Ты согласился бы жить со мной? Расскажи. Как мы бы кормили кошку. Кричали ночью. Если бы нет, то я приходил бы так просто, как в гости, точно *
Возможно, было бы здорово, если бы Лу отмутузил Гарри еще раз – тогда, уверен Стайлс, это принесло бы чуть меньше боли, нежели той, что растворена в густой крови сейчас: полное непонимание того, где же ему искать своего Луи. Гарри заставляет протиснуться свою безжизненную тушку в штаны и ботинки, при этом лениво перебирая пуговицы рубахи, что никак не хотят попадать в петли. Парень кутается в куртку, наматывая на шею вязаный шарф, что прибыл сюда благодаря Луи, и лишает свою постель теплого одеяла, кое-как собирая его в компактный кулек и, наконец, выходя за порог. Лиам, испарившийся пару минут назад, и не подозревает о намерениях кудрявого, хотя, сдается Гарри, они с Софи – наглые шпионы – как обычно, подсматривают за похождениями своих несчастных подопытных кроликов, и, кстати, Гарри надеется на тактичность крылатых в случае пикантных подробностей их с Луи отношений. Эта мысль вызывает легкую улыбку на лице мальчика, но всё это так неподходяще к нынешней ситуации: ветер дует в спину, пока Гарри бредет, возможно, туда, куда мог отправиться Луи, или совсем в противоположную сторону, но что, если, как в волшебной сказке, у них получится дотянуться друг до друга мыслями, или зов их сердец просто возьмет и приведет их друг к другу – без всяких компасов и карт? Но, если подумать, Гарри вообще не следовало бы высовывать носа из дома, потому что неизвестно, что еще может сотворить эта сдуру родившаяся в теле Луи девчонка и как долго он сможет ограждать ее от Гарри, или вообще – сможет ли? Убежать подальше от Гарри было довольно умным стратегическим ходом со стороны Луи: так он, вероятно, не сможет причинить ему боли, или, по крайней мере, не больше, нежели в первый раз. Но Томмо все равно стоит на своем: даже если это случится, он сам никогда не познает прощения самого себя, и точка. Именно поэтому на вершине холма, куда, по счастливой случайности (а, может, и нет) подбирается Гарольд, сидит бедный, отчаявшийся парень, понурив голову и воображая на своих плечах тепло теперь уже таких родных ладоней. Тень и свет забавно играют со всем обликом Томмо, и Гарри видит в нем какое-то неземное существо, но уж точно не человека. Небо только-только начинает свое пробуждение – оно лишь на каплю освободилось от своих иссиня-черных оков, и теперь дышит в спину Луи тонким прозрачным светом. «Я тебя не боюсь», - начинает свой мысленный диалог с той нежданной особой Гарри, хоть и не знает наверняка, слышит ли она его. «Я тебя не боюсь, слышишь?». Тело ноет от синих, как эти сумерки, синяков, но Гарри, честно говоря, привык уделять внимание, действительно, важному. Шаг за шагом он идет по проступающей зеленой траве, что успела появиться здесь за те дни, что парни пребывали в заботливых руках друг друга, и, возможно, он напугает Луи своим неожиданным появлением, но, по-моему, кое-что другое сейчас пугает Луи гораздо сильнее. «Я тебя не боюсь». Внезапно Луи слышит шорох позади себя, и он вздрагивает, но, поняв, что это может быть лишь единственный человек, хмурит брови. -Я думаю, тебе стоит уйти. Гарри вздыхает, не зная, куда деть свои путающиеся под ногами… ноги. -Я не уйду, и ты это знаешь. -Я боюсь навредить тебе. -Но ведь она ушла? Луи молчит с минуту. -Она ушла, но… - он глядит на свои ладони, и в свете месяца Гарри замечает множество мелких ран, испещренных струйками запекшей крови. -Господи, Лу, - ахает Гарри и уже собирается приблизиться к парню, как тот снова останавливает его, всё ещё не глядя за спину. -Не надо, Гарри. -Но… - заикается растерянный мальчик, - откуда…? -Она пыталась увести меня к тебе, но… мне помогли. Они, - он указывает на два тонких еловых ствола, держащихся рядом и… «украшенных» темными красными следами. – Я оказался достаточно силен, - усмехается Луи, приводя своим голосом Гарри в себя, - мужчина, как никак. – Он снова опускает голову, глядя на свои руки, и горько качает головой. – Господи, Хаз… Меня скоро нужно будет привязывать, как животное, цепями, чтобы я не сорвался и не размозжил тебе череп. – Жуть, да и только. - Я… - его голос срывается, как мелкие камушки с обрыва, что он рассеянно пинает носочком стопы, - так боюсь, Гарри… Боюсь самого себя. Стайлс судорожно дышит, выпуская на свободу обрывистые клубы этого такого нужного сейчас воздуха. Если он и может помочь своему падшему ангелу, то… как? -Зато