Смутное время

Сельвин стоял у открытого окна, тяжело опершись на подоконник обеими руками. Холодный ветер бил в лицо, водяной пылью оседая на коже и скрипя на зубах морской солью. Внизу бушевал океан, с грохотом обрушивая на скалистый утес одну волну за другой. Даже смешно, что блокировку с окон в апартаментах "гостя" соизволили снять только сейчас: будто бы кто-то в здравом уме мог предпочесть призрачному, но все же шансу на выживание верную смерть. Весьма некрасивую смерть притом: разбиться об острые камни и пойти на корм местным морским тварям – скажем, тем же приятным на вкус ортаросам, – вовсе не тот конец, который можно назвать "славным". Впрочем, Сельвин знал по своему опыту: расчет на чужое благоразумие нередко оказывается фатальной ошибкой. На месте Рессевена он тоже не был бы уверен, что пленник не попытается сбежать, наплевав на смертельный риск и полную бесперспективность этой затеи. "Нет. Не Рессевен, не "король" и уж точно не "этот хаттов старик". Отец. Я должен к этому привыкнуть". Уголок рта чуть дернулся – не то в насмешке, не то в нервном тике. Отец... закрыв глаза, Сельвин попытался мысленно совместить это слово и все, что оно означает, с образом повелителя Дромунд-Кааса. Не вышло, естественно. Его отец погиб, и этого не исправить. Как не исправить и того, что Сельвин никогда больше не посмотрит в глаза своей матери, не встанет перед ней на колени и не попросит прощения за всю боль, что причинил ей. Ему о многом придется забыть и со многим смириться. Рутан, который он оставил залитым кровью; собственные люди, которых он сам отдал на растерзание Империи; лучший друг, на которого он взвалил задачу любой ценой договориться с оккупантами о мире... любимая женщина, которая осталась безнаказанной, предав его. Но это, наверное, и к лучшему. Сельвин уже пытался убить ее – и ничего, кроме боли и отчаянного нежелания лишать ее жизни, в тот момент не испытал. Теперь уже нет толку думать обо всем, что осталось позади. Можно лишь идти дальше, не оглядываясь... и не позволяя призракам прошлого терзать себя слишком сильно. На то, что когда-нибудь получится избавиться от них окончательно, Сельвин даже не надеялся. Слишком уж много их расплодилось. Его взгляд упал на массивный золотой перстень, красовавшийся на безымянном пальце. Родовой герб рутанского королевского дома казался ужасно смазанным, едва различимым. То ли дело было в освещении, то ли в том, что возраст гравировки насчитывал чуть меньше десятка столетий. Сельвин поднес ладонь к лицу. Повернул ее так и эдак, рассматривая драгоценность, которую столько лет берег как зеницу ока. Знак его высокого происхождения и неотъемлемых прав, начисто проигнорированных мелким набуанским дворянчиком – его императорским величеством Палпатином Первым. Символ всех его надежд и мечтаний, втоптанных в грязь дюрасталевыми сапогами имперских солдат и добитых нежной ручкой возлюбленной. Закрыв глаза, Сельвин провел пальцем по гравировке. Вспоминая, как отец отдал ему этот перстень, крепко стискивая зубы и глядя перед собой твердо и мрачно. Вспоминая собственные клятвы, данные тогда, – слова воина и мужчины, произнесенные ломким мальчишеским голосом. Вспоминая день, когда едва не надел это кольцо на палец имперской шпионке и дочери кровного врага. Он стоял так какое-то время, давая себе возможность побыть Сельвином Вельном еще немного. После чего снял кольцо и, протянув ладонь вперед, позволил тому скатиться вниз. Только тусклый золотистый отблеск мелькнул в свете луны, прежде чем над светлыми мечтами рутанского принца сомкнулись темные воды дромунд-кааского океана. * * * Атзерри. Четыре дня спустя. Явочная квартира, где у Исанн была назначена встреча с руководителем Разведуправления на Атзерри, гордо претендовала