Порно

Драко в очередной раз опускает взгляд на часы, наверное проще было бы вовсе не сводить глаз с циферблата. Чарли уже должен был подъехать. Он опаздывает, а у Драко от волнения руки немного подрагивают. Украденный самолет брошен в паре сотен метров от взлетно-посадочной полосы. Пилот посадил самолет "вслепую" без использования курсо-глиссадной системы. Практически любое воздушное судно, поднимавшееся в воздух в последние тридцать-сорок лет, использовало возможности радиостанций для безопасного приземления в аэропортах. По словам их пилота эти системы являются системами точного сближения, и именно они обеспечивают жизненно важную информацию в реальном времени о горизонтальной ориентации самолёта по отношению к посадочной полосе и вертикальном угле снижения. В условиях, в которых им пришлось садиться на землю, ночью, в тумане, радионавигация гарантировала бы им безопасную посадку. Драко принял решение садиться без нее. Краденый самолет не должен совершать безопасную посадку в аэропорту Бостона, полном вооруженных до зубов маглов. Повезло, что пилот оказался бывшим военным летчиком. Никакой полосы с огнями, никаких антенн и наземных сигналов, никакой помощи диспетчера. Уайт скрыл сигнал самолета, они сели где-то посреди поля, а Драко до сих пор не может привести дыхание в норму. Ему до сих пор страшно. Сердце бешено бьется о ребра в груди — сильно и часто. Он все не может поверить в то, что жив, в то что все закончилось. Он стоит на асфальте в паре метров от выхода из терминала Е международного аэропорта Логан, но его трясет. Словно он все еще находится на борту самолета — беспомощный и неспособный ни на что повлиять. Мордред... Драко в жизни не чувствовал себя настолько уязвимым как в те часы, что он провел в воздухе. В одиннадцати километрах над землей. Твою ж!.. — Не люблю магловский мир, — признается Уайт. — Конечно, — усмехается Малфой, стараясь отогнать мысли о неслучившемся авиакрушении. Пилот все сделал максимально грамотно. Сейчас он находится там же, где Драко его нашел, ребят из службы безопасности Малфой усадил в удобные кожаные кресла. Они все проспят несколько часов, а, проснувшись, ничего не смогут вспомнить. Как после отменной пьянки, правда голова болеть не будет. Наверное до конца жизни они так и не смогут объяснить пропажу нескольких часов их жизни, как впрочем не смогут понять и обстоятельства посадки самолета их босса в поле штата Массачусетс. Драко смотрит на мальчишек лет десяти, перекидывающих друг другу небольшой красный мяч. Один мальчик, отвлекшись, пропускает удар, мяч падает и катится в сторону дороги навстречу подъезжающим такси. Мальчишка выбегает на дорогу. — Нет, правда. Без магии как-то неспокойно, что ли. — Уайт проводит пальцами по голове, зачесывая волосы назад. — Словно чего-то не хватает. Драко молчит. Без магии не хватает магии. Разница жизни в магическом мире и магловском такая же значительная как разница между живым человеком и гниющим инферналом. Люди в радиусе пяти-шести метров поднимают крик. Мордред... Именно из-за человеческой глупости и суеты Драко не любит бывать в местах скопления людей. Одна женщина, стоящая неподалеку от них с Сеймуром, машет руками, активно вертит головой, ища глазами родителей мальчиков. — Какие-то вы странные, маглорожденные... — тянет Малфой, наклонив голову, глядя на происходящее со стороны. Мальчишка догоняет остановившийся у какого-то чемодана мяч и довольно улыбается, не обращая ни малейшего внимания на кричащих людей, протягивающих к нему руки. — Все время доказываете чистокровным магам, что магловский мир достоин уважения, но сами себя к нему не относите и по возможности стараетесь отгородиться от него, поселившись где-нибудь в магическом районе. Мимо проезжает автобус-экспресс, соединяющий основные сети пригородных поездов, станцию метро красной линии и автовокзал в финансовом районе Бостона с терминалами международного аэропорта Логан. Драко проводит его взглядом и снова смотрит на часы. Где же Чарли? До него доносится сердитый женский возглас. — Хей, а ну оставь эту затею, парень! — Мам, а можно, я... — Нет, Лиза. Возьми сестру за руку. В паре метрах от него проходит многочисленное семейство, напоминающее Уизли: родители и четверо детей — три девочки постарше и один надувшийся, чем-то недовольный, мальчик. Семейство такое же шумное, такое же крикливое и невоспитанное. Они неприятны Драко — сальные волосы, сальная кожа, засаленный воротник у мальчика и серые лямки лифчиков у двух старших девушек, девочка помладше как ни странно выглядит довольно опрятно. Малфой смотрит им вслед, думая о том, что в будущем если отношения Паркинсон и Уизли станут серьезнее, она возможно возьмет его фамилию. Мерлин. От этих мыслей становится не по себе. Панси Уизли. Это имя навевает скуку и уныние. Оно ощущается вкусом сдобных булок, молока и яблок на языке, запахом сена, навоза и травы. Это имя ассоциируется с мозолями и физическим трудом. Никакого шика, никакой красоты — только рыжие дети в перспективе и бесконечные сельские застолья. Хоть бы Паркинсон хватило ума не менять фамилию. В послевоенное время именно фамилия Уизли придает веса и значимости в обществе, но необходимо помнить, что это влияние временное: войны начинаются и заканчиваются, а кровь и традиции — столпы чистокровного мира. Фамилии вроде Паркинсон, Малфой, Гойл всегда будут греметь в аристократических кругах. Предатели крови же свою репутацию никогда не смогут восстановить. Драко поворачивается, заводит руки за спину, шагает вперед, затем назад, немного тянется, разминая тело... Он останавливает взгляд на плакате с надписью "станция метро "Аэропорт". Ниже на том же плакате приведена схема метро и для особо одаренных жирной линией выделена голубая ветка. Уайт в очередной раз проходит мимо него, нарезая наверное пятнадцатый уже по счету круг. Драко достает из кармана бумажник. — Держи, — он протягивает Сеймуру свою кредитку. Тот подходит ближе, и Малфой замечает азартный блеск в его глазах. — Распоряжайся ею с умом. Твоя основная задача — избавить меня от головной боли. Удалишь ролик — и гуляй в свое удовольствие. До этого — никакой наркоты, шлюх и выпивки. Ты меня понял? Уайт кивает. — Да, — он нежно проводит пальцем вдоль цифр на карте, поднимает глаза на Малфоя. — Но я сниму самый дорогой люкс в самом пафосном наикрутейшем отеле. Драко закатывает глаза. — Не сомневаюсь. — И мне потребуется оборудование. — Уайт мечтательно улыбается. — Оно тебя разорит, чувак. Теперь уже улыбается Драко. — Это вряд ли. По сути его сложно разорить — он ничем не владеет. Он наследник влиятельной богатой семьи, но ему ничего не принадлежит — ни недвижимость, ни земли, ни деньги в банках, ни собственность в магловских компаниях. Он может пользоваться всеми благами своего положения, но как только отец официально отречется от него, он потеряет все. Только глава рода имеет настоящую власть в их семье. Ни Драко, ни его мать не в состоянии спорить с решениями Люциуса. Уайт выглядит на удивление оживленным. Он с едва заметной полуулыбкой рассматривает аэропорт. — Знаешь, я ни разу не был в Штатах. Вернее… я нигде не был. Я даже по Англии не путешествовал. Малфой присвистывает. Сам он еще до поступления в Хогвартс получил отменное домашнее образование. Он изучал культуру и языки. Объездил с родителями полмира. Ему нравилось путешествовать. Отец всегда рассказывал в пути интересные истории из своей жизни. Мама улыбалась, глядя на него влюбленными глазами. Драко даже спустя годы помнит каждый такой