Заместитель

Другие виды отношений
Перевод
R
Завершён
4058
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
829 страниц, 99 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
4058 Нравится 2982 Отзывы 2237 В сборник Скачать

"16"

Настройки текста
17 января Это правда. Я убедился, что он действительно встает в шесть утра. Было еще темно и очень холодно, когда я почувствовал рядом с собой шевеление. — Поспи еще. У меня тренировка с Гораном до половины восьмого, а потом мы можем вместе позавтракать перед тем, как я уеду в офис, — успокаивающе шепнул мне Конрад, и я снова задремал. В семь пятнадцать я услышал, как Фридрих накрывает завтрак в гостиной. В этом доме надо распрощаться с надеждой подольше спать по утрам. Решив, что дальше тянуть нет смысла, я поднялся с постели, умылся, достал домашнюю одежду. Надо заметить, под домашней одеждой здесь понимают не совсем то, к чему мы все привыкли. Забудьте про мешковатые штаны или безразмерные свитера. Серые шерстяные брюки, сорочка, галстук в полоску и бежевый пуловер. Хорошо, что хотя бы пиджак надевать не надо. — Доброе утро, Фридрих. — Доброе утро, Гунтрам. Герцог скоро придет переодеваться, и мне нужно приготовить ему костюм, — ответил он, быстро, но внимательно инспектируя мой внешний вид. Конрад ворвался в комнату, как ураган, и я заметил на его бицепсе кровоточащую ранку. — Что случилось? — Ничего особенного — всего лишь результат моей собственной неуклюжести. У Горана всегда припасены какие-нибудь неприятные козыри в рукаве, — проворчал он, заворачивая в ванну. — Фридрих, хоть вы-то понимаете, о чем идет речь? — расстроился я. — Не обращай внимания — он злится на себя, а рана неопасная. В поединке Горан не связывает себя никакими правилами, действует исподтишка и весьма свиреп. Герцогу надо бы об этом все время помнить. Когда они сражаются, то бывают довольно жестоки, и мелкий порез — это сущая ерунда по сравнению с тем, что они могут друг другу устроить, — сообщил он так спокойно, словно не видел в этом ничего странного. — Он сказал, что собирается потренироваться перед работой. — Это тренировка вроде армейской. Он занимается так каждое утро, чтобы не утратить быстроты реакций, — объяснил мне Фридрих, торопясь вслед за Конрадом. Через несколько минут Конрад, только что принявший душ, одетый в темный консервативный костюм, стремительно прошагал из ванны в комнату и сел за стол. Он что-то пролаял Фридриху по-немецки. Кажется, у кое-кого выдалось плохое утро. — Ты сегодня останешься здесь с Фридрихом и Гораном. Я вернусь в семь вечера, — резко сказал он, довольно сильно схватив меня за подбородок и целуя далеко не ласково. Я был на все утро отправлен на «отсидку» в библиотеку с бумагой, карандашами и книгами, и мне строго наказали не ввязываться в неприятности (????) Впрочем, сидеть в уютном тепле камина, в то время как снаружи все покрыто двадцатисантиметровым слоем снега, не так уж и плохо. Я пообедал с Фридрихом и Гораном, суперкиллером из Сербии. Оживленного общения не вышло, в основном из-за привычки Горана отвечать почти на любой вопрос одним словом. Пять слов в предложении — это его рекорд. Когда мы поели, Горан спросил, не хочу ли я сходить на конюшни и посмотреть щенков ротвейлера. Я согласился. Мы прогулялись вокруг замка и пошли смотреть малышей, которых еще не отняли от матери. Полностью черные, за исключением светлых пятнышек над глазами, они оказались очень милыми. — Мистер Павичевич, герцог рассказал мне о том, что вы для меня сделали в Венеции, и я хочу поблагодарить вас. — Это часть моих обязанностей. — Искренне сожалею, что вам пришлось рисковать из-за меня. Ведь эти люди — преступники. — Не думай больше об этом. Все закончилось, — длинная пауза, он о чем-то размышлял. — Холодает. Лучше вернуться в замок. Я снова отправился в библиотеку, на этот раз со Стендалем. В семь часов объявился Конрад и сразу набросился на меня с жадными поцелуями. — Давай поужинаем и пойдем в постель, — шепнул он, деликатно покусывая мочку острыми зубами. Я откинул голову, чтобы ему было удобнее, и он принялся зацеловывать ключицу, ловко расстегивая пуговицы на моей рубашке. — Ну же, Гунтрам, пойдем в постель! Я засмеялся: только