Молча до конечной.

Зима – время, когда солнца почти не видно. Оно лишь изредка появляется на синем небе, а потом лишь блеклое сияние луны и теплый свет фонарей освещают укутанную в белое холодное одеяло улицу. От недостатка солнечного света эндорфины почти не выделяются, от чего проходит ежегодная зимняя тоска. Печаль и грусть, словно навязчивый гость, которого нельзя оставить мерзнуть на улице, приходит в дома замерших жителей города. Я люблю зиму. Пусть грустно, пусть руки щиплет мороз, стоит их только высунуть из карманов старой куртки, пусть… Есть во всем этом что-то волшебное, от чего сердце в груди сжимается, а руки сами тянутся к камере. Каждая деталь зимнего пейзажа прекрасна и по-своему неповторима. Падающие снежинки в свете уличного фонаря, окна хрущевок, украшенные гирляндами, голые деревья, покрытые инеем. Брожу по ночному городу, снег вылит большими хлопьями. Люди все куда-то спешат, бегут, укатавшись во все самое теплое, не замечая всей красоты вокруг. Фары машин разрывают ночную мглу, шумят. Их шум совсем не раздражает, напротив, без этого не было бы полноценной картины, написанной неизвестным автором. Редкие фонарные столбики радуют глаз, хочется раствориться в этом теплом свете. В наушниках Radiohead, а на душе кошки скребут, пусть скребут, я не против, успел привыкнуть за год. Автобусы уже давно не ходят, да и домой возвращаться совсем не хочется. Хочется навсегда остаться здесь, на этой промерзлой остановке, даже замерзнуть насмерть не страшно. Нет… Я даже этого хочу, пусть меня здесь похоронят. В лицо дует холодный ветер, проезжает еще одна иномарка, холодно, дрожу, но так не хочу вставать, незачем, мои мечты разбиты, как старая мамина ваза. Даже думать не хочется, просто сидеть, наблюдая за изредка проезжающими машинами. Бессонные ночи дают о себе знать, глаза слипаются. В памяти проносятся мамины наставления: «Не спи на морозе, замерзнешь насмерть», но мне плевать. Засыпаю. - Ты не помнишь? - Чего? - Ты правда не помнишь? Ты же все свое детство с ним провел? - Ты про мальчика, что жил в соседнем доме? Помню, ну, и что с того. - Имя? Внешность? Хоть что-то? Все, что ты помнишь, это лишь его существование. - Какая разница? - Вспоминай, вспоминай, вспоминай… Может, тогда ты наконец все поймешь… Сон прервал скрип скамейки. Знакомая куртка, запах сигарет. - Привет, чего ты это спишь? На морозе спать нельзя, замерзнешь же насмерть? -сказал пока неизвестный мне человек, мягкий, до боли знакомым голосом. Не может быть… - Что? - На секунду перехватило дыхание, а в горле встал ком. Главное не зареветь. Скажи же что-нибудь, тряпка. Это даже и не он, просто показалось, совпадение, мало ли кто ходит в такой куртке и курит такие сигареты. - Эй, чего замолк? - обернувшись сказал аноним. - Кайл… - вымолвил я сквозь слезы, ошибки быть не может, это точно он. - Куда ты пропал? Где ты был? Почему даже не позвонил ни разу? - Ты чего? Какая вообще разница? Уехал на некоторое время из страны. Ахаха, ты что, совсем сдурел? - В голосе Кайла чувствовалась некая насмешка, от чего в сердце что-то кольнуло. - Ладно, забей. Чего сидишь-то здесь? - Автобус пропустил последний. - И все время сидел здесь? Может, тогда до меня? Я тут недалеко живу. - Кайл, говорил так, словно мы виделись пару дней назад или были самыми близкими, лучшими друзьями. Будто этой пропасти длиною в год просто не существовало. От этого было как-то не по себе, но отчего-то так приятно и «по-домашнему» близко. - Идем, - согласился я, да и как можно отказать, когда промерз до костей. Я все шел за парнем позади. Слезы текли рекою, хотелось как можно быстрей взяться за лезвие, затупить душевную боль болью физической, уснуть. Внутри, где-то очень глубоко, там, куда даже не подберутся самые опытные хирурги, там, где когда-то потух огонек, снова что-то вспыхнуло. Я уж не думал стать опять счастливым, мечтал лишь все забыть. Я хотел покинуть этот мир, но был слишком слаб, а теперь я снова хочу жить. Я полюбил этого рыжего парня. Полюбил искренне, не так, как любят очередную девушку парни, в голове которых лишь секс. Он был так близок, словно я знал его всю свою жизнь, был чем-то родным, как друг детства, как родной город, как квартира, в которой ты вырос.