***
В районе N – чудесное утро. На лавочках возле подъезда обосновались миловидные старушки в цветастых платочках. В палисаднике копается баба Галя, втыкая в ямки рассаду и выдергивая сорнячки. Из подъезда вышла сногсшибательная блондинка в обтягивающем платье. - Тьфу, простятутка! – послышалось шипение со скамеек. - Видали, как вырядилася! Галка, ты похляди! - Ой, позорище, куда ж все приличные девки-та схинули? - Одни шулавы остались. Незаково дочурку выдать, а она ужо скоро матроной станет… - Галк, не переживай ты так. Она еще лет сто спокойно гулять может. - Та сколько ужо можно гулять? Я внучек понянчить хочу! Только баба Галя нагнулась, чтобы посадить маргаритку, как у нее над головой со свистом пролетела ракета. На скамейке засуетились, и поднялась ругань. Мимо подъезда промчалась кварианка, а за ней последовал шквал выстрелов и взрывов, который местным бабулькам вовсе по душе не пришелся. Когда ворча высунули свои моськи из укрытий и заметили бабу Галю, злобно сверлящую взглядом исподлобья, пальба мгновенно затихла. Они почесали себе затылки, глянули на старушенций, посчитали, что завалить их не составит труда, и пошли в наступление. Баба Галя убрала биотический барьер с палисадничка, полезла шарить в своей необъятной сумке и достала оттуда совсем небезобидный излучатель сингулярности. Замешкавшихся ворча затянуло и зажевало до состояния жижи. По остальным открыли огонь вскочившие со скамейки старушки, а Баба Галя вернулась к рассаде, и происходившее, казалось, перестало ее волновать. В самый разгар перепалки пожаловала Джона со своим помощником. Ударив с тыла, они оставили от ворча только ошметки. Пошарив в районе побоища, Джона вытащила из кровавой лужи пакет с травой и двинулась по направлению к бабе Гале. - Маменька! - Джоначка! Какими судьбами? - Я тебе гостинец принесла! - Вермайрская? - Как ты любишь! - А это… Твой жоних? – баба Галя уставилась на засмущавшегося саларианца. - Эта тряпка? – Джона демонстративно вытерла пакет с травой о Сейна и громко засмеялась. – Его только кликсен в мужья возьмет, чтобы потом на завтрак сожрать. Джона с бабой Галей пошли домой печь пирожки по особому рецепту. Сейн остался дежурить у подъезда на случай, если придет подкрепление ворча. Старушки со скамейки ехидно хихикали и подмигивали ему. - Ты этот, жаба? – прищурив один глаз, прицепилась бабулька, вязавшая пестрый шарфик. - Простите? - Та чаво ты пристала, он же патьрулируеть! - Ну дак он жеж жаба! Шо непонятново? Я таких, как он, глушила динамитом! Они ж етот, деликатес! Старушки разом вперились в саларианца, мысленно разделывая его тушку на филе. Кому-то даже стало любопытно, какова на вкус его печенка, если таковая у саларианцев имеется. - Дамы… - Ась? - Вы случайно не видели, сколько ворча успело убежать? - Та нисколька. Мы их усех изрешетили, тока квариандку не успели. - Кварианку? - Эта прошмандовка кометой промчалась, мы тока пуляметы вытащили, а ее ужо след простыл… - Куда она побежала? - Куда-куда? Туды! - А как она выглядела? - Та как усе эти, квариандцы! В скуфандре! - А какого цвета был скафандр? - Желтаво! - Та чтож ты такое мелешь, карха старая? Зеленоваго! - Это трусы на тебе зеленоваго цвета ужо, а скуфандр был цвета виски! - А виски турианкого? Азарийского? - Чаловечаского! - Я ж ховорила ужо, что желтаво! Саларианец еще долго терпел разборки бабулек, а сам пытался вспомнить, что он видел на рынке, когда по Джоне пробежалась половина «Кровавой стаи».***
