Смутное время

Центр Империи, 3 ДБЯ Званые вечера у Райта Сиенара проходили в уютной, почти домашней атмосфере. Глава одной из крупнейших военно-промышленных корпораций Империи и владелец состояния, для исчисления которого не хватало места в стандартных налоговых декларациях, не любил лишней помпезности. "Демонстративность – удел нуворишей, – любил говаривать он. – Стремление доказать что-либо обществу оправдано лишь в том случае, когда твое имя все еще нуждается в представлении". Приглашение в корускантские апартаменты господина Сиенара получали все значимые и заметные фигуры без исключений. Райт не позволял себе выбирать гостей, исходя из личных симпатий и антипатий, а потому нелегко было понять, с кем же генеральный директор "Флотских систем Сиенара" состоит в теплых отношениях, а кого не переносит на дух, с кем надеется на союз, а с кем – враждует. Он мог панибратски общаться с Уилхаффом Таркиным, со смехом обсуждая годы их давней дружбы, а уже через несколько минут завести возвышенную беседу об искусстве с альдераанским сенатором Бейлом Органой. Шпионы и доносчики хватались за головы, пытаясь понять, симпатизирует Сиенар Арманду Айсарду или Круэйе Вандрону, заключит следующую сделку с Департаментом военных исследований или с "Верфями Куата". Он умудрялся поддерживать хорошие отношения практически со всеми. А что у господина Сиенара на уме, не ведал никто, кроме самого господина Сиенара. На первый взгляд, сегодняшний торжественный ужин ничем не отличался от других. По своему обыкновению, хозяин собрал вместе представителей всех придворных фракций, усадил за один стол заклятых врагов и непримиримых конкурентов, а сам умело делал вид, что наслаждается фальшивыми улыбками гостей и концентрированной ненавистью, густо разлитой в воздухе. Вот только Уилхафф Таркин почему-то ушел за несколько часов до окончания приема. Да не просто ушел – вылетел за дверь, едва не сбив с ног двух попавшихся на пути дам. Говорят, гранд-мофф был бледнее обычного и взглядом разве что молнии не метал. Что за тень пролегла между двумя старыми друзьями, большинству оставалось только гадать. Но директор Имперской разведки к большинству не относился. Их сотрудничество с Райтом Сиенаром было давним и плодотворным, принося немалые дивиденды обеим сторонам. А потому не было ничего удивительного в том, что когда другие гости разошлись по домам, Арманд получил приглашение "задержаться ненадолго и побеседовать за бокалом хорошего вина". Это был не первый их подобный разговор. И не в первый раз речь заходила именно об Уилхаффе Таркине. – Уилхафф, похоже, теряет связь с реальностью, – произнес Сиенар с таким видом, будто речь шла о выводке кабельных глистов. Он даже вино демонстративно отставил в сторону. – Предложить мне поставить на его любимую "Звезду Смерти" несколько сотен СИД-истребителей сверх официального заказа? С оплатой "в серую", без документального оформления? Не иначе как этот человек путает дружбу с помутнением рассудка. Айсард с усмешкой покачал головой. Если и были между Сиенаром и Таркином когда-то дружеские отношения, то теперь от них остались в лучшем случае приятные воспоминания. Этот гениальный инженер и промышленный магнат обладал чувствительным самолюбием и никогда не забывал обид – а их между бывшими товарищами накопилось немало, начиная от идеи "Экспедиционного планетоида", присвоенной Таркиным, и заканчивая его покровительством конкурентам ФСС. "Глупо было втягивать в свои темные делишки человека, которому ты так насолил, Уилхафф. Райт слишком богат, чтобы бросаться на прибыль, будто голодная собака – на кость". – Он слишком осмелел, – заметил Арманд равнодушно. – Уилхафф считает себя единоличным правителем Внешних регионов. Его власть и влияние колоссальны, а о богатстве их с Мотти клана даже я могу лишь догадываться. Людей подобного склада могущество пьянит сильнее обычного. – В таком случае, "Звезда Смерти" станет для него тяжелым наркотиком. Столь совершенное оружие в руках Уилхаффа... я бы не доверил ему и близко подойти к этому проекту даже десять лет назад, не говоря уж о нынешних временах. – Однако его величество счел иначе. Райт поморщился и надавил пальцем на висок, будто силясь избавиться от мигрени. – И я не удивлюсь, если вскоре он горько об этом пожалеет. Человек с мышлением удельного князька и сверхоружием в руках – хуже вуки с гранатометом. – Райт, я уже начинаю думать, что Таркин имеет виды на ваш бизнес. Вы уже не первый день пытаетесь натравить меня на него, причем в не свойственной вам прямолинейной манере. По тону Арманда можно было предположить, что директор пытается перевести разговор в шутливое