спонтанный рассказ — настолько значимыми он их считал в детстве. — Мир гораздо больше твоей коробки, Уайт. Легкий порыв ветра относит к его ногам какую-то рекламку, несколько секунд она хлопает страницами у его ног, потом улетает прочь. Драко откидывает голову назад, смотрит в иссиня-черный свод, мерцающий звездной каруселью. Сеймур отворачивается и останавливает взгляд на центральном контрольно-диспетчерском пункте, высотой с двенадцатиэтажный дом. Он внимательно разглядывает эллиптические опоры и шестиэтажную платформу между ними. — Да, но с помощью моей так называемой "коробки" я могу увидеть его, не вставая с кресла. Драко улыбается. "Дурак" — думает он. Новое место — это не только картинка. Это и звуки природы, и доносящиеся голоса местных жителей, это запахи, врезающиеся в память, вкус национальных блюд... Сидя за креслом, невозможно получить весь тот широкий спектр эмоций, который неизменно рождает знакомство с чем-то новым. Он вспоминает, как впервые посетил с родителями Японию. Вот уж действительно — страна-загадка. Драко было семь лет, и он впервые увидел японский аналог квидича: дорагон боуру. Игровое поле значительно больше стандартного стадиона для квидича, кольцо только одно, но команд — трое. Японцы бесстрашно летали на драконах и отчаянно сражались за мяч. Драконы совсем не походили на домашних любимцев, они испускали языки пламени как в соперников, так и в членов собственной команды. Это зрелище нужно увидеть собственными глазами. Сидя в безопасности, вдали от драконов, мнение составить невозможно. По крайней мере, честное, соответствующее событиям на поле. — А смысл? — все же интересуется Малфой. Уайт в ответ лишь пожимает плечами. В этот момент из дверей терминала выходит стайка девочек-подростков с трагичными умудренными жизнью лицами. Они осматриваются, самая суровая девочка - предположительно лидер их группы решительно кивает и указывает куда-то в сторону. Девочки идут парами, тащат за собой свои розовые чемоданчики, направляются к... Драко проводит их взглядом, поворачивая голову. Ожидаемо, они двигаются в сторону такси. В нескольких десятках метрах от них Драко замечает стоянку лимузинов. Забавно, что за полтора года он так и не покатался на лимузине... Сейчас он ждет любовника на подержанной Тойоте, а может позволить себе купить любой спорт-кар. Если уж и гонять, то на Макларене, Порше или Бугатти... А еще лучше хоть раз в жизни заценить настоящие гоночные тачки на треке. Драко где-то читал, что средний пульс во время гонки равняется ста девяноста шести ударам в минуту, при пиковых показателях — двести семь сердечных сокращений. Гоночным автомобилем крайне сложно управлять, во время прохождения крутых поворотов пиковые перегрузки достигают "8g", а средняя сила боковых перегрузок в скоростных поворотах такова, что пилоты ощущают вес головы со шлемом в районе двадцати пяти килограмм. Интерес к метлам затмила страсть к магловским авто. Драко признает, что возможно это продлится недолго. До знакомства с Чарли машины не сильно привлекали Драко, именно Темсон заразил его своим увлечением. Он мог бы подарить Чарли любой автомобиль, но... так и не решается это сделать. Чарли не знает о состоянии семьи Малфой. Он знает только то, что Драко не принадлежит к числу нуждающихся. На этом все. Чарли из простой американской семьи города Медфорд округа Мидлсексон. Его отец содержит небольшой продуктовый магазин, брат работает в автомастерской, сестра учится на стюардессу. Чарли никогда никто не помогал, он всего в жизни добился сам — сам учился, сам поступил в MIT. Сейчас сам себя обеспечивает. Он не любит богатых и избалованных детишек, которым все в жизни достается слишком просто. Таких как Блейз. Таких как... Драко. Об этом им также стоит поговорить. — Где твой друг? До Драко только сейчас доходит: в каких-то вопросах мысли Чарли и Гарри сходятся. Поттер тоже не любит богатых избалованных людей вроде него. — Чарли не мой друг. Он мой любовник, — с ощутимой прохладой в голосе поправляет его Малфой. — Если мы продолжим работу над твоим проектом, ты должен будешь принять мою ориентацию. Я гей. Я не скрываю свои предпочтения и не называю своих любовников как-то иначе кроме как "любовники". Правда на удивление дается легко. Драко закрывает глаза. С тринадцати лет, с осознания своих нетрадиционных увлечений, он боялся потерять репутацию. Он считал свою природу червоточиной, которую необходимо скрывать любой ценой. Ото всех. Не говорить об этом, не думать. Притвориться нормальным. Традиционным. Гетеросексуальным. Ему было неуютно в собственном теле. Однако после разговора с отцом, он словно сбросил с себя детские страхи. Внешне он тот же, но внутренне… он свободен. Наверное впервые за всю свою жизнь. И это невероятное чувство. — У меня нет проблем с твоей ориентацией. Просто… это ново. — Ты быстро привыкнешь. Малфой смотрит на экран мобильного. Заряд батареи находится на критически низком уровне. Он задумывается: можно ли его увеличить с помощью магии? Наверняка. Драко переводит взгляд с телефона на стоящего в нескольких шагах от него Сеймура. Ему становится интересно, знает ли когтевранец ответ на его вопрос. — Уайт? Ты можешь?.. — Дрейк? — доносится до него окрик Чарли. — Дрейк? — с усмешкой переспрашивает Уайт. Драко бросает на него гневный взгляд, и тот моментально тушуется. Он поднимает ладони и отступает. Смотрит в сторону. Малфой же застывает на месте, не решаясь повернуть голову. Почему-то сейчас становится не по себе. Они с Чарли расстались всего на несколько дней, а кажется словно за это недолгое время пролетели месяцы. Слишком много событий успело разделить их безмятежное "до" и это неясное пугающее "после". — Дрейк! Драко считает про себя до трех и оглядывается. Чарли. Стоит в паре метров, неловко одергивая ветровку, нерешительно улыбается. Глаза уставшие, улыбка немного неестественная, но видно, что Чарли очень рад его возвращению. Здорово, когда в жизни есть человек, который тебя ждет и который бросит все, приехав посреди ночи за тобой в аэропорт. Мордред, как он, оказывается, скучал. Драко не думал об этом, а сейчас увидел его и вмиг осознал: скучал. По-настоящему. И его чувства никуда не делись. Не стали слабее. Малфой зябко обнимает себя за локти: погода в штате довольно холодная, мантия совсем не греет, и от прохладного воздуха руки покрываются гусиной кожей. Он кивает Чарли и шагает ему навстречу. — Привет. — При... — тот внимательно изучает взглядом его одежду. Мантия в магловском мире кажется Драко неуместной. Появляется желание снять ее. Наверное именно из-за мантии он и ловит на себе все эти любопытствующие насмешливые взгляды прохожих последние пятнадцать минут. Чарли сводит брови на переносице, но не хмурится, он лишь глубоко задумывается. — Привет. Он оглядывается по сторонам и аккуратно касается руки Драко. Тот вспоминает одно из главных правил их отношений: минимум прикосновений на публике. Вокруг снуют люди. Кто-то идет налегке, кто-то — с рюкзаком, кто-то тащит тележку с чемоданами. Малфой бросает взгляд на только что остановившееся такси. Из него медленно выходит девушка примерно одного с Драко возраста. Девушка кокетливо ему улыбается, чуть опустив глаза. Он знает, что нравится девушкам — не всем, но достаточно большому количеству, но вот только… Девушки не нравятся ему. И никогда не нравились. В отличие от… Он вновь смотрит на Темсона. И вновь оглядывается по сторонам. Люди. Повсюду. Но это больше не является проблемой. Малфой хватает Чарли за руку и притягивает к себе. Он