***
12 января. Федя вышивает около окна, изредка бросая взгляд на Максима, чинящего что-то у печки. От усердия парень высунул кончик языка, чуть заметно, но так мило, что нельзя было просто так взять и не смотреть на него. - Дырку в нем просмотришь, - тихо шепчет Василиса на ухо Феденьке, проходя мимо. Федя мучительно краснеет и зарывается с носом в свою работу. Но через пару минут снова не выдерживает и поднимает глаза. И встречается с васильковым взглядом Максима.***
13 января. - Как ты заплетаешь косу? – Максим непонимающе смотрит на то, как ловко Феденька перебирает пальцами. - А? Это просто. Сначала вот так, потом сюда и сюда. А потом вот туда, - старательно показывает девушка. - Можно попробовать? Федя удивленно смотрит в лицо парню. Он улыбается ей, на щеках показываются ямочки. Феденька краснеет и кивает, поворачиваясь к Максиму спиной. Чувствуя его пальцы в своих волосах, девушка паникует, смущается до ужаса, но не смеет его оттолкнуть, думая, что обидит и расстроит. Ни один парень еще не касался её так, будто это было само собой разумеющееся. Спокойно, уверенно, словно она принадлежит этому человеку. Только Федя мечтает не о нем, а об Отто фон Штирлице. - Все! – удивленно-восхищенный вопль Максима пугает Феденьку. Парень долго возился с её волосами, чуть спутал их, но косу заплел аккуратную, сразу понятно, что старался. Федя на секундочку представляет, как он путается пальцами в её волосах, высунув кончик языка от усердия, и смеется. Максим улыбается ей.***
15 января. Парень долго и внимательно слушал рассказ Митяя о том, что происходит в городе, какие новости слышны от партизан и от царской власти. Максим постоянно переспрашивал, раскладывал на столе оладушки, собирал их в миску и раскладывал вновь. - А еще что-то не ясно ничего с Штирлицем-то. Партизаны не высовываются, не шепчутся по уголкам, не передают сообщения от командира. Затаились, - авторитетно заявляет Митька. - Затаились, - кивает Максим, задумчиво смотря в стол и терзая пальцами оладушек. - Ну хватит, - Василиса отбирает многострадальную выпечку. – Нечего с едой играться. Вот, молока выпей. И оладьи съешь. Ешь, я сказала! Исаев послушно жует оладушек. Феденька переживает за него. Она видит, как волнуется Максим за товарищей и за командира. - Максим… - Федя теребит его тихонько за рукав. – А ты видел Отто фон Штирлица? – почти со набожным придыханием шепчет девушка. Парень медленно поворачивает к ней голову. В его глазах под чуть сдвинутым, напряженными бровями мелькают едва осознанные мысли. - Да, - медленно отвечает Максим. Глаза Феденьки загораются восторженным огоньком. Исаев удивленно расслабляется, с усмешкой следя за Федей. - Какой он?! - Хм… Конкретней вопрос поставь. - Он добрый? Максим завис. Смотрит в окно, на любопытно косящуюся на него Василису и прислушивающегося Митяя. - Вроде не очень… - Он сильный? Исаев улыбается так, словно не мог никак понять, что от него хотят услышать. - Не особо… - Он храбрый? Парень улыбается еще более натянуто, чем до этого. - Как-то не замечал. - Он высокий? Максим морщит нос. - Как я примерно. - Он красивый? Исаев нервно дергает уголком губ. Ни на один вопрос он не знал точного ответа. Странно, не правда ли? - Кхм... Да как-то времени не было заметить. Феденька слегка приунывает. Парень расстроено смотрит на девушку. Он очень хочет ответить на эти вопросы. Но понятия не имеет как. - … а кроме восстание своей он чем занимается?.. - О, он учитель. До того, как приехал сюда, преподавал в соседней деревне. А потом поближе к городу перебрался, да узнал, что тут свое партизанское общество. Посетил его пару раз и решил, что нужно что-то делать ведь нельзя так все оставить…. Максим рассказывает о стремлениях Штирлица, о том, какой будет власть после того, как свершится восстание. Энтузиазм парня искриться огоньком в глазах. Феденька с восхищением наблюдает за рассказчиком и думает, что раз Отто фон Штирлиц может так вдохновлять людей, то он чудесный человек. Федя даже не заметила, как один раз вместо «Штирлица» Максим сказал «я».***