Она бежала долго. Через рынки, забегаловки, трущобы, вентиляционные шахты, мусоропроводы, заводы, больницы. Продолжала бежать, даже когда погоня прекратилась. Оказавшись перед дверьми квартиры в каком-то очередном спальном районе, она дала себе ненадолго перевести дыхание. К такому ее никто во Флотилии подготовить не мог. Раскрыв рюкзак, она обнаружила, что внутри лежат только медикаменты, пистолет и парочка дыхательных фильтров. Даже костюм был неродной: грязный, убогий и провисающий. Она не может позвонить домой. Денег нет. Где ей ночевать? Что она будет есть? По коридору защеголял до боли знакомый человек в противогазе. Вии, недолго думая, бросилась его донимать. - Вы же доктор? – человек с презрением покосился на кварианку. – Да, это вы! Я вас узнала! - Чего тебе надо? - Я прошу вас! Выслушайте меня! Мне нужна ваша помощь! - Уходи сейчас же. Мне позвать охрану? - Нет, нет! Прошу! Мне угрожает опасность! - Девочка. Это не мои проблемы. Это - Омега. - Ну помогите мне! Вы же доктор! - Я слишком устал слушать это нытье… - человек достал пистолет и направил его в лицо кварианке. Душа, а вместе с ней и все внутренние органы, утекли туда, где у кварианцев находятся пятки. Вии зажмурилась и пропищала: - Лучше так, чем достаться Патриарху. Даже сквозь противогаз было заметно, что лицо человека разрезала от одного уха до другого безумнейшая улыбка. Доктор затрясся в приступе маниакального смеха. - Ты, хы-хы-хы, серьезно? Ох, слышала бы тебя Ария! Пффф, кха-ха! Человек опустил пистолет. - Время пить чай! Идешь? Такого поворота Вии никак не ожидала. В квартирке безумного доктора царил полумрак и хаос. Похоже, на досуге этот псих препарировал все, что когда-то двигалось, при этом неустанно употребляя алкоголь всех возможных и невозможных разновидностей. - Тебе какой чай наливать? Азарийскую фиолетовую водку с легким привкусом лягушки или огнедышащий кроганский ринкольчик? - Что такое «лягушки»? - О, значит, с ринколом ты уже успела познакомиться? - Я никогда не пила чай. - Тогда пора это исправить! Вот, хлестни винца! – доктор бодро всучил в руки кварианке темный бутыль и, чуть помешкав, извлек из кучи хирургических инструментов кусок трубки. Вии с недоверием разглядывала эту импровизированную соломинку, а потом, решив, что терять нечего, соединила сосуд с аварийным впускным отверстием. - Как думаешь, какой сегодня день? Вии, давно выпавшая из времени, призадумалась. - По чьему исчислению? Кварианскому? Тессийскому? Тучанскому? Сур’кешскому? Палавенскому? Общегалактическому? День турианского тяжелого флота? Новый человеческий год? День победы в Рахнийских войнах? - Он был два дня назад. - В таком случае, половина «Рейтрука» только что по-крупному проигралась. – Вии заметно повеселела. Даже она не надеялась так долго продержаться за пределами родного корабля. - За что ты так Патриарха невзлюбила? - Я даже вспомнить не могу, кто он такой. Но я очень не хочу попасть в его руки. - Если бы не Патриарх, тебя бы уже сервировали под ханарским соусом в батарианском квартале. Он за тебя прилично отвалил, чтобы вытащить с того света. У него на тебя были планы. Если твои тентакли окончательно не вывихнулись, то ты на четвереньках поползешь до его апартаментов и будешь служить ему во всех мыслимых позах и измерениях. - Но я ему нич-го не сделала, кл-нусь! - Это уже не моя забота. Когда прикончишь бутылку, я вызову сюда людей Патриарха. Поверь мне, это к лучшему. И хватит реветь. - Но есть ж… какой-т др-гой вы-Ик-ход? - Тебе показать ближайший воздушный шлюз? - Но вы ж… Ик! М-жете нич-го Па-атриарху не г-врить! Доктор разочарованно зацокал. - Ты только что на Омегу пожаловала? Ты наивно полагаешь, что здесь легко можно спрятаться, так? Думаешь, я ради тебя буду свои интимные части тела подставлять? - Д-да. Д-да. Н-нет… - Впрочем, у меня есть работенка. - К-кая? Я.. все з-Ик-сделаю! - Если согласишься, то потом еще жалеть будешь, что не осталась с Патриархом. - Т-к, чт-там? - Допивай, там немного осталось. В дверь настойчиво затарабанили. Кварианка инстинктивно спряталась за предметом мебели, некогда даже напоминавшим диван. Она разбила донышко бутылки и вооружилась осколком. Доктор одобрил ее действия и жестом указал, чтобы Вии помалкивала. Когда дверь отворилась, на порог пожаловала Джона вместе со своим помощником. Азари была явно не в настроении. - Где эта вонючая кварианка? Куда ты спрятал эту тварь?! - Воу-воу, полегче! Ты от Патриарха что ли? - доктор даже удивился, что они не пожаловали раньше. - Причем здесь этот мешок с варренскими