замечает неподдельное изумление, даже шок на лице своего любовника, а после целует его, едва касаясь губами. Глаза Чарли сверкают от возбуждения, радости и восторга. Он запускает ладонь в волосы Драко и медленно пропускает между пальцев его пряди. — Подстригся? Малфой оставляет его вопрос без ответа. Он пытается найти оптимальный способ открыть Чарли свой секрет. Рассказать о магии человеку, который ни во что кроме научно доказанных фактов не верит. Волшебство и физика — две крайности одной и той же сущности. — Я должен кое-что тебе рассказать. Драко не выпускает его руку из своей. Это так приятно — просто держать его за руку. Здесь, сейчас, стоя у терминала Е, открыто признавать свою суть. Самого себя признавать. Кожу покалывает, словно легкие электрические разряды пробегают по ладони, пальцам и запястью. Жёсткие подушечки его больших пальцев гладят пальцы Чарли, а затем Малфой еще сильнее сжимает руку, чувствуя ответное движение. Чарли кивает. Его глаза возбужденно горят, щеки раскраснелись. Драко кладёт одну руку ему на затылок и притягивает ближе к себе, так что теперь они соприкасаются лбами. — Вернее, я должен очень многое тебе рассказать. — Хорошо. — И возможно эта новая информация обо мне тебя немного шокирует. Темсон поднимает на него глаза. Лицо выдает его мысли: он нервничает. "Отлично", проносится в голове, "ты его пугаешь". Это именно то, чего Драко хотел бы избежать. Забавно, он, Пожиратель Малфой, боится напугать магла. Драко молча смотрит на Чарли, тщательно подбирая слова. Его руки тем временем скользят по ткани ветровки вниз по пояснице, останавливаясь у ремня. Темсон инстинктивно прижимается бедрами к его бедрам: он очень внимательный любовник и чувствует малейшее движение Драко, дыхание, ритм. Он ведомый в постели, но вести его — одно удовольствие. Чарли всегда знает, как изогнуться, какую позу принять. Он словно сканирует его мимику, угадывая малейшие изменения в желаниях. Драко чувствует его тяжелое дыхание на своем лице. Он знает, что Чарли хочет секса — сейчас он бы наверное отдался ему в машине на заднем сидении. Они бы отъехали куда-то в кювет с основной дороги, где темно, куда не достигает свет фонарей. Драко бы трахал его так, как Чарли любит — сильно, жестко, с каким-то отчаянным яростным рычанием. Чарли нравится, когда он так рычит. А Драко нравится его вечно удивленное, охваченное экстазом, почти болезненно искаженное лицо во время оргазма. С Чарли у Драко порой появляется ощущение, что это их первый раз — не друг с другом, а вообще первый гомосексуальный опыт, настолько удивленно восхищенным становится выражение лица Темсона в момент оргазма. Драко движется в его теле, а тот, блаженно закрыв глаза, ловит каждый миг ускользающего удовольствия, словно анальный секс с мужчиной превосходит самые смелые его ожидания. С Чарли секс ощущается иначе. С Чарли многое ощущается иначе. — Это Сеймур, — развернувшись в сторону своего спутника, в результате выдает Малфой, пытаясь прогнать из головы эротические картинки. Уайт вздрагивает, услышав своё имя из его уст. Малфой пытается вспомнить: называл ли он прежде его по имени. Уайт нерешительно кивает. — Я пожалуй возьму такси до гостиницы, — говорит он, обращаясь преимущественно к Драко. — Да. — Хей, Сеймур... Я Чарли. Темсон протягивает ладонь и уверенно смотрит в его глаза. Уайт подходит, сжимает его руку в своей. — Ты друг Дрейка из Англии? — интересуется Чарли. Тот неопределенно качает головой. — Не совсем, я... Уайт морщится и трет левое плечо, замолкает, видимо он не уверен, какую часть правды можно открыть магловскому любовнику Малфоя. — Он программист, — встревает Драко, подходя и становясь за спиной Чарли. Он опускает руки на его талию и притягивает его ближе, опуская свой подбородок Чарли на плечо. — Да? Ты не... говорил про него. Чарли расслабляется в его руках. Он нежно трется щекой о его лоб и кладет свои руки поверх ладоней Драко. Малфой в курсе, что у Чарли есть друзья с хакерскими замашками. На юридическом языке их забавы называются незаконным проникновением в чужую компьютерную систему и квалифицируется как компьютерное преступление. Эти ребята настоящие компьютерные гики с весьма условными представлениями об этике и морали. Малфой не доверяет им. Возможно поэтому он не мог позволить им копаться в своем грязном белье. Драко решает открыть правду о Сеймуре и шепчет: — Он преступник. И... в общем в Штаты попал не совсем легально. Я не хотел говорить по телефону о таких вещах. Чарли напрягается, но практически сразу расслабляется и кивает. — Оʹкей. Все, этого ему достаточно. По крайней мере сейчас. Малфою нравится сдержанность Темсона: он никогда не требует объяснений, не трахает мозг и не тянет из него признания. Чарли ждет, ждет до тех пор, пока Драко сам не захочет ему все рассказать. Сеймур молча разворачивается и уходит, на ходу вытягивая руку и пытаясь поймать такси. — Где твоя машина? — интересуется Малфой. — Я... минут десять пешком. Здесь негде было припарковаться, столько машин... Я искал место, но... а потом плюнул на все и... — Веди, — с улыбкой произносит Драко. Оказалось, машина была припаркована среди деревьев у поворота на дорогу, ведущую к аэропорту. Они с Чарли идут минут пятнадцать. Прохладный воздух остужает горячую голову. Мысли о Поттере перемежаются с мыслями о любовнике. Тот практически всю дорогу молчит, только кидает на него голодные жаждущие взгляды. "Кто-то очень хочет секса". Они не говорят о ролике, не говорят о пронырливом однокурснике Драко. Тишина повисает не давящая, но многообещающая. Когда они подходят к машине, то пару секунд просто молча смотрят друг на друга — неотрывно, жадно. В его голове словно маятник качается: Гарри — Чарли, Гарри — Чарли. Рядом с Гарри он не думал о Чарли, но сейчас стоя рядом с Чарли, Драко практически не думает о Гарри. Разве что... немного. Он не может отвести глаз от лица напротив, и ему действительно нравится смотреть на Чарли. Потом Чарли дергает дверь, садится за руль. Драко заглядывает внутрь и недовольно хмурится: в салоне царит извечный бардак — где-то на полу валяются пустые банки из-под пэпси, на сидениях рассыпаны крошки. — Извини, я попал в пробку на выезде из города, думал успею убрать салон, а потом такая засада с парковкой... в общем, если тебе станет от этого легче можешь отшлепать меня за провинность. — Ты специально насвинячил, да? — хрипло и очень тихо спрашивает Малфой, опускаясь на соседнее сиденье. Чарли молчит. Он улыбается и нервно проводит ладонями по коленям, стирая пот. — Возможно, — также тихо отвечает спустя двадцать-тридцать секунд. Его уши и щеки краснеют, кадык несколько раз нервно дергается. — Хочешь, чтобы я тебя отшлепал? Драко пытается смотреть ему в глаза, но он лишь прячет взгляд и кусает губу. Чарли вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает. Двигатель молчит. Чарли вновь поворачивает ключ в замке с такой отчаянной силой, будто намеревается его сломать. Драко трет глаза, возится на сиденье, словно никак не может найти удобное положение. Он вспоминает свои фантазии. Секс в машине — не безумие ли? Малфой касается плеча Темсона, тот резко поворачивает голову в его сторону. Глаза возбужденно блестят, но он лишь терпеливо ждет. Обычно в такие моменты Чарли не тормозит, сейчас все иначе. Вину чувствует, — доходит до Драко. Действительно, Чарли практически с самой их встречи молчит, не ластится, не жмется к нему. Они наедине, Чарли хочет секса, но все что он делает — ждет реакции Драко, словно боится, что тот его