16 января. - Знаешь, а мне сегодня ты приснилась. Феденька удивленно отрывается от вышивки, робко улыбаясь Максиму. - Нет, ты не подумай ничего, - мотает головой Исаев, растолковав неправильно мимику девушки. - Ты стояла в саду, среди яблонь. А в переднике у тебя лежали красные, яркие-яркие, яблоки. Только косы еще длиннее были. Почти до колен... В конец смущенный парень отводит взгляд в окно. Он никогда не умел говорить девушкам приятные вещи. Всегда получалось как-то криво и нелепо. - А яблоки... как думаешь, вкусные были? - подумав секунду, спрашивает Феденька. Максим оживляется и, сверкнув своими неугасаемыми васильковыми глазами, отвечает: - Конечно. Это ведь ты их держала. Федя, смущенно опускает взгляд, бормочет что-то про срочные дела и поспешно уходит в свою комнатку. Исаев закрывает ладонями лицо. Вечно он что-то не то ляпнет. Тем временем за окном начинался снег.***
18 января. Нужно было что-то делать с восстанием. Максим уже неделю валялся в доме Феди, ничего не делал и уплетал выпечку Василисы за обе щеки. Ему нравится так жить, но лень – грешное дело. Надо работать, ведь все раны зажили, не оставив даже царапин. Дверь открывается с тихим скрипом, уже таким привычным и родным. Вваливается Феденька, в огромном сестринском тулупе, причитающая что-то себе под нос. У ног её вьются Березка и Матрешка, пробираясь в дом. Завидев теплого Исаева, кошки бросаются наперегонки, лишь бы устроиться у него на коленях первой. Максим же подло встает со своего места и идет разматывать Феденьку. Федя с благодарностью принимает и помощь, и чай, и теплую кофту, и кошку на колени. - Спасибо, - дуя на кружку, дрожащим голосом говорит девушка. Максим смотрит на неё с тихой тоской. Он уже решил для себя, что, если выживет в этом восстании, то вернется к Феде. Осторожно сев рядом с девушкой, Исаев уткнулся носом ей в плечо и тихо спросил: - Можешь помочь мне кое в чем? Феденька кивает, стараясь не шевелиться, и мучительно умоляя себя не краснеть. - Я скажу тебе адрес. Ты сходишь туда и скажешь, что я здесь, ладно? Федя снова кивает. Максим порывисто сгребает её в объятия и отпускает. - Иди. Феденька спешно надевает свой тулупчик, закутывается в платок. Исаев притягивает её чуть ближе к себе, улыбается и осторожно целует в кончик носа. - Спасибо тебе, Феденька. Федя смущенно кивает и выбегает за дверь.***
- Откуда ты знаешь, что здесь собираются партизаны? – с прищуром спрашивает Пашка. - Меня прислал один из ваших, - отважно отвечает запыхавшаяся Феденька. - Кто? – все с недоверием смотрят на девушку. - Максим Исаев! – с какой-то собственнической гордостью отвечает Федя. Народ пораженно замирает. На лице Пашки медленно расцветает улыбка от уха до уха. - Нашелся... – счастливо шепчет кто-то из собравшихся. – НАШЕЛСЯ! – уже громче кричат все сразу. Федя застывает в шоке. Пашка, порадовавшись с соратниками, в порыве чувств обнимает и девушку тоже. - Ты не представляешь, какую новость принесла! Мы же думали, что наш командир погиб! Что все пропало! Понимаешь?! Всё!! Командир?.. О чем он?.. Максиму от силы лет двадцать пять. Как можно быть командиром? А как же все то, что Федя построила у себя в голове, весь тот образ так похожий на отца? Это не может быть правдой. - Максим.. Отто фон Штирлиц?.. – тихо спрашивает Феденька. Пашка улыбается ей и кивает. - Ну да, Максим Максимович Исаев. Он же Отто фон Штирлиц. Наш командир. Федя выходит из дома, где собираются партизаны. В голове у неё все мысли перепутаны. Нужно срочно узнать у Максима, почему он не сказал ей правду о себе! Девушка бежит по заснеженной улице домой, совсем не зная, что по соседней улице Максим Исаев идет с готовым планом в голове.