***
Как только дверь номера захлопнулась, альфа сбросил с себя всю одежду и я отшатнулся от него. — Не бойся, малыш, скажи кто ты, моя прелесть? — С-саша. — Не бойся, Сашенька. Я не сделаю тебе ничего плохого, только приятное, верь мне. — Я в-верю, только это, я никогда раньше такого не делал, ну, не занимался этим, ну… сексом, понимаете? — Ммм, это так приятно слышать, мой Мусенька. Значит, я буду у тебя первым и последним альфой, с которым ты будешь заниматься любовью, иди ко мне, — просьба, он просит, чтобы я подошёл к нему. Иду, крадусь. — Не бойся, малыш, повернись, я расстегну молнию и сниму платье, ты в нём такая прелесть, но, — женская вещь соскользнула к моим ногам, — я думаю, что твоё тело сейчас не нуждается в одежде. Жаркие последующие поцелуи, один за другим, заставляли меня вскрикивать от взрыва нагрянувших чувств. Это так приятно ощущать горячее дыхание своего истинного альфы на своей спине. Это не просто приятно, это потрясающе! Возбуждённая плоть мужчины между ягодицами, нежное подталкивание к кровати, хочу продолжения… — Мне не будет больно? — невольно опускаю взгляд на подёргивавшийся от возбуждения член альфы, вот чёрт, залезет ли? — Нееет, что ты, я не причиню тебе вреда моё Солнышко, — лёгкий поцелуй в губы, — мой Лапонька, — ещё один в ушко, — мой Мусенька, прелесть моя, — я упал вместе с ним на кровать. — Всё будет хорошо, Саша, верь мне, — поцелуй страстный, властный, но мне нравится подчиняться ему, пусть владеет мной сегодня. А что будет завтра? Не знаю, не хочу знать, не буду даже думать об этом. Робин приподнимает мои ноги и наваливается всем телом… не буду думать, не могу… думать… — МММ… Pov Робина — Робин, можно войти? — Да, Виолетта, заходи, я всё равно пока не сплю, — не хочу после всего произошедшего сегодня, просто не могу уснуть. — Ты думаешь о нём, да? — зашла сестра и присела на край кровати. — А ты сама, как думаешь? — я закрыл глаза, вспоминая ночной поцелуй на зимнем ветру, вкус которого всё ещё ощущал на губах. Сладко, чувственно для меня-альфы. — Ты ходил к нему, да? — снова спрашивает сестра. — Ну ты же видела в окно, что спрашиваешь? И вообще, знаешь, он подумал, что ты моя жена, — повернулся я на бок, лицом к Виолетте. — Ты конечно объяснил ему, что он заблуждается? — сестра, ну что ты меня за дурака считаешь, мм? Я повернулся на живот и сгрёб подушку под подбородок. — Да. Саша ревнует, это хорошо, не всё потеряно. Только муж? Да нет у него никакого мужа, врёт он всё, — разговариваю уже сам с собой. — Робин, а если есть? Что ты будешь делать? Спать иди, что ты ко мне с вопросами лезешь в двенадцать часов ночи, самой рано вставать и мне на работу, а я даже сегодня после всей этой лекции рабочие файлы не просмотрел: — Так, всё, всё, иди спать и завтра мне доложишь, как там мои дети будут себя в детском саду вести! — я уже выталкивал сестру из комнаты, время позднее, новый день уже наступил. — Какие твои дети, не поняла? — обратно залезая в комнату, снова приклеилась эта молодая дженчина, уммм! — Виолетта, Лени мой сын, а вот Джими нет, это так сложно, сейчас я не хочу разговаривать на эту тему, я устал! Всё расскажу завтра, харе? — Харе, харе, только обязательно, спокойной ночи, братик, — ну, наконец-то дверь закрылась. Завалившись на кровать обратно, я подгрёб подушку под голову и руки заложил за неё же, отдых. Не то, чтобы мне было слабо трудиться, но просто сегодня такой день: первый день на новой работе, первое моё выступление там же, знакомство с рабочими, первая встреча с этим, ммм, с Сашей. Нет, не первая, это вторая, а как же мне сделать, чтобы была последняя и навсегда. Саша, Сашенька, миленький ты мой. Какой ты стал взрослый, я