оттолкнет. Чарли очень скрытный человек, его сложно понять. Вероятно внутренне он переживает сложившуюся ситуацию острее, нежели показывает. Вину сложно изгнать из головы, уж кому как ни Драко знать об этом. — То, что я вчера сказал... Я так не думаю. Я тебя не виню в произошедшем. Слышишь? Драко касается его щеки, опускает большой палец на его нижнюю губу. Чуть надавливает. — Слышу, Дрей. Драко вздыхает и жмурится. В голове стучит "Драко! Драко! Драко! Меня зовут Драко!" И так хочется назвать свое имя. Так хочется услышать из его уст свое имя. — Меня... — начинает и не может произнести самого главного. "Меня зовут Драко". Малфой отстраняется и отводит глаза в сторону. А после качает головой и выходит из машины. — Ты можешь рассказать мне все, — вдруг произносит Чарли, вылезая из машины вслед за Драко. Он медленно обходит свою старую Тойоту и вновь обращается к нему. — Ты можешь рассказать... — Чарли подходит к Драко и протягивает руку, касаясь кончиками пальцев его правой руки. Драко смотрит на него и колеблется. Они так и стоят у дороги, застывшие друг в друге. Мимо проносятся машины, где-то недалеко смеются люди, слышится ругань, сигналки машин. Но все это словно в другом измерении. В том, в котором находятся сейчас они, нет внешнего мира, нет времени. Все что есть — это взгляд Чарли, его пальцы, ласкающие ладонь, и его тепло... Он хочет остаться в этом моменте. Внезапно Драко понимает: он дома. Он действительно вернулся домой. Он там, где хочет быть. Там, где всегда хотел быть. С тем, кого всегда искал. — Меня зовут Драко, — говорит и сразу же отворачивается. Он наклоняется вперёд, опирается о дверцу рукой. Смотрит вдаль, в сторону темной полосы деревьев, едва различимых в ночной мгле. Чувствует себя очень уязвимым. Боится Чарли, боится того, что еще он должен ему рассказать. До этого дня он жил словно во сне, прекрасном, удивительном, счастливом сне. И вот сейчас нужно проснуться, а он не хочет. Чарли молчит, приоткрыв рот, после задумчиво кивает, встречаясь с ним взглядом. — Тебя зовут Драко, — повторяет он, словно пробуя имя на вкус, и переводит взгляд на дорогу. — Драко... Метман? Драко качает головой, чуть продвигает ладонь на дверце Тойоты. — Я Малфой. Драко Малфой. Чарли вновь рассматривает его мантию. — Бонд, Джеймс Бонд... — нервно усмехнувшись, шутит он и отводит глаза в сторону. — Слизеринец, умеющий трансгрессировать... Малфой шокировано на него смотрит. Испытывает досаду. Открывает рот, но так ничего и не говорит. Он хорошо сыграл роль магла. Так? В конечном итоге, он ведь такой хороший лжец. Отменный лжец. За все то время, что они с Чарли встречались, он лишь несколько раз позволил себе расслабиться. И его поймали. Поймал тот, кто оказался внимательнее и ловчее. Магл поймал. — Не стоит так удивляться, — Чарли закатывает глаза, — у меня IQ 177 и очень хорошая память. Малфой ловит его взгляд, но прочитать что-либо в нем он не может. Темсон - закрытая и закодированная книга. Книга, которую ему еще предстоит изучить. — Красивый и умный. — Драко... Мне нравится. Как дракон? Твое имя как-то связано с созвездиями? Малфой улыбается и кивает. — Мама посчитала, что ее сын должен иметь сильное имя. Драконы удивительные создания. Мудрые, мощные, сама магия во плоти... Чарли расправляет плечи, но практически сразу же вновь сутулится, обхватывая себя руками. — Почему ты изменил своё имя? — он хмурится, но в его глазах застыла непривычная паника. Драко ни разу не видел в его глазах панику или страх. Он ни разу не видел его настолько серьезным. Как правило, Темсон не озвучивает большую часть своих мыслей. Некоторые факты его биографии до сих пор остаются загадкой. Драко уважает его право на личное пространство, не надоедает доставучими вопросами. Он не трогает его ненужными разговорами, Чарли не трогает его ненужными разговорами. Порой они могут молчать весь вечер, занимаясь каждый своим делом. Это нормально для их отношений. Чарли все держит в себе, дозированно и даже скупо озвучивает то, что вертится в его голове. Драко вообще о себе говорить не любит. Возможно именно это сходство характеров позволило им комфортно жить вместе два месяца. Чарли опускает голову, и Драко инстинктивно, даже не успев сообразить, что он делает, притягивает его к себе. Проводит рукой по плечам, по спине, ерошит волосы на затылке. Чарли словно позволяет себя касаться — стоит тихий, напряжённый, какой-то деревянный. — Я не знаю, наверное хотел исчезнуть. Малфой прижимает Чарли ещё сильнее, тот поддаётся, но отворачивает лицо: — Ты что-то натворил? Сквозь сжатые губы Малфоя вырывается тихий смешок: — Это сложно, — отвечает он, ткнувшись носом в короткие волосы Чарли над самым ухом. Драко прижимается губами к его виску, чувствует, как там бешено бьётся маленькая жилка. — Я поломал себя, ничего целого не осталось. Пепел и руины. Никакой цели в жизни, никакого смысла... А здесь ты... Вместо ответа Чарли упирается лбом в его плечо и весь словно сдувается, расслабляется. Малфой опять проводит рукой по его затылку, по спине, гладя, ощупывая. — Драко не мог справиться со своей реальностью. Зато Дрейк смог. С твоей помощью смог. Малфой запускает руку под его ветровку, трогая через одну только футболку. Как-то некстати вспоминается поцелуй с Поттером у ворот мэнора. Драко прокручивает в памяти тот миг, когда их глаза встретились, как раз перед тем, как он его укусил. Драко знал, о чем говорили глаза Гарри: ему до жути надоело одиночество. Он хотел близости, хотел быть кому-то нужным... по-настоящему нужным. Гарри хотел значить что-то, чувствовать что-то... Драко вспоминает, как бешено билось сердце, и как отчаянно ему хотелось в тот момент стать кем-то другим. Кем-то, кого Поттер бы любил, несмотря ни на что... Голова человека забавно устроена: поселившиеся в ней тараканы, мусорные мысли и эмоции, воспоминания о травмирующих событиях не желают признавать диктатуру разума, они отчаянно сражаются за демократию попеременно одерживая верх в извечной битве. Сейчас Драко касается Чарли, а думает он о Гарри. Ну не дикость ли? Поттер тот самый человек, который спокойно проходил мимо каждый раз, когда Драко нуждался в помощи. И он не считал, что безоружный Пожиратель смерти заслуживает его внимания. В его взгляде Малфой практически всегда видел лишь холод и безразличие. И сегодня в Министерстве... он просто отпустил его. Драко бросил бы свою жизнь в Штатах, если бы Гарри попросил. В тот момент он настолько увяз в своих оживших чувствах, что действительно был готов это сделать. Но Поттер не пожелал Пожирателя. Ему не нужен Пожиратель. И никогда не будет нужен. Гарри никогда не сможет понять, через что ему пришлось пройти. Решения, которые Драко был вынужден принять во время войны, дались ему нелегко. Гарри считает, что знает, как правильно. Он думает, что только ему трудно убивать. Что ж... Он бы наверное удивился, узнай он, что и Драко тоже трудно убивать. Чарли дышит часто-часто. Он нежно и ласково дотрагивается до лица Драко. — Значит, тебе больше не нужна маска Дрейка Метмана? Драко удивлен, насколько тонко Чарли его чувствует, насколько хорошо его понимает. Без каких-либо лишних слов и пояснений. Драко накрывает рукой ладонь Чарли, все еще прижатую к щеке. Он аккуратно подносит ладонь к губам и целует внутреннюю поверхность. Затем опускает руки на задницу и сжимает ягодицы. Хочется и нежности, и одновременно грубости, жесткости. В прикосновениях к телу Чарли ощущается нечто запретное, даже постыдное — словно сейчас со своим парнем он изменяет другому мужчине, некогда любимому мужчине. С Гарри маски нужны всегда. Ему Драко не смог бы открыться. А с Чарли... — С тобой — нет. Чарли прижимается к нему, и мышцы у него на животе часто и ритмично сокращаются. Малфой хватает его футболку и тянет вверх. Касается его голой кожи, ощупывает худой живот, доходит пальцами до края рёбер, ведёт рукой в сторону. — Я хочу, чтобы ты узнал меня настоящего. Чарли шумно дышит, уткнувшись лицом в его шею, когда Драко кладет свою руку на его пах. Малфой ничего больше не делает — просто держит руку там, где находится нижняя пуговица ширинки. Он даже не мнёт, но член всё равно увеличивается и твердеет. — И я хочу познакомить тебя с мамой. Чарли смеётся, поднимает голову и смотрит ему в лицо смущённо и вопросительно. — Не слишком ли рано? Мы же совсем недавно... В смысле я буду рад узнать твою маму, Дре...