This war of mine: I am the last

-Гейтс, остановись, идиот! Тебя убьют! -Фрэнк висел на руке командира, как бешеная собака, напавшая на того, на кого указал хозяин и скомандовал «Фас». -Отвали, док! -Гейтс пытался стряхнуть Айеро, как надоедливую мошку, -Я должен отомстить этому гандону! -Успокойся! Нельзя сейчас, нельзя!!! -как сумасшедшему, твердил док. -Оставь меня в покое! Я знаю, кто убил её! Я знаю, кто убил Джонни! Я знаю, кто убил Майки! Я знаю, кто убил Саэтре! -громко выкрикивал командир. Джерард с ужасом посмотрел на обезумевшего Гейтса. -Кто?! -Фрэнк умудрился тряхнуть командира за плечи, хоть и был намного ниже и слабее него. -Капитан Шэдоус! -мужчина вытащил из-под одежды окровавленный жетон и качнул им перед лицом Айеро, -Теперь я пойду, ты не остановишь меня! Фрэнк обессиленно отпустил Гейтса и отошёл от него, мотая головой. Джерард смотрел из-за закрытой двери и не пытался вмешаться. -Что я должен делать с Тейлор? -дрожащим голосом спросил Фрэнк у Гейтса, собиравшего оружие под кожанкой. -Оставь. Я вернусь и сам с ней разберусь, -глаза командира сверкнули ледяным огнём. -А если ты не вернёшься? -жалобно проныл Айеро. -Если я не вернусь…-мужчина медленно развернулся, -в течение этого дня, сходи к отцу Томасу, пусть похоронит её. Не поминайте лихом… Гейтс вышел на улицу. Дождь лил стеной, как будто скорбя вместе с командиром. Поднимался прохладный и противный до дрожи в коленках туман, в некотором роде спасавший жизнь мстителя, скрывая его от снайперов. Мужчина чувствовал холод лезвия ножа на коже и свинцовую тяжесть пистолета на поясе. Становилось не по себе: он примерно знал, где искать убежище самого жестокого капитана, но не был в этом уверен. Приходилось прятаться больше, чем по ночам, искать обходные пути через узкие переулки, дворы, канализационные пересохшие трубы. Одна из них выходила к собору. Мужчина, преодолев путь за несколько часов, отодвинул люк и вылез на кладбище. Минуя новые могилы, Гейтс добрался до престола, а затем спустился к пастве. Отец Томас сидел на ступенях, сжимая коленями дробовик. -Святой отец? -позвал командир. -Это ты, сын мой? Что привело тебя утром? -священнослужитель встрепенулся. -Вчера капитан Шэдоус застрелил мою подругу. Бедняга отмучилась и ушла к праотцам. Если я вернусь обратно, то обязательно принесу её сюда, -лицо Гейтса помрачнело. -Храни её Господь. Куда ты идёшь, сын мой? -Не имеет значения. Святой отец, простите мне убийство трёх человек… Пожалуйста? Я искренне раскаиваюсь, но больше не могу молиться. -Господь да простит твои деяния, раб божий Гейтс, пусть они и против основных христианских заповедей. -Да хранит вас Господь, отец Янгблад. Надеюсь, свидимся на этом свете. Простите, если сделал что-то не так. -Бог в помощь, сын мой. Прощай. Гейтс почувствовал облегчение после недолгой исповеди, а затем вновь спустился в канализационную трубу, пытаясь найти правильную дорогу к люку по ту сторону аванпоста за магазином. Его сердце рвалось из груди, ненависть сжигала заживо изнутри, в кулаке был зажат жетон с ненавистным проклинаемым именем. Он хотел мести за всех своих знакомых, погибших за последние дни. В пистолете была единственная пуля, которая должна была прикончить обидчика раз и навсегда. Командир ничего перед собой не видел, только побледневшее лицо его любимой, успевшей ответить на его признание в чувствах. Могильный холодок веял со всех сторон: это могло стать его последней вылазкой. Он больше не хотел жить. А пока Гейтс путешествует по зловонным отходникам, поговорим о том самом капитане Шэдоусе. То был невероятно жестокий человек… Нет, такие люди уже не люди, такие