Once In A Lifetime

      Может, Луи знает внутреннее устройство Гарри не так хорошо, зато карту его тела прошлой ночью он выучил наизусть.       Как и картинки на коже Томмо запали в душу впечатлительному мальчишке: он разглядывает эти бесчисленные тату и рассуждает, в какой период времени или при каких обстоятельствах был набит тот или иной рисунок. Думается, что эти значки, буквы и крючочки отражают саму сущность темника: он такой же беспорядочный, разносторонний, противоречивый.       С первой встречи Луи ловил на себе жадные взгляды кудрявого. Потом Гарри раскрыл ему свою самую большую и прекрасную мечту. Вскоре Гарри поцеловал Луи, и… Всё, понеслось. Луи ужасно хочет сделать Гарри что-то приятное – показать, Бог знает, каким образом, что кудрявый для парня не просто игрушка, не просто непорочный ангелок, блинчики которого можно поглощать со скоростью света – нет! В этот один единственный день, принадлежавший только им, Луи до конца распознал свое чувство к Гарри – обжигающее изнутри, делающее, как оказалось, счастливым не только кудряшку, но и самого темника.       Счастливым… Раньше Луи почти не чувствовал счастья. Да чего греха таить – на это не было причин, и баста. Ну, набил он очередную наколку, ну, выпил с Зейном пива или получил аванс – всё это ни черта не то, и даже издали это не напоминает Луи то, чем кипит его душа, когда он находится рядом со своим ангелочком.       Со своим… Наверное, так, действительно, будет правильней. По крайне мере, Луи хочет привязать к себе Гарри крепко-накрепко.       Именно поэтому он таки жаждет вызвать на лице мальчика еще одну потрясающую воображение улыбку. Кстати, Луи рассказывал вам об улыбках Гарри? Неудивительно, что он родился в Светлом Мире: Гарри создан для того, чтобы улыбаться.       Ну, начать нужно с того, что таких улыбок больше не выпускают. Да и Луи больше, чем уверен, что улыбка Стайлса – беспрецедентный случай, серьезно. Об этой улыбке нужно писать целые книги; о ней должны сочиняться песни и стихи; ее должны восхвалять и воспевать, на нее должно равняться, потому что другой такой (или же похожей) ни за что и никогда не найти! С этими мыслями Луи разглядывает довольное личико Стайлса, когда последний, в очередной пятьсот двадцать восьмой раз, изучает причудливые рисунки на юном теле.       Они расположились прямо посередине их дома на полу: Гарри заботливо подстелил клетчатый плед, вокруг разбросал целую стайку мягких подушек, разжег в камине небольшой костерок, оставил гореть тусклый торшер на столе и… не забыл прихватить с собой Луи.       Луи. Это имя горит в груди Гарри. Он хочет говорить его очень и очень часто, потому что, ну, Луи, Луи, Луи. Он хочет быть рядом с Луи как можно больше и ближе. Гарри еще никогда не приходилось так сильно скучать по человеку, находившемуся на расстоянии метра от него.       Но сейчас эти метры плавно перешли в миллиметры, потому что Гарри лежит напротив Луи, и они беседуют обо всем и ни о чем одновременно, и огонек в камине слишком уютен и жарок, а кудряшки Гарри всё так же очаровательны даже при тусклом свете. -«Это то, что есть»? – говорит Гарри, останавливая взгляд на соблазнительных ключицах – тех, что он подметил еще тогда, когда Луи случайно окунули в ледяную водицу подо льдом. Томмо утвердительно кивает. – Странная фраза, - усмехается Гарри. – Что именно она означает? -В том-то и дело, Гарольд, что она может означать абсолютно всё. -Например? – не догоняет Стайлс. -Например… - Луи слишком неожиданно максимально близко приближается к личику Гарри и на расстоянии дыхания останавливается у его губ. Он шепчет. – Например, я хочу тебя поцеловать… А ты знаешь, что испытывают люди, когда они хотят поцеловать человека напротив? Знаешь, Гарри?       Парень ведёт головой и сходит с ума от этой близости, к которой он всё ещё, конечно, не удосужился привыкнуть. -А чтобы не называть этого чувства, Гарри… Чтобы было легче таким, как я… Скромным и ужасно стеснительным… - Луи всё ещё соблазнительно шепчет это Гарри в губы, отчего тот уже умер с десяток раз. - … Можно сказать просто: это то, что есть, Гарри, да. Это то, о чем ты думаешь. Это то, что я чувствую. Это то, что внутри меня уже несколько гребаных дней, и… -Ты когда-нибудь перестанешь так выражаться? – морщится Гарри. -Ты переоцениваешь свою власть надо мной, Гарри, - отвечает Луи, намекая на свою светлую сторону, которую кудрявый открывает в нем всё больше с каждым днем. Гарри такие слова несколько обижают. Да ведь только сегодня темник согласился побыть подопытным кроликом Гарри и привести себя, как выразился вышеуказанный засранец, в человеческий вид! -Ты так уверен в этом?!       