экскрементами? Эта гадина стащила мою кредитку! Прямо на рынке! - Постой, с чего ты решила, что она тебя обокрала? - Так она у тебя? Пускай вылезает трусливая тварь! Я ей покажу, как воровать у Джоны Седерис! Твоя башка с плеч полетит! Слышишь? – доктор сдерживал взбесившуюся азари, как мог, но она уже вовсю светилась голубизной. - Я н-чего н брла! Кл-Ик-нусь! – Вии попыталась подняться. Из-за «дивана» показалась рука с осколком бутылки. В этот же момент Джона метнула туда поле эффекта массы, стекло разбилось вдребезги, а Вии отшвырнуло к дальней стенке комнаты. - Так и знала! Сейчас я башку тебе оторву! - Джона! Погоди. Давай выслушаем доктора, - заикнулся Сейн. - Да, ты прав! Давай мы послушаем, что он скажет! – Джона обратила свой гнев на человека, у которого уже заметно запотел противогаз. - Она работает на меня. - Кто, она что ли? – Джона метнула в кварианку новую порцию биотического удара. - Именно. А знаешь, на кого работаю я? - Давай! Расскажи мне! Да ты знаешь, кто моя маманя? Моя маманя – матриарх Валгалла Седерис! Под нее стелется весь Совет Цитадели! Расскажи мне теперь, человечишка, на кого ты работаешь, удиви меня! – Джона излучала чувство превосходства каждой чешуйкой своего юного азарийского тела. Но человека ее речь совсем не впечатлила. - Я – доктор смерть с голодным до крови скальпелем. Я – Потрошитель с темных переулков, вырезающий скульптуры из ходячих будущих трупов, раскрашивающий стены их же желчью и кишками. Тебе лучше молиться, моя дорогая, если окажешься со мной на одной улице. Ты хоть раз слыхала о Ночном Хирурге, дочка матриарха Валгаллы? – в глазах азари потемнело, и ее спеси сильно поубавилось. - Я помню каждый предсмертный вздох, каждую отчаянную мольбу о пощаде, я помню до мельчайших подробностей каждую операцию, что я проводил на своих жертвах. Как ты думаешь, мне понадобится вводить тебе анестетик, чтобы вырезать моим любимым другом, - доктор приставил к горлу Джоны сверкающий скальпель, - твой поганый язык? Тогда Вии впервые пожалела о том, что сбежала от Патриарха. - Убери, убери, убери! Ошибочка вышла! – доктор, удовлетворившись ответом, кивнул и спрятал скальпель. Джона отпрянула и схватилась за горло. – Вот же псих… - Ты взяла кредитку Джоны Седерис? – человек обратился к валяющейся на полу кварианке, в чей костюм впились осколки бутылки. Из дыр сочилась кровь. - Д сд-лась мне эта… кредитка… О-о-о… - Может, ее вытащили те ворча? – предположил задерганный саларианец. - Мы же обыскали все трупы. Там ничего нет! - Но… Ваша матушка… Матриарх Валгалла выстрелила в них излучателем сингулярности… Карту могло уничтожить взрывом… - доктор уставился на азари, когда ее помощник закончил говорить. - Да-да. Кредитку уничтожило взрывом… Эка оказия! Пф, больно нужна мне была эта кредитка! Там долг в пятьсот тысяч висел… Подумаешь… - залебезила Джона, не знающая, как еще можно выкрутиться, лишь бы легко отделаться от психопата со скальпелем. – У маменьки уже и пирожки должны быть готовы! Сейн, милый, дорогой, нам срочно пора идти! - Скатертью дорожка, Седерис. Еще увидимся! – доктор не без удовольствия провожал взглядом улепетывающую азари, смертельной хваткой вцепившуюся в руку саларианца. - Так как ты думаешь, какой сегодня день? – человек обратился к корчившейся от боли кварианке. - Вс-мирный д-нь Псих-патов и М-ньяков Убийц? – язвительно произнесла Вии. - Почти угадала! Сегодня на Земле празднуют День Святого Валентина. Влюбленные целуются, закармливают друг друга конфетами в форме сердечек. Романтика буквально витает в воздухе, не так ли? - Э-э-э… - В честь этого праздника я назову тебя Валюшей! Валентинкой! Правда, прелесть? Никогда не мог запомнить ваши дурацкие имена… Сейчас… Вытащим осколки, заштопаем скафандр унигелем – и будешь в строю! Кстати, вот. Доктор показал Вии голографическое изображение далекой планеты. - Ты отправишься туда, и, - переключил картинку на ящик, внутри которого подсветились останки какого-то гуманоида, - и добудешь мне вот этот труп.