даже представить себе такого не мог. Весь подтянутый, стройное тело, все твои гибкие движения, а как смотрелась на тебе белая рубашка сегодня, твои воздушные волосы, словно шёлк. Твои глаза… Какой замечательный у тебя сыночек, ты даже и не отрицаешь, что он мой, от меня. Значит, тогда в гостинице ты забеременел, поразительно, какие подарки под Новый Год преподносит судьба. Но этого и следовало ожидать, ты был с начавшейся течкой, а я… А я был уже изрядно подвыпивший и нагловатый, утащил тебя с выпускного. Ха, это вообще было нечто! Платье, эти соблазнительные кремовые розочки и два рыжих хвостика, как сейчас помню. Я сразу почувствовал, что ты омега с течкой, только в женском платье, причём, что характерно, вот как треснуло меня по башке и я просто уже не мог оторвать взгляд от проходившей мимо беты… Кто-то стучит в дверь? — Да, Виолетта, заходи, — она, конечно, мне спать сегодня не даст, зачем я дал ей пищу для размышлений, надо было держать язык за зубами. — Мишель? — Доброй ночи, брат, — проходит в комнату брательник в пижаме, а следом в ночнушке… — Тебя-то что сюда опять припёрло? — крадётся сестрёнка. — Нет, вот слушайте, все взрослые люди, а по ночам шастаете, что у нас сегодня, рождественское гадание что ли? — Ну не злись, Робин, это я рассказала Мишелю, что у тебя оказывается есть ребёнок, и короче… — И короче, брат, спать мы не можем, пока всё не узнаем, рассказывай! — Мишель опустился в кресло, нога на ногу, понятно, весь во внимании. И эта тоже — коза, прыг ко мне на кровать, оумм. — Блииин, я только дремать начал, а что до завтра это не подождёт? — Не-а, — отвечают оба. — Так, ну ладно. Тащите мне кофе и бутерброд, а то так не буду ничего рассказывать, — я сел, удобно расположившись, под спиной подушка. — Жду три минуты! Кофе был не крепкий, но вкусный, бутерброд с бужениной растаял во рту, хорошо, когда о тебе заботятся. — Значит так. Александр, который сегодня выступал в клинике, помнишь его, Мишель? Он мой истинный, моя вторая половинка, то есть мой омега, это раз. Почему у него мой ребёнок? Это случилось почти шесть лет назад, когда ты, Виолетта, имела честь выгнать Сашу из нашего номера в гостинице, ты наверно плохо помнишь… — Не может быыыть! Но почему он был в платье, накрашенный, почему омега, если это была девчонка — бетка? — сестра была в шоке, благодаря ей я и потерял тебя, Саша, но я уже не винил её в том, что произошло. Её потеря любимого в ту ночь, затем твоё исчезновение, наши два горя как–то сблизили нас, и родственные отношения не успели испортиться, тем более Мишель подключился. Но всё было напрасно, ты как будто в воду канул. — Не вини себя, тебе тогда нелегко было, я понимаю, — поглаживаю сестрёнку по волосам. — Так ты, я понимаю, тогда со встречи в клубе сбежал с тем омегой, бросив меня одного в компании твоих друзей? — Мишель помнит, он там тоже был. Я как раз сдал свой диплом и приехал в родной город отметить с друзьями, обмыть корочки, а тут школа гудела. — Да, когда я понял, что этот парень и есть мой омежка, я его просто забрал да и всё, ну и в принципе сделал сразу своим… — Робин, разве так можно? — возмутилась сестра. — А что тянуть резину-то, он мой, я его, надо заниматься тем, чем надо, вот и всё! — мне порядком надоели уже все омежки, которые хотели понежиться в моей кровати, хотелось чистого, светлого, чего-то родного и только своего. — А почему ты уверен, что ребёнок твой, кстати, как его зовут? — интересуется дальнейшим Мишель. — Ммм, Лени, малыша зовут Лени, и это мой пацанёнок, нутром чувствую, характер мой, а глаза как у отца, — вспоминаю радужную переливку омежьих глаз Саши. — Да, мальчик походит на тебя, Робин, но всё