на звание "апартаментов бизнес-класса". Эти притязания она подкрепляла главным образом расположением – очень удачным, в деловом центре столицы, – а также аляповатой отделкой и мебелью, неубедительно изображавшей дорогую и изысканную. Из окна виднелся бассейн, теоретически предназначавшийся для жильцов дома, а фактически – полный застоявшейся дождевой воды, палой листвы и буйно разросшейся тины. Брезгливо сморщив нос, девушка закрыла окно. Без особой надежды пощелкала засаленными клавишами системы климат-контроля и ожидаемо получила в ответ негромкое шипение и запах паленой проводки. Удивительно еще, что охранная система и служебный терминал функционировали исправно. Впрочем, и на этот счет Исанн уверена не была: явка не внушала ей ни малейшего доверия. Как не внушал доверия и сам разведчик, полковник Доран Эльвилл. Исанн он не понравился с первого взгляда: если и был в галактике человек, более подходящий под определение "скользкий тип", то ей такого встречать не доводилось. А уж со скользкими типами и мерзавцами она за свою жизнь наобщалась вдоволь. – Вы, должно быть, привыкли к условиям получше, агент Айсард. Сожалею, что предоставить их не в моих силах: сами знаете, Центр ужасно урезал финансирование в последнее время... За пять лет, проведенных на Атзерри, Эльвилл успел ассимилироваться с местным населением до такой степени, что вряд ли кто-нибудь смог бы опознать в нем чужака. Он говорил, как местный, резко обрывал гласные, как местный, так же сопровождал речь широкими и вместе с тем вальяжными жестами. Одет разведчик был нарочито дорого, даже до аляповатости, но высокие ботфорты на толстой подошве были данью скорее сезонной грязи, чем моде: из-за паводка, разразившегося пару дней назад, некоторые улицы впору было переходить вброд. Впрочем, вряд ли полковника беспокоили эти мелкие неудобства: только по официальным данным его автопарк насчитывал четыре лэндспидера премиум-класса. С учетом этого, жалобы на урезанное финансирование казались в лучшем случае лукавством, а в худшем – поводом для служебного расследования по статье "непрофильное расходование денежных средств". – Оставьте сожаления при себе. Выполнение должностных обязанностей тоже оказалось не в ваших в силах, как я погляжу? Эльвилл осекся на полуслове. Понимающая ухмылка, призванная продемонстрировать искреннюю симпатию и открытость, перекривилась – казалось, у него вдруг свело судорогой мышцы лица. – Потрудитесь пояснить, что вы имеете в виду. Из его голоса вмиг пропала медоточивость, чему Исанн была несказанно рада: манера речи, которую полковник выбрал изначально, раздражала ее до крайности. Даже его местный акцент куда-то исчез, уступив место прорезавшемуся корускантскому, что Исанн тоже импонировало. Ровно до такой степени, чтобы она по-военному четким движением вручила коллеге папку с документами, а не швырнула ему в лицо. Скорее всего, она и так не позволила бы себе подобной эксцентричности, но теперь сдержаться было немного легче. – Просмотрите. Может быть, эти данные наведут вас на мысль. – На какую еще мысль? – Именно это меня и интересует. Читайте, я не тороплю. Грациозно опустившись на диван, Исанн закинула ногу на ногу и принялась внимательно наблюдать за Эльвиллом, подмечая малейшие изменения в его мимике. Пока что на лице разведчика отражалось лишь недоумение: казалось, с каждой прочитанной строчкой его брови хмурятся все сильнее – того и гляди, на глаза опустятся. – И ради этого вы отвлекали моих аналитиков от работы? – хмуро осведомился он, поднимая взгляд от распечаток. – Чтобы собрать сведения о деятельности некоммерческих фондов и доходах какого-то криминального авторитета? Презрительно фыркнув, Эльвилл швырнул папку на журнальный столик, как мог бы отбрасывать пролистанную