. Не сразу, но многие сникают, прячут палочки и постепенно начинают расходиться. Кто-то все также упрямо продолжает стоять напротив Драко, вытянув палочку. Хотя вид уже значительно менее уверенный. Они явно настроены проучить Пожирателя, но все же их взгляды бегают с Рины на Рона и Гарри, с Рона и Гарри — на Рину. — Уизли, — приветствует его Малфой. — Ни дня без приключений, верно? Вспомнив о порно, Рон не может сдержать ухмылку. Все же Малфой в маггловской гей-порнухе — это нечто. Нечто уникальное. Отыскать бы это видео... Гарри пару секунд колеблется, не зная, что делать, затем подходит к Рону, становясь в пол-оборота, и здоровается с Катриной. — Мисс Пайк. — Мистер Поттер, — оказывает ответную любезность Рина. С несколькими крайне неприличными репликами в адрес Аврората и судебной системы, позволившей Пожирателю гулять на свободе, оставшиеся маги трогаются с места. — Надеюсь, это мой последний "веселый" день здесь, — заявляет Малфой, недовольно озираясь по сторонам. Гарри вздрагивает, но упрямо смотрит себе под ноги. Драко испытывает какую-то глупую щенячую нежность, глядя на его ссутулившиеся плечи, поникшую голову и виднеющееся из чёрных непослушных лохм аккуратное ухо. — Значит, все? — спрашивает Рон и тоже в свою очередь косится на Поттера. — Сопляк, — напоследок выплевывает "великан", проходя мимо. Драко волком смотрит ему вслед. А когда оборачивается, то понимает: это и правда все. Все. Стоит ему активировать портал, и он оставит их недосвидание в прошлом. Полигон, дуэль и то злосчастное караоке с глупой песней и счастливыми колдовскими глазами Гарри Поттера. Гарри. Драко хочет назвать его по имени. Хоть раз. Не Поттер, не золотой мальчик, не шрамоносец. Он хочет произнести его имя. Ощутить магию его имени. Рон щелкает пальцами перед его носом. Драко качает головой и, все также неотрывно глядя Гарри в глаза, отвечает: — У меня возникли... сложности. Нужно все уладить. Да и потом... — Малфой ухмыляется, — ты меня утомил, Уизли. Рон наклоняет голову и одаривает его самым скептическим взглядом из своего арсенала. — Да ну? Драко кивает. — Да, Уизли. Ты мне не нравишься. Он говорит это будничным тоном, но при этом его губы кривятся в относительно добродушной ухмылке. Ну, как добродушной... Для Малфоя добродушной. Драко поднимает с пола портфель и накладывает очищающее. — Потому что ты мудак, Малфой. Драко смеется и пожимает плечами. — Возможно поэтому. Уизли как-то слишком пристально смотрит на его предплечье и хмурится. Так, что между бровей образуется неглубокая складка. Рон подносит ладонь ко рту и с силой проводит по губам. Затем словно украдкой оглядывается на Гарри и снова бросает взгляд на руку Драко. И все становится ясно. Уизли знает. Не может не знать. Они с Поттером ведь такие хорошие подружки. Но тогда почему такая реакция? Где неприязнь? Где презрение? Еще несколько лет назад, сразу после Победы, Уизел требовал максимально жестокой меры наказания для осужденных Пожирателей. Требовал Поцелуй. Требовал пожизненного заключения. Что изменилось? Малфой долго внимательно вглядывается в лицо Уизли, наверное впервые за все время их знакомства он действительно заинтересован им. Не в сексуальном плане, слава Мерлину, нет, просто... Просто заинтересован. Драко потирает указательным пальцем левое веко и внезапно для себя предлагает: — Я буду занят ближайшие... возможно не ближайшие... Не суть. Панси давно напрашивается в гости, так что... — Приглашаешь? — спрашивает Рон. Гарри удивленно смотрит на Драко, который в этот самый момент небрежно пожимает плечами и неопределенно как-то качает головой. Ответ то ли "да", то ли "нет", то ли Малфой еще и сам не определился. Видно, что ему непросто решиться. Признать Уизли частью их мира. Поддержать Панси в ее безумном порыве любить такого неподходящего человека. Любить наперекор мнению родителей и общества. Драко не уверен, что это правильное решение. Но она была с ним тогда, когда рядом никого больше не осталось, когда он был сломлен и потерян, когда обида, вина и жалость к себе толкали на отчаянный и наверное