же, как ты можешь быть уверен? — сестра беспокоилась, зря. — Действительно, Робин, как ты можешь утверждать, что ребёнок твой, это уже не игры, а человеческая жизнь? — Мишель — скептик и всегда таким был. — Лени - мой ребёнок, это точно, это сто процентов. Помнишь, сегодня Саша рассказывал про виды омег, так вот, сам он «Хамелеон». У него есть такая особенность глаз, когда он встречает своего истинного, то альфа может увидеть в них радужные переливы, или вкрапления разных цветов. Эти переливы не такие уж яркие, как медленные вспышки, но очень красивые, притягательные, их толком-то и не успеваешь рассмотреть. Это и притягивает. Самое главное, видеть могут это только «истинные», так видимо определяет биология Хамелеона при выборе партнёра. Запах тут не играет существенной роли, конечно он безумно притягивает тоже, но это… — Отцы могут видеть у своих детей такие переливы в глазах, этим тоже биология снабдила маленьких хамелеончиков, чтобы родитель действительно мог отличить своего ребёнка от чужого. — Вот это да! Так получается у Ромки есть братик? Нет, два брата! А Джими, он не твой? — волнуется Виолетта. — Робин, а Джими старше или младше Лени? — уточняет Мишель. — Вот в том-то и дело, брат! Джими старше его на год, получается, что он не его сын, нет формально наверное он его, но он его не рожал, потому, что когда мы познакомились, Саша был девственником, значит… — Значит, он его усыновил, — заканчивает брат. — И послушайте, Саша говорит, что у него есть муж, но я не чувствую на нём запаха другого альфы, ну не покрывает он его, нет у него никого, это точно, зачем врёт тогда? — Зачем, зачем? Ты не понимаешь, что-ли? — нервничает сестра, как вообще у неё меняется настроение, не дай бог под горячую руку попасть, не смотри что меньше всех, ору зато будет больше. — Ты позабавился с омегой, он уезжает, узнаёт, что беременный, рожает, растит ребёнка, даже уже может двоих, ему тогда сколько хоть лет-то было? — ну пошла, всё, сейчас точно взорвётся. — Восемнадцати по-моему ещё не было, вроде? — я спрашиваю у себя или у неё? — Ты можешь себе представить, каково это остаться одному, беременному в восемнадцать лет, а старшему тогда всего годик было! — возмущению нет предела, надо же! А то, что если бы она не вмешалась тогда… — Итак, это всего лишь предположения, из этого ясно только одно: Саша — твой омега, Лени — твой сын. Ещё и живут напротив нашего дома, а я думал кому достанется этот элитный домик? — Мишель, он правда такой дорогой? — недвижимость. У меня не было ничего кроме угла в родительском доме. Одно крыло было Мишеля, второе Виолетты и её покойного мужа, недавно разбившегося. Ей тоже не везло, сначала тот парень, а потом и муж разбился в автогонках, ежегодно проводимых у нас летом в Прибрежном в день города. А я последние шесть лет колесил по свету и угла себе ещё не приобрёл, скопил кругленькую сумму пока и всё. — Да, Робин, такой дорогой, современный, оборудованный новейшими технологиями, там всё автоматизировано, это жильё идеально подходит для омег, практически всё на автоматах: электроника, электричество, котельная, канализация. Всё выводится на компьютер и запускается тоже с него, есть дополнительный источник энергопитания, по моему солнечный. В принципе, этот дом мечта любого, только в денежку упирается. Я просматривал его технические характеристики, когда его только выставили в инете на продажу, но в это же время его сразу и купили. Вот так. И мы решили остаться в этом доме, почему нет? Даришу нравится. — Я вот думаю, что муженек-то может и был. Разве может психотерапевт позволить себе такой дом, тем более он учился все эти годы, студентом был. — Да, скорее всего так и