я не боюсь тебя, Лу. – Гарри слышит в ответ странный, похожий на истерический, смешок. – Как не боялся с самого начала, так не боюсь и сейчас! – Он вспоминает свое усеянное синяками тело и продолжает разглагольствовать. – И лучше бы ты вмазал мне еще раз, да побольше! Это чуть лучше, чем смотреть на тебя, мучимого собственным прошлым. -Какой же ты у меня еще глупенький, - улыбаясь, качает головой темник. – Совсем ничего не соображаешь, - это вроде бы и обидные слова, но из уст Луи они звучат очень ласково и любяще. – В нашей сказке нет ничего, хотя бы издали похожее на «лучше», Хаз. -Ты всегда был таким «оптимистом»? – осторожно интересуется Гарри, стараясь подобраться к Луи еще ближе. -Да! А еще гнусным, бесчувственным человеком, как ты успел заметить, – пожимает Томмо плечами и глядит прямо перед собой, пряча руки в карманы. – Я не знаю, что нам делать, Гарри, - издает он не громче шепота. – Просто не представляю. И тут на плечах его чувствуется долгожданное тепло – одеяло нежно укутывает его худенькую фигурку, а в затылок вдруг начинают громко и влажно дышать. Любимые руки обвевают пояс, а кудряшки щекочут шею, и кто сказал, что на земле есть что-то дороже любви и сильнее боли? -Тшшш, - успокаивает голубоглазого мальчик. - Наша сказка будет самой счастливой из всех, Лу. – Гарри вспоминает взятое им обещание со Светлого. – Я обещаю тебе. Луи вжимается в тело Гарри как можно сильнее, глубоко дыша и наслаждаясь этим незаменимым запахом чего-то сладкого и немножко терпкого. Ароматом Гарри – ароматом любви. Он не знает, будет ли их история в действительности такой, какую ему пообещал Гарри, но Томмо хочется верить каждому слову этого мальчишки, каждому жесту и каждому вздоху. -Знаешь, - шепчут ему в затылок, - когда ты называл меня ангелом - своим ангелом - ты даже не представлял, каким созданием для меня являешься ты. – Он может почувствовать улыбку, скользящую по губам Томмо. И Гарри хочет рассказать о них тоже, и слова проливаются сами: - А твои губы, Лу… Они – самое потрясающее, что я когда-либо пробовал. – И он продолжает совсем тихо, так, чтобы даже окружающая их спящая природа не расслышала ни слова. – Ты - самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. У Луи снова вырастают крылья – правда, не черные, как смоль, а белые и воздушные – невидимые – крылья его необычайной, плескавшейся до самых краев любви и преданности этому мальчику с огромным сердцем, научившим его любить без помощи всяких учебников. А еще он понимает, что верить в то, что маленькое зеленоглазое чудо принадлежит лишь ему, становится всё невозможней. Такого ведь не бывает. Но мягкий поцелуй в шею говорит об обратном – бывает, да еще как. Луи хочет обнять Гарри, но окровавленные ладони мешают сделать это. Поэтому Гарри осторожно поднимает Луи с земли и ведет домой – а там уже и заботы, и хлопоты над любимым страдальцем, и тот самый тазик, наполненный красной водицей, и жалостливые взгляды на ладони, пересеченные ранками и ссадинами, и губы, прижавшиеся к ним… губы, которые вылечат даже самую тяжелую болезнь. -Спасибо, - бормочет Луи, принимая от Гарри прощальный поцелуй. -Я думаю, нам нужно поспать, - зевает кудрявый, глядя в окно. И хоть за ним уже светает, на сердце всё ещё сумерки. -Я лягу с тобой, ты не против? – интересуется Гарри, присоединяясь к Луи. -Ты… не боишься? – честно говоря, сил не осталось уже на серьезные разговоры и выяснения. -Не боюсь, - отвечает Гарри, обвевая рукой тонкую талию своего мальчика и притягивая его к себе. – Я думаю, на сегодня с нас хватит. Луи безмолвно соглашается. Он вспоминает «Ты - самое лучшее, что когда-либо случалось со мной». Луи полагает, что Гарри нездоров, коль говорит такое, но… так хочется в это верить. А Гарри знает, что Луи - полный болван, раз не понимает элементарных вещей. -Доброго сна, - Хаз считает, что сейчас это самое подходящее пожелание для его принца. -И тебе, - шепчет Луи, зарываясь носом в горячую шею. Он обессилен и слаб, он чувствует себя в руках мальчишки принцессой, ему плевать. Единственное, что он хочет – с этих пор и навсегда остаться жить в объятиях Гарри. Возможно, здесь ему не понадобятся ставшие теперь чужими сигареты (недавний случай считается исключением – это всё она), еженедельная газета и треск мелодии из приемника древних времен – ему будет достаточно ключей от сердца кудрявого, что всегда будут висеть у него на шее на тонком шнурке.______________________
* - http://ficbook.net/readfic/2182927