люди — звери. Шэдоус никогда не брал пленных, если на то не было особых указаний сверху, его армия наёмников была самой кровожадной из всех в подчинении американскому правительству. Шэдоус лично жестоко пытал людей, прежде чем они умирали привязанными к столбам, горящим буквам с оголёнными проводами, где-то ещё, в случайном месте. Особенно армия Шэдоуса славилась жестокостью по отношению к женщинам. Они патрулировали находившийся рядом с аванпостом супермаркет, куда часто отправлялись добытчицы, находили жертв там, заставляли силой идти с собой, насиловали на складе, приводили обесчещенную девушку на пост, а там с ней трахались все, пока она не умирала от истощения сил или полученных ран. Особенно живучих избивали или привязывали умирать где-нибудь. Одна девушка прошла через ад и обратно. Никто не знал, как её звали, но то была жуткая барышня, вся истерзанная, не способная позаботиться о себе, обезображенная, переломанная, почти овощ. Многие считали, что она давно умерла, но она жила где-то, обременяя землю. С бесчинствами капитана Шэдоуса никто не мог справиться: о них просто не знал никто, кроме солдат его же армии, жертвы же не могли дать показания, только молчать и разлагаться. В главном штабе закрывали глаза на количество убитых пленных и недостаток информации о повстанцах. Шэдоус был своеобразным Домиником Ховардом для правительственных, но не настолько неуловимым, как легендарный повстанец, выкосивший половину армии капитана измором и одной гранатой, за что у жестокого мужчины был зуб на не менее жестокого повстанца. Именно Ховард раскрыл, где находится аванпост, поэтому туда стали наведываться рейды и редкие, но очень осторожные добытчики, мечтавшие расстаться со своими жизнями. Гейтс выполз наружу ещё через несколько часов и оказался позади барака, в котором заседал Шэдоус. Выгадав момент, мститель влез в приоткрытое окно и оказался в тёмной огромной комнате, заваленной блестяшками и контейнерами гумпомощи, посередине этого бардака возвышался стол со статуэтками. Командир вытащил пистолет и опустил нож пониже, чтобы дотянуться до него в нужном случае. Гейтс затаился в углу, куда не падал свет. Капитан вернулся через пять минут и закрыл дверь на ключ. -Собаки, достали втирать мне лекции о гуманизме к крысам! -возмутился Шэдоус сам себе под нос и уселся перед столом. -Сидеть, блядь! -усмехнулся Гейтс, приставив пистолет к затылку капитана. -Вот шлюха, -ухмыльнулся капитан, -Ты кто, шавка? -Помнишь, вчера ты выстрелил одной очень хорошей девушке в живот, когда она сбегала от тебя, сучёныш? -Гейтс нагнулся к уху Шэдоуса. -И что? -равнодушно спросил капитан. Гейтс ничего не ответил и со всей дури ударил спецназовца лицом о стол, а затем пихнул ногой стул на колёсиках в центр барака, чтобы Шэдоус видел мстителя. Капитан как сидел с безразличным лицом, так и продолжал смотреть на державшего пистолет Гейтса, разжавшего руку и бросившего на гладкое покрытие стола жетон. В бездушных глазах спецназовца полыхала злоба. Он кинулся на мстителя через стол и выбил пистолет из его руки, Гейтс приземлился на лопатки. Когда Шэдоус навис над ним, собираясь разбить лицо обидчика в мясо, командир резко подскочил и одним ударом отправил громилу-спецназовца на стол. Сильно болела и пульсировала правая рука после удара по почти каменному Шэдоусу. Гордость владельца треснула и едва не рухнула под тяжестью его тела. Гейтс успел поднять пистолет, но получил удар под дых тяжёлым ботинком. Боль разошлась, как круги по воде. -Что, думал, тут тебе поддаваться будут, кусок дерьма? -засмеялся Шэдоус, пихнув ногой сложившегося пополам Гейтса, -Мститель херов… Как