русло. Однако смешного здесь было немного: Таркин и впрямь вкладывал немалые средства в военно-промышленные предприятия регионального значения, позволяя тем держаться наплаву даже под натиском полугосударственных гигантов, а его манера прибирать к рукам выдающихся ученых (якобы для работы над "Звездой Смерти") давно лишила спокойного сна руководство Департамента военных исследований. Гранд-мофф Внешних регионов раскрыл пасть слишком широко, чтобы у других не возникло желания дать ему по наглой физиономии. – Арманд, перестаньте. Ни в моей, ни в вашей среде не принято ходить вокруг да около. Уилхаффу и его клике давно пора указать на место, пока они не решили, что вправе указывать на место другим. Человек, так нагло нарушающий границы чужих интересов, угрожает всей системе, которую почти двадцать лет строил его величество... На сей раз Арманд рассмеялся в голос и от души. – Господин Сиенар, вы полагаете, что я постоянно ношу в кармане включенный диктофон? О сохранности системы говорите, его величество зачем-то приплели... Говорите прямо: чем конкретно вам насолил Таркин на сей раз? У Райта, с его точеным аристократичным лицом, всегда неплохо получалось играть оскорбленную невинность. Однако, при всей его тяге к театральщине, он хорошо чувствовал грань, за которой игра перестает быть уместной. – Он спас "Инком индастриз" от банкротства, – процедил Сиенар, зло прищурив глаза. – Через третьи руки, само собой, но у меня работают хорошие финансовые аналитики. Уилхафф никогда не умел толком заметать следы. Райт так крепко стиснул ножку бокала – в кулаке, вопреки всем правилам этикета, – будто представлял на ее месте тощую шею Таркина. Теперь становилось ясно, почему всегда сдержанного, исключительно любезного даже с заклятыми врагами магната начинало трясти от одного лишь имени его старого друга. "Инком индастриз" была прямым конкурентом ФСС. Менее крупная, не обласканная личным вниманием императора и не видевшая государственных заказов со времен Республики, "Инком" умудрялась теснить Сиенара на гражданских рынках и – что важнее – одно время практически выдавила его из Корпоративного сектора и Пространства хаттов. А деньги там крутились немалые: шальные, не декларируемые, не обкладываемые налогами. Уничтожение наглого, упрямо не желающего загибаться "Инкома" стало для Райта личной вендеттой, которую он практически довел до конца: все-таки слишком разные весовые категории были у противников. "И тут в ситуацию вмешивается Таркин. Какое, однако, любопытное совпадение..." – Вы не могли бы предоставить мне выкладки ваших аналитиков? – вкрадчиво поинтересовался Арманд. – Само собой. Я вижу этот хищный блеск в ваших глазах... чью же кровь вы почуяли, позвольте поинтересоваться? – Пока рано говорить об этом. Поспешные выводы и решения не одного достойного человека свели в могилу. – Если вам угодно держать эти соображения при себе, не смею настаивать, – Сиенар равнодушно пожал плечами. – Вы мне другое скажите: достигли ли мы с вами взаимопонимания? Вы знаете, господин Айсард, что в должниках я не задерживаюсь. Многое было заключено в этой фразе. Очевидное обещание ответной услуги скрывало под собой куда более важный вопрос: "По-прежнему ли мы союзники? Имейте в виду, что Круэйя Вандрон давно положил глаз на свободный пакет акций ФСС". Им ни к чему было озвучивать это: слишком давно сложились взаимоотношения внутри имперской элиты, чтобы каждый раз проговаривать правила торга, выгоды от сделок и возможные последствия отказа. Если кто-то не владеет информацией или неспособен просчитать все "за" и "против" самостоятельно, ему некого винить, кроме себя самого. Арманд неспешно отпил вина. Поставив бокал на стол, благосклонно кивнул собеседнику. – Я посмотрю, что можно сделать. Из уважения к вам и нелюбви к наглым выскочкам. Сиенар довольно улыбнулся: – Всегда знал, что могу положиться на вас, господин директор. Они скрепили договор рукопожатием и больше о сделке не вспоминали. Разговор перешел в русло дружеской беседы обо всем на свете: Райт рассыпался в комплиментах очарованию и несравненной красоте Исанн, Арманд в ответ хвалил цепкий ум и деловую хватку – не иначе как унаследованную от Райта, – Грегори Сиенара. После детей перешли на приличествующую двум людям почтенного возраста тему падения нравов и всепоглощающей власти денег надо всем светлым и вечным. Арманд так и не стал пояснять, почему его так заинтересовала связь Таркина с "Инком индастриз". А Райт больше не спрашивал. * * * Исанн, вернувшаяся с приема намного раньше отца, не ложилась спать до глубокой ночи. Удобно расположившись в большой гостиной, она без интереса листала какую-то