Заместитель

15 января Привет, Дневник. Ты еще помнишь меня? Это снова я. Забросил тебя почти на неделю, но по уважительной причине. Мы с Конрадом… были очень заняты. Тем, что обычно бывает между двумя влюбленными людьми. Ну ты понимаешь, да? Он оказался прав. Нам было нужно время получше узнать друг друга перед тем, как… Около трех дней. Мне кажется, что я влюбился в него по уши. Ну да, обычно он серьезен, строг и официален, но иногда, когда он смотрит на меня, мелькнет в его глазах что-то такое, от чего у меня сладко тает внутри. Je suis apprivoisé.* Но опять я забегаю вперед. Седьмого, утром, мы выехали во Флоренцию на двух машинах, черных мерседесах. В одном — водитель и мы, в другом — Хайндрик и другие телохранители. К счастью, мне было интересно смотреть на пейзажи за окном — Италия так красива — потому что Конрад всю дорогу развлекался с содержимым своего кожаного портфеля, специально взятого в машину. Мы приехали во Флоренцию в середине дня и поселились в центре города, в отеле под названием «Палаццо», неподалеку от палаццо Питти, откуда открывался чудесный вид на реку Арно и город, с доминирующим над ним куполом Дуомо. Во второй половине дня мы гуляли, разговаривая обо всем и ни о чем. Первый раз в моей жизни я был уверен, что могу говорить свободно, не рискуя показаться странным, и не испытывая неловкости из-за своей неотесанности. С Конрадом я чувствовал себя свободным, как никогда раньше — мне не надо было притворяться современным. К примеру, он, в отличие от Фефо, не смеялся, когда я впал в транс в базилике Санта Мария Маджоре. Кажется, я люблю всю эту «музейную байду» даже больше, чем считал. Мы поужинали в ресторане отеля и вернулись в наш сьют. Есть кое-что, что я хотел бы сказать тебе, мой Дневник. Конрад разительно отличается от других состоятельных людей, с которыми я сталкивался, когда учился в школе. Хотя он и богат до неприличия, он никак не показывает этого и, тем более, не кичится этим. Возможно, это результат нескольких поколений денег. Для него быть богатым естественно. Так вот, мы вернулись в номер, и он занялся чтением электронной почты, а я развлекался, зарисовывая все, что видел на улицах города. Он без предупреждения стащил у меня папку с эскизами и стал ее просматривать. Мои протесты «не трогай, если не собираешься покупать» были отвергнуты пожатием плеч. Он быстро перелистывал рисунки, внимательно разглядывая их. Я начал нервничать. — Удивительно, как ты меняешься, когда ничем не стеснен. Те первые наброски академичны, в них ты не показываешь своих чувств. В сегодняшних уже видно твое личное отношение к объекту. Возможно, тебе даже удастся выработать свой собственный стиль. Я отобрал у него свою папку: — Ага, а как же. Следующая остановка — аукцион Кристи. — Что изменилось? — Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал я и получил в ответ предупреждающий взгляд. — Ладно, если тебе так хочется знать… Я чувствую себя как-то свободнее что ли... Ты меня не осуждаешь, как другие, и поэтому я делаю то, что на самом деле хочу, не беспокоясь о последствиях. — Ясно. — Только не подумай, что меня больше не волнует твое мнение, — поспешно добавил я. Неужели он все понял неправильно? — Я так не думаю. Но, надеюсь, что однажды ты вылезешь из своей раковины. Я ничего не ответил, пытаясь догадаться, что он хотел мне сказать. * * * На следующий день мы отправились в галерею Уффици и провели там весь день. Он хорошо разбирается в истории искусства и даже обладает небольшой коллекцией, в основном доставшейся ему от предков. Потом мы вернулись в отель и оставались в комнате до ужина. Как обычно, Конрад сразу засел за компьютер. Если кто и трудоголик, то это он. Я взял со стола несколько чистых листов бумаги и карандаш. Не особенно задумываясь о том, что делаю, набросал контуры его лица, штриховкой оттенил скулы и потерял счет времени. — Это ты так меня видишь? — спросил он, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. — Что? Ох, он не закончен, и предполагалось, что ты его не увидишь, — ответил я, пробуя отобрать у него набросок. В тот момент, когда я тщетно пытался вырвать у него рисунок, моя грудь столкнулась с его спиной. Он повернулся, бросил папку на пол и