История Клана Скал

      …Тигропят бросился на защиту Серопята. Тот завизжал, а воин с разбега отшвырнул своего отца.       — Будешь еще убивать единственного друга! — зарычал он, когда перегородил Серопята собой.       — Вот и будь его другом! Я с ним видеться не хочу.       Шторм, отвернувшись, пошел куда-то к скале. Но Тигропят не хотел знать, куда идет его отец. Он обернулся к Серопяту, который не получил ран и распушился, став не таким уж маленьким. Он дрожал, а его глаза были устремлены на то место, где на него напал Шторм. Казалось, будто он не понял, что уже все прошло. В его голубых глазах отчетливо виделся испуг.       — Ужас, — прошептал щуплый кот. — Как вы тут живете!       С этими словами он повернул к Цветочной поляне.       — Стой! — закричал Тигропят. Он побежал за ним. Кажется, он шел в Острые Скалы.       Серопят все равно бежал. Тигропят наконец зацепился за него и повалил на землю:       — Послушай меня!       — Нет! — закричал он. — Вы ужасные! Плохие! Злые!       Серопят как-то выкарабкался из-под лап Тигропята и побежал в Острые Скалы. Тигропят хотел снова побежать, но передумал.       Он вернулся в лагерь и увидел Снежношерстку:       — Тигропят, что с тобой?       Воин поднял голову на подругу.       — Извини… Мне просто как-то стыдно иметь такого отца.       — Но ты ни в чем не виноват, что он таким стал.       Тигропят лег около нее и облизнул ее. Та заурчала.       Чтобы подальше отойти от темы, отец котят сказал:       — Они еще не открыли глазки?       — Нет, конечно! Думаю, будут зрячими через дней шесть.       — А имена?       — Имена! Да-да, точно!       Они зашли в детскую. Он сел и посмотрел сначала на самую старшую. Она была цветом какой-нибудь темной белки. Может, назвать ее Белка?       «Тьфу ты, дуралей! В Клане Мрака есть уже такое имя!»       — А может назовем темно-рыжую Заря? — вдруг воскликнула Снежношерстка.       — Конечно! Я не против.       Тигропят замурлыкав, посмотрел на светло-золотистого котика.       — Давай назовем его Светик? — первый сказал Тигропят.       — Хорошо! Давай! А черного давай назовем Пупик?       Тигропят кивнув, посмотрел на последнюю кошечку. Расцветкой она была такого же как и отец. Вдруг неожиданно, словно рефлекс он крикнул:       — Мура!       Это имя отразилось эхом. Казалось, он говорит это слово уже много раз. Отец понял, что Мура — его любимая дочь из всех, но почему именно она? Она тихонько выползла из-под маминого живота и громко запищала, словно хотела что-то сказать.       «Такая же, как я… Я тоже хотел искать приключения, опасности и как можно скорее стать воином. Я тоже был таким в детстве».       Тигропят толкнул ее носом к животу Снежношерстки.       — Сиди у мамы.       — Вижу, тебе нравятся мои котята, — смущенно прошептала белая кошка.       — Ну как они могли не понравиться! Это же наши котята. Я просто подпрыгну выше неба и звезд, если не дождусь момента, когда они откроют глазки…       Впервые Тигропят очень сильно чувствовал любовь.

***

      Вечером Тигропят сказал Снежношерстке: «Спокойной ночи». Он, зевая, пошел в воинскую палатку, нашел среди гнездышек свою, посмотрел на звезды.       «Спасибо, Звездный Клан. Спасибо за замечательную подругу и котят. Спасибо…»       И уснул.

***

      — Тигропят! Просыпайся! Общий сбор!       Тигропят открыл один голубой глаз и увидел белое пятно. Он открыл два глаза и увидел Снежношерстку.       — Вставай-вставай!       Тигропят встал, потянулся и спросил у нее.       — Почему так рано? Где котята?       — Не знаю… А котята спят, — мурлыкнула она.       Они пошли на середину поляны и увидели Серого Ветра на скале. Когда предводитель увидел, что все собрались, он объявил.       — В нашем племени скоро пополнение! Рыжегривка ожидает котят.       Тигропят горько подумал о своем отце. Ведь он, когда был предводителем, не объявлял такие вещи!.. Даже его рождение… Но вообще он был рад за Янтаря и Рыжегривку. Он знал, что другом Рыжегривки должен быть именно его дядя.       Вдруг вышла Огненная вышла из палатки целителя и подмигнула предводителю. Что это она?       — А, еще, — вспомнил бывший глашатай. — Котенок Огненной — Ночной — становится учеником Рыжего и Огненной!       Тигропят ожидал от племянника радостное «Ура!», но он стоял как столб. Он даже не двигался, не улыбался. Вспомнив пророчество, Тигропяту показалось, что время остановилось, потому что тот сидел уж очень неподвижно. Зеленые глаза Ночного сверкнули. Похоже, он даже не собирается радоваться.

***

      Но сбор окончен. Тигропят моргнул и тут же увидел белое пространство.       Вышел бежевый кот.       — Вихрь! — улыбнулся Тигропят. — Как я рад тебя видеть! — Вспомнив про пророчество, Тигропят быстро начал: — Я хочу у тебя спро…       — Мы тут не одни, — перебил Вихрь.       И вдруг стали появляться другие коты. Многих он не знал. Одна была бежевая, а другой белоснежный.       — Для тебя у нас новое пророчество, — сказала бежевая кошка.       «Еще одно!» — подумал Тигропят, вздохнув.       — Одна из главных сменит свой дом…       Ну и на тебе! Еще более непонятное пророчество!       — Слушайте, — начал Тигропят. — Мне нужно у вас спросить. Когда мне пришло пророчество, я шел охотиться, но когда видение закончилось, я уже наловил много дичи. Как такое возможно?       Вихрь сверкнул янтарными глазами и ответил:       — Не бойся. Время не повреждено. Однажды Шторму тоже пришло пророчество, и все было тоже самое.       — Какое? — поинтересовался Тигропят.       — Сейчас это неважно, — взмахнул Вихрь. — Событие, которые описывалось в пророчестве, еще произошло до твоего рождения.       Тигропяту было очень интересно узнать, что это за пророчество. Он решил, что спросит у Шторма, но… вспомнив о их разрыве, он вздохнул.       — И кстати, — вдруг сказала бежевая кошка. — Про пророчество с тучей, снегом и твою семью: тем самым огнем станет одна из твоих дочерей.       «Мура?! Заря?! Что?! Нет, только не они!»       — Это Заря.       — Что?! — не веря своим ушам, крикнул Тигропят. — Мой маленький котеночек никогда не станет злым! Слышите?! Никогда! Я вам не верю!       — Ты убедишься в этом сам.       Бежевая кошка стала испаряться.       «Неужели мой милый котеночек станет злым?»