"С 1 апреля" или на все шутки заканчиваются смехом.

В Орден они приехали к обеду, и Лави тут же занялся делом – пока Аллен готовил отчет Комуи, а Канда полировал свой Муген, Лави соображал, как же заставить японца «съесть» эту дрянь. И его осенило. — Эй, Юу? — Бака Усаги, сколько тебе повторять – не смей звать меня по имени!!! – зашипел Канда. – Или тебе просто хочется поиграть с моими жучками? — Да нет, просто… Ты слышал про игру «Слабо или нет»? — Тц. — Значит, да. Хорошо, Юу, а тебе слабо выпить этот порошок? — Я же сказал не звать меня по имени! И что за хрень я должен пить?! — Значит, слабо… Сейчас весь Орден узнает, что нашему «Ходячему проклятью» слабо выпить какой-то порошок на пару со мной. Канда, ты стремительно теряешь свой авторитет. — Стоп!!! А ты при чем? — Ну, что бы ты был уверен, что я тебя не отравлю, и разделю порошок пополам. Если ничего не произойдёт, то я могу поиграть с твоими жуками. Я даже могу тебя не звать по имени целую неделю! — Усаги, ты умеешь убеждать – и предложение по поводу жучков, и по поводу имени принимаются. Лави с широченной улыбой достал коробочку с «дьявольским зельем» и два стакана, налил в них воды и на счет «три» они выпили эту… муть. Сказать, что она сущей дрянью на вкус – значит, ничего не сказать. Лави понимал, что нужен час для того, что бы эта гадость усвоилась в организме и была готова активироваться. «Прямо как Чистая Сила. Ха-ха». Ужин начинался как раз через 1 час, так что, как он и обещал, Лави – игрушка для адских жуков и «Юу» не должно слетать с его уст целую неделю. Но так же Лави понимал, что это меньшее, чем он отделается за то, что ТАК пошутил над Юу, нет-нет, Кандой. И всё-таки, в голове у книжника ни разу не возник вопрос о том, к кому он воспылает нежными чувствами через час. И вот он наконец-то наступил – долгожданный ужин. Лави занял очень удобную позицию наблюдения, что бы было видно всю столовую: вот входит Канда, берёт свою любимую, тьфу, собу и садиться за свой персональный стол. Персональный по тому, что к нему никто никогда не подсаживался. Лави наблюдает за ним, но вдруг шестым чувством понимает, что его порошок пришёл в действие. Он поворачивает голову и видит… Уолкера!!! Книжник в шоке, но шок перерастает во что-то другое; в придачу Лави замечает приближающегося Канду, который смотрел на Аллена как удав на кролика. Лави понял, что его план сработал, но ему почему-то казалось, что он смотрел на ничего не подозревающего Уолкера таким же самым взглядом как у мечника!!! Не сговариваясь, рыжий и японец вытащили недоумевающего Аллена из-за стола, переглянулись и, молча поняв друг друга, потащили свою жертву, именно – жертву, к Канде в комнату, так как знали, что в этот коридор с его «апартаментами», что бы там не произошло, никто не посмеет сунуть свой нос. Это им было на руку. И вот они достигли этой «обители зла», втолкнули по-прежнему ничего не соображающего Аллена и закрыли дверь на ключ. Тот же полусидел-полулежал на кровати и с недоверием и, малость, с испугом, смотрел на приближающихся Канду и Лави, которые смотрели на него… ПОХОТЛИВЫМИ ГЛАЗАМИ?!?!?! Аллен был на столько шокирован этим открытием, что как эти двое его обездвижили – японец уселся сверху, а историк крепко держал руки. — Ну всё, Аллен, ты попал… — тихо и мрачно проговорили Лави и Канда…