желтую газетенку. – Знаете, на какую мысль это меня навело? – взгляд его маленьких глазок, сбросивший сальную поволоку, впился в Исанн с неожиданной цепкостью и холодностью. – Что специальный агент, которой была поручена вполне простая, не подразумевающая трактовок задача – устранить лидера антиимперского подподполья, – занимается имитацией бурной деятельности. Прошу прощения за резкость, но выглядит все именно так. И извольте встать, разговаривая со старшим по званию! Исанн давно уже подметила занятную закономерность: как только ее собеседник – будь то высокопоставленный офицер Разведуправления, ИСБ, армии, или же чиновник, – чувствует, как сгущаются тучи над его головой, он тут же вспоминает про устав и разницу в статусе. Чем тут же выдает свой страх с потрохами: на спокойную голову никто не станет тыкать в лицо специальному агенту, обладающему широчайшими полномочиями и отчитывающемуся только перед директором, нашивками на планке. С тем же успехом какой-нибудь правозащитник мог бы потрясать своей лицензией и декларацией прав личности перед сотрудником ИСБ. – Возможно, это вам лучше присесть. Вы ведь, а не я, будете объясняться перед директором Айсардом за то, что в течение как минимум пяти лет не замечали ни подозрительного движения капиталов, ни разрастающегося бандподполья, ни весьма активной антиимперской пропаганды. Эльвилл беспокойно дернул кадыком. Его взгляд шустро метнулся от Исанн к папке с документами и обратно. – До сих пор господин директор был вполне доволен моей работой. – Был бы доволен – меня бы здесь не было, – холодно отрезала Исанн. Взяв со стола папку, принялась листать ее, едва глядя на текст: основные моменты она помнила от и до. – Вам следовало насторожиться, еще когда на Атзерри проникли некоммерческие организации – "дочки" крупных альдераанских, кореллианских и чандриллианских фондов. Сомнительная лояльность этих планет хорошо известна – но деятельность их фондов вами под контроль поставлена не была. Как результат – очень скоро появилась масса "независимых" СМИ, грантов на научные разработки сомнительного содержания, а также как грибы после дождя начали возникать всевозможные молодежные организации. Из одной такой, к слову, и выросло наше любимое "Освобождение". Она пролистала несколько страниц, сумрачно глядя на Эльвилла поверх папки. Тот молчал, играя желваками на лице. – Далее – резко возросшие доходы криминальной группировки под руководством Ригара Иль'Дженны. На его счета – как личные, так и принадлежащих ему компаний, – около четырех с половиной лет назад начали поступать значительные суммы. Источник этих доходов до сих пор не установлен, хотя кредиты продолжают течь в карман Иль'Дженны широким потоком. Почему этот вопрос еще не прояснен – для меня загадка, учитывая связи организации Иль'Дженны с подпольем. Думаю, директор тоже заинтересуется... – Это не наша юрисдикция, – резко прервал ее Эльвилл. – Такими вопросами должны заниматься в ИСБ, к ним претензии и предъявляйте. Я свою работу выполняю. От его былой вальяжности не осталось и следа: речь стала быстрой и отрывистой; на лбу заблестели бисеринки пота, а лицо и мясистая шея пошли бледно-розовыми пятнами. Исанн даже забеспокоилась, как бы с полковником не случился приступ: не хотелось бы лишний раз засвечивать свою связь с имперской разведкой перед кем бы то ни было, врачебной бригадой в том числе. – Неужели? – девушка скептически вскинула брови. – Насколько мне известно, одной из ключевых задач Разведуправления является сбор и анализ информации об угрозах Империи – потенциальных и ныне существующих. И задача эта, насколько я могу судить, была вами с треском провалена. – Не вам выносить подобные решения, агент Айсард, – Эльвилл, надо отдать ему должное, справился