самый глупый шаг, решись он его сделать. Возможно если бы не Панси Драко все же пересек тот самый последний рубеж, только бы все закончить. Сейчас он протягивает руку Уизли ради нее. И если Рон не дурак, он понимает, что это значит. Тот смотрит на него так, словно видит впервые. Неуверенно сжимает его ладонь и, почувствовав ответное рукопожатие, всё также ошеломленно кивает. Понимает. Драко, наконец, произносит: — Приглашаю. Правда... В Штатах у меня, скажем, несколько иные жилищные условия... Он убирает палочку в чехол и перекладывает портфель в левую руку. — Я, конечно, могу пригласить вас к себе домой, но... — Он разводит руки в стороны и поджимает губы. — ...но я не хочу. — Честно, — комментирует данное заявление Рон. Он вот тоже не хотел видеть Малфоя в своей квартире. Но у него-то не было выбора, а вот у Хорька... Его маггл вряд ли настоит на том, чтобы Рон и Панси остались у них. — Честный слизеринец — грубый слизеринец? — в шутку интересуется Рон. Драко вспоминает профессора Снейпа и его непроходящее недовольство двуличием Гриффиндора с его извечными двойными стандартами и задает встречный вопрос: — Честные гриффиндорцы иные? Рон молча пожимает плечами, вспоминая Гермиону. "Грубая" — это еще мягко сказано. Злая Гермиона даст фору любому слизеринцу. Драко смотрит на внезапно помрачневшую физиономию Уизли и усмехается. Надо же, у того всегда мыслительный процесс отражается на лице огромными буквами "Д.У.М.А.Ю"? Малфоя забавляет общение с Уизли. Как впрочем и общение с Поттером, тот не сильно отличается от своего друга. Буквы те же. Разве что шрифт другой... Драко смотрит на стоящую в стороне Катрину и говорит: — В любом случае, мне нужно разобраться с... Драко невольно косится на Гарри, думая о сохраненном порно на его компьютере. Сколько еще таких предусмотрительных "Гарри" разбросано по миру? Сколько копий разошлось по рукам? Черт. — ...с возникшей проблемой. А потом видно будет. Рон тоже смотрит на Гарри и молчит. Тот резко поворачивает голову и бросает обеспокоенный взгляд в толпу. Состояние очень тревожное. Поттеру до сих пор страшно, что те волшебники могут напасть на Драко. Что кто-то из них так и не оставил намерение достать его. Не сейчас — где-нибудь в другом месте, когда никого, кто мог бы помочь, не будет рядом. Сердце бешено бьется в груди. Перед глазами — Драко с вытянутой палочкой. Один против разъяренной толпы. Если Малфой все это заслужил, то почему у Гарри так неспокойно на душе? Малфой ведь действительно все это заслужил. Ведь заслужил! Не так ли? — Без Панси не приезжай. Не испытывай судьбу. Драко подмигивает Рону и улыбается. Гарри цепляется взглядом за мирно идущего к лифтам волшебника, узнает в нем одного из тех, кто хотел устроить нападение на Малфоя. Обычный мужчина средних лет. Ничем не примечательный. Спокойный с виду. Наверняка потерял кого-то из близких на войне. Может жену. Может кого из родителей. Или самое страшное — ребенка. Он был не прав, пожелав напасть на Драко? — А то могу не удержаться и начать демонстрировать свои кулинарные таланты. Теперь уже Драко откровенно издевается. Не может без этого. Рон сразу же вспоминает его откровения на кухне и краснеет. Чувствует, что краснеет. Украдкой осматривается и невольно дотрагивается до горящей щеки. Малфой... Сука. Гарри подходит ближе и начинает внимательно его разглядывать: мантию, чехол для палочки, портфель, туфли... Утром он уже видел его. Но не так... Не так близко. Сейчас Гарри замечает аккуратную вышивку на мантии. Издали ее не видно — черные узоры на черной ткани теряются. Вблизи же... Малфой выглядит правильно. Так как ему по статусу полагается выглядеть. Одного взгляда на ткань мантии хватает, чтобы сказать, — она стоит больше жалования аврора, и в разы больше того, что получает в месяц среднестатистический волшебник. Драко выделяется. Он настолько выделяется, что невозможно не обратить на него внимания. Как и два года назад, как и всегда. И он знает об этом. Держится так, словно дарит окружающим свое общество. Словно он лучше других. Словно он выше