Хитрый блеск в глазах Гарри не сокрыть даже при тусклом свете. Он первым преодолевает расстояние, что для него на раз плюнуть, и нежно, осторожно, но в то же время настойчиво дает понять Луи, что даже кудрявые восемнадцатилеточки способны управлять такими темными душами, как Луи Томлинсон.       Благодаря таким доказательствам Томмо безоговорочно Гарри верит, и он касается ладонью его прелестных щечек и просто наслаждается тем, чего раньше он почти не делал. Серьезно – там, у себя дома, его схема была чрезвычайно проста: привет – сделаешь мне минет? – о, да, детка – пока. Вот и славно. Но с Гарри всё совершенно по-другому. Он – определенно нечто самое лучшее, что когда-либо встречалось на пути Луи.       При этих мыслях он улыбается в губы Стайлсу, и это, наверное, самый трогательный момент во всей этой истории. -Ладно, - сдается Луи. – Твоя взяла… Знаешь, у меня есть маленькая идея. – Он отрывается от парня и говорит будничным тоном: - Хей, Лиам? Красавица? Вы нужны мне!       Черные клубы дыма застилают ребятам глаза в ту же секунду. -Чем могу служить? – Кажется, на лице Софи проскользнула едва заметная улыбка, хотя, может, и показалось. -Эм… Не найдется ли у вас одной дельной вещицы… Тату-машинки, к примеру?       У Гарри отвисает челюсть, а Софи тем временем, нисколько не удивленная просьбой, колдует Луи очаровательный инструмент, с помощью которого создаются изумительные нательные рисунки.       И да – может, Луи не научен красиво говорить или ремонтировать водопровод, но что он умеет делать абсолютно точно и просто сногсшибательно – так это наносить на кожу неповторимые переплетения линий, собранных в рисунок.       Луи благодарит Темную особу за столь мгновенное исполнение его прихоти, но сейчас настаёт самое время исполнить мечту его мальчика. -Гарри? – Гарри до сих пор не может оторвать взгляда от этой забавной вещицы в руках Лу, и Томмо посмеивается, ласково целуя Гарри в висок. – Ты уже решил, какое тату ты хочешь себе набить?       Гарри поднимает на темника округлившиеся и ужасно довольные глазёнки и ошеломленно отвечает: -Я… Ты… -Понятно, - ухмыляется Луи, - тогда я помогу тебе с выбором?       Гарри кивает и глядит на Луи, словно на Бога.       (На самом деле, так оно и есть). -Вообще-то я никогда не задумывался об этом всерьез… -Потому что в твоем Мире это было нечто нереальным, да? -А еще потому, что у меня не было человека, который с легкостью мог бы исполнить моё самое заветное желание… -Ты ещё успеешь отблагодарить меня, ангелочек. -Лу, кажется, я знаю, что хочу. -Ого! Так скоро? -Подал мне идею, как ни странно, ты. -Как долго я спал, Гарри? -Твои тату, - улыбается Гарри. – Это всё они.       Пальцами он тянется к кинжалу, изображенному на левой руке Томмо, и обводит контур рисунка. -Какой он красивый… -Ангелочек хочет носить на своем теле кинжал?! – не понимает Луи. -Я не хочу повторяться, - зеленые глаза пронзают Луи насквозь. – Я не знаю, что будет с нами дальше, Лу. Я не знаю… - мальчик качает головой, а Луи просто прижимает Гарри к себе. Снова. В тысячный раз за сегодняшний день. - …И я хотел бы, глядя на свое тату, Лу… - кажется, Лу уже раскрыл эту чертову тайну, - … вспоминать тебя.       Луи закусывает губу, гладя Гарри по голове. И как давно он стал таким сентиментальным, Боже? Таким нежным и ласковым, черт его дери? Ладно, с этим Луи разберется позже. Или никогда. Совсем. Ведь рядом – Гарри. Мальчик, который мечтает о тату. -Роза. Я хочу розу, Лу.       Луи медленно кивает, не задавая лишних вопросов, уже размышляя, какой формы лепестки будут у розы его мальчика, какой длины будет стебель и листья и найдется ли на ней место шипам.       Они садятся удобней, и Гарри с минуту решает, какую руку ему предоставить Луи в качестве мольберта. Темник безмолвно смеется и, наконец, берет левую руку Гарри в свою. -Я сделаю розу на том же месте, что и мой кинжал, согласен? -На всё, что ты скажешь, Лу.       