ако, просто это так быстро. Ты уверен? Чарли, в отличие от него самого, нуждается в большем времени для таких решений. Драко его понимает и не торопит, но сам медлить не хочет. — Да, я уверен. Малфой чуть заметно качает головой. Обхватив его лицо обеими руками, он прижимается губами к губам Чарли. Мысли о Гарри исчезают. Мордред с Поттером! Драко думает о том, что зря он вообще сомневался в том, как все теперь будет, после того как он вернется из Англии. Как все у них с Чарли будет после встречи с Гарри. — Я волшебник, — тихо произносит Малфой, ловя ошалевший взгляд Темсона. — Что? — Ничего, — шепчет Драко, сжимая прижатый трусами и джинсами член Чарли, пока тот трётся о его пах. — В машине, — говорит он и открывает заднюю дверь. Темсон молча кивает и, скинув ветровку, залезает внутрь. Он до упора сдвигает передние сидения, освобождая сзади больше места, и неловко изогнувшись и приподняв бёдра, пытается выбраться из джинсов. Трусы приспускает вместе с джинсами ниже колен. — Что ты говорил насчет отшлепать? — спрашивает Малфой, залезая в машину. В полутьме хорошо видно светлую обнажённую кожу Чарли, Малфой протягивает к нему руку, ведёт пальцами от живота до бедра и дальше вниз по ноге, а потом обратно вверх. Чарли приподнимается на локтях. — Я заслужил. Драко останавливает ладонь на тазобедренной косточке и нежно обводит подушечкой пальца острую выступающую часть бедра. — Машина вся в мусоре. — Да, и пахнет она странно, — признается Темсон, закрыв на секунду глаза. — Ты курил здесь травку? Драко сбрасывает с себя мантию, толкает его на сиденье. — Ложись! Чарли послушно опускается, упираясь затылком в дверь, но вот так в раскоряку лежать в машине неудобно. Он даже нормально ноги раздвинуть не может, сбоку тоже не потрахаться, остается не так уж много вариантов. Чарли смеется, ударяясь головой о ручку двери. По росту он не помещается даже с согнутыми ногами. Драко сдвигается в противоположный угол, пару секунд оценивает ситуацию и решает перевернуть Чарли на живот. Мимо приезжает машина и останавливается в пяти-семи метрах от них. Драко замирает. — Тшш. Чарли тихо шипит на вдохе, обхватывая твердый член ладонью, а потом встаёт на колени. Малфой выглядывает из машины и пытается разглядеть людей в только что остановившейся Вольво. Из седана выходит мужчина, достает сигарету и прикуривает. Драко сжимает рукой член, сквозь ткань брюк. — Ну, нашел место... — Забей, — просит его Чарли. — Свет выключен, он нас не увидит. Малфой колеблется, и тогда Чарли разводит ягодицы в стороны, предлагая себя. Когда полуголый возбужденный парень предлагает себя трахнуть — тянуть с сексом не стоит. Неправильно заставлять нижнего ждать. Иногда конечно полезно, но вот конкретно сейчас... — Ты прав, — соглашается Драко, решительно наваливаясь на своего любовника сзади. Он трётся бедрами о его голую задницу, тут же ударяясь головой о потолок. — Блять. Малфой одной рукой расстёгивает ширинку, другой — гладит спину Чарли, задирая футболку выше, почти до самых лопаток. Он бросает взгляд на поясницу, где кожа влажная, а у самой ложбинки меж ягодиц совсем мокрая от пота. Он фантазировал об этой ложбинке, находясь на территории менора. Безумие… Каждая мелочь, всё что он видит, всё что чувствует... до дрожи. Он наклоняется и прижимается губами к выступающим позвонкам. Чарли в нетерпении чуть подается назад. Выпрямившись, насколько позволяет высота потолка Тойоты, Малфой расстёгивает брюки. Чарли облизывает палец и засовывает в себя, растягивая задницу. — Подожди, я хочу сам... — Дома сам, а сейчас давай без долгих прелюдий. Драко в ответ целует его куда-то в район лопатки. Чарли не нужна подготовка, это действительно так, но Драко любит доставлять ему удовольствие. Бывают дни, когда до секса с проникновением Чарли успевает кончить раза три от одних лишь его губ и пальцев. Он стонет, кричит и молит всех известных ему богов о большем. И этим большим является Драко. Малфою нравится чувствовать его жажду. Сейчас Чарли также сильно хочет секса. Он хочет, чтобы его оттрахали — жестко, грубо, сильно. Драко почувствовал его желание ещё у аэропорта. Малфой тянется за мантией, достает из кармана палочку и незаметно для Чарли наколдовывает немного смазки. Это не самая лучшая смазка, но с ней трахаться все же гораздо приятнее, чем без нее. Он размазывает смазку по головке члена, разводит ягодицы и на ощупь ищет анус. Толкается, придерживая Чарли за бёдра, и когда головка наконец погружается внутрь, Драко не может сдержать стон, настолько яркие он испытывает ощущения. Когда он шлепает Чарли по ягодицам, тот упирается в сидение взмокшим лбом, сжимает пальцы в кулаки и часто дышит в кожаную обивку. — Ох. Драко еще несколько раз хлестко ударяет по его заднице и останавливается. Чарли пару секунд ждёт, а после, не выдержав, просит: — Ещё... Драко загоняет член на всю длину, почти сразу движется обратно, а потом — снова толкается вглубь, одновременно ударяя по ягодице ладонью. Чарли стонет. Драко с каким-то горловым рычанием хватает его за плечо и начинает грубо, без осторожности насаживать на себя, одновременно резко толкаясь бедрами. Это жесткий секс. Очень жесткий. Чарли дрочит себе, пока Малфой с диким остервенением утрамбовывает его тело в сиденье. Он елозит лбом по сиденью и периодически бьётся затылком о потолок машины. Чарли глухо стонет, балансируя на грани оргазма. Малфой задерживает дыхание, когда тот сжимает анус, и кончает первый, тихо выдыхая воздух сквозь сжатые зубы. Он опускается на Чарли, грудью прижимается к его вспотевшей спине и целует в шею. Через пару секунд он находит ладонь Чарли, надрачивающую член, кладет свою руку поверх его руки, повторяя движения, Чарли с силой сжимает свой член и едва слышно стонет: — Не выходи… только не… я почти… В следующее мгновение он тоже кончает, мыча что-то в кулак, и подается назад на член. Драко ждёт, пока тот отойдет от оргазма, расслабится и перестанет так судорожно сжимать его внутри, а потом просит: — Назови моё имя. — Драко, — говорит Чарли. — Еще раз. — Драко. Драко улыбается. Он выходит из него и отползает в сторону, натягивая боксеры. Чарли опускается на сиденье — ноги и поясница из-за неудобной позы еле разгибаются и ноют. — Что ты имел в виду, когда сказал, что ты волшебник? — вспоминает Чарли, растирая рукой лоб. Драко медлит несколько секунд, прежде чем ответить. — Так ты слышал? Он надевает брюки и разглаживает ладонями ткань. — Я не глухой. — Дома... — обещает Малфой, до сих пор не восстановивший дыхание. Он закрывает глаза — ему хорошо и спокойно, хочется уснуть. Хотя нет, хочется трахнуть Чарли еще раз, а потом уснуть. Но он знает, что должен