с собой почти мгновенно: даже цвет кожи выровнялся; голос же и манера держаться и вовсе не выдавали никаких следов волнения. – Если директор сочтет нужным спросить с меня за это, я отвечу. Ему, не вам. Что до вас, то вы и сами рискуете навлечь на себя его гнев. Сокол ведь до сих пор жив, насколько мне известно? Он самодовольно вздернул подбородок, глядя на Исанн уже свысока, со снисходительной насмешкой. "В наглости и смелости ему не откажешь. Если бы еще работал, загляденье был бы, а не человек. Да и интеллектуальные способности под вопросом". – Он умрет, когда это будет выгодно Империи. Не раньше. А вам следует подумать вот над чем, – подавшись вперед, она посмотрела полковнику в глаза – холодно, спокойно, но оттого не менее угрожающе. – Очень многое указывает на то, что к вашим повстанцам тянутся ниточки из других миров. И пока вы не найдете, откуда именно, всяческие Соколы, Ястребы, Шираки, Майноки и прочие твари на Атзерри не переведутся. – С каких пор вы отдаете мне приказы, специальный агент? – Я не отдаю приказы. Я их передаю, – выделив голосом последнее слово, Исанн сделала небольшую паузу, давая полковнику подумать над его значением. – К тому же я вполне способна отличить вождя от простого управляющего. А Сокол является именно последним. – Это он вам в постели рассказал? "Ну это уже совсем по-детски, полковник. Чувствую, недолго вам осталось носить это звание". Исанн улыбнулась – жутковатой, отталкивающей пародией на обольстительную улыбку, которую приберегала для... иных случаев. – О, вы недооцениваете разговорчивость некоторых мужчин. Хороший секс, влюбленный взгляд, пара капель сыворотки правды в вино... цвет волос, опять-таки, – она саркастически фыркнула, накручивая на палец золотистую прядку. Эльвилл собрался было что-то сказать, но поперхнулся словами: немедленный переход от насмешливых, чуть игривых ноток к резкому, почти угрожающему тону, дезориентировал похлеще грома средь ясного неба: – Я уничтожу его, когда придет время. Но если вы не начнете выполнять свою работу, подполье восстановится быстрее, чем вы успеете удивиться. А я позабочусь о том, чтобы директор Айсард не сомневался, на кого возложить вину за это... и уж поверьте, это будет не ИСБ. Недолгая пауза, очередной обмен взглядами – и Исанн не без удовлетворения поняла, что этот раунд остался за ней. Эльвилл испугался, и испугался по-настоящему: его глаза выдавали страх даже более явно, чем движение потных ладоней, украдкой вытертых о брюки. Очень хорошо. Людей, подобных ему, может заставить работать лишь страх. А полноценная работа местной разведки Исанн сейчас была необходима как воздух: крылось за этими повстанцами что-то несоизмеримо большее, чем Сокол и его спонсоры из мелких мафиозных кланов, – и она была твердо намерена выяснить, что именно. Пусть даже это не входило в ее задание. – Надеюсь, мы друг друга поняли? – Не сомневайтесь, – буркнул Эльвилл неразборчиво, дернув уголком рта. – В таком случае, советую вам заняться кошельком наших повстанцев. Фонды альдераанцев и иже с ними, Ригар Иль'Дженна... ваши подчиненные еще несколько лет назад подготовили список нужных людей и организаций. От вас требуется всего лишь вынуть из-под сукна пару-тройку "бесполезных" докладов. В любое другое время Эльвилл никому не спустил бы столь вопиющего нарушения субординации. Никому – ни простому специальному агенту, ни даже дочурке Айсарда. Полковник даже открыл рот, чтобы возмутиться... но вместо этого согласно кивнул: – Разумный совет, агент Айсард. Я подумаю над этим. "Не "подумаешь", – с мрачным удовлетворением подумала Исанн. – Побежишь исполнять, как наштахом покусанный. Порой быть папиной дочкой очень удобно... главное – успеть объяснить ему все, прежде чем это сделает Эльвилл".