есть, но если сейчас он один, тогда ты может попытаешь счастья и познакомишь его с нами? — если бы, я бы и рад, только вот… — Познакомишь? Сначала надо наладить отношения и с ним, и с детьми, а то Лени весь в меня, с характером. Знаешь, какой вопрос при встрече мне задал малыш? — я вспомнил важное, очень важное, теперь я действительно знаю, что никакого мужа у Саши и нет. — Ну и какой? — с улыбкой спрашивает брат. В ответе меня перебила сестра. — Точно! Представляешь, Мишель, Лени спросил у Робина: «Ты мой второй папа?». Да, так и и спросил, а потом, услышав отрицательный ответ, просто отвернулся и залез на своего милого папашку. — Тебе он тоже понравился, Виолетта, этот Саша? — что-то думая про себя, спрашивает старший брат. — Ну, я, — покраснев сестра продолжила, — короче он меня отчитал, за то, что была невнимательна к его детям, а я к Ромке бегала в группу и не видела как детишки подрались. Точно! Ааа, Робин! Я вспомнила! Он конечно меня отругал и пригрозил, но он сказал, что у него есть средства, ну деньги то есть, я так поняла, что в большом количестве. А потом он добавил, Робин! Он добавил, что он один родитель и в обиду детей не даст! — Значит, омега одиночка с двумя детьми, поздравляю тебя Робин, у тебя уже двое детей! — брат встал и похлопал меня по плечу, — ты опередил нас всех, у меня только родится, у Виолетты — два года ребёнку, а у тебя уже два малыша, это здорово! — Да уж, здорово-то здорово, ты бы видел какую он сегодня мне пощёчину влепил, когда я его поцеловал, — второй раз за сегодня, прогресс Робин. — Робиииин, умоляю тебя, вот только не строй из себя жертву, зная твой блядский характер, который не пропускает ни одного «мусеньки», — сестра захихикала, Мишель продолжал читать нотации. — Не пройдёт и пяти дней, как этот Саша будет спать у тебя в кровати, я готов поспорить на что угодно! — Это сложно, как подступиться? — отвечаю вопросом на предположение брата, что я так быстро его заарканю. В дверь постучали. — Это кто ещё? — я спрашиваю у брата, все переглянулись. Брат потянул воздух носом и вскочил, открывая дверь. В комнату просочилось беременное чудо в сиреневой пижамке, уммм, люблю Дариша, такой сладенький омежечка, но занятый основательно. Брат подскочил и привлёк своего любимчика к себе, отдавая тому большого размера тапки, Дариш пришлёпал босиком. Парень нырнул в обувь Мишеля и залез к нему на колени. Эх, любовь, что же ты делаешь с такими мужиками, как мы? — Что за ночные посиделки? — спросило заспанное чудо у всех, с улыбкой на устах. Дариш был совсем ещё юным, но он уже член нашей небольшой семьи, ему наверное тоже надо всё рассказать, три головы — хорошо, а четыре лучше. Ну, что? По новой… Выслушав всё это, Дариш проговорил интересную вещь. — Сегодня, умм, за круглым столом сидел бывший любовник Мишеля… — Дариииш, зачем ты?! — перебил брат, он что, покраснел? — Это ведь правда, мы теперь одна семья и должны помогать друг другу. Так вот, этот Габи, он сейчас с Бернардом, это врач к которому ты меня принёс первый раз, помнишь, Мишель? — Да-да, помню, и ты к нему ещё на приём ходишь, верно? — уточняет брат. — Этот врач, Бернард, они с Сашей друзья, я слышал это от Сёмки. Ещё он рассказывал, что Саша только приехал в город, купил дом, и теперь даже оказывается, что напротив нас, у него двое детей и большое наследство от покойного мужа. А ещё, в больнице, гуляя по коридору, ну когда всех выгнали дышать, душно же было в аудитории, я слышал этого Сашу в приоткрытую дверь кабинета, и он, между прочим, говорил наверное скорее всего о тебе. Он не называл имени, только говорил, что его «истинный» здесь, в зале, и что ему очень трудно сдержаться, а выступать