Луи сейчас рассыплется от таких нежностей.       Ему даже не нужна тренировка, или репетиция, или генеральный прогон – ничего. Он просто мастер своего дела и он просто хочет исполнить мечту кудрявого. В его жизни всё предельно просто, правда?       Неправда. То, каким обожающим взглядом смотрит на него зеленоглазый; то, как сам Томмо дотрагивается до пугающей его раньше кожи, что теперь, конечно, не обжигает, а дарит лишь долгожданное тепло; то, как дыхание Гарри то учащается, то замедляется, стоит ему взглянуть на сосредоточенное лицо Луи – внимательный глаз-алмаз, слегка напряженные скулы и чуть высунувшийся, словно трусливый зверёк из норки, язычок... Во всем этом нет даже намека на простоту.       Внутри Гарри всё ломается при мыслях об этом чуде, а всё, что остается, - это разлитая по венам… любовь, наверное. Гарри не знает точно. Гарри вообще не представляет, возможно ли полюбить кого-то за неделю и меньше. Влюбиться – да, полюбить - …. Но ведь второе не так далеко от первого, верно? Гарри плевать, каким словом называется его чувство к Луи. Возможно, пока он так и будет нарекать его чувством. -Хаз? -М? – Луи заставляет кудряшку ощутить себя самым счастливым человеком в этом бренном мире. Снова. -Тебе больно?       Тату-машинка – это тебе не просто игла, жадно впивающаяся в кожу. Это одна из тех накрученных-навороченных штучек тату-мастеров, благодаря которым обеспечивается невероятная точность изображения и даже регулируется глубина проникновения иглы под кожу. Так что, по сути, Гарри не должно быть больно. Но Луи спросит его об этом – на всякий случай. Ну, или просто потому, что он хочет снова услышать этот голос рядышком с собой. -Эй, я ни разу не пискнул! – возражает Гарри, стараясь понять, каким элементом розы будут уже нарисованные на его коже линии и какие-то точки. Подумать только – Стайлсу делают татуировку, что останется с ним до конца жизни! Мама точно убьет его. А Джемма упадет в обморок. -Я просто спросил, - смеется Луи, старательно выводя бутон будущей розы. Он хочет создать реалистичный рисунок - настоящий, живой. Такой же красивый, как Гарри, хотя чего-то или кого-то такого же красивого, как Гарри, на свете, конечно, не найти. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. В эту минуту темное сердце парня хочет сохранить эту красоту в своих ладонях и упиваться ею тогда, когда он захочет. Или когда Гарри будет далеко, потому что –       Ох, Луи, правда, не знает, что будет с ними дальше. Поэтому то, чем они сейчас занимаются, похоже, самое лучшее, что они могут делать в данных обстоятельствах. Ведь даже крылатые не знают ничего наверняка. Но Томмо хочется верить, что он еще успеет сделать Гарри с десяток татуировок.       Спустя долгих тридцать минут покорных вздохов Гарри и подбадривающих синих взглядов со стороны Луи роза готова. Гарри вроде бы следил за работой Луи, но больше он погружался в собственные мысли, отвлекаясь лишь на алые губки Луи, что дразняще выпускали на волю язык в минуты особенного старания парня. Ведь роза должна получиться идеальной, раз ее будет носить на своем теле идеальный мальчик.       Таковой роза и вышла.       Вместо всяческих «вау!» и «круто!», вместо восхищенных возгласов и аплодисментов в честь успешно пройденной миссии, Гарри с минуту огромными глазами глядит на свою руку, разрисованную яркими чернилами, что теперь, словно подземные реки, текут у него под кожей, и мысленно оглушающе кричит от того, что мечты всё же имеют свойство сбываться. Теперь Гарри не будет чувствовать себя несчастным, даже если он вернется к законопослушной матери и вредному Найлу. -Лу, - всё, что выдавливает Гарри в этот момент. – Ты – волшебник.       Луи уже было перекрестился три раза на случай, если Гарри начнет метаться в него чем-нибудь тяжелым. Но на самом деле сам Луи доволен своей работой, поэтому – -Наверное, я просто хочу быть им для тебя, Хаз.       При этих словах Хаз умирает, а поцелуй Луи его воскрешает. Хотя… история повторяется. Таково уж это их чувство.

***

http://cdn.vectorstock.com/i/composite/07,58/swallow-sword-rose-tattoo-vector-940758.jpg