Так, как должно быть

Совет закончился быстро. На то, чтобы обсудить все детали, хватило десяти минут, и военачальники покинули зал, разойдясь по своим делам. Войска должны были выступить через несколько дней, и к этому моменту им нужно быть готовыми. Денетор встал со стула и подошел к окну. Отсюда, с высоты Башни Эктелиона, был виден весь Белый Город. Минас-Тирит сохранял свою красоту даже сейчас, во времена упадка Гондора. И невыносимо горько было знать, что неправильное решение может привести к падению всего государства. Был ли он неправ, когда не попытался остановить Арагорна? Ведь он мог поступить иначе. На миг Наместник представил это. О, он обладал силой убеждать, и слова его были могущественными и опасными. Но это раскололо бы Совет. Денетор знал, насколько губительны междоусобицы, и понимал, что Гондор должен быть единым, особенно перед лицом угрозы. Негромкие шаги прервали ход его мыслей, и Денетор признался себе, что вовсе не рассчитывал на разговор с их обладателем. — Иногда самая хрупкая надежда приводит нас к миру, — сказал Митрандир; он как будто рассказывал древнюю легенду или делился мудростью, и его легко можно было представить где-нибудь в придорожном трактире с трубкой в руках. — Саурона не победить силой мечей, и ты знаешь это,— продолжил волшебник, остро взглянув на Наместника; тот же отвернулся к окну, и перед его взором вновь открылся чудом устоявший Город и сожженные поля Пеленнора. О, Денетор знал, как велики армии Врага, и это знание он получил дорогой ценой. Он понимал: если Темный Властелин направит на Минас-Тирит все свои силы, Город падет, и не будет в Средиземье силы, которая могла бы остановить Врага. Арагорн и Гендальф верили в свой план, но Наместник понимал, насколько хрупка их надежда, и не мог принять ее. Но он не мог ипредложить ничего взамен, а потому не стал останавливать юного Перегрина. Теперь он видел, насколько опасным было его стремление к Кольцу. Эта вещь не должна была попасть в руки людей. Но послать ее в Мордор было идеей стократ более опасной. Не оборачиваясь к волшебнику, Денетор произнес: — Я помню, кому обязан жизнью, Митрандир. И еще лучше помню, кому обязан жизнью сына. Но не проси меня в одночасье пожертвовать всем, что я пытался сохранить.