Личная жизнь доктора Кима

Лу Ханя трясло. Губы горели так, словно он с кипятком поцеловался. Но это был не кипяток. А Ким Чонин. Хань влетел в номер и, захлопнув дверь, спрятался под одеялом, уткнувшись носом в подушку. Сердце просто сошло с ума. И все из-за какого-то дурацкого прикосновения губ. - Мягких, как перышко, - прошептал Лу и взвыл, еще сильнее вжавшись в подушку. Худшие опасения оправдались. Его первой любовью стал парень старшего брата. От осознания этого факта хотелось лезть на стену и биться головой, пока мозги на место не станут. Потому что так нельзя – вокруг сотни очаровательных и влюбленных в него школьниц, стоит только улыбнуться одной из них, и дело в шляпе, а Ким Чонин – парень. Гораздо старше него и… чужой. О каких-либо отношениях не может быть и речи. Это глупо, бесперспективно и больно. Слезы сами собой намочили подушку. Хань вздрогнул, услышав, как открылась дверь номера. Несколько тихих шагов, и кровать чуть прогнулась. - Поговорим? – раздался спокойный голос Чонина. - Не хочу, - категорично заявил Хань и натянул одеяло по самые уши. Сквозь тонкую ткань он почувствовал, как к его макушке нежно прикоснулись чужие губы. - Лу… От тихого голоса по коже побежали мурашки. Но страх был настолько силен, что он не смог даже пошевелиться. Одеяло медленно сползло вниз. Чонин осторожно лег у него за спиной и обнял за пояс. Хань зажмурился, стараясь не шевелиться. Мягкие губы коснулись его щеки. От чужого дыхания было немного щекотно и стало не хватать воздуха в легких. Просто Хань задержал дыхание, чтобы продлить этот момент как можно дольше. Набравшись мужества, он развернулся и обнял Чонина в ответ. - Молчи. Просто молчи, - прошептал Лу и закрыл глаза. Сердце Чонина колотилось так же быстро, как и его. И Хань не сдержал довольной улыбки: что бы с ним не происходило, с его хеном творилось то же самое. Чонин чуть опустил голову, рассматривая рыжую макушку, пристроившуюся так близко к сердцу. Поцелуй Ханя его шокировал. Совсем по-детски, но голова от прикосновения мягких губ пошла кругом. И все мысли моментально исчезли, оставив приятную пустоту. Сердце замерло и возобновило ход, только когда испуганный Хань убежал в отель. Чонин сморгнул пелену с глаз и снова стал осознанно мыслить. Он чувствовал, что мальчик его ревнует, но думал, что это просто подростковый каприз, ведь его хен посмел проводить время с кем-то, кроме него. Чонин и подумать не мог, что все настолько серьезно. И человек, о котором думал Хань, глядя на фейерверк, это… он? Чонин еще вчера собирался оставить свои чувства на этом курорте. Но… Но если они взаимны? Эта мысль грела ему сердце. И Чонин решил повременить и выяснить все до конца, прежде чем сжигать все мосты в их отношениях. - Я хочу домой, - после долгих объятий тихо сказал Хань. - Хорошо, - легкий поцелуй в макушку. Чонину хотелось улыбаться, но он надел на лицо маску спокойствия и безмятежности и встал с кровати, чтобы начать собирать вещи. Узнав об их отъезде, Бэкхен расстроился. - У вас что-то случилось? - Хань плохо переносит автобусы, - улыбнулся Чонин, вспомнив, как мальчик кривился от укачивания. – Мы поедем пораньше, чтобы у него было больше времени отойти. Ты заглядывай на огонек. Мой номер остался прежним. - Угу, - Бэкхен спрятал грустный взгляд. За последние годы он успел позабыть, что значит общаться с друзьями. – Но, скорее всего, меня затянет пучина фигурного катания. - Бэкки-хен, - невесть откуда к ним выбежал Хань с уже собранным рюкзаком на плече, - если не ты к нам, то мы к тебе в гости заявимся, учти! - Буду ждать с нетерпением, - усмехнулся Бэк и потрепал мальчика по волосам. Лу протянул ему руку. - И не будь трусом, хен. Тогда и я не буду, - сказал он вполголоса. Бэкхен моргнул и украдкой посмотрел на Чонина. - Так значит… - Бэкхен внимательно посмотрел на Ханя. Интуиция его