других. Словно он достойнее других. Достойнее... Пожиратель, ставящий себя на ступень выше всех остальных. Чем он достойнее? Он просто... Внезапно у самого уха раздается холодный режущий голос Пайк. — Мне пора возвращаться за рабочее место. Тебе еще что-то нужно? Она не смотрит ни на кого, кроме Драко, словно их с Роном и нет здесь. Ещё одна "достойная". Под стать Малфою. Только сейчас Гарри приходит в голову идея, что возможно они с Катриной знали друг друга еще до отработок. Ну или косвенно знали. Рина обходит Драко по левому боку, тот переводит на нее взгляд и кивает. Гарри замечает дрогнувший уголок губ. Замечает полуулыбку. Не может не заметить, он впитывает каждое движение Драко, каждый его взгляд, каждое его слово. И это так глупо, что он готов ущипнуть себя. — Проводишь меня до камина? Малфой протягивает левую руку ладонью вверх и замирает. Катрина кладет кисть левой руки на протянутую ладонь, окидывает высокомерным взглядом Рона и Гарри и кивает. И вот сейчас Гарри с необыкновенными ясностью и определённостью понимает, чувствует: "всё". Конец. Камин, портал в обозримом будущем, Штаты... Чарли. Счастливая жизнь. Он смотрит на предплечье Драко и не может понять, хочет ли он на самом деле отпустить его... Или все его сомнения в один день исчезнут и он будет сожалеть, что так ничего не сделал. Не сказал. Не остановил. Что если через неделю, месяц, год он проснется и осознает, что все это... все это того не стоит. Что пусть и неидеальная, пусть и сложная и невыносимая жизнь с Драко в разы лучше правильной жизни без него. Драко проводит поданную Катриной руку себе под предплечьем и кладет ее на сгиб своей руки. Вся эта высокопарность режет глаза. Это настолько отличается от того, к чему привык Гарри. Такая мелочь, незначительная деталь, но она показывает пропасть между их мирами. И в голову вновь лезут слова, сказанные Нарциссой Малфой: "— Вашей симпатии недостаточно, Гарри. Вы просто не способны дать ему то, в чем он нуждается.. " Почему-то именно в этот момент те слова показались важными. Тогда, когда Нарцисса произнесла их, Гарри не хотел ее услышать. Но сейчас он понимает, она была права в чем-то. Они с Малфоем разные. Очень разные. И это касается не только взглядов на войну, понимания добродетели, а также убеждений что такое "хорошо", а что такое "плохо". Нет. Их различия заключаются даже в самых малых вещах. — Поттер. Малфой смотрит на его плечо, и Гарри в который раз за утро прижимает ладонь к месту укуса. Оно болит и ноет. Оно реальное доказательство того, что произошедшее у ворот мэнора — не выдумка. "— Я не трус. Я приехал к тебе. Не к Панси, не к матери и не к отцу. Я приехал к тебе, Поттер. Я приехал, потому что... потому что..." Не к отцу. Не к матери. Не к лучшему другу. К нему, к Гарри. Несмотря ни на что. Несмотря на любящего Чарли. Гарри кажется, что на него несётся грозный, разрушительный ураган, а он стоит, защищенный коконом из своих стойких убеждений, и не замечает, что на самом деле происходит снаружи. Его не отпускает вопрос: "Прав ли я?" Прав ли? Что он сейчас должен делать? Единственное, что он понимает — он не хочет отпускать Драко. Драко не разрывает зрительный контакт. Он упрямо смотрит Гарри в глаза. Катрина несильно сжимает его локоть, даёт понять: пора. Но он медлит, насколько только может. И ведь знает, что выглядит нелепо, но ничего не может поделать. Не может заставить себя сдвинуться с места. Поттер не Темсон. Темсон никогда не станет Поттером. Поттер — это... человек, которого он никогда не сможет забыть, никогда не сможет оставить в прошлом. Всего один день, проведенный с Гарри, показал: ничего не изменилось. Драко просто научился с этим жить. Гарри нервно выдыхает и, не выдержав, спрашивает: — Ты нашёл Сеймура Уайта? — Еще нет, — сразу же отвечает Драко, зацепившись за первую же возможность ненадолго задержаться. Теперь уже Катрина с интересом поднимает глаза на Малфоя. Имя Сеймура Уайта знакомо ей не понаслышке. Год назад о нем многое говорили. Не самые хорошие вещи, но на сплетни она всегда не обращала внимания — слишком часто их распускали завистливые люди, не сумевшие добиться ничего выдающегося. Говорят, что скандал с его участием затронул три Департамента, а после запрета на использование порталов Уайт исчез, и никто не может с ним связаться. Малфоям под силу его отыскать? Конечно под силу. Ее больше интересует вопрос — как они смогут убедить Уайта помочь решить возникшую деликатную проблему. Что же Драко натворил, раз ему потребовался Уайт? Драко игнорирует ее взгляд и все также смотрит на Гарри. — Мой поверенный должен отыскать его. — Он сжимает портфель и добавляет: — Думаю, вечером мы активируем портал. — "Мы?" Поттер устремляет взгляд на его руку, затем на манжету его мантии, а после... На метку. "— Это великая честь, Драко. Тебе оказана великая честь. Ты должен гордиться, — сбивчивый шепот в самое ухо нервирует больше, чем ожидание начала ритуала. — Я знаю, тетя. Драко кивает. Он действительно знает, насколько ценным является оказанное ему доверие. Ему, шестнадцатилетнему мальчишке. Как много он сможет достичь в будущем, если уже сейчас... если его одного... Драко нетерпеливо переминается на месте, надеясь, что никто не заметил его состояния. Сегодня все изменится. — Это твой долг. Долг перед семьей,— продолжает тем временем Беллатриса. — Я знаю. Драко вспоминает о неудаче отца и думает об изменившемся к ним всем отношении не только Повелителя, но и... многих Пожирателей. Драко должен все исправить. Вернуть былое положение, показать, на что способны Малфои. Белла сильно сжимает его шею, притягивая к себе, и еле слышно произносит: — Не подведи нас всех. Произносит так, что невозможно не уловить — "Не подведи, иначе..." Драко встряхивает головой, отгоняя тяжелые воспоминания и кашляет, стремясь скрыть волнение. — Я, мама и мистер Уайт, — он выжидающе заглядывает Гарри в глаза, но тот тут же отворачивается под этим слишком пристальным взглядом. Поттер опять ловит себя на мысли, каким бы было их с Малфоем совместное будущее. Было бы оно достойным? Вряд ли. — Сегодня я встречаюсь с отцом, а после... Гарри кивает и молчит. Он переплетает пальцы, затем чешет макушку, убирает челку с глаз... Драко внимательно следит за его манипуляциями, чувствуя коварное, предательское желание несмотря ни на что остаться в Англии, не активировать портал. Наплевать на все. Остаться. Прежняя уверенность в том, что правильно, а что нет, рядом с Поттером куда-то улетучивается. Теперь Поттер знает о нём самую неприглядную, сокровенную правду, и если бы тот попросил его никуда не уезжать... Именно сейчас. Именно после признания. Он... возможно... "Попроси, Поттер. Просто попроси". Драко пару секунд сверлит его тёмными, чуть воспалёнными от нехватки сна глазами. Ждет. Непонятно чего ждет. А потом выдыхает, трет переносицу, собираясь с мыслями, и произносит: — Прощай, Поттер. Он еще пару секунд стоит на месте, после поворачивает голову и обращается к Рине: — Извини за задержку. И лишь тогда, когда он успевает повернуться, Драко слышит в спину: — Удачи. Не то, что он хотел услышать, но наверное то, что ему нужно было услышать. Все должно быть именно так. Так, как он изначально и задумывал. Говорят, первый шаг всегда самый трудный. Чушь. Второй шаг не менее трудный. И третий, и четвёртый... Все шаги трудные, если они уводят прочь от того, кого любишь. Но не уйти невозможно. Гарри остается стоять на месте со стойким чувством, что сейчас он теряет что-то очень важное. Теряет, но при этом ничего не делает, лишь наблюдает за тем, как ловко и слаженно взаимодействуют между собой Малфой и его... надзиратель, как он бережно охраняет ее в потоке людей, ступая чуть впереди. На короткое время Драко поворачивает голову, обращаясь к Пайк, и Гарри не может не отметить — Драко выделяется не только дорогой одеждой. Он невольно вспоминает его улыбку, когда тот впервые увидел возведенный специально для него полигон. Драко самый необыкновенный мужчина из всех, кого когда-либо встречал Гарри. Едва ли можно устоять. Перед его сдержанностью, гордостью, умом. Перед тем, как он смеется, как злится, как