сказать Чарли главное — правду о своем мире, о магии, о войне, в которой он участвовал. Возможно стоит рассказать о Поттере. А возможно стоит о нем умолчать. Зачем Чарли знать о любви, которой не было? Поттер живет в своей собственной реальности. В ней существует только два цвета, в ней люди обязательно делятся на хороших и плохих. Драко наклоняется к Чарли и находит его приоткрытые губы. — Прежде всего... чтобы я тебе ни сказал, помни о том, как мало на самом деле известно науке. Мир гораздо сложнее физических формул и математических расчетов. Нет абсолютной истины, все относительно. Чарли натягивает джинсы, застегивает пуговицы на ширинке. Он с недоверием смотрит на Драко, прищурившись. — Ты что из числа верующих? Малфой улыбается, качая головой. Он знает отношение Чарли к религии. Забавно, что, родившись в семье глубоко верующих людей, он напрочь отвергает теологию. — Не совсем. Чарли задумчиво разглядывает свои ногти. Драко подбирает с земли мантию и достает из кармана сигареты. Прикуривает. Вдыхает дым и задерживает дыхание. Секс и сигареты... идеально. Чарли берет из его руки сигарету и затягивается. — Волшебник, хм? Он делает еще одну затяжку и выпускает "колечки" дыма. — Дома. * * * Секс опять случается как-то внезапно. Они с Чарли заходят в квартиру, Драко снимает мантию, кладет вещи на полку, заходит в спальню. Потом Чарли касается его плеча, и в них обоих точно ключ повернули… В этот раз Малфой трахает Темсона на их кровати. Он мог бы, наверное, часами вот так размеренно в нем двигаться: у Чарли отличная задница — красивая, сексуальная. Одной рукой Чарли сжимает его плечо, другой хватается за бок, закидывая ноги на его талию. Драко наклоняется и проводит языком вдоль губ, чуть прихватывает зубами нижнюю. Чарли опускает левую ногу, затем чуть приподнимает, пяткой упираясь в его ягодицу... Когда Чарли под ним кончает и с силой сжимает член собой, его тоже накрывает. Моментально. Драко старается немного продлить удовольствие и выдавить из оргазма последние капли, он толкается в раскрытого перед ним любовника, впиваясь пальцами в его ягодицы. Чарли стонет, в его вскриках отчётливо слышно "ещё, Драко". "Драко". Он сказал "Драко". Малфой и не думал, что будет радоваться одному лишь своему имени. Казалось бы, такая мелочь — имя, произнесенное любовником в момент экстаза. Сейчас эта мелочь значит очень многое. Драко падает на кровать рядом с Чарли, поворачивает голову и с улыбкой разглядывает его лицо. Он стирает следы смазки, оставшиеся на пальцах, а после обводит контур губ Чарли. — Что ты уже понял? — спрашивает Малфой, подразумевая свое признание у аэропорта. Чарли открывает глаза и перекатывается на бок, подсовывая под голову подушку. Он не решается поднять на Малфоя глаза, водит пальцем по сбившейся простыне и обдумывает свои дальнейшие слова. — Ты очень умен, Драко, но ты ничего не знаешь об окружающем мире, пусть и учишься быстро. Ты называешь своих однокурсников, коллег, а порой и прохожих на улице — маглами. Ты учился на факультете, которого нет ни в одном поисковике... как впрочем и твоей школы. Ты хранишь в сейфе деревянную палку и кусок какого-то камня. Драко удивлен, что Чарли дошел до таких выводов. Он умный, очень умный, но... Тут до Малфоя доходит то, в чем только что признался любовник. — Ты открыл мой сейф? Драко не злится, просто удивлен. На сейф наложены чары, он должен был быть надежно защищен. — Извини, я не имел права это делать. Я просто... Не мог не... Что такое трансгрессия? Это термин не из нашей физики. Единственно логичное объяснение — ты тоже не из нашей физики. Чарли садится на кровати, уперев голову в изголовье. Он молча обводит комнату взглядом и подолгу рассматривает знакомые предметы. Драко ждет, что тот продолжит, но похоже мяч на его стороне поля. Ему требуется секунд десять-пятнадцать, чтобы осознать вывод, к которому пришел Темсон. Пришелец? Серьезно? Неужели он настолько странно себя вел? — Я не... — Драко резко обрывает мысль, замолкая на полуслове. Он поднимает голову и смотрит в потолок, безмолвно двигая губами. Секунд через десять резко втягивает воздух, фокусируясь. — Я обычный человек. Вернее, я человек, но... не совсем обычный. В моём мире действуют иные законы, нежели те, к которым привык ты. Физика моего мира разительно отличается от той, что ты изучал в институте. Я могу заставить предмет преодолеть гравитацию или изменить его форму, размер, цвет. Мне подвластна материя, энергия. Я могу узнать правду, увидев ее в твоих мыслях, я могу... изменить твои воспоминания, стереть их, могу внушить тебе сделать то, что ты не хочешь. И я могу трансгрессировать — могу переместить клетки своего тела из одной точки пространства в другую... — Как? — не выдерживает Темсон. — Каким образом? Малфой медлит. Он чешет нос и пожимает плечами. Странно как-то говорить с маглом о таком. — С помощью магии. Первые секунды Чарли никак не реагирует, потом его брови сходятся на переносице. Он выпрямляется, глаза отводит в сторону. — Не понял. — Когда я сказал, что волшебник, я имел в виду именно... это. Сердце бешено бьётся в груди. Бам. Бам. Бам. Драко поднимает с пола трусы, аккуратно складывает белье и кладет на ближайший к нему стул. — В смысле? — у Чарли на лице неподдельный шок. Он подается вперед, смотрит на Драко так, словно ждет, что тот скорчит рожу и начнет заразительно смеяться. Но он не смеётся. — Типо с остроконечной шляпой, бородавками, метлой и жабами? Малфой закатывает глаза. Маглы порой такие... маглы. Жабы. Бородавки. Шляпы... В голове одни лишь стереотипы. — Во-первых... жабы? Фу — у меня филин. Во-вторых, метла есть, и я отлично летаю. А в-третьих, остроконечные шляпы с прошлого века никто не носит. У меня идеальная кожа и отличная наследственность: никаких прыщей в пубертате и бородавок. Эта деревянная палка, которую ты нашел в моем сейфе, — моя волшебная палочка, а камень — артефакт, скрывающий проявления магии. Чарли опускается на кровать и долго смотрит в потолок. Он чешет нос, закрывает глаза, прижимая ладонь ко лбу. — Ты мне не веришь, — заключает Драко, рассматривая любовника. Взгляд как-то сам опускается на его член. Драко нравится член Чарли — чисто с эстетической точки зрения. Драко в принципе нравится Чарли — он абсолютно в его вкусе. Зеленые глаза. Темные волосы. Стройная фигура. И какой-то особый ингредиент во всем этом взрывном коктейле, тот самый регредиент, та самая составляющая, которая делает его таким привлекательным. Неуловимая неизвестная, которую невозможно выделить из общей массы качеств и отличительных черт. — Я не сказал, что не верю. Мне просто нужно переварить ... твои откровения. Драко кивает. В следующий миг Чарли ложится на живот и приподнимает задницу. Малфой знает, что Чарли справляется со стрессом и сильными эмоциями с помощью секса. Он не устает трахаться. Когда Драко не хватает сил его удовлетворить, он садится сверху и скачет на его члене до полного изнеможения. В эти моменты от Драко требуется только одно — не кончать как можно дольше. — Мне нужен секс. Малфой пальцами щиплет свои соски, подходит к кровати и наваливается на него сверху. — Я только за. * * * — Так значит все взаправду, хм? Страшилки из детских сказок? Драко хмыкает. — Ты о чем? — он зевает, бросая взгляд на часы. "3:00". Малфой не помнит, когда в последний раз нормально спал. Голова вновь начинает гудеть, она даже не болит, она словно сделана из свинца и тянет его вниз. Думать в таком состоянии трудно, говорить трудно. Сейчас он удивляется, откуда в нем взялись