не подвела. Становилось все интересней. - По крайней мере, я не импотент, - хихикнул Хань и развернулся к Чонину на носочках. – А где твой приятель-дылда? Дрыхнет после ночной попойки? - Нельзя так неуважительно говорить о старших, - упрекнул его Чонин, но в ответ услышал только лишь: - Пф… Старший. - Созвонимся с ним позже. Пусть отдыхает. Хань с энтузиазмом запрыгнул в подошедший автобус и занял место у окна, через которое наблюдал за прощанием друзей. Краем глаза он заметил, как из отеля вышел Кенсу и поджал губы. Автобус очень вовремя просигналил об отправке – к великой радости Лу, Чонин не успел попрощаться со своим бывшим. Он зашел в салон и, сев рядом с мальчиком, протянул ему пакет. - Держи. Я подготовился. «И почему я влюбился именно в него?» - пронеслось в голове у Ханя. - Меня не будет выворачивать наизнанку, - недовольно пробурчал он. Чонин вздохнул и вытащил из пакета упаковку мятных конфет и мягкую подушку для сна. - Это чтобы тебе было комфортней. «Вот поэтому», - снова пронеслось в голове. Лу взял у него из рук подушку и прошептал: - Спасибо, хен. - Если будет совсем плохо, снова будем считать, - Чонин весело рассмеялся, увидев скривившееся лицо Ханя. Автобус выехал со стоянки, оставив позади покрытые снегом холмы и отель, в который Хань в глубине души мечтал вернуться уже в качестве не подопечного Чонина, а его парня. От этой мысли Лу покраснел и спрятал лицо в вороте куртки, пока Чонин не заметил. А тот весь обратный путь размышлял над разговором, который был неминуем. Слишком много было сказано и сделано на этом курорте. Чонин придумал себе запреты и все их нарушил. Он оказался слишком слаб перед наивными глазами и наглой улыбкой. Как ни старался, а от чувств убежать не смог. От невинного поцелуя кожу до сих пор покалывало. Чонину страшно было представить, что было бы, если б он, как и задумывал, не сдерживал свои чувства. Хотя… почему страшно? Он хотел этого. Неистово хотел. Почувствовать неугомонного Ханя каждой клеточкой своего тела, раствориться в нем и забыть обо всех своих страхах. Кажется, только с ним он сможет наконец-то обрести душевное равновесие и покой. Только бы решиться. И все могло быть совершенно иначе, но страхи, обязательства, мораль. Чонина уже тошнило от всего этого. Ведь так легко повернуться и обнять того, кто сводит с ума сердце! Всего одно движение! Но… - Хен, мы приехали, - подхватив рюкзак, Лу вприпрыжку выбежал из автобуса, а Чонин еще какое-то время размышлял об упущенных возможностях и приевшихся принципах. Пока в окно не постучали. – Ну, хееееен! – протянул приглушенный из-за стекла голос. Чонин встрепенулся. - Иду-иду. Они оба усердно делали вид, что ничего не случилось. Покатались на лыжах, позапускали фейерверки и вернулись в родную обитель. Вот только Лу Хань все время задерживал взгляд на пухлых губах Чонина, а Чонин терялся и не знал, как прояснить ситуацию. Признаться в чувствах в лоб, было для него слишком смело. Если бы Лу Хань был его коллегой по работе или разносчиком пиццы из магазинчика напротив, все было бы иначе. Чонин нашел бы в себе силы сказать Сэхуну "Прости" и начать все сначала с взрывоопасным парнишкой. Но все было гораздо сложнее. И слова каждый раз застревали в горле, когда Чонин пытался сказать три заветных слова. Притворяться равнодушным было проще. Так они и провели остаток дня – в ожидании действий друг от друга. И только поздно ночью Чонин почувствовал, как ему в спину уперся маленький носик. - Ты меня здесь не видел, - пробухтел Лу. - Залезай под одеяло, невидимка, - он закрыл глаза и довольно улыбнулся. А утром – уже привычный кофе, немного подгоревшие тосты и рыжая макушка с заспанными щелками-глазками. Такая милая картина, что Чонину хотелось обнимать и целовать мальчишку до самого вечера, но он сдержанно улыбнулся и сел за стол. - Доброе утро. Во сколько