флиртует и дурачится. Перед ним всем. Целиком. — Ты уверен, Гарри? — слышит он словно откуда-то издалека голос Рона. "Нет" Драко и правда удивительный. Но Драко и Малфой — словно две разные личности. Одна вызывает в Гарри трепет, другая — гнев, ярость и нетерпение. Малфой... Малфой — Пожиратель. Таких как он такие как Гарри обязаны держать в тюрьме. Подальше от невинных волшебников. Любить Малфоя он не может, как и не может разделить его на двух мужчин и выбрать того, кто сумел залезть так глубоко в душу. Уверен ли Гарри, что сейчас стоит отступить? Нет, но так... — Так правильно, — произносит вслух, убеждая самого себя. — Кому нужно это "правильно"? Гарри переводит взгляд на Рона, тот — все также смотрит перед собой, никак не реагируя. — У меня все неправильно настолько, насколько может быть, но я счастлив, Гарри. Поттер качает головой, выискивая взглядом светлую макушку Драко, думает о том, каково это — не считаться ни с чем больше, кроме своего желания быть счастливым. Идти к тому, чего хочешь. Добиваться этого. Отбросить всё остальное: внутренние запреты, принципы и табу. Любить Пожирателя Смерти. — С Панси непросто, — делится Рон, а затем замечает: — Но рядом с ней я становлюсь цельным, что ли. После смерти Фреда и того, что случилось с Джорджем... После войны я, наконец, чувствую себя нормальным. Не таким поломанным. Не таким...— он заводит руки за голову, затем резко опускает их и засовывает в карманы мантии. — Просто "не таким". — Малфой виновен во всем том, что ему вменяли в Визенгамоте, — едва слышно произносит Поттер. — И если бы он хотя бы раскаивался... если бы ему было стыдно... Но, нет, для него все в порядке вещей. Рон морщится, вздыхает, но молчит. Когда Гарри поделился с ним в тренировочной комнате известием о степени причастия Хорька к делам Пожирателей, Рон догадался, что выдвинутые ему обвинения, скорее всего правдивые. Однако сейчас ему все равно неприятно слышать, что Хорек, совершив все то, что зачитывали судьи, ушел от ответа. С другой стороны... Панси тоже не святая. Судя по ее рассказам, ситуация в лагере Пожирателей была довольно сложной. Чего только стоит история с Фенриром. Рон никогда не признает вслух, но он благодарен Малфою за то, как тот реагировал при нападении. Панси обязана ему жизнью. Он почему-то всегда считал Малфоя трусом. А может и не считал, может только убеждал себя в этом. Может всему виной въевшиеся в самый костяк, в самую подкорковую область мозга непреходящие обида и чувство собственной неполноценности, ненависть к себе, которую планомерно год за годом вбивал в него Малфой. — Плевать, — все же отвечает Рон. — Что? — Плевать. Гарри широко распахивает глаза. — Не смотри так. Жизнь всего одна. После того времени, что он провел с Панси, Рон на многие вещи смотрит несколько иначе. В корне его взгляды не изменились, но в чем-то стали мягче, терпимее. — Я... Гарри осекается, проклиная себя за неспособность объяснить свои чувства, противоречивые и смутные, которые он сам не может до конца понять. Он поворачивается и, засунув руки в карманы, шагает по направлению к каминам. Замечает небольшое столпотворение и Драко, стоящего почти у входа в правый камин. Малфой хмурится, очевидно чем-то недовольный. Со стороны выглядит все так, что Пайк его строго отчитывает. Они смотрятся как супружеская пара. И от этого как-то мерзко на душе становится. Что-то неправильное в том, что Гарри стоит здесь, а Драко... там, с красивой женщиной, обсуждает свои вопросы. Гарри закрывает глаза, и пока он не натворил глупостей, поддавшись совершенно иррациональному желанию изо всех ног бежать к каминам и блокировать их, не позволив Малфою куда-либо отправиться, он начинает отступать. На ходу разворачивается и кивает Рону в сторону стойки. — Я должен забрать пропуски. Кэп... он... В общем я за пропусками и в кафетерий. Рон нагоняет его и теперь движется с ним нога в ногу. Ни на чем не настаивает. В конце концов каждый сам принимает решения. Он в свое время сделал свой выбор, ни от кого не зависящий, и Гарри нужно дать возможность сделать свой.