силы и энергия на секс. Причем не на один раз, а на несколько... — Я про злобных ведьм и колдунов, которые похищают детей ради вечной молодости, — отвечает Чарли. Злобных? Драко опускает глаза на пол, смотрит на новые изумрудные тапочки, купленные Чарли взамен тех, что он умудрился испортить. Он скидывает один тапок и опускает ногу на пол. Линолеум кажется ему обжигающе холодным. Драко вспоминает истории, которые в детстве дед и бабушка рассказывали ему о злобных маглах. О маглах, которые сжигали его род на костре потехи ради. О тех самых маглах, которые пытали, клеймили, уничтожали невинных людей из-за страха и невежества. Они не понимали. Они боялись. Они убивали. Вот уже несколько веков маги прячут свой мир от маглов, потому что знают, понимают, не маги опасны для маглов, маглы — для магов. Те не способны принять свой недостаток, свою ущербность. Одно дело жить в мире среди таких же людей — простых, ничем особо не выделяющихся. Другое дело знать, что есть и другие люди — уникальные люди, одаренные люди, во всем превосходящие обычных людей по способностям. С этим они смириться не смогут. Зависть — очень действенный мотиватор. Численное преимущество уже на их стороне, как впрочем и технический потенциал. Отец считает их примитивными, но даже он боится того, на что маглы способны сообща. Драко качает головой. — Мы не похищаем детей. К слову... даже в нашем мире нельзя жить вечно. Николас Фламель прожил несколько столетий, используя философский камень, но сейчас он древний старик, едва ли способен двигаться. Чарли громко вздыхает и жмурится. Он до сих пор не отошел от признания Драко. — У тебя есть еще секреты? — спрашивает он, зевая, затем трет глаза и встряхивает головой, отгоняя сон. Малфой не уверен, что стоит обрушивать сразу все тайны в один день. Нужно дозировать информацию. — В прошлом я был зависим от сахара, — признается он, потупив взгляд. — Что? — Чарли впервые за вечер улыбается той самой мальчишеской улыбкой, в которую влюбился Драко. — Я любил сладкое. — Теперь Темсон начинает смеяться, и когда он смеется, удивительным образом магия его улыбки действует на Драко подобно Империо. Малфой не может сопротивляться — он прячет улыбку в поднесенный к губам кулак. — Нет, правда. Очень любил карамельки, печенье, пирожные... Карамельки в особенности. Они меня успокаивали, что ли... Не знаю. Чарли встает, направляется к холодильнику. Достает две бутылки пива, открывает их и протягивает одну Драко. — Спасибо. Пиво сейчас самое оно. — Знаешь, принцип неопределенностей Гейзенберга гласит: чем меньше неопределенность одной величины, тем больше неопределенность другой. Прислонившись к кухонной стойке Чарли делает глоток пива, затем сразу еще один... Драко сидит за столом, держит в руках свою бутылку и смотрит на него. С нежностью наблюдает за его движениями. Чарли замечает его взгляд и широко улыбается. И на душе становится легко и спокойно. И ничего больше не нужно — неважно какая погода за окном, неважно как много извращенцев за сегодня успели посмотреть его видео и даже неважно, что мама недовольна его образом жизни. Все это совершенно второстепенно. — Ты думаешь, наши отношения станут более неопределенными из-за... всего? — Не знаю, — Чарли задумчиво подносит бутылку к губам, но не пьет. — Я бы этого не хотел. — Я бы тоже не хотел, — моментально отзывается Малфой. — А ты?.. — Темсон делает глоток, нервно усмехается. — Ты можешь показать мне волшебство? "Ты и есть волшебство" — хочет сказать Драко. Вместо этого он коротко кивает, выходит в коридор и возвращается на кухню из спальни, уже сжимая палочку. Он подходит к Чарли, протягивает палочку, чтобы тот смог ее рассмотреть. Странно, что сейчас он так сильно нервничает — словно боится, что она Чарли не понравится. Это палочка, а не член. Глупо как-то. И все же... — Она сделана из боярышника, внутри волос единорога. Палочка в длину десять дюймов. Она нужна для того чтобы мои магические... — Драко пытается подобрать синоним слову "заклинание", — формулы работали. Чарли на секунду поднимает на него глаза, затем вновь сосредотачивает внимание на палочке. Как-то профессионально, что ли. С научным интересом во взгляде. — Она необходимое или достаточное условие? Порой Драко просто не в состоянии понять то, о чем говорит его любовник. Как бы он ни напрягал мозг в поисках подсказок, он так и не находит смысла в сказанном Темсоном. Радует, что таких моментов немного, да и случаются они нечасто, но когда все же случаются... Проще сразу сдаться и просить объяснений. — Поясни. Чарли касается палочки, но не берет ее из рук Драко. — Это из высшей математики... В смысле если импликация "из А следует B" является абсолютно истинным высказыванием, то истинность высказывания B является необходимым условием для истинности высказывания A. Необходимыми условиями истинности утверждения А называются условия, без соблюдения которых А не может быть истинным, в то время как достаточными называются такие условия, при соблюдении которых утверждение А является истинным и... Драко перебивает его довольно простым, но действенным способом: он целует его. Чарли, кажется, не обижается. Он охотно отвечает, ставит пиво на столешницу и ладонью обхватывает шею Малфоя, приятно массируя кожу головы. — Я запутался, — признается Драко, когда воздух кончается, и он вынужден оторваться от губ Темсона, — ...но "импликация" звучит сексуально. — Ты можешь без нее... использовать магию? — улыбаясь, спрашивает Чарли. Драко кивает, он неосознанно проводит пальцем вдоль шрамов на метке. Чаще всего он накладывает чары иллюзии на руку, чтобы никто в том числе и Чарли не мог видеть шрамы, но сейчас он этого не делает. Он больше не хочет скрывать свои шрамы от Чарли. Другим он их показывать не собирается — пусть видят метку, остальное их не касается, но Чарли... Чарли должен узнать его, должен... иначе он не сможет полюбить. Именно его, не того, кем он кажется, а его... Того человека, кем он на самом деле является. Не спокойную, идеальную оболочку, а его больной, надломленный и воспалённый внутренний стержень — сгусток страхов, сомнений, противоречий и жалости к себе. Малфой знает, что не каждый способен выдержать неприглядную, сокровенную правду о нем. Даже ему самому потребовались годы на это. Драко лишь надеется на то, что они оба — и он, и Чарли — принадлежат к ницшеанскому типу и то, что связывает их, находится по другую сторону добра и зла. — Это все в моей крови, — поясняет Малфой. — Когда я нервничаю, магия проявляется. Как правило незначительно, но редко случаются выбросы. — Выбросы... звучит сексуально. — Чарли берет в руку палочку и внимательно ее рассматривает. Крутит в руках, подбрасывает в воздухе, несколько раз резко взмахивает... Никакого результата — даже искры не посыпались. В его руках это обычный прутик. — Я не смогу ее активировать, так? — Нет, ты... — Магл? — догадывается Темсон, возвращая палочку. Малфой кивает. Он невербально зажигает огонек на кончике палочки и сразу же его тушит. — Ты никогда не сможешь... ничего. Чарли выпрямляется, расправляет плечи, массирует шею... Молчит. Он расстроен — действительно сильно расстроен. Драко видит промелькнувшую в глазах зависть, и не винит его за нее. Он бы и сам завидовал, окажись он на его месте. — Это так странно — твоя интонация, твой взгляд... — Чарли вздыхает. — Я раньше также разговаривал со своими одноклассниками. Иногда я так говорю с однокурсниками. С теми, кто уступает мне в интеллекте. Чтобы они ни прочитали, сколько бы ни занимались, им