мне сегодня ждать звонка мегеры? Хань некоторое время обдумывал его вопрос, а потом прыснул: - Ну, где-то к обеду. - Отлично, - Чонин быстро доел тост и направился в ванну: - Попрошу, чтобы мне освободили вторую половину дня. - И принеси мне бабл-ти, - крикнул ему вдогонку Лу, и небольшую квартиру наполнил его звонкий смех. Уже привычно Чонин подвез Ханя в школу и подмигнул ему на прощание, а еще заметил хмурого мальчишку, притаившегося у школьных дверей. Хань остановился перед ним и спрятал руки в карманы: - Что, Тао-щи? Соскучился? Тао сплюнул ему под ноги и недовольно прищурился: - И куда это ты сбежал со своим любовничком? Хань подошел к нему вплотную: - Да так. В одно уютное любовное гнездышко. Захотелось интимности, знаешь ли. В следующий раз и тебя позову, чтобы не грустил, Тао-щи. Тот размахнулся, чтобы его ударить, но Лу увернулся и, победно улыбнувшись, побежал в класс на урок. - Ты так легко не отделаешься, - прорычал Тао. И сдержал свое обещание на большой перемене, поймав Лу посреди столовой и, без каких-либо объяснений, швырнув на один из столиков. Хань снял испачканную в соусе куртку и бросил на пол. - Что ж ты не успокоишься никак? Прости, дорогой, но мое сердце занято. - Сдохни, - зарычал Тао и под испуганные визги старшеклассниц набросился на него с кулаками. Когда к Чонину в кабинет зашла медсестра и сообщила, что звонят из школы, у него начался неконтролируемый приступ хохота. - Извините, - он виновато улыбнулся удивленному пациенту, - мне нужно купить бабл-ти. Хань и Тао сидели в кабинете директора и сверлили друг друга взглядами. Женщина с отсутствующим видом изучала их дела, пытаясь найти выход из их конфликта. - Вы самые проблемные ученики нашей школы в этом году, вы в курсе? – она задержала тяжелый взгляд сначала на одном, а потом на втором мальчике. Тао хмыкнул, а Лу пригладил растрепанные после драки волосы. - Это комплимент? - Чего еще ждать от ребенка, живущего под одной крышей с Ким Чонином? – вздохнула директриса и поправила очки. Улыбка Лу Ханя померкла, и он недовольно поджал губы. - А что Ким Чонин? Это не он научил господина Хуана бросаться на беззащитных одноклассников. Так что не надо делать его виноватым во всех бедах. Вошедший в это время Чонин невольно растянул губы в улыбке. - Твой чай, малыш, - он вручил Лу Ханю стаканчик с бабл-ти и нахмурился, заметив на его лице новые синяки и ссадины. Чонин обернулся и внимательно посмотрел на Тао. – Ты? Тао злобно ухмыльнулся, а в следующую секунду отлетел на стол к испуганной директрисе. - Воу, - улыбнулся Лу, довольно потягивая из трубочки чай. - Ким Чонин! – закричала женщина и вздрогнула, когда он смел с ее стола стопку личных дел. - Если еще раз, - Чонин схватил Тао за шкирку и заглянул в глаза, - ты хоть пальцем его тронешь, я перееду тебя по пути из школы. Несколько раз, чтоб наверняка. Ты меня хорошо понял? Если директриса не может тебя усмирить, это сделаю я. - Я отчислю Ханя! – в ультимативной форме заявила директриса. Швырнув Тао на пол, Чонин сердито посмотрел на нее. - Ну, попробуйте. Весь Сеул узнает, какой беспредел творится в этой проклятой школе. Мне будет, что поведать журналистам, - он схватил довольного Ханя за руку. – Идем. - Пока, - тот показал язык Тао и директрисе и громко хлопнул за собой дверью. Чонин быстро шел по коридору, не видя ничего и никого вокруг себя. Очень хотелось разгромить все в этой школе. Но занесенную для удара в витрину с наградами руку нежно взяли в маленькую ладонь. – Не надо. - Слушай, может, переведем тебя в другую школу? - пелена ярости моментально спала с его глаз, и он посмотрел на допивающего бабл-ти Лу Ханя. – Не уверен, что ты сможешь здесь спокойно получить диплом. Хань пожал плечами: - Но ты же получил? - И до сих пор вспоминаю годы, проведенные здесь, с содроганием. - Ладно, - Лу метко забросил