Конрад делает подобные предложения в столь жесткой манере. — Ты такой романтичный мужчина! — Я предлагал сначала поужинать, — он изобразил обиду. — Но ты тянул, и время вышло. Мы сразу идем в постель. — Ладно. Надеюсь, в твоей аристократической кухне есть микроволновка, — сказал я к его удовольствию. Надо ли говорить, что мы заперлись в спальне и занялись любовью. Он сгорал от желания и хотел получить всё немедленно. Если его возвращение с работы будет таким каждый день, повар разучится делать суфле. Двумя часами позже я, полумертвый, лежал головой на груди Конрада, наслаждаясь мягкими поглаживаниями спины и чувством умиротворения. — Теперь ты успокоился? — спросил он. — Что ты хочешь этим сказать? — Вчера ты очень нервничал по поводу приезда сюда. Почти орал на меня в самолете. — Конрад, нам надо поговорить. Ты не можешь за две секунды перевернуть мою жизнь вверх дном. У меня дома есть свои дела. — Я говорил, что нам обоим надо пойти на уступки ради нашего будущего. — И твой вклад — это… — протянул я, начиная злиться из-за его холодной самоуверенности. Черт побери, мы говорим о моей жизни! — Я постараюсь приходить домой в семь каждый день. Потрясающе, Конрад. Хорошая шутка. Я бросил на него убийственный взгляд. Он невозмутимо смотрел на меня. — Я не буду ходить по шлюхам, — добавил он. Вот это да! Ну что тут скажешь… Я тронут до глубины души! — Как я уже сказал, ты можешь продолжить образование здесь и работать под началом Гертруды, раз уж вы вчера так быстро нашли общий язык. Она отвечает за благотворительные проекты моего фонда, — закончил он таким тоном, словно это лучшее предложение, которое я когда-либо смогу получить. Я вспомнил слова Фридриха и глубоко вздохнул, на самом деле испытывая острое желание ударить его подушкой по голове. Да, это плохая идея — драться с человеком, который тренируется до кровавых ран в то время, когда обычные люди пьют кофе и едят круассаны. Пора прибегнуть к дипломатии и логике. — Надеюсь, ты сможешь понять мою точку зрения, Конрад. Мы с тобой знакомы всего две недели, и ты хочешь, чтобы я одним махом отказался от всего, что у меня есть и чем я дорожу. У меня работа, друзья, университет, люди, которым мне нравится помогать, и планы на будущее. Ты слишком много от меня требуешь, и я не уверен, что готов пойти на такие жертвы. — У тебя низкооплачиваемая работа официанта, ты живешь в съемной квартире и ходишь в университет, которого даже нет в сотне лучших высших учебных заведений. О твоих друзьях я лучше помолчу. Единственное, что заслуживает внимания — это твоя работа с бедняками, — сказал он убийственно серьезно, уже почти готовый взорваться. — Я не могу просто так взять и все бросить! Даже если — заметь, я сказал «если» — я приму твое предложение переехать к тебе, мне все равно надо уладить вопрос с арендой, уволиться с работы, забрать бумаги из школы, мои результаты из университета, другие документы и сделать тысячу других мелких, но важных вещей. — Хорошо. Ты можешь съездить туда на неделю, чтобы привести дела в порядок, — уступил он мне. — На следующей неделе мне надо лететь в Лондон и Нью-Йорк. Ты можешь использовать это время на поездку домой. — Мне нужен, по меньшей мере, месяц! Ты не представляешь, какая бюрократия в Аргентине. Вот дерьмо! Неужели я косвенно согласился на его безумный план?! Я ненормальный! — Десять дней. Не больше. — Мы не акции тут покупаем, — сухо заметил я. Он и ухом не повел. — Ладно, думаю, что сумею управиться за три недели, — я сделал умоляющие глаза. Как там Фридрих говорил? «Апеллируй к его великодушию»? — Пятнадцать дней, и это окончательно, Гунтрам. Не испытывай моего терпения. Ты уедешь вместе со мной в понедельник, двадцать первого, а четвертого февраля вернешься в Цюрих. Я скажу Монике, чтобы все подготовила, — сердито сказал он, поднялся с постели и стал одеваться. Я еще некоторое время лежал, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Я, словно пятилетний ребенок, получил «разрешение» вернуться домой на каких-то жалких пятнадцать дней, взамен же должен все бросить и уехать за двенадцать тысяч километров от всего, что знал и к чему привык.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.