книгу и потягивала каф, сваренный дроидом-слугой в строгом соответствии со взыскательным вкусом хозяйки. Книга оказалась из библиотеки почившей мадам Айсард – приторная история любви, щедро сдобренная бытовыми проблемами типичной дамы высшего света. Написано богатой леди для богатых леди, истосковавшихся по романтике. На фоне сводных отчетов Разведки по сверхсекторам – удивительно приятное чтиво. Увлекшись, Исанн сама не заметила, как добралась до классического "жили они долго и счастливо": главная героиня все-таки сбежала со своим возлюбленным-контрабандистом, наплевав на гнев родителей, мнение высшего света и правоохранительных органов. "Ну-ну, – со смешком подумала Исанн, откладывая книгу. – Интересно, не приняла ли мама этот романчик за руководство к действию? Тогда я могла бы смело списывать Сельвина на дурную наследственность". Она часто думала о Сельвине вот так: по пустячному поводу, с преувеличенным цинизмом и злобой. Как ни странно, помогало: боль стала настолько привычной, что почти не ощущалась. Такими темпами Исанн оправится окончательно, не пройдет и пары месяцев. Из холла донесся мелодичный звон: автоматика сообщила о возвращении хозяина. "Долго же они общались с Сиенаром", – подумала Исанн, глянув на хронометр. Было почти два часа, тогда как прием закончился еще до полуночи. Девушка ожидала, что отец сразу поднимется наверх – в кабинет или спальню, в зависимости от количества срочных дел, – и была немного удивлена, когда тот вошел в гостиную. Вид у него был немного усталый, но довольный: похоже, встреча завершилась именно так, как ей следовало завершиться. – У нас будет новый особняк на Пантоломине? – спросила Исанн, подняв взгляд от книги. – Я соскучилась по настоящему морю. – Поговори еще у меня, – бросил Арманд беззлобно. – Еще один такой намек – отправлю тебя на Манаан лет на десять. Ума набираться и дышать морским воздухом. – Прошу прощения, отец. Я не имела в виду ничего оскорбительного, – девушка склонила голову в показном смирении. – Я полагаю, встреча прошла удачно? – Вполне. Расположившись в кресле, Арманд подозвал дроида и велел тому принести травяного настоя. "На бринне, – отметила Исанн немного удивленно. – И с каких пор у него начало пошаливать сердце?" – Кстати, у меня есть новость для тебя. Завтра отправишься на Фрезию вместе с небольшим штурмовым отрядом, брать офис "Инкома". Весь директорат – в Центр под конвоем, документацию изъять, счета заморозить. Если управишься быстро и чисто, будет тебе отпуск на море. – Вот как, – Исанн оживилась: на днях выплыла связь "Инкома" с повстанческими ячейками, однако Разведка почему-то не спешила браться за корпорацию, попавшуюся на поставках вооружения террористам. Сейчас картинка сложилась: выходит, отец решил совместить приятное с полезным, договорившись с Райтом Сиенаром об устранении назойливого конкурента. – На "Инком" всплыло что-то еще, о чем мне следовало бы знать? – Хватит и того, что их "Крестокрылы" нашли на шести повстанческих базах. Остальное тебя не касается. Арманд так выделил голосом последнюю фразу, что стало совершенно очевидно: "что-то еще" имелось. Еще совсем недавно Исанн приняла бы это как должное: специальным агентам не полагалось знать больше, чем необходимо для выполнения задания. Но только не теперь. Не после Рутана. Не после Атзерри. С самого детства отец вбивал в Исанн привычку беспрекословно повиноваться ему – и Исанн повиновалась, твердо веря, что он всегда знает, как лучше. Хорошее качество для рядового исполнителя. Для слепого орудия. А Исанн, откровенно говоря, до смерти надоело быть слепым орудием. – Конечно, отец, – кивнула она. И, не сдержавшись, с улыбкой добавила: – Хорошо, когда интересы лоббистов и государства совпадают, не так ли? – Штат Управления на Манаане все еще недоукомплектован. Хочешь такое повышение, дорогая? Несмотря на демонстративно угрожающий тон, Арманд смотрел на нее с доброжелательной насмешкой. Его всегда забавляли такие осторожные попытки дочери хоть на полшага, но выйти за грань допустимого. Вся проблема в том, что удержаться на этой грани между "забавным" и "заслуживающим наказания" было очень трудно. И попытки узнать больше положенного почти всегда оказывались во второй категории. Исанн снова принесла извинения и поспешила перевести разговор на более безобидную тему: поинтересовалась сроками выполнения задания, мерой допустимого насилия и степенью секретности. Оказалось, последняя зашкаливала. Лишний повод считать, что с "Инкомом" было связано нечто интересное. Что-то такое, чего не полагалось знать специальному агенту. "В одном ты прав, папа. Повышение мне бы действительно не помешало".