накинулся на меня, опрокинув на кровать. Наши поцелуи были голодными и жадными, дыхание — рваным. Он не церемонился с пуговицами на моей рубашке, они отлетали под его пальцами, разрывающими ткань моего воротника. Одежда была сброшена в горячке, и мы не могли оторваться друг от друга. Возбуждение стало болезненным — сказывалось накопленное за последние дни напряжение. Он заглатывал мой член длинными движениями, посылая волны наслаждения по всему телу. Я как с ума сошел — стонал и выгибался, подставляясь под его ласковый язык. Так же неожиданно, как начал меня целовать, он прекратил сосать мне в тот самый момент, когда я уже был на подходе. Меня охватила острая досада. Конрад, клянусь, сейчас не время для разговоров! Я угрожающе заворчал на него. — Так сильно хочешь, мой милый? Погоди, мы оба должны насладиться этим, — посмеиваясь, он заставил меня перевернуться и встать на четвереньки задом к нему. Он опустился на колени, обхватил мой член рукой и со всей силой въехал в меня. На этот раз никакой мягкости в обращении, да мне сейчас и не нужно было мягкости. Я не хотел, чтобы он сдерживался. От резкого вторжения я задохнулся, едва не распластавшись по постели, но уперся руками в матрас. Он быстро увеличил темп, двигая в такт рукой по моему члену. Думаю, это было быстро, но очень пылко. Я потерялся в чудесных ощущениях, которые он мне дарил. Мы кончили одновременно и, изнуренные, запыхавшиеся, раскинулись на покрывале. Моя голова покоилась на груди Конрада, убаюканная его частым сердцебиением. Он ласково перебирал мои волосы. Я приподнял голову и проложил по его груди дорожку поцелуев, не забыв поиграть языком с соском. Он засмеялся. Так ты боишься щекотки? Хорошо, запомним… — Обещай, что так будет всегда, — нежно потребовал я. — Гунтрам, по сравнению с тобой я — старик, — ответил он с улыбкой в голосе. — Позволь не согласиться — тот дружок внизу, похоже, опровергает твои слова, — хитро ухмыльнулся я, снова чувствуя его растущую эрекцию. — Думаю, меня всё же нужно немного поуговаривать, — он провокационно поглядел на меня. Я улыбнулся и смущенно прикрыл глаза. ОК, понятия не имею, как мне это пришло в голову. Может быть, я не такой уж и скучный, как всегда считал. Я встал на колени над его пахом, сжав его бедра ногами, поймал ртом член и принялся энергично сосать. Было очень приятно слушать его довольные стоны, пока я играл с ним, дразня и втягивая в себя головку. — Хочу тебя! Забирайся наверх, — взмолился он. Честно говоря, я немного боялся делать это сам. — Давай потихоньку, милый, не торопись, — шепнул он мне. Я глубоко вздохнул и приподнялся над его вздыбленным членом. Осторожно приставив его головку к моему отверстию, я стал медленно опускаться на него. Сперма, оставшаяся с предыдущего раза, облегчила проникновение, и его ствол беспрепятственно скользнул в меня, даря удовольствие вместо боли. Я начал медленно двигаться, привыкая к ощущениям. — Сейчас ты полностью управляешь процессом, — мягко сказал он, позволяя мне действовать по своему усмотрению. Я зажмурился, чтобы ничто не отвлекало от удовольствия, и ускорил темп, сходя с ума от острого вожделения. Когда он засунул мне в рот пальцы, я жадно обхватил их губами, неистово двигаясь на его члене и заставляя Конрада стонать. Он бурно излился внутри. Через несколько мгновений я выплеснулся ему на грудь и расслабленно рухнул на него. — Я впервые кончил, находясь снизу. Обычно я полностью контролирую ситуацию, — признался он, покрывая мой лоб поцелуями. — Ты меня околдовал. — Хватит жаловаться, Линторфф. Привыкай — тебе придется испытать это не один раз, — устало пошутил я, чувствуя, что вот-вот засну. — Я создал чудовище, — хмыкнул он. Несколькими часами позже кое-кто захотел пойти на третий заход. Ха, ничего себе старик! Мы пробыли во Флоренции еще несколько дней, наслаждаясь прекрасным городом, а когда погода портилась, оставались в постели. Потом уехали в Ареццо, а на другой день — в Перуджу. Посещение Милана отложили на потом — даже если город фантастический, перспектива неторопливо провести последний день отпуска в постели с Конрадом привлекала меня гораздо больше, чем осмотр достопримечательностей. ------------------- * Меня приручили.(фр)