надо. Доктор Бернард хвалил его и просил смотреть всегда на него, успокаивал. Саша очень нервничал, я так понял. — Так, Робин, как хочешь, а делаешь Сашу своим мужем, делаешь его членом нашей семьи, в которой он должен был быть ещё шесть лет назад. Это просто. Ты со своим обаянием сексуального самца даже мумию заставишь лечь в постель, — тирада старшего брата, понятно, кто ещё что скажет? - Детей надо на нашу фамилию переписать, ну тебе их надо усыновить и желательно до Нового Года, — подтверждает направление действий по отношению к Саше сестрёнка. — Сначала надо Сашу спросить, что он обо всём этом думает, — советует Дариш, — ведь он твоя парочка, ему сейчас трудно, вот и пощёчина это доказывает. Я слушал внимательно выступление Саши Рубежного, получается, что ты поставил у него блокаду, сам того не подозревая, и Саша ни с кем не встречался все пять лет. Это очень и очень, — смотрит презрительно на брата, — я бы тоже пощёчину залепил и вообще бы не стал общаться. — Ты представляешь Мишель? Не заниматься сексом пять лет! — Так, всё! Всем спать, — стряхивая с Дариша тапки и обуваясь, Мишель поднял своего беременного любимчика на руки и, вытолкав сестру в дверь, прибавил, — я надеюсь, ты с рабочими файлами ознакомился? — Советчики, идите уже спать, сам как-нибудь разберусь, без вас, — родня ушла, стало тихо. Вытащив сигареты из пиджака, я вышел на балкон покурить. Прохладно, стёкла не дают залететь резвившемуся на ветру снегу, домик напротив стоит в своём гордом одиночестве. На всей Главной улице он один привлекает своей современностью. Свет в комнатах горит. Вот там и живёт моя любовь, и сынишка мой. Я выдохнул табачный дым и посмотрел снова перед собой. Через застеклённый балкон виднелся кусочек пазлов из моего прошлого и настоящего, один из фрагментов которого, в шесть лет, потерялся, и найти уже его просто невозможно, раскрошился. На втором этаже этого белого дома виднелась маленькая фигура курящего человека. Ты тоже не спишь, как и я. Что же мы будем делать? Ты не можешь простить, а я не могу забыть. И не смогу никогда. Ушёл? Холодно, я понимаю, мне тоже пора спать. Закрыв дверь на балкон, я лёг на спину в кровать и закрыл глаза. Все эти разговоры не дают мне заснуть, вертятся разные мысли в голове и всё тут. Шесть лет назад в клубе… — Нет, нет, слушайте, я тоже знаю анекдот, вот значит. Посреди озера в лодке сидит мужик, рыбачит. Долго сидит… Не клюет! — Боже, — взмолился мужик, — пошли ты мне хотя бы одну большую рыбу! Всплывает тигровая акула: — Ну? Все ржали, нам сейчас хоть палец покажи, всё равно смеяться будем, обстановка такая, немного нетрезвая. — Робин, Робин, у меня короткий: «Трое в лодке, не стесняясь собаки». — БУ-ГА-ГА-ГА, — мне кажется или мы громче ржём, чем музыка играет. — Трое? Это х-кто? — спрашивает выпивший Танчик. — Это наверное три омежки, а может, — не успевает предположить хмельной Мишель, как его перебивает мой друг. — Чё, скажи мне, блядь, три омежки будут делать в лодке? АА? Кабы один альфа и два омежки, и на хрен собаку, — и обращаясь ко всем, уже гремит басом Танчик, — ну, вздрогнули, моряки! Водка обжигала, но закуска была хороша. Только благодаря моим знакомым в этом клубе, нам разрешили сегодня здесь остаться, и «тихо», ага, смотрю на свою свору, посидеть. Клуб был заказан, выпускной у школы и встреча выпускников, ну и вся такая дребедень. Было время и я заканчивал в Прибрежном школу, сейчас просто в сторонке с дружками детства обмываю вот мой очередной диплом. — Робин, Робин, смотри какие милашки, может потанцуем? — Танчик с выпученными глазами уже тянул меня к юным омегам, птенчикам, только что покинувших школьное гнездо. Дааа, сочненькие