же вы задолбали приходить! -он ударил лежавшего на полу командира по позвоночнику. Выгадав момент, когда капитан опять начнёт оскорбление и перестанет бить его, Гейтс дотянулся до пистолета и выстрелил в упор в колено. Звук выстрела казался оглушающим на фоне тишины на аванпосте. Пуля, пролетев насквозь и раздробив сустав, вонзилась в глаз чучела орла. Капитан, не в силах стоять и сопротивляться боли, рухнул на пол, крича благим матом. Гейтс поднялся на дрожавшие ноги и бросил презрительный взгляд на спецназовца. -Меньше болтаешь — больше толку… А ещё самым жестоким капитаном правительственных шавок признан. Дерьма кусок, -командир плюнул в лицо лежавшего, -Отправляйся в ад… -Убьёшь безоружного, шлюха? Где ж ваши повстанческие понятия о благородстве? -засмеялся Шэдоус, превозмогая боль. -У меня их нет, -Гейтс резко вытащил нож и с сильным нажимом провёл лезвием по шее врага. В последний момент своей угасавшей жизни Шэдоус ухватился за перерезанную часть тела. На мстителя фонтаном брызнула чёрная кровь, впитываясь в одежду, кожу. Командир надругался над трупом и вырезал на лбу букву V, что в его случае значило Vendetta, а затем выпрыгнул в окно и вновь скрылся в канализации. *** Он остановился в какой-то подворотне и уронил так долго сжимаемый в руке нож на асфальт. Рот сводило, лицо превращалось в чудовищную гримасу. Командир поднял глаза к небу, из которого беспощадно лился дождь и закричал: -Насмешница-судьба! На его руках смешалась кровь той, которую он любил, и того, кого он ненавидел. Он превратился в убийцу, только что зарезавшего живого человека, какой бы тварью тот ни был. Кровь, не успевшая запечься на ноже и бывшая до сих пор горячей, смывалась дождём. Только капли из хмурого неба не могли смыть статуса убийцы из биографии Гейтса. Он вернулся где-то в пять вечера. Фрэнк с ужасом смотрел на вымокшего до нитки командира, на печальное выражение его лица, на трясущиеся руки. Гейтс не проронил ни слова, сразу же направившись в спальню, где до сих пор лежала Тейлор. -Отомстил…-тихо произнёс Гейтс и положил наполовину забрызганный нож на грудь девушки лезвием вниз. Ему казалось, что он слышал женский голос, произнёсший: «Спасибо, любимый». -Мы скоро будем вместе, я обещаю…-прошептал командир на ухо девушке и оставил поцелуй на ледяной щеке. Фрэнк решил остаться дома, потому что не знал, на что могут быть способны два скорбящих психа. Возможно, парень вернулся бы в пустое убежище, где лежало два трупа. Айеро был уверен, что его присутствие как-то влияло на Гейтса и Джерарда, но они как будто не замечали дока: Уэй молчал, смотря в одну точку, а командир сидел у кровати погибшей девушки, обняв колени, и раскачивался, как сумасшедший. Когда настала ночь, Фрэнк почувствовал испуг: он не знал, чего ожидать. На душе скреблись кошки, как тогда перед трущобами, но сейчас это волновало дока всё сильнее. Он зачем-то пошёл на полуразрушенный чердак. -НЕТ!!! -закричал Фрэнк, сжимая свою голову холодеющими руками, -НЕТ, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! ОН НЕ МОГ!!! Г-ГЕЙТС!!! КАК ТЫ МОГ МЕНЯ ОСТАВИТЬ?! На полу, прислонившись к полуразрушенной стене, полулежал командир. Его глаза были закрыты, на виске застыла кровь у крошечного отверстия, вокруг которого появился ожог от пороха. На правой, сломанной после удара, руке, было криво вырезано слово «Убийца», из которого ручьями вытекла кровь перед смертью. Пол был залит водой, смешанной с бордовой жидкостью. Храброе сердце остановилось навсегда. -ГЕЙТС!!! -впервые за долгое время Фрэнк дал выход эмоциям и громко заплакал, сжимая в объятиях похожего на тряпичную куклу командира.