стаканчик от чая в урну. – Если тебе будет спокойней, я перейду в другую школу. - Какой у меня послушный мальчик, - улыбнулся Чонин и осекся. Хань прикусил губу, чуть сильнее сжав его руку. - Угу… у тебя. И Ким понял, что разговора не избежать. Поэтому по пути домой они заехали в супермаркет и купили огромную пиццу и две банки пива. Как только парни переступили порог квартиры, Хань унесся в гостиную и включил канал с дорамами. Когда рядом с ним сел Чонин и поставил на столик пиццу, мальчик усердно делал вид, что увлечен сюжетом сериала. За шестнадцать лет Хань научился отбивать девчонок у своих недругов, драться в столовой на глазах у всей школы, целоваться в общественном месте. А говорить о чувствах его не научили. Лучше избегать тем, от которых тело каменеет и грудь сдавливает от страха. Как бы сильно чувства не съедали изнутри. В их игнорировании Хань видел единственный выход. Но телевизор потух, и он нехотя повернул голову к Киму. - Поговорим, - утвердительно сказал тот. - Если ты о поцелуе, - Хань взял кусочек пиццы и аккуратно надкусил, - то это я так… эксперименты проводил. Не обращай внимания, - последняя попытка оставить все как есть. Даже если сердце будет разрываться от боли. Разве можно иначе? Чонину было больно подобное слышать. Хоть он и не рассчитывал на горячее признание в любви, но все же… Лу замер, поймав на себе этот взгляд: - Прекрати, хен. - Что именно? - Не смотри на меня так. Ты парень хена. Ты должен смотреть так на него, - Хань старался говорить уверенно и безразлично, но голос его дрожал от напряжения, и взгляд метался по гостиной, лишь бы не сталкиваться с взглядом Чонина. Сейчас его сердце кричало и просило признаться в чувствах, но следовал он не за ним. - А если я хочу смотреть на тебя? - Этот разговор был последней надеждой Чонина. А вдруг повезет, и Лу скажет "да"? - Перестать. Мы не можем предать его, - в глазах Ханя стояли слезы отчаяния и злости на самого себя. – Мой брат… Мы не можем. - Знаешь, - Чонин подался вперед и коснулся кончиками пальцев мягкой щеки, - я так устал сражаться с самим собой. Наверно, мне лучше уйти. Хань в ужасе распахнул глаза. - Нет. Ты же обещал! Ты не можешь меня бросить. Только не ты, Чонин! - Ты вытеснил Сэхуна из моего сердца, и я не буду притворяться, - улыбнулся Чонин и стер с его щек тонкие дорожки слез. – И ты прав, это будет нечестно по отношению к нему. Так будет лучше. Я уйду, чтобы не разрушать вашу семью. Я… Лу Хань схватил его за ворот куртки и потянул на себя. Они замерли, глядя в глаза напротив, и в отчаянии держа в объятиях друг друга. Хань подался вперед, чтобы запечатлеть на красивых губах уверенный поцелуй. Прощальный. Или нет? Мысли Ханя метались в сумасшедшем круговороте: отпустить – привязать к себе, промолчать – признаться, предать себя – предать брата. А потом вдруг наступила тишина. И все мысли разложились по полочкам, а решение пришло само собой. - Никогда больше не говори, что уйдешь от меня, придурок, - прошептал Чонину в губы Хань и запустил руки в мягкие локоны, чтобы приподнять голову и сделать поцелуй еще глубже и горячее. Чонин понял, что значит сгореть в огне по имени Лу Хань. Об этом он мечтал. И теперь, отдав всю инициативу Ханю, просто был счастлив. Этот мальчик сводил его с ума. Сегодня он предпринял последнюю, отчаянную, попытку спастись. Она потерпела крах, и Чонин сдался. Сдался горячим рукам Ханя, блуждающим сейчас по его телу, его сумасшедшим поцелуям, вытягивающим душу, его крепким объятьям. Отрицать больше не было смысла – Ким Чонин влюбился, и это было одно из тех чувств, которое так просто не проходит. Они не знали, сколько целовались, сидя на диване. Хань отстранился только тогда, когда телефон Чонина завибрировал из-за входящего вызова. Чонин сначала увидел милую мордашку Лу на заставке телефона, а затем имя звонившего: «Сэхун-и».