Мусеньки. Внедряемся с Игорёхой в их танцевальное пространство. Знакомлюсь. — Привет, Мусенька, — симпатичный блондин с яркой улыбкой, такого бы я сейчас потискал, и этот тоже хорош, подстраиваюсь сзади к танцующему омеге с рыженькими кудряшками, миленький какой, руки сами опускаются на узкую талию. Малыш вздрагивает, улыбается, но мои руки не убирает. Ваййй, как вкусненько пахнут, что один, что другой! Блядь, хочу эту сладкую парочку! Танчик не обидится? Надо поговорить. — Что? Я не слышу, говори громче! — друг подставляет ближе ухо, всё ещё двигая руками и телом под музыку. — Я забираю их обоих, не против? — блин, классная музыка и меня не оставляет в покое, дёргаюсь тоже под ритм. — Без вопросов, Робин, сегодня твой день, наслаждайся, омежки сладенькие, оприходуй обоих, ха-ха-ха, — убрав руку с плеча, Танчик закрыл от меня широкой спиной ещё одного танцующего парня с розовым хвостиком, а интересно личиком он какой? Ладно, мне и этих хватит. — Мусеньки, а не хотите шампанского и шоколадочек? Вы такие сегодня очаровашки, глаз не отвести, можно вас угостить, зайчики? — переглядывайтесь, всё равно сегодня будете моими, у меня же праздник, ДИПЛОМ! И не слушая вообще ответа омег — выпускников, я припёр их к нашему столу, в небольшую компанию из шести альф, в том числе и моего брата. Танчик восседал с розовеньким, тоже такой Мусенька, целую ручки. — Но-но-но, у тебя уже есть, ухаживай за своими зайчиками, — Танчик берёт смущающегося омежечку и пересаживает от меня подальше, — Робииин! — предостерегающее, понял! — Всё, всё, я понял, вздрогнем моряки?! — ребята поддержали меня, быстро выпив и закусив, все стали ухаживать за новыми гостями за столом. Течные омежки, любо дорого вдыхать такой аромат, любому альфе за столом хотелось секса, тем более малыши уже выпили по бокалу шампанского, и пригубили нашего «особого» шоколада. Мы в принципе с Танчиком не распространялись, что это за сладость такая, афродизиака там было немного, но скромным школьным пацанятам хватит немного раскрепоститься, а там уже как по омежьей заднице. Я шоколад с детства не ел, а друг, на то он и друг детства, что понял с самого начала, отодвинув «особенность» подальше от себя. У нас и так уже члены у самой шеи стояли, а тут ещё и аппетитная добавочка, нееет, мы посмотрим на других альф. Может и на свадьбу к кому-нибудь скоро пойдём, вон как разыгрались не на шутку омежки, поцелуи сладкие, только успевай языком ласкать. Бляяядь, как давно я ни кого не имел? Яйца уже пищат. Наверно две недели, точно, когда сел читать свой будущий диплом перед защитой. Учёба давалась мне легко, так что я не утруждал себя экзаменами и прочей зубрёжкой. Просто лодки, катера, корабли, яхты, ммм, это моя мечта и наконец-то я знаю все тонкости этого морского мира. Омежки тоже отдавались мне легко, просто и не принуждённо. Всё мой природный магнетизм и соблазняющие ярко-голубые глаза альфы-самца. — Ммм, — какие похотливые глазки у блондинчика, да ты весь в соку, сладенький ты мой, скоро оформим тебя в постельке Мусенька моя… Мусенька мо-я… Запах лета, божественно, что это, где? Отрываюсь от пухлых губ омежки и тяну носом монофлорный запах чуть с горчинкой, боже, боже, я грешник, каюсь, но откуда этот… Беточка? Нееет, они не пахнут. Это ОМЕГА? В платье?! А что у него с глазами, это, что? Флюоресценция какая-то что ли? Подождите, подождите, мои сладенькие Мусеньки, сей момент, и я уже протискиваюсь сквозь толпу молодёжи за спешащим в глубь танцующего зала омегой. Это от него так умопомрачительно пахнет? Я сей-час кончу, блядь, только от запаха! Эээ, да что вы, уйдите, блядь мешаете, потерял… Где он? Вот он! Твой аромат звонко тянется по