не достичь моего уровня... Чарли берет бутылку пива и делает глоток. Он голодным взглядом смотрит на палочку, вновь подносит пиво ко рту и замирает. Драко может только догадываться, о чем тот сейчас думает. Внешне Темсон тихий, спокойный, сдержанный... Он не позволяет чувствам проявиться, все они таятся внутри. Драко даже чувствует, как они кипят где-то там. Кипят и бьются о стенки грудной клетки. Малфой и сам когда-то испытывал зависть. Он помнит, как неприятно она разъедает изнутри. Драко хочет сказать что-то в утешение, но не находит правильных слов. Что в такой ситуации скажешь? Природа — несправедливая сука? Так и есть. Иначе как объяснить, что кто-то вроде Долгопупса получает магический дар, а Чарли вынужден прожить жизнь обычным человеком. Если бы он только мог почувствовать то, что сам Драко чувствует. Если бы он только был способен на то, на что Драко способен. Если бы он только мог понять. — Мне жаль. Драко пытается вложить в голос нежность, которую испытывает в данный момент. Ему безумно жаль. Это нечестно. Чарли действительно затмевает других маглов, которых Драко встречал. Он умный, и его высокий интеллект позволяет смотреть на мир схожим с Драко образом. Он не добрый и не злой: он не поддается эмоциям, он абстрагируется, когда это нужно, и анализирует поступившую информацию. Чарли никогда никого не винит в своих бедах, не ждет помощи или чьего-либо участия. Он может ругаться, материться и беситься, как и все люди выпускать пар, но на этом все. Драко не знает, как смотрит на Чарли, но он надеется, что тот видит не только превосходство в его глазах, но и другое, гораздо более значимое — признательность, уважение, доброту... Драко очень редко бывает по-настоящему добр, он такой только с теми, кто для него много значит. — Я не считаю, что ты... В этот момент Малфой отчетливо понимает одну вещь: может быть в целом он действительно так и не смог избавиться от идей, вбитых ему в голову отцом, дедом и другими близкими родственниками, — слишком долго он жил под их влиянием, слишком часто он слышал подобные мысли, но он смог сделать исключение. Для одного особенного человека, и этот человек живущий в магловском мире и лишенный магии, по-настоящему равен ему. И именно поэтому после нескольких незначительных интрижек в магловском мире Драко смог почувствовать что-то настолько глубокое. — Я считаю тебя равным себе, иначе бы не открыл правду о себе. Чарли вежливо улыбается. — Я тоже считаю тебя равным себе, Драко, — отзывается он, сверкнув глазами, — но я не способен понять часть твоей жизни, а ты — моей. И эти части очень... большие. - Драко подмечает, как едва уловимая тень пробегает по его лицу, когда Чарли произносит слово "большие". Он умный мальчик и понял, насколько они далеки друг другу. - Мы словно две огромные области пространства, касаемся друг друга в одной лишь точке... Малфой выдыхает и трет переносицу, собираясь с мыслями. Он и сам думал об этом. Не мог не думать. Что у них общего за пределами постели? Ничего. Кроме их чувства нет иных пересечений. Только одна общая точка. С Гарри.. точек так много, что они задают даже не линию — они задают целую плоскость в пространстве. Несмотря на все различия, они принадлежат одному и тому же миру, пережили одни и те же события, в одном и том же возрасте, имеют схожий багаж знаний. Общая школа, общая война, общая боль... и волшебство в крови. Казалось бы, так много общего, но этого всего все равно недостаточно. В человеческих отношениях порой точка весомее целой плоскости. — Я рад, что касаемся. Чарли чешет висок. Он опускает взгляд на палочку. — Правда? Малфой сцепляет пальцы за головой и с шумом выпускает воздух сквозь сжатые губы. — Да. И он не врет. — И ты... — внезапно выражение лица Чарли меняется. Как по щелчку пальцев. Только что он был обескуражен, но относительно спокоен, сейчас же он явно озадачен. — Как волшебный мир относится к моему? Драко молчит. Это удар ниже пояса. Он не хочет говорить об этом — слишком сложная тема, слишком неоднозначная. Он не знает, как ответить: честно или... Драко вполне мог бы соврать Чарли, но в любом случае тот узнает правду — не сейчас, так в будущем. Возможно даже от мамы. Она точно не станет играть в "добрую крестную фею" с Чарли. Вполне вероятно их встреча будет сродни столкновению с лобовым стеклом и последующими ударами об асфальт. Жестко, больно... адски неприятно. Драко знает свою маму и знает ее отношение к маглам, в частности к одному конкретному маглу. Чарли должен быть готов к общению с ней. Он должен знать о прошлом Драко. О метке, службе, пытках и смертях. Но сейчас, в этот самый момент Малфой не готов озвучить правду. — Мы не охотимся на детей. Чарли кивает. — А на кого охотитесь? Все его спокойствие как волной смывает. Моментально. Малфой с трудом удерживает бесстрастное выражение лица, пока Чарли молча, не мигая, смотрит на него в ожидании ответа. С ним непросто говорить на непростые темы. Он анализирует каждое сказанное слово и не дает поблажек. Впервые Драко жалеет, что выбрал в партнеры настолько умного мальчика. Малфой расправляет плечи, слегка улыбается и берет его за руку. — Смотри. Он сосредотачивается, и в следующую секунду дверцы шкафов открываются, из них вылетают крупы, хлеб, макароны и различные специи. Чарли открывает рот, наблюдая за их движением. Драко взмахивает палочкой, и продукты трансформируются в множество цветов. Он вновь взмахивает палочкой, приводя всю эту цветочную инсталляцию в движение. Чарли протягивает руку и хватает пролетающую мимо него ромашку. — Эбублио, — шепчет Драко ему на ухо. Цветы превращаются в мыльные пузыри. По всей кухне парят пузыри разного размера. Он видел разные улыбки Чарли — эту он видит впервые. Она отличается от всех прочих. Наверное похожим образом бесплодные люди улыбаются, глядя на своих чудом рожденных детей, — со смесью неверия и восхищения. Взмахом палочки он трансфигурирует пузыри в светлячков. Драко направляет палочку вверх и создает иллюзию звездного неба. Потолка нет, над ними сотни миллионов звезд, мимо пролетают кометы, звезды падают, небо движется, а вокруг порхают светлячки. — Это невероятно, — выдыхает Чарли. Драко улыбается, видя его реакцию. Он поднимает голову, вспоминает, как сам впервые увидел похожую иллюзию. В пять лет. Может он видел и раньше, но запомнил он именно эту. Лето 85-ого, Драко болел драконьей оспой, отец и мама принесли в его комнату корзинку для пикника. Отец создал иллюзию чистого голубого неба на потолке, яркой весенней травы на полу, родители расширили кровать, и они устроили пикник прямо посреди его детской... Даже после историй деда о святой инквизиции, он бы ни за что не отказался от своего дара — настолько ярко он его чувствовал. За годы практики и освоения магических наук Драко забыл свои детские эмоции, свой восторг, радость от зажженного огонька на конце палочки. Волшебство стало привычным, обыденным. Оно перестало радовать. Сейчас он смотрит в глаза Чарли: в них отражаются звезды. Он видит то, что Чарли видит, чувствует, что Чарли чувствует... Невероятно. До дрожи, до бешеного биения сердца. Он берет Чарли за руку и чувствует, как тот сжимает его пальцы. В этот момент Драко словно смотрит на себя со стороны и понимает: жизнь не кончена, чтобы ни произошло в его прошлом он все еще может радоваться — порхающим светлячкам, улыбке своего любовника, звездам, падающим с неба. — Ты был прав, — тихо произносит Малфой. - "Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно..." Все наконец правильно.