одной линии, но ты в другой компании и ты… школьник? Выпускник? Тебя обнимает учительница, ум, как интересно, все омежки, и альфы туда же? Тупо стоять и глазеть на малолеток не надо, приземлимся у стенки. Косплей? Я чичас взорвусь от возбуждения! — Робин, какого чёрта ты нас бросил? — Танчик, ты не представляешь! Я себе нашёл такого Мусеньку! — Где, где, покажи, где этот омежка? — Танчик — Игорёха смотрел туда же куда и я, но ничего не видел, а я видел, я слышал, я чувствовал всей своей альфовской душой и не только, плотью в штанах тоже. — Так, Танчик, вали отсюда, тех двоих можешь себе забирать, Блондинчик сам на тебя залезет, у него ну очень критические дни, а я нашёл нечто невероятное… и тебе не дам, — зазвучала песня, о, её хватит, чтобы этот рыженький мальчик в кремовом платье у меня в руках растаял. — Робин, ну где, дай хоть одним глазком посмот… — Иди, блядь говорю отсюда, вали-вали дружище, ЭТО МОЁ! — теперь моя широкая спина закрывала медовый цветочек с горчинкой. Танчик поцеловал меня в засос и упёрся лбом в мою голову. — Развлекайся, друг. Мы пожали руки и разошлись, выпускников много, найдёт сегодня моя банда себе забаву, а я… Вот стоило только отвлечься и уже у тебя из-под носа уводят вкуснятинку! Смотрю и офигиваю, блядь! Выстроилась армия альф из его класса, нате, а вот хрен вам! Обломайтесь, танцевать с ним сегодня буду только я, и не только двигать телом в такт медленной песне, но и в постельке найду чем эту Мусеньку сегодня занять. Иду к тебе чудо в платье, я иду! — Позвольте мне мою дерзость, Мусенька, и опередить ваших кавалеров, всего один танец, — так уводим подальше «даму» от этих прыщавых альф, выкусите! Хватаю стройную, высокую «девушку» с такими хвостиками, ууййй, я блядь умираю от умиления над этим существом, я щас просто взорвусь! МММ, прижим хрупкого тела к своему, и мой голос садится, попёрло, я вообще не помню у себя такого всплеска гормонов! — Что делает такой прелестный, течный Мусенька в женском платье, среди множества недостойных его альф? Ммм? — шепчу ему на ушко. От запаха его тела алкоголь в моей крови будоражит и так озверевший аппетит альфы, а тут ещё я чувствую, что мальчик просто возбуждён! Он тоже это чувствует? Это притяжение взаимно? Истинная пара? Оказывается так бывает? Куда… — Ммм, сладенький Мусечка, куда ты? Мы потанцуем ещё чуть-чуть, музыка ещё играет, — как его трясёт, это действительно встреча потенциальной совместимой пары. Никогда бы не подумал, что ощущать истинного омежку под своими руками альфы буде невероятно возбуждающе! Омегу встряхивает снова. — Вот как! Даже так? Сказочно прекрасно, я таких глаз не видел ни у кого. Разве бывают такие? — я говорю, спрашиваю у омеги и у себя одновременно, пытаюсь понять, это что, обман? Это светомузыка просто попадает парню в глаза и отсвечивает? Когда наступила кратковременная темнота, а потом снова заиграла музыка я понял, что мне это ни чуть не привиделось. Глаза юного омеги в бальном платье переливались всеми цветами радуги, этого просто не бывает! Вот это сокровище будет моим, и только моим! Принцип свой, да, помню, через небольшую дозу алкоголя, я помню свой принцип — только совершеннолетние, трахаю только с паспортом. — Мусенька, тебе восемнадцать есть? — Эм, что? — уййй, блядь, голосочек, какой нежный у этого цветочка, я его… сейчас… съем. Губки — бантиком в помаде, ротик маленький, не отталкивает, тянет к себе. Таких омег я ещё не пробовал ни разу! Припав к губам омеги я понял, что растворяюсь в его аромате, просто парю… Блядь!!! К чёрту все принципы. Продолжаю властно поцелуй, не отталкивает, стонет, стонет, а запах, ммм, я рычу… — Мусенька, открой глазки, мне уже всё равно, есть тебе восемнадцать или нет, посмотри же на меня. Ооо, БОЖЕ! — прижимаю омегу к себе и чувствую его и своё возбуждение, такого не может быть, моя грудь сейчас разорвётся, как полыхает там всё и горит, и это только пять минут объятий? — Как твоё имя? — он меня спрашивает? Опять этот голосочек — звонкий хрусталь для моих ушей. — Робин, для тебя я всегда буду Робин, — вот оно, моё счастье, мой омеженька, ничего подобного я не с кем не испытывал, а ведь мы даже ещё и сек… — Я хочу… секса, ты мне дашь это? — нет слов. И мыслей тоже. Принципы двести раз к чёрту! — Сей непременно, Мусенька моя, прямо сейчас, м-можно? — я даже голос свой узнать не могу, гормоны трах-тибидох вылезут сейчас через штаны, благо кругом скачут школьники и орёт музон, так что на мой орган постоянных движений в наиполнейшей боевой готовности никто не обращает внимания. — М-можно только побыстрее, — ааа, стоит тут такой открытый, в этом платье, фальшивая грудь, хвостики, розочки… Всё, терпения больше нет, хватаю тонкую кисть омежки и, пробиваясь сквозь толпу, тащу того за собой, знаю куда, в номер. Мне посчастливилось сегодня сойти с ума от моей половинки, чем я обязательно воспользуюсь. Иду, и по дороге тупо соображая, посылаю шаблон смс брату, где буду я, он знает, а номер комнаты в гостинице потом, когда получу ключи… Бляяя, его альфы! Что добычу упустили и рвёте на себе волосы? Кто умнее — тот быстрее. Удрать из клуба? Да я его как свои пять пальцев знаю! Так Мусенька, по запасному выходу и вот она, летняя дождливая ночь… — Такси!***
Как только дверь номера захлопнулась, я сразу сбросил с себя всю одежду. Пожалел, что так резко, но просто молнию на джинсах сорвёт. Он испугался, девственник? — Не бойся, малыш, скажи кто ты, моя прелесть? — С-Саша. — Не бойся, Сашенька. Я не сделаю тебе ничего плохого, только приятное, верь мне. — Я в-верю, только это, я никогда раньше такого не делал, ну это, не занимался этим, ну… сексом, понимаете? — уййй, божечки, ну как такого не любить… Любить? Я кого-то люблю? — Ммм, это так приятно, — жизнь преподнесла мне будущего супруга: молодого, красивого, невинного, это мой истинный омега. — Значит, я буду у тебя первым и последним альфой, с которым ты будешь заниматься любовью, иди ко мне, — идёт, крадётся зайчишка-трусишка. — Не бойся, малыш, повернись, я расстегну молнию и сниму платье, ты в нём такая прелесть, но, — прикасаюсь губами к ароматной шее, радуюсь, что омега такой нежный и чувствительный. — Я думаю, что твоё тело сейчас не нуждается в одежде. Жаркие последующие поцелуи, один за другим я оставляю на теле омеги. Его томные стоны и вскрики слышать просто хуевосхитительно, не передать словами, как хочется прикасаться к этому нежному медоносу. Мой конь просто рвётся на свободу, трётся об его влажную попочку, блядь, щас завалю и трах… — Мне не будет больно? — да нееет же малыш, я буду сама кротость, просто поимею тебя сегодня эн-ное число раз и всё, и завтра столько же и всегда буду любить… Любить? Сегодня уже второй раз ловлю себя на мысли, что я… влюбился? — Нееет, что ты, я не причиню тебе вреда моё Солнышко, — лёгкий поцелуй в губы, — мой Лапонька, — ещё один в ушко, — мой Мусенька, прелесть моя, — всё, всё, подружка-кроватка принимай нас. Мы готовы. — Всё будет хорошо, Саша, верь мне, — поцелуй страстный, властный, но мне нравится подчинять его, во мне горит доминантная кровь альфы. Приподнимаю ноги малыша и трусь, трусь членом, растягиваю ощущение этого неземного чувства. Это ведь первый раз мой. Действительно с ним первый раз и теперь только с ним, только этот радужный омега будет лежать подо мной, Саша, Сашенька, любимый… Любимый? Двести раз — ЛЮБИМЫЙ!!!